Гк рф налоговая ответственность

Опубликовано: 15.05.2024

В случаях нарушения взятых на себя обязательств Гражданский кодекс РФ предусматривает меры ответственности, носящие материальный характер. Речь о возмещении убытков, выплате неустойки, а также о таких новеллах как гражданская ответственность за недобросовестное ведение переговоров и возмещении потерь.

Субъектом ответственности считается должник (нарушитель обязательств), хотя непосредственным причинителем вреда иногда может оказаться другое лицо. Должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.

Гражданско-правовая ответственность - вид санкции, характеризующейся неблагоприятными последствиями имущественного и иногда неимущественного характера на стороне правонарушителя (должника), обеспеченными государственным принуждением.
Ответственность - особый институт гражданского права.

Его нормы расположены в гл. 25 ГК ("Ответственность за нарушение обязательств"), статьях Гражданского кодекса: ст. ст. 15, 16 (возмещение убытков), ст. 56 (ответственность юридических лиц), ст. ст. 126, 127 (ответственность по обязательствам государственных и муниципальных образований), ст. ст. 151, 152 (возмещение морального вреда), ст. ст. 330 - 333 ( неустойка ), cтатья 395 ( ответственность за неисполнение денежного обязательства ), статьи 178, 179 (заблуждение, обман и т.д.), ст. 306 (прекращение права собственности), ст. 1105 (неосновательное обогащение), ст. 1175 (ответственность наследников по долгам наследодателя) и др.
Специальные нормы о гражданской ответственности, касающиеся отдельных институтов, закреплены в Гражданском кодексе и отдельных законах. Например, в гл. 30 ГК, рассматривающей различные виды договора купли-продажи, содержатся нормы об ответственности продавца в случае изъятия товара у покупателя (ст. 461), исчислении убытков при расторжении договора поставки (ст. 524), возмещении убытков, причиненных в связи с выполнением или расторжением государственного контракта (ст. 533), ответственности производителя сельскохозяйственной продукции (ст. 538) и др.

Возмещение убытков как гражданская ответственность

Возмещение потерь как гражданская ответственность, связанная с неисполнением обязательств в силу определенных обстоятельств

Ст. 406.1 Гражданского кодекса дала возможность предусмотреть в качестве ответственности возмещение потерь, которые не связаны с как таковым нарушением обязательств.

Возмещение потерь - добровольно взятая на себя обязанность возместить имущественные потери другой стороны, возникшие в случае наступления определенных в соглашении обстоятельств.

В силу пунктов 1 и 5 статьи 406.1 ГК РФ соглашением сторон может быть прямо установлена обязанность одной из них возместить имущественные потери другой стороны, возникшие в случае наступления определенных обстоятельств, каким-либо образом связанных с исполнением, изменением или прекращением обязательства либо его предметом, и не являющихся нарушением обязательства.
В отличие от возмещения убытков по правилам статей 15 и 393 ГК РФ возмещение потерь по правилам статьи 406.1 ГК РФ осуществляется вне зависимости от наличия нарушения (неисполнения или ненадлежащего исполнения) обязательства соответствующей стороной и независимо от причинной связи между поведением этой стороны и подлежащими возмещению потерями, вызванными наступлением определенных сторонами обстоятельств.
По смыслу статьи 406.1 ГК РФ, возмещение потерь допускается, если будет доказано, что они уже понесены или с неизбежностью будут понесены в будущем. При этом сторона, требующая выплаты соответствующего возмещения, должна доказать наличие причинной связи между наступлением соответствующего обстоятельства и ее потерями.
Стороны вправе установить, в частности, такой порядок определения размера потерь, по которому одна из сторон возмещает другой все возникшие у нее потери, вызванные соответствующими обстоятельствами, или их часть. Если сторона, в пользу которой должно быть осуществлено возмещение потерь, недобросовестно содействовала наступлению обстоятельства, на случай которого установлено это возмещение, для целей применения статьи 4061 ГК РФ такое обстоятельство считается ненаступившим (пункт 4 статьи 1, пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Применяя положения статьи 406.1 ГК РФ, следует учитывать, что соглашение о возмещении потерь должно быть явным и недвусмысленным. По смыслу статьи 431 ГК РФ, в случае неясности того, что устанавливает соглашение сторон - возмещение потерь или условия ответственности за неисполнение обязательства, положения ст. 4061 ГК РФ не подлежат применению.

Если подлежащие возмещению потери возникли в связи с неправомерными действиями третьего лица, к стороне, возместившей такие потери, переходит от другой стороны требование к этому третьему лицу о возмещении убытков в части, не превышающей размер осуществленного возмещения (пункт 4 ст. 406.1 ГК РФ).
Соглашение о возмещении потерь, заключенное в соответствии со статьей 406.1 ГК РФ, не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон, а потому, если размер осуществленного возмещения потерь превышает размер убытков, которые подлежат возмещению третьим лицом по правилам статьи 15 ГК РФ, статей 393 или 1064 ГК РФ, соответствующая разница не подлежит взысканию с такого третьего лица (пункт 3 ст. 308 ГК РФ)

Ответственность за недобросовестное ведение переговоров (статья 434.1 ГК РФ)

К отношениям, связанным с причинением вреда недобросовестным поведением при проведении переговоров, применяются нормы главы 59 ГК РФ с исключениями, установленными статьей 434.1 ГК РФ. Например, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный недобросовестным поведением его работника при проведении переговоров (ст. 1068 ГК РФ). В случае, когда вред при проведении переговоров причинен несколькими контрагентами совместно, они отвечают перед потерпевшим солидарно (статья 1080 ГК РФ).
Предполагается, что каждая из сторон переговоров действует добросовестно и само по себе прекращение переговоров без указания мотивов отказа не свидетельствует о недобросовестности соответствующей стороны. На истце лежит бремя доказывания того, что, вступая в переговоры, ответчик действовал недобросовестно с целью причинения вреда истцу, например, пытался получить коммерческую информацию у истца либо воспрепятствовать заключению договора между истцом и третьим лицом (пункт 5 статьи 10, пункт 1 статьи 421 и пункт 1 статьи 434.1 ГК РФ). При этом правило пункта 2 статьи 1064 ГК РФ не применяется.
Вместе с тем недобросовестность действий ответчика предполагается, если имеются обстоятельства, предусмотренные подпунктами 1 и 2 пункта 2 статьи 434.1 ГК РФ. В этих случаях ответчик должен доказать добросовестность своих действий.

Сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки.
В результате возмещения убытков, причиненных недобросовестным поведением при проведении переговоров, потерпевший должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы не вступал в переговоры с недобросовестным контрагентом. Например, ему могут быть возмещены расходы, понесенные в связи с ведением переговоров, расходы по приготовлению к заключению договора, а также убытки, понесенные в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом (статья 15, пункт 2 статьи 393, пункт 3 статьи 434.1, абзац первый пункта 1 статьи 1064 ГК РФ).
Если стороне переговоров ее контрагентом представлена неполная или недостоверная информация либо контрагент умолчал об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны были быть доведены до ее сведения, и сторонами был заключен договор, эта сторона вправе потребовать признания сделки недействительной и возмещения вызванных такой недействительностью убытков (статьи 178 или 179 ГК РФ) либо использовать способы защиты, специально предусмотренные для случаев нарушения отдельных видов обязательств, например, статьями 495, 732, 804, 944 ГК РФ.
Если указанные действия контрагента по предоставлению неполной или недостоверной информации послужили основанием для отказа стороны от заключения договора, последняя вправе требовать возмещения убытков в соответствии с пунктом 3 статьи 434.1 ГК РФ.

Ответственность за неисполнение обязательства в натуре

Согласно пункту 1 статьи 308, статье 396 ГК РФ в случае неисполнения должником обязательства кредитор вправе требовать по суду исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено ГК РФ, иными законами или договором либо не вытекает из существа обязательства.
При этом следует учитывать, что в соответствии со статьями 309 и 310 ГК РФ должник не вправе произвольно отказаться от надлежащего исполнения обязательства.
При предъявлении кредитором иска об исполнении должником обязательства в натуре суд, исходя из конкретных обстоятельств дела, определяет, является ли такое исполнение объективно возможным и законным.

Кредитор не вправе также требовать по суду исполнения в натуре обязательства, исполнение которого настолько связано с личностью должника, что его принудительное исполнение будет нарушать принцип уважения чести и достоинства гражданина. Например, не подлежат удовлетворению требования о понуждении физического лица к исполнению в натуре обязательства по исполнению музыкального произведения на концерте.
В тех случаях, когда кредитор не может требовать по суду исполнения обязательства в натуре, должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением обязательства, если отсутствуют основания для прекращения обязательства, например, предусмотренные пунктом 1 статьи 416 и пунктом 1 статьи 417 ГК РФ (статья 15, пункт 2 статьи 396 ГК РФ).

Факт неисполнения судебного акта об исполнении в натуре подтверждает только судебный пристав. Заявить о взыскании неустойки можно как в основном судебном процессе, так и позднее, в исполнительном производстве. Размер такой неустойки определяет суд на основе принципов справедливости и соразмерности, главное – чтобы неисполнение судебного акта не оказалось выгоднее исполнения.

Размер судебной неустойки определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения должником выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). В результате присуждения судебной неустойки исполнение судебного акта должно оказаться для ответчика явно более выгодным, чем его неисполнение.

Ответственность за неисполнение денежного обязательства (статья 395 ГК РФ)

Проценты, предусмотренные пунктом 1 статьи 395 ГК РФ, подлежат уплате независимо от основания возникновения обязательства (договора, других сделок, причинения вреда, неосновательного обогащения или иных оснований, указанных в ГК РФ).

Поскольку статья 395 ГК РФ предусматривает последствия неисполнения или просрочки исполнения именно денежного обязательства, положения указанной нормы не применяются к отношениям сторон, не связанным с использованием денег в качестве средства платежа (средства погашения денежного долга). Например, не относятся к денежным обязанности по сдаче наличных денег в банк по договору на кассовое обслуживание, по перевозке денежных знаков и т.д.

Указанные в статье 395 ГК РФ проценты не начисляются на суммы экономических (финансовых) санкций, необосновано взысканные с юридических и физических лиц налоговыми, таможенными органами, органами ценообразования и другими государственными органами, и подлежащие возврату из соответствующего бюджета.
В этих случаях гражданами и юридическими лицами на основании статей 15, 16 и 1069 ГК РФ могут быть предъявлены требования о возмещении убытков, вызванных в том числе необоснованным взиманием сумм экономических (финансовых) санкций, если законом не предусмотрено иное.

Чем новые законные проценты по ст. 317.1 ГК отличаются от предусмотренных статьей 395 ГК?

В отличие от процентов, предусмотренных пунктом 1 статьи 395 ГК РФ, проценты, установленные статьей 317.1 ГК РФ, не являются мерой ответственности, а представляют собой плату за пользование денежными средствами. В связи с этим при разрешении споров о взыскании процентов суду необходимо установить, является требование истца об уплате процентов требованием платы за пользование денежными средствами (статья 317.1 ГК РФ) либо требование заявлено о применении ответственности за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства (статья 395 ГК РФ). Начисление с начала просрочки процентов по статье 395 ГК РФ не влияет на начисление процентов по статье 317.1 ГК РФ.

Неустойка - ответственность за неисполнение обязательства

На случай неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности при просрочке исполнения, законом или договором может быть предусмотрена обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму (неустойку), размер которой может быть установлен в твердой сумме - штраф или в виде периодически начисляемого платежа - пени (пункт 1 статьи 330 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 394 ГК РФ, если за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства установлена неустойка, то убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой (зачетная неустойка). Законом или договором могут быть предусмотрены случаи, когда допускается взыскание только неустойки, но не убытков (исключительная неустойка), или когда убытки могут быть взысканы в полной сумме сверх неустойки (штрафная неустойка), или когда по выбору кредитора могут быть взысканы либо неустойка, либо убытки (альтернативная неустойка).
Если в качестве неустойки в соглашении сторон названо иное имущество, определяемое родовыми признаками, то, учитывая, что в силу положений статьи 329 ГК РФ перечень способов обеспечения исполнения обязательств не является исчерпывающим, к подобному способу обеспечения обязательств применяются правила статей 329 - 333 ГК РФ (пункт 1 статьи 6 ГК РФ).

Если размер неустойки установлен законом, то в силу пункта 2 статьи 332 ГК РФ он не может быть по заранее заключенному соглашению сторон уменьшен, но может быть увеличен, если такое увеличение законом не запрещено. Например, не допускается увеличение размера неустоек, установленных частью 14 статьи 155 Жилищного кодекса Российской Федерации за несвоевременное и/или неполное внесение лицами платы за жилое помещение и коммунальные услуги. В случае нарушения основного обязательства обязательство по уплате законной неустойки может быть прекращено предоставлением отступного (статья 409 ГК РФ), новацией (статья 414 ГК РФ) или прощением долга (статья 415 ГК РФ), содержащихся в том числе в мировом соглашении.

Соглашение о неустойке должно быть заключено в письменной форме по правилам, установленным пунктами 2, 3 статьи 434 ГК РФ, независимо от формы основного обязательства (статья 331 ГК РФ).

По смыслу статьи 330 ГК РФ, истец вправе требовать присуждения неустойки по день фактического исполнения обязательства (в частности, фактической уплаты кредитору денежных средств, передачи товара, завершения работ). Законом или договором может быть установлен более короткий срок для начисления неустойки, либо ее сумма может быть ограниченна (например, пункт 6 статьи 161 Федерального закона от 25 апреля 2002 года № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств».

Присуждая неустойку, суд по требованию истца в резолютивной части решения указывает сумму неустойки, исчисленную на дату вынесения решения и подлежащую взысканию, а также то, что такое взыскание производится до момента фактического исполнения обязательства.

Расчет суммы неустойки, начисляемой после вынесения решения, осуществляется в процессе исполнения судебного акта судебным приставом- исполнителем, а в случаях, установленных законом, - иными органами, организациями, в том числе органами казначейства, банками и иными кредитными организациями, должностными лицами и гражданами (часть 1 статьи 7, статья 8, пункт 16 части 1 статьи 64 и часть 2 статьи 70 Закона об исполнительном производстве). В случае неясности судебный пристав- исполнитель, иные лица, исполняющие судебный акт, вправе обратиться в суд за разъяснением его исполнения, в том числе по вопросу о том, какая именно сумма подлежит взысканию с должника (статья 202 ГПК РФ, статья 179 АПК РФ). При этом день фактического исполнения нарушенного обязательства, в частности, день уплаты задолженности кредитору, включается в период расчета неустойки

ПОМНИМ

Если у Вас остались вопросы, Вы всегда можете обраться к адвокату за консультацией

В настоящее время правовая наука в России стоит на пороге перемен, а точнее – пересмотра многих теоретических взглядов и, как результат, - изменения теории права. Это подготавливалось и продолжает подготавливаться судебной практикой, которая все чаще под напором возникающих экономических задач вынуждена разрешать правовые ситуации, ломая устоявшиеся правовые конструкции и правовые традиции. Весьма заметно это выражается в изменении содержания ряда гражданско-правовых институтов, «восхождения» их к межотраслевому, а иногда даже конституционно-правовому уровню[1], изменении устоявшегося соотношения в понятиях « законность» и « целесообразность», наконец – все большим и большим размыванием границ частного и публичного права за счет внедрения частно-правовых институтов и терминологии в право публичное[2] и, в свою очередь, все более заметного влияния публичного права на частное.

Причина такого явления заключается, прежде всего, в сущностных изменениях развития рыночной экономики и возникновении нового государственного управления (new public management), которое сформировалось в 90-х годах 20 века, проявилось в Европе и нуждается в мотивации, присущей частному предпринимательству и более гибких и эффективных средствах управления.[3] Как следствие этих процессов, публичное право все шире и шире использует частно-правовые конструкции, в той или иной мере пригодные для решения публично-правовых проблем.

В связи с этим, а также в связи с потребностью разрешения новых экономических проблем, гражданско-правовые институты в европейских странах претерпевали и продолжают претерпевать существенные изменения.

В связи с отмеченным, прежде всего, представляют научный интерес охранительные гражданско-правовые институты, содержание которых в последнее время имеет в России тенденцию к изменению. Причиной трансформации охранительных гражданско-правовых институтов является, как показывает практика, не только гражданско-правовая реальность, но и потребности публичного права, и, прежде всего, налогово-правовые ситуации, так или иначе связанные с неполученными государством налогами.

Весьма заметно, что в настоящее время происходит трансформация деликтной ответственности, предусмотренной ст. 1064 ГК РФ. Проблема гражданско-правовой деликтной ответственности сегодня широко обсуждается цивилистами. И причина этого в том, что в современных условиях судебная практика стала расширять содержание этой ответственности в сравнении с тем, как она определена в ст. 1064 ГК РФ.[4]

Как утверждают цивилисты, судебная практика фактически тестирует новый подход к деликтной ответственности.[5] Этот подход требует осмысления и вызывает в научных кругах разногласия. При этом нельзя не заметить, что тенденция расширительного толкования деликтной ответственности (ст. 1064 ГК РФ) нередко проявляется и при рассмотрении дел, так или иначе связанных с ситуациями в сфере налогообложения. Последние фиксировались специалистами в области налогового права, а в последнее время привлекли внимание и цивилистов.[6]

Примеры использования гражданско-правового института деликтной ответственности в связи с налогово-правовыми ситуациями дают Постановления КС РФ от 8 декабря 2017 г. и Постановление КС РФ от 5 марта 2019 г. № 14-П.

Первое Постановление являет собой пример новых подходов к пониманию гражданско-правовой деликтной ответственности. Второе Постановление ценно тем, что фиксирует отрицание возможности применения деликтной ответственности в связи с ситуацией, опосредующей неуплату налога, но не отрицает, судя по ситуации, возможности ее разрешения по ст. 1064 ГК РФ в принципе, несмотря на не полное соответствие устоявшемуся содержанию гражданско-правового института деликтной ответственности.

В соответствии с требованием ст. 1064 ГК РФ для применения деликтной ответственности по этой статье требуются следующие условия: а) наличие противоправных действий, б) наличие вреда, в) наличие вины лица, причинившего вред, г) наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением лица и причиненным вредом.[7] При этом, вред, согласно ст. 1064 ГК РФ должен быть причинен имуществу или личности. В этом смысле, согласно современной отечественной доктрине, деликтной ответственностью защищаются исключительно абсолютные права лица. И, как справедливо отмечается в науке, имущество, которому причинен вред, должно у потерпевшего присутствовать, быть в наличии до причинения вреда.[8]

Между тем, вышеназванные судебные дела демонстрируют отход от этих позиций. Прежде всего, сегодня суды стали удовлетворять иски потерпевших, имеющих экономический характер и не связанные с физическим повреждением его имущества, как то всегда понималось раньше. Кроме того, в такого рода делах стали участвовать третьи лица, преследующие экономические интересы. Более того, примечательно, что причинная связь между причинителем вреда и потерпевшим как неотъемлемый элемент деликтной ответственности иногда не является всегда явно выраженной.

Учитывая, что между налоговым и гражданским правом существует тесная связь, очевидно, что применение гражданско-правового института деликтной ответственности к отношениям, связанным или опосредованным налогово-правовыми ситуациями, представляет интерес не только для цивилистов, но и с точки зрения теории налогового права. Такой анализ в современных условиях не только позволяет прогнозировать развитие тех или иных налогово-правовых ситуаций, но и осмысливать взаимосвязь налогового и гражданского права, увидеть ее возможности и пределы.

В контексте анализа деликтной ответственности в связи с ситуациями в сфере налогообложения представляет интерес Постановление КС РФ от 5 марта 2019 года № 14-П. В данном деле рассматривал вопрос о конституционного ст.15ГК РФ и ст. 1064 ГК РФ в контексте требований налогового органа как уполномоченного государством органа в связи с расходами, понесенными Российской Федерацией на оплату работы арбитражного управляющего и расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве предприятия.

Полагая, что вышеназванные расходы государство понесло из-за халатного отношения к своим обязанностям бывшего руководителя должника, государство через уполномоченный орган – налоговый орган - обращалось в суды различных инстанций о возмещении вреда по ст. 1064 ГК РФ в сумме произведенных им расходов.

Ситуация в сфере налогообложения в данном деле выразилась в том, что неисполнение обязанностей руководителем предприятия-должника о банкротстве предприятия повлекла обязанность предприятия – должника уплатить фискальные обязательства не в режиме текущих платежей, а в общем режиме удовлетворения реестровых требований. В этой связи интерес налогового органа в реализации процедур банкротства выразился в желании получения причитающихся бюджету платежей.

КС РФ не удовлетворил жалобу налогового органа, и сформулировал правовую позицию, согласно которой «…невозможно однозначно установить, что возникновение убытков у уполномоченного органа связано исключительно с противоправным поведением руководителя должника, которое выразилось в неподаче заявления о признании должника банкротом».

Фактически, Конституционный Суд РФ установил, что отсутствие причинно-следственной связи между действиями уполномоченного органа и руководителем должника, чего требует состав деликтной ответственности, не позволяет к данной ситуации применить ст. 1064 ГК РФ, т.е. вести речь о возмещении вреда, причиненного государству руководителем должника.

Учитывая тот факт, что суд принял к рассмотрению жалобу налогового органа и отказал в ее удовлетворении, обосновывая отказ отсутствием причинно-следственной связи между руководителем должника и расходами налогового органа, логично предполагать, что, если бы причинно-следственная связь между этими субъектами была доказана, то суд бы не отказал налоговому органу в удовлетворении жалобы. Между тем, то, что в данном деле рассматривается как вред (убытки), причиненный государству, не является таковым с точки зрения нормативно-правового содержания гражданско-правового института деликтной ответственности. Ведь известно, что согласно ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются «расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права». В данном же деле нет нарушения абсолютного права государства. Производить или не производить расходы в связи с процедурой банкротства – это риски, налогового органа, возбуждающего процедуру банкротства, ибо согласно п. 3 ст. 59 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» именно на нем лежит ответственность по погашению расходов в части, не погашенной за счет имущества должника. В связи с этим налоговый орган, обращаясь с жалобой в суд, пытался не решить вопрос о возмещении ущерба, потому что здесь нет никакого ущерба, а есть его риск, т.е. его право брать на себя этот риск или не брать, а переложить свои финансовые риски на другого субъекта - представителя должника.

Поскольку Конституционный Суд РФ не обсуждал вопрос о качестве вреда, о его соответствии нормативно-правовому содержанию института деликтной ответственности, поэтому правомерно предполагать, что суд, следуя формирующемуся в практике тренду, рассматривал убытки налогового органа не как убытки, вытекающего из современного гражданского законодательства, а как чисто экономические убытки, которые могут, в принципе, быть удовлетворены.

Данная ситуация является в определенной степени однотипной с ситуацией, явившейся предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ 8 декабря 2017 г. № 39-П. Однотипной в том смысле, что являет собой, как и в случае с Постановлением Конституционного Суда РФ от 5 марта 2019 г. № 14-П. тенденцию к отходу от устоявшейся концепции гражданско-правовой деликтной ответственности.

В контексте отмеченного ярким примером взыскания так называемых чисто экономических убытков являлось Постановление КС РФ от 8 декабря 2017 г. № 38-П. Именно это Постановление заставило юридическую общественность задуматься о складывающейся судебной практики привлечения к деликтной ответственности и, вообще, о взаимосвязи налогового и гражданского права. Постановление принято судом после уже устоявшейся практики применения судами ст. 1064 ГК РФ, т.е. практики возмещения вреда, причиненного государству в связи с неуплатой налогов в бюджет. Эта практика сложилась благодаря гражданским искам прокуратуры и налоговых органов к руководителям предприятий, совершивших налоговые преступления. Фактически получалось так, что в результате этой правоприменительной практики руководители предприятий, привлекаемые к уголовной ответственности по ст. 199 УК РФ вынуждены были, помимо взыскания недоимок, пеней и штрафов, взыскиваемых с их предприятий, еще и персонально возмещать ущерб в порядке деликтной ответственности по ст. 1064 ГК РФ.

После активного возражения юридической общественности против такой судебной практики, Конституционный Суд РФ принял жалобы к рассмотрению и вынес решение, согласно которому налоговый орган и прокуратура в ряде случаев имеет право на деликтный иск к физическому лицу. Конкретно, суд постановил, что эти органы могут взыскивать с физических лиц вред, причиненный бюджетам, если эти лица были осуждены за совершение налоговых преступлений, или уголовное дело в отношении их было прекращено по нереабилитирующим основаниям: а) после прекращения организации-налогоплательщика, о чем должна быть сделана запись в ЕГРЮЛ; б) после того как судом будет установлено, что организация является фактически не действующей и взыскание с нее недоимок и пеней невозможно. Как отмечают цивилисты, суд в данном случае поддержал право налогового органа на деликтный иск к физическому лицу, а само Постановление КС РФ продемонстрировало, что деликтная ответственность по ст. 1064 ГК РФ может рассматриваться не как средство возмещения вреда, причиненное обладателю некого абсолютного права, а как средство взыскания чисто экономических убытков.[9]

Очевидно, что такой подход к деликтной ответственности не отвечает ее нормативному содержанию (ст. 1064 ГК РФ).

Прежде всего, ст. 1064 ГК РФ, на которую ссылаются налоговые органы в обоснование своих исковых требований о возмещении вреда предусматривает возникновение гражданского деликтного правоотношения из причинения вреда. Иначе говоря, возмещение вреда в порядке ст. 1064 ГК РФ является одной из форм гражданско-правовой ответственности.[10] При этом известно, что гражданско-правовая ответственность по сути является имущественно-восстановительной.[11] И в контексте ответственности из причинения вреда по ст. 1064 ГК РФ предполагается, что через возмещение вреда как меры ответственности должно быть восстановлено первоначальное положение потерпевшего. В нашем случае – государства. Именно восстановление первоначального имущественного положения потерпевшего от причинения вреда является принципиальной чертой этой формы гражданско-правовой ответственности.[12]

Соответственно этому в ст. 1082 ГК РФ устанавливаются и способы возмещения вреда. Все они таковы, каковы могут восстановить исключительно первоначальное положение потерпевшего. К числу этих способов относятся:

А) возмещении е вреда в натуре (предоставление вещи того же рода и качества, исправление поврежденной вещи и т.п.);

Б) возмещение причиненных убытков (п.2 ст. 15 ГК РФ), в числе которых:

- расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права;

- утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб);

- неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Возникает вопрос: какого рода вред наносится имущественному положению государства неуплатой налога (образовавшейся недоимкой) с тем, чтобы виновное в этом лицо могло его возместить одним из вышеназванных способов? Очевидно- никакой. Очевидно в том смысле, что вред (ущерб), причиненный государству неуплатой налога (недоимкой) принципиально отличается от вреда (ущерба), причиняемого в гражданско-правовом порядке и ответственность за который предусмотрена ст. 1064 ГК РФ. Разница в том, что гражданско-правовой вред по ст. 1064 ГК РФ предполагает нанесение урона первоначальному положению потерпевшего, в связи с чем требуется возмещение вреда как меры ответственности для восстановления первоначального положения потерпевшего. Коротко говоря, по смыслу главы 59 ГК РФ, нельзя причинить вред тому, у кого первоначально не было объекта причинения вреда применительно к конкретной ситуации. Что касается причинения государству вреда в связи с неуплатой налога, то образовавшаяся в связи с этим недоимка не наносит урон первоначальному имущественному положению государства. Вред (ущерб), причиненный государству неуплатой налога (недоимкой) выражается в неполучении государством бюджетного дохода, отвечающего ожиданиям государства исходя из соответствующего бюджета как финансового плана и закона о бюджете, но этого дохода не было у государства первоначально, т.е. до образования недоимки.[13] Соответственно, этот вред, переводя его в плоскость гражданского правоотношения, не наносит ущерб первоначальному положению государства как потерпевшего, а значит, - и не имеет гражданско-правовой идентификации по ст. 1064 ГК РФ.

В целом, исходя из Постановления КС РФ можно констатировать, что суд принял решение, изменив содержание института деликтной ответственности за счет расширения понимания вреда, причиненного государству. Говоря языком цивилистов, суд, разрешая данное дело, исходил «из экономических убытков», т.е. таких, «которые возникают в результате поведения другого лица, но не как следствие причинения физического вреда вещам или здоровью потерпевшего»[14], чего требует ст. 1064 ГК РФ в редакции сегодняшнего дня. Убытки в данном случае «служат не свидетельством нарушения какого-либо права (абсолютного или относительного), а признаком умаления»[15] интересов государства, не облекаемого в форму какого-либо субъективного гражданского права.

Из анализа вышеотмеченных дел вытекает важный вывод, свидетельствующий о том, что в современных условиях начинает складываться тенденция привлечения к гражданско-правовой деликтной ответственности, в том числе и в связи с налогово-правовыми ситуациями, не ограниченная нормативно-правовым понятием вреда, а простирающаяся до возмещения чисто экономических убытков.

Такой анализ не только позволяет прогнозировать в современных условиях развитие налогово-правовых ситуаций, но и позволяет, с точки зрения теории налогового права, осмыслить проблему взаимосвязи налогового и гражданского права, увидеть ее возможности и пределы.

Отмеченная тенденция в правоприменительной практике и, в частности, в связи с ситуациями в сфере налогообложения требует чрезмерной осмотрительности от участников налогово-правовых ситуаций, так как они должны опасаться причинить другой стороне своими действиями практически любых убытков, нарушить экономические интересы, начиная от нарушения абсолютных прав и заканчивая нарушениями самых различных ее финансовых интересов.

Однако наличие исключений из данного правила вытекает из положения п. 3 ст. 401 ГК РФ, в соответствии с которым в обязательствах, возникающих при осуществлении предпринимательской деятельности, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство, несет ответственность перед кредитором не только при наличии своей вины в возникновении убытков или ущерба, но и при их появлении вследствие случайных обстоятельств, если иное не предусмотрено законом или договором.

Возможно ли применить данное исключение к налоговым органам? Следует отметить, что правовая сущность налоговых органов влияет на объем ответственности казны за нарушения ими договорных обязательств. Придание налоговым органам статуса учреждений предполагает распространение на деятельность таких органов норм об основаниях гражданско-правовой ответственности и освобождении от нее. Учреждения не ведут предпринимательской деятельности в строгом смысле (как она определена в абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ), но могут осуществлять приносящую доходы деятельность, однако, в виде исключения - если возможность такой деятельности предусмотрена учредительными документами (п. 4 ст. 298 ГК РФ) Соответственно, договоры, заключенные налоговыми органами - учреждениями, не связаны с предпринимательской деятельностью. Поэтому ответственность органов власти за неисполнение обязательств наступает при наличии вины в соответствии с п. 1 ст. 401 ГК РФ.

Однако применительно к такому виду договорных обязательств налогового орган, как государственный контракт, установлено изъятие из обозначенного общего правила наступления ответственности при наличии вины. В силу ч. 9 ст. 9 Федерального закона «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» налоговый орган, будучи заказчиком, освобождался от уплаты неустойки только в том случае, если докажет, что просрочка исполнения указанного обязательства произошла вследствие непреодолимой силы или по вине поставщика (исполнителя). Таким образом, Федеральный закон «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» ввел повышенную, безвиновную ответственность за нарушение договорного обязательства государства. Эта норм была отражена и в новом законе, посвященном правовому регулированию государственных закупок -Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»[5]. Однако законодатель сделал такую оговорку для обеих сторон - как для заказчика, так и для исполнителя.Этими положениями руководствуются и суды при принятии своих решений в части взыскания неустойки при просрочке оплаты по государственным контрактам [6].

Таким образом, от вида гражданско-правового договора, заключаемого налоговыми органами, зависит возможность привлечения налогового органа к ответственности при отсутствии вины (государственные контракты на поставку товаров, выполнение работ или оказание услуг налоговым органам) или при ее наличии (иные договоры), что препятствует внедрению единообразного понимания содержания условий наступления договорной ответственности налоговых органов.

Представляется, что отсутствие вины не должно являться основанием освобождения налогового органа от привлечения к договорной ответственности вне зависимости от вида гражданско-правового договора, им заключаемого, за исключением случаев нарушения налоговым органом обязательства вследствие непреодолимой силы или по вине контрагента.

В правоприменительной практике нет единообразного ответа на вопрос о том, относится ли к отсутствию вины недостаточное финансирование расходов налогового органа из бюджета публично-правового образования (при отсутствии внебюджетных источников финансирования), является ли невыплата налоговому органу как заказчику денежных средств из бюджета на указанные в государственном контракте цели, обстоятельством непреодолимой силы? Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в п. 8 Постановления Пленума от 22 июня 2006 г. N 21 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров с участием государственных и муниципальных учреждений, связанных с применением статьи 120 Гражданского кодекса Российской Федерации» [7] разъяснил, что в случае предъявления кредитором требования о применении к учреждению мер ответственности за нарушение денежного обязательства суду при применении ст. 401 ГК РФ необходимо иметь в виду, что отсутствие у налогового органа как учреждения находящихся в его распоряжении денежных средств само по себе нельзя расценивать как принятие им всех мер для надлежащего исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота. Поэтому недофинансирование налогового органа как учреждения со стороны публично-правового образования само по себе не может служить обстоятельством, свидетельствующим об отсутствии вины налогового органа, и, следовательно, основанием для освобождения его от ответственности на основании п. 1 ст. 401 ГК РФ.

Это подтверждается и примерами из судебно-арбитражной практики. Так, если результаты работ приняты были заказчиком без замечаний, но предусмотренный государственным контрактом срок оплаты нарушен, заказчик должен уплатить неустойку независимо от наличия или отсутствия вины. Наличие недофинансирования учреждения со стороны собственника его имущества не является основанием для освобождения от ответственности в виде уплаты неустойки [8].

В другом случае заказчик отказывался уплатить не только пени, но и задолженность за товар, ссылаясь на то, что государственный контракт (как было выявлено в ходе проверки контрольно-ревизионным отделом) не был обеспечен лимитами бюджетных обязательств за счет средств соответствующего бюджета и заключен с нарушением действовавшего на тот момент законодательства. Арбитражный суд принял решение о взыскании с заказчика долга и пеней за просрочку платежа в сумме 750 тыс. руб. При этом суд сослался на п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 26 февраля 2009 г. N 17 «О внесении дополнений в Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2006 г. N 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации» [2], в котором разъяснено, что, разрешая дела по искам о взыскании задолженности за поставленные товары (выполненные работы, оказанные услуги), предъявленным к учреждениям поставщиками (исполнителями), суды должны исходить из того, что положения п. 2 ст. 161 Бюджетного кодекса Российской Федерации, в силу которых заключение и оплата бюджетным учреждением государственных (муниципальных) контрактов, иных договоров, подлежащих исполнению за счет бюджетных средств, производятся в пределах доведенных ему лимитов бюджетных обязательств, не могут рассматриваться в качестве основания для отказа в иске о взыскании задолженности при принятии учреждением обязательств сверх этих лимитов, пока соответствующая сделка не оспорена и не признана судом недействительной. Суд также подчеркнул, что отсутствие бюджетного финансирования не является основанием для освобождения заказчика от исполнения обязательств по государственному контракту [6].

Однако в ранее, другом разъяснении Высший Арбитражный Суд Российской Федерации занимает противоположную позицию. Так, если руководствоваться п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 14 июля 1997 г. N 17 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» [7], то в результате данный налоговый орган и, соответственно, казна, будут освобождены от ответственности за нарушение заключенных налоговым органом договоров, например за просрочку оплаты заказанного товара ввиду невыделения налоговому органу достаточных средств из бюджета. Таким образом, казна пользуется привилегией: отсутствие денежных средств освобождает публично-правовое образование от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданско-правовых обязательств.

Факт того, что при определенных обстоятельствах в наложении имущественной ответственности на налоговый орган как учреждение суд может отказать, если финансирование учреждения-должника производилось не в полном объеме, подтверждается также и материалами по конкретным судебным спорам [10]. Суды при этом ссылаются на Письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 9 января 1997 г. N С1-3/ОП-10 «Об освобождении учреждения от имущественной ответственности» [4], в котором указано, что невыделение учреждению (полностью или частично) денежных средств, необходимых для оплаты учреждением в соответствии с договором переданных ему товаров, оказанных услуг, может быть признано обстоятельством, свидетельствующим об отсутствии вины учреждения, и служить основанием для освобождения его от имущественной ответственности в виде взыскания неустойки, штрафа, пени. Такое освобождение возможно в случае, когда учреждение в соответствии с п. 1 ст. 401 ГК РФ представит доказательства принятия всех необходимых мер, направленных на выполнение обязательства, проявления необходимой степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.

Спорной представляется вторая позиция Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, поскольку в таком случае орган государства (в контексте настоящего исследования - налоговый орган) ставится в заведомо привилегированное положение по сравнению с иными участниками гражданского оборота, что ставит в невыгодные условия его контрагентов по договорным обязательствам.

Полагаем, что для повышения уровня защиты прав контрагентов налоговых органов по договорным обязательствам представляется, что отсутствие денежных средств в силу недостаточного финансирования расходов налогового органа из бюджета государства (при отсутствии внебюджетных источников финансирования) нельзя рассматривать как обстоятельство непреодолимой силы, освобождающее налоговый орган как учреждение от имущественной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданско-правовых договоров.

Налоговые органы как органы государства приравниваются к казенным учреждениям [1], поэтому закрепленное за ними имущество не относится к казне, поскольку казенное учреждение владеет имуществом на праве оперативного управления. Согласно п. 4 ст. 214 ГК РФ в казну входит все имущество публично-правового образования, в том числе средства, отраженные в бюджете, кроме закрепленного за государственными предприятиями и учреждениями на праве хозяйственного ведения или оперативного управления соответственно.

В своем качестве учреждения налоговый орган самостоятельно несет гражданско-правовую ответственность по заключенным им договорам (например, по государственному контракту на закупку канцелярских принадлежностей или на ремонт помещения, которое данный налоговый орган занимает) находящимися в его распоряжении денежными средствами, при недостаточности которых субсидиарную ответственность в соответствии с нормой абзаца 4 п. 2 ст. 120 ГК РФ несет государство. Таким образом, как разъяснено в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», по договорным обязательствам налогового органа, казну можно привлечь к гражданско-правовой ответственности только дополнительно и опосредованно, не добившись прежде удовлетворения за счет выделенных налоговому органу средств. Это ставит публично-правовое образование в привилегированное положение по сравнению с юридическими лицами.

Специфика участия налоговых органов в договорных обязательствах обусловлена тем, что они одновременно являются субъектами публичного права, наделенными рядом властных полномочий, и субъектами частного права, вступающими в гражданские правоотношения с физическими и юридическими лицами на общих основаниях. В силу этого в законе содержатся специфичные правовые нормы, регулирующие договорные отношения с участием государства и его органов, что зачастую обусловливает неравенство сторон договора. Например, в случаях, установленных законом, заключение государственного контракта на поставку товаров для государственных нужд является обязательным для контрагента налогового органа. Данное законодательное положение нарушает субъективное гражданское право поставщика, основанное на принципе свободы договора. В частности, это право на свободное принятие решения о необходимости и целесообразности заключения договора, о выборе контрагента по договору. Однако в силу исключительности и специфичности государственного заказа без установления данного исключения из общего принципа свободы договора становится затруднительным обеспечение интересов государства, а значит, и общества в целом.

Статьями 527, 533 ГК РФ для защиты имущественных интересов поставщика закреплена обязанность государственного заказчика возместить все убытки, которые могут быть причинены его контрагенту в связи с выполнением государственного контракта. Вероятно, не совсем некорректно использование в данном случае термина «возмещение убытков», традиционно обозначающего форму гражданско-правовой ответственности. В целях указания на правовое отличие возмещения убытков поставщику при выполнении государственного контракта от возмещения убытков как формы ответственности, необходимо использовать в данных случаях иной термин, например - «компенсация убытков»[3] .

В качестве иного примера неравенства сторон договора с участием налоговых органов можно привести положение, закрепленное в п. 6 ст. 161 Бюджетного кодекса Российской Федерации, согласно которому при уменьшении объема бюджетных средств, выделенных учреждению для финансирования заключенных им договоров, оно и другая сторона договора должны согласовать новые сроки и другие условия, причем контрагент вправе потребовать от бюджетного учреждения возмещения лишь фактически понесенного ущерба, но не упущенной выгоды, возникшей в результате изменения условий соответствующего договора. Таким образом, контрагент налогового органа - учреждения по договору поставлен в менее благоприятные условия, связанные с возможностью принудительного пересмотра условий ранее заключенного договора и ограничением имущественной ответственности налогового органа. Вероятно, такая норма закреплена государством в целях ограничения или исключения собственной имущественной ответственности, что нарушает основополагающий принцип равенства его с другими участниками гражданских правоотношений.

Подводя итог, необходимо отметить, что весьма важным представляется поддержание на законодательном уровне баланса публичных и частных интересов при установлении договорной ответственности налоговых органов как органов государства, а также обеспечение гражданско-правовой защиты контрагентов налоговых органов по договорным обязательствам.

Рецензенты:

Шалумов М.С., д.ю.н., профессор, судья Верховного Суда РФ, г. Москва, профессор кафедры судебной и правоохранительной деятельности Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова, г. Кострома.

Рузакова О.А., д.ю.н., доцент, профессор кафедры гражданского права Московского государственного университета экономики, статистики и информатики (МЭСИ), г. Москва.

О суде

18.05.2021

Решением Арбитражного суда Амурской области ООО «АРХАРА» за производство и оборот медовухи с нарушением требований ГОСТ привлечено к административной ответственности в виде штрафа в 100 тысяч рублей

Изъятая алкогольная продукция в общем количестве 183 кеги подлежит уничтожению

17.05.2021

Национальный центр эколого-эпидемиологической безопасности просит суд признать действующим государственный контракт по оценке современного экологического состояния мест временного захоронения ядохимикатов в зоне строительства космодрома «Восточный»

13.05.2021

Решением Арбитражного суда Амурской области с ГУП Амурской области «Аэропорт Благовещенск» в пользу авиакомпании «Аврора» взысканы проценты за пользование чужими денежными средствами в сумме более 9 миллионов рублей

Глава 25 Гражданского кодекса РФ. Ответственность за нарушение обязательств

В Концепции развития гражданского законодательства, которая явилась основой, отправной точкой последних изменений Гражданского кодекса РФ указано, что необходимость совершенствования норм гражданского кодекса РФ возникла, в том числе с целью сближения его положений с правилами регулирования соответствующих отношений в праве Европейского союза. Возникла необходимость использования в гражданском законодательстве РФ новейшего положительного опыта модернизации гражданских кодексов ряда европейских стран.

Многие изменения, которые коснулись в частности норм об ответственности за нарушение обязательств представляют собой выводы из анализа обширнейшей практики применения соответствующих норм арбитражными судами либо заимствованы из принципов договорного права в рамках УНИДРУА 2010 (Международного института унификации частного права).

Статья 393. Обязанность должника возместить убытки

В данной статье содержатся общие положения, регламентирующие обязанность должника возместить убытки.

Судебно-арбитражная практика свидетельствует о том, что возмещение убытков крайне редко применяется в качестве средства защиты прав, нарушенных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств. Особенно остро стоит вопрос о доказывании кредитором не только факта наличия убытков, вызванных нарушением обязательства со стороны должника, но и их точного размера.

В части 2 п. 2 данной статьи определено, что возмещение убытков в полном размере означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом.

Смягчено прежде безусловно обязательное, категорическое, не знавшее исключения требование о доказывании размера убытков

- размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности;

- если это сделать невозможно, то суд определяет размер подлежащих возмещению убытков с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства.

Аналогичное правило зафиксировано в Пленуме ВС РФ №25 от 23.06.2015 – размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности.

Пунктом 6 статьи введено особое средство защиты кредитора по обязательству с отрицательным содержанием (оно названо негативным обязательством) – в случае нарушения должником обязательства по воздержанию от совершения определенного действия кредитор вправе требовать пресечения соответствующего действия

Это право не зависит от возмещения убытков. Главное, чтобы пресечение действий должника не противоречило существу обязательства. Требовать пресечения можно как в случае, когда должник нарушил негативное обязательство, так и в случае, когда такого нарушения еще нет, но возникла реальная угроза нарушения обязательства.

В качестве примера можно назвать обязательство пользователя не конкурировать с правообладателем на территории, на которую распространяется действие договора коммерческой концессии (ст. 1033 ГК РФ) – правообладатель передает в пользование комплекс принадлежащих исключительных прав (товарный знак, знак обслуживания, секрет производства – франчайзинг).

Статья 393.1 Возмещение убытков при прекращении договора.

Теперь кредитор вправе потребовать от должника возмещения соответствующих убытков в том случае, когда неисполнение или ненадлежащее исполнение должником договора повлекло его досрочное прекращение и кредитор заключил взамен его аналогичный договор.

Такие убытки определяются в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и ценой на сопоставимые товары, работы или услуги по условиям договора, заключенного взамен прекращенного договора.

Если же новый договор кредитор не заключил он имеет возможность потребовать возмещения так называемых абстрактных убытков - убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и текущей ценой.

До 1 июня 2015 года регулирование подобной ситуации было представлено лишь в ст. 524 ГК РФ, которая посвящена исчислению убытков при расторжении договора поставки.

В спорах из других договоров суды:

— либо применяли ст. 524 ГК РФ по аналогии;

— либо применяли те же правила, но прямо на ст. 524 ГК РФ не ссылались, а выводили их из статей 15 и 393 ГК РФ.

Условно можно выделить два правила определения текущей цены:

— общее правило — текущей ценой признается цена, взимаемая в момент прекращения договора за сопоставимые товары, работы или услуги в месте, где должен был быть исполнен договор;

— специальное правило — если в указанном месте (т. е. месте, где должен был быть исполнен договор) отсутствует текущая цена, то может быть использована цена, которая применялась в другом месте и может служить разумной заменой с учетом транспортных и иных дополнительных расходов.

Вопрос: каким образом определить разумность ценового соотношения и территориальность (другую местность) аналогичных товаров?

Разумность, как добросовестность и справедливость, относится к так называемым оценочным понятиям, допускающим свободу в их интерпретации с учетом конкретных обстоятельств.

Что касается установления содержания требования разумности, определения конкретных критериев применения данного принципа, то данная проблема относится к числу одного из наиболее дискуссионных вопросов современного гражданского права.

Понятие разумности является оценочной категорией. Законодатель не установил четких характеристик и ограничений, дав возможность сторонам определить данную цену самостоятельно, в том числе и установить местность, на территории которой имеются сопоставимые цены. Но необходимо не забывать, что один из ключевых моментов реформы – конкретизация принципа добросовестности в обязательственных правоотношениях. Запрет на злоупотребление правом (ст.10 ГК РФ).

Теперь согласно постановлению Пленума ВС РФ №25 от 23.06.2015 поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда.

Вопрос: каким образом может применяться понятие разумной степени достоверности при доказывании упущенной выгоды?

По смыслу ст. 15 ГК РФ упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было.

Пункт 14 постановления Пленума ВС РФ №25 – поскольку упущенная выгода представляет собой неполученный доход, при разрешении споров, связанных с ее возмещением, следует принимать во внимание, что ее расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием для отказа в иске.

Статья 406.1 ГК РФ Возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств.

С 01 июня 2015 года стороны могут своим соглашение предусмотреть обязанность одной стороны возместить имущественные потери другой стороны. Речь идет о таких потерях, которые возникнут в случае наступления определенных в соглашении обстоятельств и не связаны с нарушением обязательства его стороной (это не ответственность).

В частности, это могут быть потери, которые вызваны тем, что:

- обязательство будет невозможно исполнить;

- третьи лица или органы государственной власти предъявят требования к стороне или к третьему лицу, указанному в соглашении и т.п.

При этом законодатель установил требования:

к сторонам обязательства — они должны осуществлять предпринимательскую деятельность.

к определению размера возмещения потерь — стороны должны определить в своем соглашении размер возмещения потерь или порядок его определения.

Рассмотренные правила возмещения потерь применяются в случае, если соответствующее условие содержится в корпоративном договоре либо договоре об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, стороной которого является физическое лицо.

Важно отметить, что в п. 2 cт. 406.1 ГК РФ законодатель установил запрет на судебное уменьшение размера возмещения потерь. Суд может уменьшить их размер только в случаях, когда сторона умышленно содействовала увеличению размера потерь.

Появление аналога английского института indemnity в ГК РФ имеет большое значение для делового оборота. Он нужен для крупных инвестиционных, шельфовых проектов, сделок слияния и поглощения (М&А), акционерных соглашений, договоров совместной деятельности и других больших сделок.

Статья 395. Ответственность за неисполнение денежного обязательства

Одна из наиболее нашумевших новаций касается статьи 395 ГК РФ общего правила о ставке процентов за пользование чужими денежными средствами. Вместо прежней учетной ставки (ставки рефинансирования) теперь применяются существующие в месте нахождения кредитора, опубликованные Банком России средние ставки банковского процента по вкладам физических лиц имевшим место в соответствующие периоды.

Размер ставок можно увидеть на сайте ЦБ РФ. Если кредитор находится за пределами Российской Федерации, расчет осуществляется по ставке, сложившейся в федеральном округе по месту нахождения суда, рассматривающего спор.

В п. 2 статьи 7.4.9 Принципов УНИДРУА 2010 г. в отношении размера процентов предусмотрено следующее: размер процентов годовых должен составлять среднюю банковскую ставку по краткосрочному кредитованию первоклассных заемщиков, превалирующую в отношении валюты платежа в месте платежа, либо если такая ставка отсутствует в этом месте, то такую же ставку в государстве валюты платежа; при отсутствии такой ставки в любом из этих мест в качестве ставки процентов годовых должна применяться соответствующая ставка, установленная законом государства валюты платежа.

По смыслу пункта 3 статьи 395 ГК РФ проценты взимаются включительно по день уплаты суммы этих средств кредитору, если законом, договором не установлен более короткий срок.

Следовательно, взыскивая проценты по день фактического исполнения обязательства необходимо также размер процентов определять в соответствии с п. 1 данной статьи.

Новый п. 4 ст. 395 ГК РФ исключает применение процентов по ст. 395 ГК РФ при наличии соглашения о неустойке за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства: впрочем, иное может быть предусмотрено законом или договор

Пункт 5 ст. 395 ГК РФ исключает начисление процентов за пользование чужими денежными средствами на проценты, называя такие сложными процентами; «иное» может быть установлено законом, а по обязательствам, исполняемым при осуществлении сторонами предпринимательской деятельности, — законом или договором.

Пункт 6 ст. 395 ГК РФ узаконивает сложившуюся практику судебного уменьшения сумм процентов за пользование чужими денежными средствами по тому же основанию, по которому судом уменьшается неустойка – их явная несоразмерность последствиям нарушения обязательства. Но имеются уточнения – уменьшение суммы процентов может быть произведено:

- только по заявлению должника, в то время как неустойка в некоторых случаях теперь может быть снижена судом по собственной инициативе;

-только в отношении процентов, исчисленных по ставке предусмотренной договором, в то время как может быть снижена и законная неустойка;

- только до размера исчисленного по ставке предусмотренной пунктом 1 ст. 395 ГК РФ.

Одним из ключевых моментов является вопрос о порядке применения данной статьи с 01.06.2015.

Судебная практика складывается в регионах не однозначно.. На сегодняшний день нет единого подхода и в вышестоящих инстанциях.

Существует три заслуживающего внимания подхода:

1. Он изложен в самом Федеральном законе от 08.03.2015 №42-ФЗ (статья 2) определено, что положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона. По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу настоящего Федерального закона, если иное не предусмотрено настоящей статьей.

Иными словами, если договор заключен до 01.06.2015, но права и обязанности сторон по данному договору возникнут после 01.06.2015, применяются нормы новой статьи.

2. Основан на положениях пункта статьи 4 ГК РФ «действие гражданского законодательства во времени» (отношения сторон по договору, заключенному до введения в действие акта гражданского законодательства регулируются ст. 422 ГК РФ) и пункта 2 статьи 422 ГК РФ – если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

Таким образом, ко всем договорам, заключенным до 01.06.2015 и продолжающим действовать и после 01.06.2015 подлежат применению нормы ст. 395 ГК РФ в старой редакции (по ставке рефинансирования ЦБ РФ).

3. Каждое нарушение субъективного права должно порождать самостоятельное охранительное обязательство (по принципу «одно нарушение – одно обязательство).

Нарушения в рассматриваемом случае совершаются ежедневно в течение всего периода просрочки, влекущей начисление процентов. Соответственно ежедневно возникают и охранительные обязательства уплатить проценты. Поскольку полная защита неоднократно нарушенного права связана со взысканием всех начисленных платежей, постольку обязательство по уплате процентов с возникновением очередного обязательства автоматически не прекращается.

Таким образом, поскольку проценты, предусмотренные статьей 395 ГК РФ, являются мерой гражданско-правовой ответственности за просрочку денежного обязательства и подлежат начислению за каждый день просрочки исполнения обязательства, постольку размер процентов подлежит установлению в соответствии с требованиями действующего в период просрочки законодательства вне зависимости от того, что правоотношения сторон возникли до 01.06.2015.

Следовательно, третий подход состоит в автоматическом применении с 01.06.2015 ст. 395 ГК РФ в новой редакции, вне зависимости от того, когда сложились договорные отношения и когда возникли обязательства по исполнению договора.

В свою очередь, если сторона заявляет требования о взыскании процентов по ставке 8,25 %, суд данные требования вправе удовлетворить поскольку это не нарушает прав ответчика, а является риском истца. Ст. 9 АПК РФ – сторона несет риск наступления неблагоприятных последствий от совершения или не совершения действий.

Верховным судом РФ разработан проект Пленума по обязательствам, который планируется принять в декабре текущего года. В данном проекте будут даны разъяснения, в том числе и по применению ст. 395 ГК РФ.

В Постановлении № 39-П КС РФ дал оценку судебной практике привлечения должностных лиц налогоплательщика к гражданско-правовой ответственности в форме возмещения вреда, причиненного налоговым преступлением.

Ниже приводятся основные положения правовой позиции Конституционного суда и ее толкования ФНС России.

Взыскание налоговых долгов организации с физических лиц признано соответствующим Конституции РФ

Конституционный суд признал, что подп. 14 п. 1 ст. 31 НК РФ, ст. 15, п. 1 ст. 1064 ГК РФ не противоречат Конституции РФ и допускают возможность взыскания по искам прокуроров и налоговых органов о возмещении вреда, причиненного публично-правовым образованиям, денежных сумм в размере не поступивших в соответствующий бюджет от организации-налогоплательщика налоговых недоимок и пеней, с физических лиц, которые были осуждены за совершение налоговых преступлений, вызвавших эти недоимки, или уголовное преследование в отношении которых было прекращено по нереабилитирующим основаниям.

Условия для взыскания с физических лиц вреда, причиненного налоговым преступлением

Разъясняя конституционно-правовой смысл вышеуказанных норм, КС РФ указал, что взыскание с физических лиц вреда, причиненного налоговым преступлением, допускается при соблюдении следующих условий:

обязательное установление всех элементов состава гражданского правонарушения;
внесение в ЕГРЮЛ сведений о прекращении организации-налогоплательщика, либо установление судом того, что данная организация является фактически недействующей и (или) что взыскание с нее, либо с лиц, привлекаемых к ответственности по ее долгам, на основании норм налогового и гражданского законодательства невозможно, или что что юридическое лицо-налогоплательщик служит «прикрытием» для действий контролирующего лица.

ФНС России, разъясняя момент исчерпания возможностей для взыскания недоимки с организации-налогоплательщика, приводит перечень обстоятельств, наличие хотя бы одного из которых считает достаточным, в том числе такие неоднозначные как:

наличие в ЕГРЮЛ сведений, в отношении которых внесена запись об их недостоверности;
установленная в результате анализа финансово-хозяйственного состояния организации, проведенного налоговым органом или иным лицом (арбитражным управляющим, экспертом) невозможность погашения обязательных платежей;
отсутствие оснований или достаточных доказательств для взыскания ущерба с лиц, привлекаемых по долгам организации.

Признавая спорные нормы закона не противоречащими Конституции РФ, высший суд стремился создать ограничения, при которых рассматриваемый механизм ответственности применялся бы как исключительный. Однако вышеприведенный перечень создает условия для того, чтобы налоговые органы могли взыскивать ущерб с физических лиц еще до полноценной реализации иных установленных специальным законодательством способов защиты.

Размер ответственности физических лиц

Конституционным судом признано, что с физических лиц не могут быть взысканы суммы штрафов за налоговые правонарушения – только недоимка и пеня.

В то же время, ФНС России полагает, что суммы штрафов могут быть предъявлены к взысканию в пользу организации-налогоплательщика с физических лиц в качестве убытков в соответствии с положениями ст. 61.20 Закона о банкротстве, в том числе при отсутствии процедуры банкротства.

Возможность снижения размера возмещаемого вреда физическим лицом

КС РФ признал существенную специфику правоотношений по возмещению физическим лицом вреда, причиненного налоговым преступлением, как вида юридической ответственности, и указал, что при определении размера возмещения вреда по данной категории споров суд вправе учитывать:

имущественное положение физического лица (в т.ч. имело ли место обогащение в результате совершения налогового преступления);
степень вины физического лица;
характер уголовного наказания;
иные существенные обстоятельства.

В качестве подтверждения факта обогащения от налогового преступления налоговый орган предписывает территориальным органам рассматривать такие косвенные обстоятельства как:

изменение материального уровня ответчика и связанных лиц;
превышение расходов ответчика и связанных с ним лиц над их официально установленными доходами в период совершения преступления либо после него;
наличие существенных активов при отсутствии доказанных источников их происхождения;
прямое или косвенное направление средств юридического лица на обезличенного выгодоприобретателя (в т.ч. структуры в иностранных юрисдикциях);
любой иной прямой или косвенный финансовый интерес, выгода, иные привилегии и преимущества;
наличие иного личного интереса как мотива преступления (в т.ч. карьеризм, протекционизм, семейственность).

Кроме того, ФНС России полагает, что размер возмещения вреда не подлежит снижению в случаях назначения физическому лицу наказания, не связанного с лишением свободы, а степень вины одного физического лица может снижаться только при наличии иных виновных лиц, на которых может быть переложена соответствующая часть материальной ответственности.

Жесткая нацеленность разъяснений ФНС России на реальное взыскание налоговых недоимок с физических лиц значительно усложняет судебное разбирательство о взыскании ущерба, требуя значительных усилий по опровержению расширяющейся доказательственной базы налоговых органов.

Уменьшение размера ответственности при умышленном причинении вреда

ФНС России, ссылаясь на п. 3 ст. 1083 ГК РФ, который не был предметом рассмотрения КС РФ, предписывает территориальным органам исходить из недопустимости уменьшения размера возмещения вреда, в т.ч. с учетом имущественного положения гражданина, если в его действиях обнаруживается вина в форме умысла.

Применение п. 3 ст. 1083 ГК РФ в рассматриваемых ситуациях без учета правовой позиции, изложенной в Постановлении КС РФ № 39-П, практически нивелирует немногие позитивные для привлекаемых к ответственности лиц выводы Конституционного суда, поскольку налоговые преступления, предусмотренные ст. 199, 199.1, 199.2 УК РФ, предполагают умышленную форму вины.

Бремя доказывания и значение приговора по уголовному делу

Согласно правовой позиции Конституционного суда, сам факт вынесения обвинительного приговора или прекращения уголовного дела не может расцениваться судом как безусловно подтверждающий виновность ответчика в причинении вреда.

Однако ФНС России подчеркивает, что вина причинителя вреда в гражданском процессе презюмируется и на него возложено бремя доказывания отсутствия вины. Одновременно, в разъяснениях содержится перечень случаев, когда не требуется обязательное установление всех элементов состава гражданского правонарушения и исследование всех обстоятельств деликта, в том числе:

разрешение вопроса о гражданском иске одновременно с вынесением приговора по уголовному делу;
наличие вступившего в силу приговора суда в силу его преюдициального характера.

Применимость правовой позиции Конституционного суда к иным спорам

Учитывая широкое распространение практики привлечения физических лиц к ответственности по обязательствам компаний (не только налоговым), явную несоразмерность взыскиваемых сумм финансовым возможностям граждан и отсутствие принципиальных различий между природой ответственности по возмещению убытков, причиненных преступлением, представляется возможным не ограничивать применение правовой позиции КС РФ, изложенной в Постановлении № 39-П, только случаями возмещения вреда, причиненного налоговым преступлением.

Действующее процессуальное законодательство предусматривает возможность пересмотра судебных актов, вынесенных не только в отношении граждан-заявителей в конституционном судопроизводстве, при соблюдении ряда условий. В частности, решение не должно быть исполнено хотя бы в части. Кроме того, важное значение имеет отраслевая специфика норм, проверявшихся КС РФ на их соответствие Конституции РФ. По общему правилу, основанием пересмотра являются правовые позиции, касающиеся публично-правовых норм. Тем не менее, исходя из существа правоотношений по возмещению ущерба, причиненного преступлением по налоговому составу УК РФ, мы усматриваем основания для обращения с заявлением о пересмотре состоявшихся решений по новым обстоятельствам со ссылкой на позицию КС РФ, изложенную в Постановлении № 39-П. Срок такого обращения в суд истекает 12 марта 2018 г.

Выводы

Постановление Конституционного Суда РФ № 39-П допускает взыскание налоговых долгов организации с физических лиц, совершивших налоговые преступления, но ориентирует суды на более взвешенное рассмотрение вопроса о наличии оснований для взыскания и возможность снижения размера возмещения вреда физическим лицом.

Вместе с тем, официальное толкование ФНС России правовой позиции Конституционного суда в некоторых вопросах расходится со смыслом и направленностью разъяснений Конституционного суда и позволяет прогнозировать увеличение количества такого рода споров, а также возрастание их сложности.

Учитывая активную позицию налоговых органов при взыскании налоговой задолженности вне зависимости от ее размера, а также сложность защиты по данной категории дел, риски привлечения сотрудников, руководителей, контролирующих лиц компаний к ответственности за нарушение требований налогового законодательства существенно повышаются.

Помощь консультанта

Обладая обширным успешным опытом защиты интересов различных категорий лиц, вовлеченных в процедуры, применяемые в делах о банкротстве, специалисты «Пепеляев Групп» предоставляют правовую поддержку в том числе в судебных разбирательствах, связанных с привлечением к субсидиарной ответственности, возмещением убытков и вреда, причиненного в результате неисполнения юридическим лицами своих обязательств, включая налоговые.

Мы готовы оценить перспективы пересмотра состоявшихся судебных актов о взыскании с граждан недоимок компаний в качестве убытков, подготовить позицию и оказать иную квалифицированную правовую помощь.

Читайте также: