Подоходный налог при сталине
Опубликовано: 06.05.2024
В последнее время статусные либералы пробивают идею самостоятельной уплаты наёмным работником налогов и пенсионных отчислений. Якобы тогда россиянин получит право требовать от властей «правильного» распоряжения расходами. Но такой «эксперимент» уже был при Сталине – и 50-70-процентные налоги не воспитали из советских людей гражданина.
Чем ближе второй президентский срок Дмитрия Медведева, тем громче и страшнее становятся голоса ультралибералов. Одна из последних их идей – заставить наёмных работников, а не их работодателей, выплачивать налоги и ЕСН. Ультралибералы ссылаются на западный опыт – там эта практика повсеместна, и именно она способствовала построению гражданского общества. Взамен «налоговой нагрузки» работники получают право иметь ответственное правительство и требовать отчёта о правильном расходовании «народных средств».
Но как всегда, российские ультралибералы забывают, что почти все их идеи уже находили воплощение в практике либо царского режима, либо сталинского. Так и с налогами.
Как известно, подходный налог впервые был введён в России в 1916 году. Он составлял 3-10% в зависимости от дохода. Основой же наполнения бюджета были косвенные налоги и акцизы (на спиртное, табак, свечи, соль, и т.д.). Ленинско-рыковское правительство в 1920-х продолжило эту практику – подоходный налог был минимален, а казна пополнялась акцизами, а также отчислением значительной части прибыли госпредприятий и кооперативов.
Сталинская налоговая реформа 1930 и 1932 годов положила конец этой практике: прямые налоги с трудящихся начали расти как на дрожжах, в первую очередь – с крестьян, особенно с их «нетрудовых доходов» с приусадебных участков. Но и для горожан придумывались самые экзотичные поборы. К примеру, «сборы с лиц, играющих на биллиарде; целевой сбор с радиоприёмников; налоги на охотничье-промысловых собак, а также на собачьи питомники», и т.д. Кроме того, местные органы получили право взимать «разовые сборы» на различные мероприятия: например, на строительство школ или контор сесльсоветов.
В апреле 1940 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О местных налогах и сборах», в соответствии с которым городские Советы депутатов трудящихся, а в поселках и в сельских местностях районные Советы депутатов трудящихся обязаны были взимать следующие местные налоги и сборы: налог со строений; земельную ренту; сбор с владельцев транспортных средств; с единоличных хозяйств. Так, налог со строений взимался в размере 1% от «первоначальной стоимости объекта» (т.е. без учёта амортизации). Даже нынешние ультарилибералы собираются с 2013 года установить максимальную ставку налога на недвижимость в размере 0,3%. А чтобы представить, насколько велик был сталинский 1-процентный налог на строения, то представьте, что с плохой панельной 1-комнатной квартиры в Москве вам пришлось бы сейчас платить 2000 долларов в год.
Не менее чудовищен был и налог на приусадебные участки. Ставки земельной ренты за квадратный метр в копейках по классам поселений были установлены в следующих размерах: 1 класс - 18 копеек, 2 класс - 15 копеек, 3 класс - 12 копеек, 4 класс - 9 копеек, 5 класс - 6 копеек и 6 класс - 4 копеек.
Как и до этого в истории России, основная тяжесть налогообложения легла на крестьян (они составляли 60-68% всего населения России). Основным налогом для них был т.н. «натуральный сбор», когда платежи взимались со всего выращиваемого в хозяйстве. Величина этих налогов хорошо известна и описана во многих книгах. Приведём лишь один пример, по Коми АССР:
«Платить приходилось также за каждое животное, находившееся в хозяйстве. Так, доходность 1 коровы в среднем по РСФСР была установлена государством в размере 2540 рублей в год, в Коми - 1800 рублей. Крестьянин в 1948 году в республике отдавал сталинскому государству за неё налог в размере 198 рублей. Много ли это было? Усредненно, денежный доход от трудодней в республике на 1 хозяйство в том же году составлял 373,59 рублей. Т.е. крестьянин отдавал со своей колхозной «получки» до 53% только за корову. Проиллюстрировать грабительство крестьян можно следующим примером. Так, колхозница Е.М. Семяшкина из колхоза имени Маленкова Троице-Печорского района заплатила в 1950 году налог в размере 539,04 рублей. Налог был выплачен с: 1 коровы; 390 кв. метров огорода под картофель; - грядки в 20 кв. метров; 1,5 гектаров сенокосов».
Кроме налогов с приусадебных хозяйств, существовали и другие налоги – военный налог и налог на бездетность (последний попал даже в официальный список самых курьёзных налогов в мире; кроме СССР он был только в Монголии), а также добровольно-принудительные займы. По последним, как известно, СССР объявил дефолт в 1957 году. Причём все эти налоги уплачивали и городские жители.
Вот конкретный пример, сколько выплачивал налогов житель посёлка городского типа (а горожане в 1940-50-е жили в большинстве своём именно в таких поселениях). Воспоминания архангельского районного начальника финотдела Яковлева, записанные им в 1983 году:
«К основной зарплате я уже получал за выслугу лет 45% надбавки. К началу 1946 года я уже получал зарплату с надбавками 1005 рублей. Казалось бы, деньги большие, но из них на содержание семьи оставалось немного. Надо было ежемесячно платить 150 рублей займа, 120 рублей военного налога, 80 рублей подоходного налога, выплачивать военного налога за себя и за жену 900 рублей по сельскому хозяйству в три срока, уплачивать в три срока сельхозналог с усадьбы (0,10 га) 180 рублей, страховые платежи за посев огорода, корову и дом 128 рублей, а самое тяжелое и страшное – это платить при наличии коровы 40 кг мяса, 360 кг молока, 1 штуку кожсырья, 120 кг картофеля, 30 штук яиц.
Мясо от коровы не отделишь, приходилось покупать по 12 руб. 50 коп. килограмм на стороне (520 руб.) и по 2 руб. за яйцо (60 руб.), за кожсырье тоже надо кому-то платить деньгами. Молоко и картофель приходилось отнимать от семьи. Из получаемой зарплаты оставалось на содержание семьи не более 300 рублей, на которые можно было купить на стороне, и то по знакомству, лишь 6 килограммов ржаной муки.
А что можно из нее сделать для семьи в пять человек? При существующей еще карточной системе на эту семью я получал лишь 900 граммов печеного полуовсяного хлеба в день. В феврале месяце 1946 года возвратилась из оккупации мать, и семья прибавилась. Все, что было из одежды и обуви у себя и у жены, было променено на хлеб, чтобы не была голодная семья. За период войны приусадебные участки были истощены, урожай картофеля и овощей был ничтожный, так как огород копали вручную и, если пахали, то на быках и то один раз перед посадкой, из-за чего хлеб на стороне поднялся в цене до 1000 рублей за пуд, а картошка – до 400 рублей. Эти продукты можно было купить лишь у руководителей колхозов (председателей, бригадиров, кладовщиков) или выменять у них на ценные вещи. В 1947 году (декабрь) была проведена денежная реформа. Все денежные средства кодированы десять рублей к одному, и все облигации, выпущенные до 1947 года, обменивались три рубля к одному. Лично у меня было довоенных и военных займов на 12 тысяч рублей, которые пришлось обменять на двухпроцентный заем 1948 года и получить в обмен 3600 рублей».
Для чего ультралибералы предлагают сейчас снова заставить народ выплачивать налоги самому, как при Сталине? В основе этой идеи – снять «нагрузку» с бизнеса, в первую очередь ЕСН в размере 34%. Дескать, пусть эти 34% со своей зарплаты платит сам трудящийся, а взамен он получит право требовать с государства хорошие дороги, качественную медицину и безопасность. Но, конечно, народ ничего не получит – российские правители никогда не имели, не имеют и не будут иметь привычки прислушиваться к народу (и в Конституции РФ никаких положений на этот счёт нет). Да и западное гражданское общество стало таковым не потому, что оно само платит налоги, а путём длительной политической борьбы за свои права. Местное самоуправление, свободные профсоюзы, свободная политическая борьба, отделение церкви от государства, права меньшинств, забастовки и локауты – сначала было всё это, а только потом «ответственное правительство».
Блог Толкователя прогнозирует, что сразу после победы Дмитрия Медведева на президентских выборах, блок ультралибералов всё же пробьёт идею самостоятельной уплаты работником налогов и ЕСН. Это будет платой Кремля за лояльность буружуазии.
70%-ные налоги при Сталине гражданского сознания не воспитали
Статусные либералы который год пробивают идею самостоятельной уплаты наемными работниками налогов и пенсионных отчислений. Якобы тогда россиянин получит право требовать от властей «правильного» распоряжения расходами. Но такой «эксперимент» уже был при Сталине – и 50-70%-ные налоги не воспитали из советского человека гражданина.
Голоса поднявших голову при президенте Медведеве ультралибералов становятся все громче и страшнее. Одна из последних их идей – заставить наемных работников, а не их работодателей, выплачивать налоги и ЕСН. Ультралибералы ссылаются на западный опыт – там эта практика повсеместна, и именно она способствовала построению гражданского общества. Взамен «налоговой нагрузки» работники получают право иметь ответственное правительство и требовать отчета о правильном расходовании «народных средств».
Но, как всегда, российские ультралибералы забывают, что почти все их идеи уже находили воплощение в практике либо царского режима, либо сталинского. Так и с налогами.
Как известно, подоходный налог впервые был введен в России в 1916 году. Он составлял 3-10% в зависимости от дохода. Основой же наполнения бюджета были косвенные налоги и акцизы (на спиртное, табак, свечи, соль и т.д.). Ленинско-рыковское правительство в 1920-х продолжило эту практику – подоходный налог был минимален, казна пополнялась акцизами, а также отчислением значительной части прибыли госпредприятий и кооперативов.
Сталинская налоговая реформа 1930 и 1932 годов положила конец этой практике: прямые налоги с трудящихся начали расти как на дрожжах, в первую очередь – с крестьян, особенно с их «нетрудовых доходов» с приусадебных участков. Но и для горожан придумывались самые экзотичные поборы. К примеру, «сборы с лиц, играющих на биллиарде; целевой сбор с радиоприемников; налоги на охотничье-промысловых собак, а также на собачьи питомники» и т.д. Кроме того, местные органы получили право взимать «разовые сборы» на различные мероприятия, например, на строительство школ или контор сельсоветов.
В апреле 1942 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ «О местных налогах и сборах», в соответствии с которым городские Советы депутатов трудящихся, а в поселках и в сельских местностях – районные Советы депутатов трудящихся, обязаны были взимать следующие местные налоги и сборы: налог со строений; земельную ренту; сбор с владельцев транспортных средств, с единоличных хозяйств. Так, налог со строений взимался в размере 1% от первоначальной стоимости объекта (т.е. без учета амортизации). Даже нынешние ультралибералы собираются с 2013 года установить максимальную ставку налога на недвижимость в размере 0,3%. А чтобы понять, насколько велик был сталинский 1%-ный налог на строения, представьте, что с плохой панельной однокомнатной квартиры в Москве вам пришлось бы сейчас платить 2 тысячи долларов в год.
Не менее чудовищен был и налог на приусадебные участки. Ставки земельной ренты за квадратный метр в копейках по классам поселений были установлены в следующих размерах: 1 класс – 18 копеек, 2 класс – 15 копеек, 3 класс – 12 копеек, 4 класс – 9 копеек, 5 класс – 6 копеек, 6 класс – 4 копейки.
Как и прежде в истории России, основная тяжесть налогообложения легла на крестьян (они составляли 60-68% всего населения России). Основным налогом для них был т.н. натуральный сбор, когда платежи взимались со всего выращиваемого в хозяйстве. Величина этих налогов хорошо известна и описана во многих книгах. Приведем лишь один пример по Коми АССР:
«Платить приходилось также за каждое животное, находившееся в хозяйстве. Так, доходность одной коровы в среднем по РСФСР была установлена государством в размере 2540 рублей в год, в Коми – 1800 рублей. Крестьянин в 1948 году в республике отдавал сталинскому государству за нее налог в размере 198 рублей. Много ли это было? Усредненно денежный доход от трудодней в республике на одно хозяйство в том же году составлял 373,59 рублей. Т.е. крестьянин отдавал со своей колхозной «получки» до 53% только за корову. Проиллюстрировать грабительство крестьян можно следующим примером. Так, колхозница Е.М. Семяшкина из колхоза имени Маленкова Троице-Печорского района заплатила в 1950 году налог в размере 539,04 рублей. Налог был выплачен с: одной коровы; 390 кв. метров огорода под картофель; грядки в 20 кв. метров; 1,5 гектара сенокосов».
Кроме налогов с приусадебных хозяйств существовали и другие – военный налог и налог на бездетность (последний попал даже в официальный список самых курьезных налогов в мире; кроме СССР он был только в Монголии), а также добровольно-принудительные займы. По последним, как известно, СССР объявил дефолт в 1957 году. Причем все эти налоги уплачивали и городские жители.
Вот конкретный пример того, сколько выплачивал налогов житель поселка городского типа (а горожане в 1940-1950-е жили в большинстве именно в таких поселениях). Это воспоминания архангельского районного начальника финотдела А.И. Яковлева, записанные им в 1983 году: «К основной зарплате я уже получал за выслугу лет 45% надбавки. К началу 1946 года я уже получал зарплату с надбавками 1005 рублей. Казалось бы, деньги большие, но из них на содержание семьи оставалось немного. Надо было ежемесячно платить 150 рублей займа, 120 рублей военного налога, 80 рублей подоходного налога, выплачивать военного налога за себя и за жену 900 рублей по сельскому хозяйству в три срока, уплачивать в три срока сельхозналог с усадьбы (0,10 га) 180 рублей, страховые платежи за посев огорода, корову и дом – 128 рублей, а самое тяжелое и страшное – это платить при наличии коровы за 40 кг мяса, 360 кг молока, одну штуку кожсырья, 120 кг картофеля, 30 штук яиц.
Мясо от коровы не отделишь, приходилось покупать по 12 руб. 50 коп. килограмм на стороне (520 руб.) и по 2 руб. за яйцо (60 руб.), за кожсырье тоже надо кому-то платить деньгами. Молоко и картофель приходилось отнимать от семьи. Из получаемой зарплаты оставалось на содержание семьи не более 300 рублей, на которые можно было купить на стороне, и то по знакомству, лишь 6 кг ржаной муки.
А что можно из нее сделать для семьи в пять человек? При существующей еще карточной системе на эту семью я получал лишь 900 г печеного полуовсяного хлеба в день. В феврале 1946 года возвратилась из оккупации мать, и семья прибавилась. Все, что было из одежды и обуви у себя и у жены, было променено на хлеб, чтобы не была голодная семья. За период войны приусадебные участки были истощены, урожай картофеля и овощей был ничтожный, так как огород копали вручную, и если пахали, то на быках и то один раз перед посадкой, из-за чего хлеб на стороне поднялся в цене до 1000 рублей за пуд, а картошка – до 400 рублей. Эти продукты можно было купить лишь у руководителей колхозов (председателей, бригадиров, кладовщиков) или выменять у них на ценные вещи. В 1947 году (декабрь) была проведена денежная реформа. Все денежные средства кодированы 10 рублей к одному, и все облигации, выпущенные до 1947 года, обменивались три рубля к одному. Лично у меня было довоенных и военных займов на 12 тысяч рублей, которые пришлось обменять на двухпроцентный заем 1948 года и получить в обмен 3600 рублей».
Для чего ультралибералы предлагают сейчас снова заставить народ выплачивать налоги самостоятельно, как при Сталине? В основе этой идеи – снять «нагрузку» с бизнеса, в первую очередь ЕСН в размере 34%. Дескать, пусть эти 34% со своей зарплаты платит сам трудящийся, а взамен он получит право требовать с государства хорошие дороги, качественную медицину и безопасность. Но, конечно, народ ничего не получит – российские правители никогда не имели, не имеют и не будут иметь привычки прислушиваться к народу (и в Конституции РФ никаких положений на этот счет нет). Да и западное гражданское общество стало таковым не потому, что оно само платит налоги, а потому, что вело долгую политическую борьбу за свои права. Местное самоуправление, свободные профсоюзы, свободная политическая борьба, отделение церкви от государства, права меньшинств, забастовки и локауты – сначала было все это, а только потом ответственное правительство.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Налоги
Налоги Военные походы, управление государством, личные потребности княжеского двора и его дружины требовали значительных средств. Существенный вклад в эти поступления вносила система дани, налогов. Ключом к пониманию социально-экономического и общественного строя
Налоги
Налоги Главной целью княжеской администрации был сбор налогов. Олег, как только утвердился в Киеве, занялся установлением дани с подвластных племён. Ольга объезжала подвластные земли и также вводила «уставы и оброки, дани и погосты», т.е. учреждала сельские
Налоги на соль
Налоги на соль Потребность человека в соли, а также специфические способы ее получения способствовали тому, что на протяжении всей истории это вещество постоянно было объектом политического контроля, государственной монополии и налогообложения. Налог на соль для
Заплати налоги и спи спокойно…
Заплати налоги и спи спокойно… Меж тем, пока его светлость процветал, обретая человеческое достоинство, подданным было не до таких пустяков. Жилось все хреновее. Москва, а вслед за нею и Петербург, правда, видели, что с нищих взять нечего, и устанавливали для северян нормы
Специальные налоги
Специальные налоги К окладным доходам причислялись еще специальные налоги, назначавшиеся на особые потребности государства: таковы были деньги ямские, полоняничные и стрелецкие. Ямские деньги собирались на содержание ямской гоньбы для провоза послов, гонцов,
«Налоги душили»
«Налоги душили» Зубарева Дарья Зиновьевна, 1913 год, дер. Устины, крестьянкаВедь как в деревне в те годы? Попробуй ссеки на меже елку, так тебе и голову ссекут. Видишь, как было — земля-то полосами была, а между ними вьюнка (это так огород называли). Кричат: «На твоей вьюнке
Налоги и принудительные работы
Налоги и принудительные работы Библия, столь красноречивая в отношении описания царского административного аппарата, умалчивает о технологии сбора налогов. Но человек БиблииИоиль знает, что он обязан платить налоги, и мы путем определенных сопоставлений можем понять,
II. Налоги
II. Налоги 22. W. Ostr. II. 842. ФивыИринион и компания, откупщики жреческой казны… Получен нами банный сбор за 17 г. Адриана Цезаря господа, 29 мехир [70].23. W. Ostr. II 1332. Фивы. Конец II в.Неферот пресвитер, сын Фтуминия, и компания, заведующие налогом с ткачей, — Бес… сыну пресвитера
3. ДРЕВНИЙ РИМ И НАЛОГИ
3. ДРЕВНИЙ РИМ И НАЛОГИ Налоги? Да что вы! «НМ Revenue and Customs» — британская компания, созданная специально для сбора налогов, формирования бюджета и финансирующая, таким образом, общественные расходы. Каждый год министерство финансов объявляет, каким будет бюджет страны на
Налоги? Да что вы!
Налоги? Да что вы! «НМ Revenue and Customs» — британская компания, созданная специально для сбора налогов, формирования бюджета и финансирующая, таким образом, общественные расходы. Каждый год министерство финансов объявляет, каким будет бюджет страны на предстоящий финансовый
Налоги
Налоги С установлением абсолютизма был завершен процесс изменений в структуре доходов государства, начавшийся в предшествующие Десятилетия. К традиционным их источникам — доходам от домениальных владений короны и таможенных сборов — прибавился еще один,
Налоги
Налоги Древнейшим документом, рассказывающим о сборе налогов, является клинописные таблички, найденные французскими археологами в 1878 году в Лагаше – шумерском городе, написаны они были примерно в 2400 году до н.э. В этом документе рассказывается, что до этого времени по
1. Налоги: тяжелы или легки?
1. Налоги: тяжелы или легки? «Голод (1891–1892 гг. — Б.М.), — пишет Б.А., — стал следствием не только неурожая, но и фискальной политики Министерства финансов, которое тогда еще возглавлял И.А. Вышнеградский. За двадцать лет с 1880 по 1901 г. прямые налоги дали прирост всего в 50 млн. руб.
Капитализм и налоги
Капитализм и налоги В журнале «Новый Экономист» <80>(1913, № 21), издаваемом г-ном П. Мигулиным при участии объединенных октябристов и кадетов, находим интересную заметку о подоходном налоге в Соединенных Штатах.По проекту освобождаются от этого налога все доходы, не
«Клерк» Рубрика Самозанятые
На момент смерти Иосифа Сталина в СССР было 114 000 (сто четырнадцать тысяч!) мастерских и предприятий самых разных направлений — от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. На них работало около двух миллионов человек, которые производили почти 6% валовой продукции промышленности СССР, причём артелями и промкооперацией производилось 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института.
Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья. Такое положение дел продолжалось до 1956 года, когда артельщина была официально запрещена и в течение нескольких лет разогнана.
Первые советские ламповые приемники (1930 г.), первые в СССР радиолы (1935 г.), первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой (1939 г.) выпустила ленинградская артель «Прогресс-Радио». Одной из самых заметных черт брежневского социализма был постоянный дефицит товаров широкого потребления. Причина дефицита в брежневские годы общеизвестна: советская промышленность того времени являлась государственной, плановой и гибко реагировать на изменения спроса была не способна. Все промтовары, которые продавались в СССР, были изготовлены либо госпромышленностью СССР, либо ввезены из-за границы.
В сталинский период времени ситуация была совершенно иной. В стране трудились десятки тысячи промкооперативов, сотни тысяч кустарей. Все производственные артели и кустари относились не к государственной, а к так называемой «местной промышленности».
Если в брежневские времена, например, в некоем городке не хватало конфет, то, чтобы удовлетворить спрос, нужно было вносить изменения в пятилетние планы. В сталинском СССР вопрос решался самостоятельно, на местном уровне. Через месяц город бы заполнили торговцы, изготавливающие конфеты кустарным способом, а через два месяца к ним присоединились бы производственные артели.
Особую роль при Сталине играли и колхозные рынки. Они тоже были в ведении местных властей. И сборы за торговлю устанавливались местными советами народных депутатов. Например, в Первоуральске в последние предвоенные месяцы, если человек торговал с оборудованного места (т.е. имелся стол), то с него вообще не брали никакого налога. Не взимался налог, если граждане продавали яйца, молоко, масло и т.п. даже не с оборудованного места, а прямо с телеги.Кустари и артели в том же Первоуральске производили массу самых разнообразных предметов: шили полушубки, катали валенки, ткали платки, изготавливали кровати, столы, квас, овощные консервы, телеги, лыжи, лопаты, скипидар, гвозди, глиняные горшки, напильники, ложки, вилки, пряники, колбасу, холодные копчения и многое другое.
Хрущев в 1956 году волевым решением ликвидировал этот мощный сектор народного хозяйства вместе с приусадебными участками (которые, кстати, при Сталине были до 1 гектара). Хрущёв постановил к 1960 г. полностью передать государству все артельные предприятия. Исключение составляли только мелкие артели бытового обслуживания, художественных промыслов, и артели инвалидов, причем им запрещалось осуществлять регулярную розничную торговлю своей продукцией. Артельная собственность отчуждалась безвозмездно. Пайщики теряли все взносы, кроме тех, что подлежали возврату по результатам 1956 года. Ссуды, выданные артелями своим членам, зачислялись в доход бюджета. Торговая сеть и предприятия общественного питания в городах отчуждались безвозмездно, в сельской местности — за символическую плату. Причём отбиралась материальная, трудовая собственность артелей, созданная и накопленная не финансовыми спекуляциями, собственность в виде станков, машин и помещений, которые зачастую собственноручно строились самими артельщиками.
По сути именно Сталин сформировал и вырастил эффективно работающую систему предпринимательства — честного, производственного, а не спекулятивно-ростовщического. И надежно защитил ее, как от злоупотреблений и коррупции госчиновников, так и от ростовщического частного капитала.
Артели и кооперативы прививают принципиально иную этику, чем обычные частные предприятия, подрывается эксплуатация трудящихся. Работники, выступающие одновременно собственниками и выгодоприобретателями предприятия — отличная база для среднего класса, только не паразитического, а трудового.
Артели освобождались от большинства налогов, поддерживалась выборность их руководства (особо рьяных партфункционеров, пытавшихся прижать артели, ставили на место). В блокадном Ленинграде артели выпускали автоматы ППС, обладая собственными станками, прессами, сварочным оборудованием. Вологодская артель «Красный партизан», начав производство смолы-живицы в 1934 году, к началу 50-х производила ее три с половиной тысячи тонн, став крупным производством. Гатчинская артель «Юпитер», с 1924 года выпускавшая галантерейную мелочь, в 1944 г., сразу после освобождения Гатчины делала гвозди, замки, фонари, лопаты, к началу 50-х выпускала алюминиевую посуду, стиральные машины, сверлильные станки и прессы.
В самом начале 1941 года Совнарком и ЦК ВКП (б) специальным постановлением запретили чиновникам разного уровня вмешиваться в деятельность артелей, подчеркнули обязательную выборность руководства промкооперацией на всех уровнях, на два года предприятия освобождались от большинства налогов и госконтроля над розничным ценообразованием.
Единственным и обязательным условием было то, что розничные цены не должны были превышать государственные на аналогичную продукцию больше, чем на 10-13%. И это при том, что госпредприятия находились в более сложных условиях: льгот у них не было.
А чтобы у чиновников соблазна «прижать» артельщиков не было, государство определило и цены, по которым для артелей предоставлялось сырье, оборудование, места на складах, транспорт, торговые объекты: коррупция была в принципе невозможна.
И даже в годы войны для артелей была сохранена половина налоговых льгот, а после войны их было предоставлено больше, чем в 41-м году, особенно артелям инвалидов, которых много стало после войны. В трудные послевоенные годы развитие артелей считалось важнейшей государственной задачей.
Еще одной характерной чертой брежневского социализма была уравниловка. Большинство работников государственных предприятий (а государственными тогда были почти все предприятия страны) получали стабильную, но всегда одинаковую зарплату. То, что независимость зарплаты от результатов труда — это плохо — понимали и тогда. Но реальных шагов по изменению ситуации не предпринимали.
Совсем иная ситуация была в сталинские годы. Директоров предприятий не уговаривали, от них требовали по максимуму переводить всех, кого только возможно, на сдельщину. В годовых отчетах директора предприятий непременно указывали процент трудящихся, работающих по сдельной системе оплаты труда.Вы можете представить себе, чтобы сейчас слесарь 6-го разряда получал зарплату, сравнимую с зарплатой топ-менеджера промышленного гиганта (на тот момент Новотрубный завод был самым крупным трубным предприятием СССР)?
Более того, Осадчий, когда у него появлялись такие передовики, не ревновал, не злился, а очень радовался. Потому что сам по себе факт выполнения плана давал ему премию, которая увеличивала его собственную зарплату в 2 раза. Начальники цехов тоже со своих лучших работников едва ли не пылинки сдували. Поскольку, например, начальник газогенераторного цеха Новотрубного завода за бесперебойную работу цеха мог получить вместо 1500 рублей уже 3750 рублей.
Однако некая «уравниловка» все же была. В сталинские годы в СССР существовал «прогрессивный налог наоборот». Как известно, прогрессивный налог — это когда чем выше доход, тем выше процент налога.
В СССР у этого налога была своя особенность — он не имел нижней планки. Т.е. не просто «чем больше зарабатываешь — тем больше платишь», но и «чем меньше зарабатываешь — тем меньше платишь».
Кустари, например, чей годовой доход не превышал 600 рублей, не платили ничего. Не платили налог и рабочие и служащие, месячная зарплата которых не превышала 150 рублей (1500 рублей в год). Подоходный налог с частнопрактикующих врачей, учителей, адвокатов, зарабатывающих всего 1000 рублей в год, взимался в размере 1%. Кустарь при доходе 1200 рублей в год платил подоходный налог 4%. Литератор, зарабатывающий 1800 рублей в год, должен был уплатить государству 0,8% подоходного налога.
«Я читал воспоминания своего ровесника об отце, руководителе крупной и успешной артели, коммунисте, фронтовике. Ему поручили организовать артель в небольшом поселке, где он жил. Он съездил в райцентр, за день решил все оргвопросы и вернулся домой с несколькими листками документов и печатью новорожденной артели. Вот так, без волокиты и проволочек решались при Сталине вопросы создания нового предприятия. Потом начал собирать друзей-знакомых, решать, что и как будут делать. Оказалось, что у одного есть телега с лошадью — он стал «начальником транспортного цеха».
Другой раскопал под развалинами сатуратор — устройство для газирования воды — и собственноручно отремонтировал. Третий мог предоставить в распоряжение артели помещение у себя во дворе. Вот так, с миру по нитке, начинали производство лимонада. Обсудили, договорились о производстве, сбыте, распределении паев — в соответствии с вкладом в общее дело и квалификацией — и приступили к работе. И пошло дело. Через некоторое время леденцы начали делать, потом колбасу, потом консервы научились выпускать — артель росла и развивалась. А через несколько лет ее председатель и орденом за ударный труд был награжден, и на районной доске почета красовался — оказывается, при Сталине не делалась разница между теми, кто трудился на государственных и частных предприятиях, всякий труд был почетен, и в законодательстве о правах, о трудовом стаже и прочем обязательно была формулировка «. или член артели промысловой кооперации».
Война и голод 1946-1947 гг. обнажили противоречия колхозно-совхозного устройства. Даже немногие более-менее крепкие общественные хозяйства были полностью обескровлены и не обеспечивали содержание работникам. Население было не в состоянии оплачивать постоянно растущие налоги. Послевоенная система налогообложения состояла из нескольких видов государственных и местных налогов. К государственным относились два самых крупных - сельскохозяйственный и подоходный (для рабочих), а также налог на холостяков, одиноких и малосемейных граждан, рыболовный и билетный сборы, налог на лошадей единоличных крестьянских хозяйств. К местным налогам относились: налог со строений, земельная рента, разовый сбор на колхозных рынках, сбор с владельцев транспортных средств вплоть до велосипедов, сбор с владельцев скота и местный налог со зрелищ.
Постановлением Совмина СССР от 30 марта 1948 г. и указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 и 15 июня того же года был значительно увеличен сельскохозяйственный налог: по сравнению с 1947 г. на 30%. По измененному закону вдвое возросли налоги на единоличников и бывших колхозников. В этом же 1948 году были отменены скидки по налогу для семей, имевших трех и более детей до 12 лет. Правительство совершенно не учитывало реальную платежеспособность населения. Если до указа оплата налога проходила с невероятными трудностями и стоила колхозникам и единоличникам последних натуральных и денежных средств, то после повышения большинству своевременный расчет стал не по плечу. В таких случаях шли на крайние меры - сокращали поголовье скота, площади посевов, вырубали фруктовые деревья.
В сентябре секретариат ЦК ВКП(б) принял постановление "Об усилении налоговой работы и организации поступления сельхозналога", которое давало право местным партийным комитетам применять чрезвычайные меры. Писатель Ф. Абрамов в романе "Две зимы и два лета" пишет, что в разгар заготовок в колхозах собиралось сразу несколько уполномоченных: "уполномоченный по хлебозаготовкам, уполномоченный по мясу, уполномоченный по молоку, уполномоченный по дикорастущим - и на них был план. Плюс к этому свой постоянный налоговый агент. и все эти люди с пухлыми полевыми сумками, в которых заранее было все решено и рассчитано. И каждый из них требовал, ссылаясь на райком, на директивы и постановления. ".
Вместе с сельским активом уполномоченные ходили по дворам колхозников. Требовали с них выполнения обязательств на поставку государству картофеля, зерна, мяса, яиц, шерсти, кож. Нередко забирали последнее. В колхозе "Липовский" Мурашинского района Кировской области уполномоченные из г. Кирова и районное начальство изымали у колхозников насильно с милицией зерно и картофель. Открытый грабеж получил широкое распространение. Из писем колхозников в г. Москву известно, что по приказу председателей сельсоветов забирали со дворов купленное на рынке сено, уводили у стариков последнего теленка. Имели место случаи избиения тех, кто пытался защищать свое имущество. Вследствие этих действий население стало избавляться от скота: в течение 6-ти месяцев 1948 г. в личных хозяйствах колхозников было тайком забито более 2 млн. голов скота.
Хозяйства колхозников облагались сельхозналогом исходя из размеров доходности, полученной с каждой головы скота, площади посева культур, количества фруктовых деревьев и проч. Закон о сельхозналоге предоставлял правительству возможность наращивать размеры налогообложения за счет увеличения норм доходности. Ежегодно повышалась прогрессия шкалы ставок обложения доходов от ЛПХ (личных подсобных хозяйств).
Спускаемые правительством нормы доходности не учитывали урожайность посевов на приусадебных участках колхозников, сложившихся цен на сельхозпродукты, в результате фактический доход оказывался намного меньше. Например, в Новосибирской области в 1948 г. соотношение установленных норм доходности и фактического дохода от ЛПХ было далеко не в пользу последнего. Нормы доходности личных хозяйств колхозников по коровам в 8 раз превышали их фактический доход, по картофелю - в 2,3 раза. Исчисленный по этим нормам сельхозналог в 5 раз превысил налог 1947 г. и составил в сумме 642 руб.
Средняя по Центрально-Черноземным областям сумма налога, предъявляемого к уплате на одно хозяйство колхозника в 1950 г. составила 559 руб. против 217 руб. в 1947 г. - увеличение в 2,5 раза. Поступление сельхозналога к предъявленной сумме в 1946 г. равнялось 74,6%, в 1947 г. - 87%, в 1948 г. - 88,4%, в 1949 г. - 83,6%, в 1950 г. - 76,3% Эти данные свидетельствуют о том, что бесконечное повышение налогов приводило к снижению поступлений к предъявленной государством сумме. Причину несвоевременного получения денег по налогам правительство видело в неудовлетворительной организации работы финансовых органов, недостаточном внимании местных партийных и советских руководителей к выполнению финансовых планов на селе, к проведению агитации среди колхозников, поэтому отвергались все предложения о снижении норм доходности и уменьшении суммы сельхозналога.
Финалом налогового удушения являлись законы "О сельскохозяйственном налоге" и "О подоходном налоге с колхозников", принятые в 1952 г. Этими законами в очередной раз повышалась общая сумма налогов, увеличивались нормы доходности для личных хозяйств колхозников. Кроме того, к общему нормативному доходу от всех сельскохозяйственных источников личных хозяйств, устанавливалась еще единая 10%-ная надбавка на прочие доходы (от птицеводства, от выращивания молодняка скота, от сбора дикорастущих ягод, грибов и т. д.) вне зависимости от размера этих доходов. Главная отличительная особенность закона о сельскохозяйственном налоге 1952 г. состояла в том, что впервые к оплате привлекались доходы колхозников, получаемые от общественного хозяйства по трудодням в денежной и натуральной форме, чего не делалось даже в годы войны. В целом сумма сельхозналога с учетом всех повышений возросла в 1952 г. по сравнению с 1951 г. в среднем в 1,5-2 раза. Закон о сельскохозяйственном налоге 1952 г. отменил льготы для хозяйств сельских учителей, врачей, агрономов и др. сельских специалистов .
По огромному потоку жалоб, доведенных до отчаяния людей, можно судить об отношении граждан к налоговой политике в деревне. Как и в коллективизацию, люди не могли понять, в чем состоит их вина и за что такая кара. Много писем, в том числе повторных, поступало во властные структуры. Как показал анализ, из сотни рассмотренных обращений удовлетворялись одно-два, остальные отклонялись как необоснованные. Если жалобы граждан доходили в правительство, то для проверки их обязательно направляли назад в областные, краевые, республиканские организации, которые командировали на места своих представителей. Этим неписанным правилом советской бюрократии судьба каждого жалобщика предоставлялась в руки тех, против кого он осмеливался выступить. На беззащитную жертву обрушивались самые изощренные преследования.
В ЦК ВКП(б) прорывались сигналы о незаконных арестах колхозников, писавших жалобы, но особенной обеспокоенности они не вызывали. Когда рабочие совхоза "Петровское" Ухтомского района Московской области заявили своему директору о том, что за нарушение законности они намерены на него жаловаться, тот ответил: "Жалуйтесь. Судья у меня в одном кармане, прокурор - в другом, а депутат - пастухом". Рабочие неоднократно подавали жалобы на имя Сталина, в редакцию "Правды" и даже в МГБ. "Откли-нулись" органы госбезопасности - передали список жалобщиков директору совхоза для принятия мер.
В конце 40-х начале 50-х годов, размер предъявляемого к оплате налога и обязательные поставки отрезали колхозникам все пути к содержанию личного хозяйства, которое являлось для подавляющего большинства единственным источником существования. Вот что писала по этому поводу в Совет по делам колхозов И.П. Рохманова из колхоза им. Дзержинского Мойловского сельсовета Хвастовичского района Калужской области: "Пятый год мы живем в мире и с каждым годом все труднее. Госналоги все больше. Если в 1949 г. я уплатила 375 руб. и сдала 40 кг мяса, то в 1950 г. - 550 руб. и 44 кг мяса. А всего скота - коза да маленький поросенок. Денег не видим, т. к. на трудодни ничего не выдают. Живем лишь на своей картошке вдвоем с дочерью, а у кого семья большая, дети пухнут с голода".
Бесконечное повышение налогов добивало колхозы и совхозы. Разрушение деревни в конце 40-х - начале 50-х годов достигало катастрофических размеров. В 1951 г. производство зерна составляло 82%, подсолнечника - 65%, льноволокна - 55%, картофеля - 77%, овощей - 69% от уровня 1940 г. Поголовье скота в колхозах уступало численности 1940 г. Государственные закупки зерна, подсолнечника, картофеля, овощей на шестом году мирного времени уступали уровню довоенного 1940 г.
Налоговый террор государства разваливал личные хозяйства сельчан. В связи с непомерно завышенными нормами доходности производился вынужденный забой скота, находящегося в личном пользовании колхозников. В Новосибирской области за период с 1 июля 1948 г. по 1 января 1949 г. поголовье свиней сократилось с 14 тыс. до 4 тыс. На начало 1951 г. без малого половина хозяйств колхозников были бескоровными.
Многие колхозы из года в год не обеспечивали общественный скот кормами, поэтому сено на трудодни не выдавали, запрещали колхозникам производить покосы для личных нужд.Недоимки по налогам Курской области на 1 января 1947 г. составляли 34 млн. руб. 1948 г. - 31, 1949 г. - 49,9, 1950 г. - 74, 1951 г. - 123. Из общей суммы недоимок по налогам, недоимки по сельскохозяйственному налогу составляли на 1 января 1947 г. 22,7 млн. руб. 1948 г. - 17,3, 1949 г. - 32,6, 1950 г. - 47,9, 1951 г. - 92,167. Недоимки числились за хозяйствами, не имевшими средств к погашению, к которым бессмысленно было применять меры принудительного взыскания из-за отсутствия у них имущества, подлежащего описи и изъятию. Число таких хозяйств ежегодно увеличивалось. Образование крупных сумм недоимок отрицательно влияло на выполнение доходной части бюджета. Однако увлеченное налоговой эйфорией правительство не придавало особенного значения опасному симптому и продолжало наращивать нормы доходности при исчислении налогов.
Всемерно усиливались репрессии. Как сообщалось в сводке заместителя начальника управления МВД по Ленинградской области, 18 июня 1948 г. в колхозе "Ленинское знамя" Тосненского района на общем собрании был вынесен общественный приговор о выселении колхозницы Ходковой, якобы уклонявшейся от трудовой деятельности. На собрании выступил ее муж И.М. Ходков, инвалид войны 2-й группы. Он сказал, что несмотря на освобождение по состоянию здоровья, старался работать в колхозе, имел к июню 80 трудодней. Жену не пускал на работу потому, что она была занята с 3-мя детьми. Но решение не отменили. По окончании собрания Ходков подошел к представителю обкома партии и сказал: "Теперь все разбито. Забирайте моих детей. Я больше жить не буду, петлю на шею надену и все". Представитель обкома ответил ему: "Вы успокойтесь, ничего особенного не будет". В целях предупреждения возможного самоубийства, через несколько минут на квартиру к Ходкову были направлены два сотрудника райотдела МВД, которые дома его не застали и через 20 мин. обнаружили Ходкова повесившимся на дереве в лесу, прилегавшем к поселку.
Персональный блог Аркадия Брызгалина
четверг, 23 декабря 2010 г.
Сталин и налоги. Заметки по поводу 131-летия Иосифа Виссарионовича Сталина
«Временное революционное прави¬тельство и социал-демократия» (1905)
"…господство царя сменится господством народа. По такому пути идет в настоящее время народная революция. Что должно сделать временное правительство. Оно должно уничтожить косвенные налоги и ввести прогрессивный налог на прибыли и наследство. "«Отчет комиссии ЦК Партии и Совета обороны товарищу Ленину о причинах падения Перми в декабре 1918 года» (1919)
"…Только убожеством работы советских и партийных организаций, лишенных минимального руководства со стороны ЦИК (или Наркомвнудел) и ЦК партии, можно объяснить тот поразительный факт, что революционный декрет о чрезвычайном налоге, призванный вбить клин в деревне и поднять бедноту за Советскую власть, – этот декрет превратился в опаснейшее оружие в руках кулаков для сплочения деревни против Советской власти (обычно по инициативе кулаков, сидящих в комбедах, раскладка налогов происходила по душам, а не по имущественному признаку, что озлобляло бедноту и облегчало агитацию кулаков против налогов и Советской власти). Между тем все без исключения работники подтверждают, что «недоразумения» с чрезвычайным налогом послужили одной из главных причин, если не единственно главной причиной, контрреволюционизирования деревни…"«XII съезд РКП(б) 17–25 апреля 1923 года. Стенографический отчет»
"…либо самый государственный аппарат, налоговый аппарат будет упрощен, сокращен, из него будут изгнаны воры и мошенники, и тогда нам удастся брать с крестьян меньше, чем теперь, и тогда народное хозяйство выдержит. Либо этот аппарат превратится в самоцель, как было на юго-востоке, и все, что берется у крестьянства, придется тратить на содержание самого аппарата, – и тогда политический крах…"«Перспективы» (1921)
"…нужна новая, хозяйственная форма союза, обеспечивающая хозяйственную выгоду и рабочим, и крестьянам. В этом ключ к пони-манию новой экономической политики… Но мало добиться увеличения производства продовольствия и сырья. Нужно еще собрать, заготовить известный минимум этих продуктов, необходимый для поддержания транспорта, индустрии, армии и пр. Поэтому, если отвлечься от продналога, являющегося простым дополнением к отмене разверстки, то вторым шагом нужно считать передачу продовольственных и сырьевых заготовок Центральному союзу потребительских кооперативов (Центросоюз)…"«Об очередных задачах партии в деревне» (речь на совеща-нии секретарей деревенских ячеек при ЦК РКП(б) 22 октября 1924 года)
«О задачах партии в деревне» (речь на пленуме ЦК РКП(б) 26 октября 1924 года)
"…мужик дал бы налог, если бы цены на хлеб были «достаточно высокие» и если бы цены на мануфактуру и на другие городские изделия были «достаточно» снижены…"«Политический отчет ЦК о XIV съезде ВКП(б) 18–31 декабря 1925 года»
"…Характерно то, что в системе нашего государственного бюджета удельный вес неналоговых доходов много выше, чем удельный вес доходов налоговых. Все это также говорит о том, что хозяйство наше растет и идет вперед…"«Вопросы и ответы» (речь в Свердловском университете 9 июня 1925 года)
"…из всех существующих налогов сельскохозяйственный налог является наиболее близким к местным условиям, более всего приспособленным для использования его на местные нужды. Едва ли можно сомневаться в том, что местный бюджет вообще будет расти. Но несомненно также и то, что он будет расти прежде всего за счет сельскохозяйственного налога, требующего максимального приспособления к местным условиям. Это тем более вероятно, что центр тяжести государственных доходов уже переместился и будет вообще перемещаться на поступления другого рода, на поступления от государственных предприятий, на косвенные налоги и т.д.…""…Кто решится утверждать, что крестьянство заинтересовано в своем собственном обнищании? Вот вам и почва для союза между пролетариатом и крестьянством… Значит ли это, наконец, что наши местные или центральные органы, опираясь на закон о сельскохозяйственном налоге и пользуясь своим правом взимания налогов, могут рассматривать этот закон как нечто непререкаемое, могут доходить в своей практике до разбора амбаров и снятия крыш с домов маломощных налогоплательщиков. "
"…Желая придать сельскохозяйственному налогу резко выраженный подоходный характер, государство перекладывает главную тяжесть этого налога на плечи кулачества. В ответ на это кулачество старается извернуться «всеми правдами и неправдами» и использует всю свою силу и все свое влияние в деревне для того, чтобы переложить тяжесть налога на плечи середняков и бедноты…"
«О комсомольском активе в деревне» (речь на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) 6 апреля 1925 года)
"…Налог и местный бюджет – первое дело теперь в деревне. На этой почве творятся ныне неисчислимые злоупотребления. Как распределить налоги, чтобы бедняк не был обижен, а кулак не был освобожден от налоговых тягот; как расходовать деньги по местному бюджету и на какие именно нужды; как добиться того, чтобы злоупотребления на этой почве были выявлены и искоренены, – все это такие вопросы, мимо которых не может пройти комсомолец-активист. "«О перспективах КПГ и большевизации» (3 февраля 1925 года)
"…Социал-демократию надо пригвождать к позорному столбу не на основе планетарных вопросов, а на основе повседневной борьбы рабочего класса за улучшение его материального и политического положения, причем вопросы о заработной плате, о рабочем дне, о жилищных условиях, о страховании, о налогах, о безработице, о дороговизне жизни и пр. должны играть серьезнейшую роль, если не решающую. Бить социал-демократов каждодневно на основе этих вопросов, вскрывая их предательство, – такова задача…"«К вопросам ленинизма» (1926)
"…наша торговая, кредитная, налоговая и кооперативная политика направлена на то, чтобы ограничить эксплуататорские стремления ткачества, поднять благосостояние широчайших масс крестьянства и выравнивать крайности в деревне…"«О хозяйственном положении Советского Союза и политике партии» (доклад активу ленинградской организации о работе пленума ЦК BKП(б) 13 апреля 1926 года)
"…Нам нужна, наконец, такая налоговая политика, которая, перекладывая налоговое бремя на плечи имущих слоев, создавала бы вместе с тем известный резерв в руках государства по линии государственного бюджета…"«О смычке рабочих и крестьян и о совхозах» (Пленум ЦК ВКП(б) 4-12 июля 1928 года)
"…крестьянин все еще переплачивает на промышленных товарах и недополучает на продуктах сельского хозяйства… Эти переплаты и недополучения составляют сверхналог на крестьянство, нечто вроде «дани», добавочный налог в пользу индустриализации, который мы должны обязательно уничтожить, но которого мы не можем уничтожить теперь же, если не думаем подорвать нашу индустрию, подорвать известный темп развития нашей индустрии, работающей на всю страну и двигающей наше народное хозяйство к социализму… Конечно, слова «сверхналог», «добавочный налог» – неприятные слова, ибо они бьют в нос. Но, во-первых, дело не в словах. Во-вторых, слова вполне соответствуют действительности. В-третьих, они, эти неприятные слова, для того именно и предназначены, чтобы они били в нос и заставляли большевиков взяться серьезнейшим образом за работу по ликвидации этого «сверхналога» . ""…при капитализме не существует для крупных зерновых хозяйств ни льготных кредитов, ни льготных налогов, тогда как при советских порядках, рассчитанных на всемерную поддержку социалистического хозяйства, такие льготы существуют и будут существовать…"
«О правом уклоне в ВКП(б)» (речь на Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 года)
"…кроме обычных налогов, прямых и косвенных, которые платит крестьянство государству, оно дает еще некий сверхналог в виде переплат на промтовары и в виде недополучек по линии цен на сельскохозяйственные продукты…Мы должны его уничтожить при первой возможности, в ближайшие годы. Но мы его сейчас не можем уничтожить… Этот сверхналог оставляет «нечто вроде дани». Не дань, а «нечто вроде дани». Это есть «нечто вроде дани» за нашу отсталость. Этот сверхналог нужен для того, чтобы двинуть вперед развитие индустрии и покончить с нашей отсталостью… …Этот добавочный налог посилен для крестьянства. Потому, во-первых, что взимание этого добавочного налога происходит в условиях непрерывного улучшения материального положения крестьянства. Потому, во-вторых, что у крестьянина есть свое личное хозяйство, доходы от которого дают ему возможность платить добавочный налог, чего нельзя сказать о рабочем, у которого нет личного хозяйства и который, несмотря на это, отдает все свои силы на дело индустриализации. Потому, в-третьих, что размеры добавочного налога уменьшаются из года в год…""…поговорим о слове «дань». Я утверждаю, товарищи, что это слово давно уже получило право гражданства в нашей марксистской литературе, например, в статьях тов. Ленина. Это может удивить кое-кого из тех, которые не читают Ленина, но это факт, товарищи. Бухарин «разорялся» здесь насчет того, что марксистская литература не может будто бы терпеть слова «дань». Он возмущался и удивлялся по поводу того, что ЦК партии и вообще марксисты позволяют себе употреблять слово «дань»… Но что же тут удивительного, если доказано, что это слово давно уже получило право гражданства в статьях такого марксиста, как тов. Ленин? Или, может быть, Ленин не удовлетворяет требованиям марксиста с точки зрения Бухарина. "
Кстати, недавно, вот здесь у Юрия Мухина я прочитал очень интересный анализ экономической политики Сталина. Рекомендую.
Читайте также: