Цифровой налог в россии

Опубликовано: 16.05.2024

Rawpixel / Depositphotos.com

Целью программы "Цифровая экономика в РФ", утвержденной распоряжением Правительства РФ от 28 июля 2017 г. № 1632-р, является создание такой экосистемы, где данные в цифровой форме будут являться ключевым фактором производства во всех сферах социально-экономической деятельности, и где будет обеспечено эффективное взаимодействие между гражданами, бизнесом и государством.

Участники круглого стола, который прошел в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, обсудили необходимость разработки налоговых льгот на электронную торговлю, особенности налогообложения этой сферы, а также упрощение и ускорение отдельных административных процедур.

Проблемы налогового законодательства в цифровой экономике в России

По мнению ведущего научного сотрудника отдела методологии противодействия коррупции Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Юрия Трунцевского, необходимо принять новые правила налогообложения операций, совершаемых в Интернете, которые бы соответствовали современной мировой экономике и охватывали существующие бизнес-модели и бизнес-услуги. Эксперт считает, что в настоящее время реализация товаров, работ и услуг через Интернет позволяет управлять бизнесом с минимальными налоговыми затратами и без географических ограничений, как это делают транснациональные корпорации, открывая дочерние компании в странах, предоставляющих нерезидентам возможность уменьшить их налоговые платежи путем ведения бизнеса в них. В качестве примера он привел американскую компанию, оказывающую услуги такси и доставки продуктов через мобильное приложение, которая выплачивает роялти в размере 0% в Нидерландах. Интернет предоставляет компаниям возможность быть мобильными и не арендовать помещения, а предоставлять услуги сразу после заказа с мобильного приложения. Но при этом появляется сложность определения местонахождения получателя услуг в электронной форме и место реализации услуги, если например, сервер, к которому предоставляется доступ, располагается в юрисдикции третьего государства. Поэтому эксперты сходятся во мнении, что необходимо найти набор общих правил, который будет учитывать особенности цифровой экономики.

Так, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) разработала план мероприятий по противодействию размыванию и выводу прибыли из налогообложения – Action Plan on Base Erosion and Profit Shifting, в рамках которого в марте 2018 года ОЭСР сделала несколько предложений:

доходы, получаемые в пределах Европейского Союза, с услуг в электронной форме будут облагаться налогом в том государстве, в котором компания имеет официальный сайт, другими словами, постоянное виртуальное представительство. Отсюда и возник термин –цифровое присутствие, который сейчас активно входит в оборот;
необходимо ввести налог в размере 3% с продажи интернет-рекламы и за предоставление доступа к цифровым платформам. При этом налог необходимо будет оплачивать по местонахождению пользователя.

Напомним, что созданы условия для обмена налоговой информацией между налоговыми органами РФ и ОЭСР, подписавшими Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам от 25 января 1988 г. (ратифицирована на основе Федерального закона от 4 ноября 2014 г. № 325-ФЗ "О ратификации Конвенции о взаимной административной помощи по налоговым делам"). Россия активно участвует в рабочих программах ОЭСР, и указанный план мероприятий в сфере налогообложения носит рекомендательный характер для России.

Юрий Трунцевский отметил, что вступившая в силу с 1 января 2017 года ст. 174.2 Налогового кодекса стала попыткой обложить налогами существующие виды услуг, однако не затронула российские компании и ИП, оказывающих услуги в Интернете, так как в указанной статье закреплены особенности исчисления и уплаты налога при оказании иностранными организациями услуг в электронной форме. Напомним, что налоговая база для них определяется как стоимость услуг с учетом суммы налога, исчисленная исходя из фактических цен их реализации, а сумма налога считается как процентная доля налоговой базы, соответствующая расчетной налоговой ставке в размере 15,25% (п. 5 ст. 174.2 НК РФ).

"В первую очередь необходимо определиться с терминологией для решения налоговых проблем, появляющихся с развитием цифровой экономики", – считает руководитель отдела юридического и налогового консалтинга Аудиторской компании ЗАО "ЦБА" Федор Гудков. Эксперт отмечает, что передаваемые информационные данные с помощью средств вычислительной техники не являются принадлежностью информационно-телекоммуникационной сети, а значит, находятся за рамками определения и регулирования. Важно отметить, что информация не является самостоятельным объектом гражданского права (ст. 128 Гражданского кодекса). Однако, исходя из смысла ст. 5 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" можно сделать обратный вывод, и отнести информацию к объектам гражданским прав, и следовательно, она может быть объектом налогообложения. Федор Гудков описал несколько спорных примеров, указывая, почему так важно разобраться в квалификации оказываемых цифровых услуг.

Пример № 1. Если рассматривать сайт как продукт компьютерной программы, то в зависимости от того, будет отнесен просмотр сайта к получению услуги или информации, последует необходимость уплаты налогов, в частности НДС за получение услуги. Напомним, что обложению НДС не подлежит передача прав на использование результатов интеллектуальной деятельности (подп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ), при условии, что владелец сайта предоставил лицензию для использования программного продукта путем просмотра страницы сайта. Если же предоставление доступа к информации, которая содержится на странице сайта, отнести к услуге, то владельцу сайта необходимо уплачивать НДС (подп. 1 п. 1 ст. 146 НК РФ).

Пример № 2. Организация заключила договор с иностранным поставщиком услуг о предоставлении доступа к платформе в Интернете, с помощью которой они проводят вебинары. С точки зрения налогообложения возникает вопрос: организация купила услугу по обучению, приобрела лицензию на использование сайта или получила услуги связи таким образом? Владелец платформы – иностранный субъект, соответственно, также необходимо определить место оказания услуги, и место ее реализации. К примеру, владелец платформы – компания из США, получатель услуги – компания из России, а вебинары будут проходить на платформе, зарегистрированной на сайте третьего государства.

Пример № 3. Аналогичная ситуация и с интернет-банкингом: его нужно относить к услуге по управлению счетами или к предоставлению лицензии на использование программного продукта, позволяющего этими счетами управлять? В случае признания управление счетами услугой, необходимо будет платить НДС, а во втором случае, если предоставлена лицензия, то нет.

Федор Гудков считает, что на данный момент также затруднительно проверить подлинность субъекта, чьим имуществом пользуются, с вытекающей отсюда проблемой определения места оказания услуг достоверно и точно, и, соответственно, невозможностью точно определить, какие действия выполнялись с использованием сети.

Дело осложняется тем, что услуги, оказываемые в Интернете, как правило, носят комплексный характер, и имеют сразу несколько результатов и одну оплату. В результате мультипредметный договор не разграничен по стоимости каждой услуги и условиями налогообложения по каждой из них, соответственно, должны быть применены разные правила налогообложения. Следовательно, в целях налогообложения необходимо разделить эту стоимость договора на количество услуг и цену каждой из них. Правда, если исходить из подхода, в соответствии с которым для разных видов услуг будут применяться различные условия налогообложения, то, по мнению Федора Гудкова, налоговые органы и граждане просто запутаются в формах отчетности и суммах, которые будут полежать уплате. В связи с этим эксперт предлагает ввести дифференцированное налогообложение по видам услуг, оказываемых в сети. Он также предлагает расширить классификацию этих услуг по общим родовым признакам, разделив их условно на три большие группы:

услуги по предоставлению пользования цифровых платформ, коммуникационных приложений и т. д. как услуги связи;
услуги по дистанционному использованию аппаратных средств пользователей;
услуги лицензионного типа.

Предложения об изменении законодательства, направленные на создание стимулов для субъектов цифровой экономики

Эксперты считают, что в условиях активной цифровизации экономики одной из первостепенных задач для поддержания конкурентоспособности российской налоговой системы в мире является разработка качественных и эффективных мер стимулирования, направленных на поддержку российских компаний, которые развивают и реализуют цифровые услуги, электронные услуги, а также разрабатывают программное обеспечение в России. По мнению менеджера налоговой и таможенной практики офиса Dentos в Москве Яны Бутримович, необходимо ввести налоговый вычет для частных инвесторов, вкладывающих свои средства в высокотехнологичные компании на начальных уровнях развития, то есть в стартапы. Для этого она предложила принять закон, который будет включать положения по уменьшению НДФЛ, уплачиваемый инвесторами, на сумму произведенных инвестиций, но не более 50% от этой суммы и с определенным ограничением по верхнему порогу.

Кроме этого, планируется предусмотреть уменьшение минимального срока владения акциями (долями) высокотехнологичной компании с пяти до двух лет, необходимый для освобождения от НДФЛ инвестиционного дохода, полученного компанией в результате продажи акций (п. 18 ст. 1 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 395-ФЗ "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации"). Целью предложения является кратное увеличение высокоэффективных инвестиций в перспективные технологичные компании на начальных уровнях развития. По оценкам экспертов, это поможет увеличить доходность инвестиций до 19%. А без уменьшения НДФЛ после пяти лет владения акциями доходность окажется отрицательной (–1,4%, а после двух лет –0,2%).

От эксперта также поступило предложение по оптимизации обложения НДС в условиях цифровой экономики и установлению более преференциальных условий для компаний, которые развивают и реализуют электронные услуги, IT-услуги и программное обеспечение. Инициатива предусматривает прежде всего введение освобождения от НДС налогоплательщика, который реализует на территории РФ программное обеспечение. И в то же время она считает нужным закрепить возможность отказаться от этой льготы, если она является для налогоплательщика бременем, и он не может вычесть входящий НДС по товарам и услугам, необходимым для реализации этих услуг. Кроме этого, при экспорте электронных услуг, по мнению эксперта, существует определенная дискриминация. Для далеких от цифровой экономики компаний, которые экспортируют товары, например, табуретки, производство этих табуреток обходится дешевле, чем для другой организации, которая экспортирует высокотехнологичные электронные или IT-услуги, поскольку при экспорте товаров ставка НДС определяется как 0% (п. 1 ст. 164 НК РФ), и компания может вычесть входящий НДС, необходимый для производства этих товаров, а высокотехнологическая компания должна будет заплатить до 18%. Если при экспорте услуг Россия не является местом реализации этих услуг, то тогда такая реализация не будет объектом обложения НДС, и соответственно, входящий НДС для такой компании становится бременем.

Налоговое резидентство физических лиц: новые правила

Очевидно, что цифровая экономика стремительно развивается, а бизнес становится трансграничным. Это позволяет ему извлекать прибыль с помощью Интернета, не имея отдельного офиса, а предлагая свои услуги через мобильное приложение. Мировая конкуренция в силу высокой мобильности человеческих ресурсов и бизнеса смещается в сторону конкуренции за людей, за их умения и навыки, и понятно, что высококвалифицированные специалисты, в том числе владельцы бизнеса, могут работать практически в любой точке мира. Поэтому эксперты считают, что в российском законодательстве должен быть пересмотрен принцип определения налогового резидентства физических лиц, который в настоящее время определен количеством дней – 183, проведенных на территории России (п. 2 ст. 207 НК РФ), так как он уже не соответствует современным экономическим реалиям. Однако, эксперты не сошлись во мнении, в какую сторону необходимо изменять количество дней для признания лица резидентом: увеличения или уменьшения, однако, на текущий момент правила определения налогового резидентства не способствует привлечению таких лиц в российскую юрисдикцию. Соответственно, по мнению экспертов, необходимо принять такие меры, чтобы высококвалифицированные специалисты из России проводили больше времени здесь. Кроме того, именно местонахождение получателя услуг сейчас влияет на налогообложение организаций.

В свою очередь эксперты, являющиеся инициаторами изменений в системе налогообложения в России, выражают надежду, что проблемы бизнеса будут приняты во внимание в первую очередь при разработке и принятии именно тех решений, которые будут выгодны и просты для предпринимательства.

Время реформы

О необходимости переформатировать принципы налогообложения в цифровой экономике уже несколько лет заявляет Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В январе 2020-го представители структуры обещали выпустить проект реформы в ближайшем марте, а согласовать ее с членами ОЭСР планировалось до конца года. Однако пандемия сдвинула эти сроки на 2021 год.

Базовыми параметрами реформы должны были стать, во-первых, определение связи доходов глобальных цифровых компаний с конкретными юрисдикциями, а во-вторых, выравнивание налоговых ставок для таких корпораций на межстрановом уровне с учетом их национальной налоговой политики.

Ряд стран уже ввели цифровой налог в том или ином виде, например Франция, Великобритания, Испания и Италия. Детали концепции отличаются, но суть сводится к следующему: обложение доходов IT-гигантов с продаж жителям страны или с трансляции им рекламы. Например, французский закон предусматривает налог в размере 3% от выручки технологических компаний, получаемой ими в стране. Речь идет только о тех компаниях, чей годовой оборот составляет не менее €750 млн, при этом хотя бы €25 млн из них должны быть получены во Франции. Он затронул около 30 международных корпораций — это, например, Google, Amazon, Facebook, Apple, Uber, Airbnb, Booking. Впрочем, во всех этих государствах сбор взимается в экспериментальном режиме и позиционируется как временный, до принятия коллективного решения ОЭСР.

В России дискуссия о возможном введении аналога цифрового налога на официальном уровне активизировалась с начала года.

— Крупные иностранные цифровые компании зарабатывают прибыль от оказания услуг в России, которая, в принципе, не облагается сейчас налогом в нашей стране, потому что зачастую у них нет здесь представительств. Поэтому мы будем стремиться изменить ситуацию и облагать эту прибыль налогом, — заявил в первой декаде февраля замминистра финансов Алексей Сазанов в интервью KPMG.

Аналогичную точку зрения спустя несколько дней высказал председатель Госдумы Вячеслав Володин, обратив на это внимание министра экономического развития Максима Решетникова в рамках его правительственного часа.

В конце февраля тема обсуждалась на встрече руководителей финансовых ведомств G20, Россию на ней представлял глава Минфина Антон Силуанов. По итогам саммита представители «двадцатки» договорились достичь к июлю 2021 года договоренности о решении вопросов цифрового налогообложения.

Дискуссия также стартовала по линии вице-премьера Дмитрия Чернышенко (курирует цифровую экономику), сообщили «Ведомости». Он провел совещание с представителями IT-компаний. Цифровой налог может собираться в виде дополнительной платы с организации, которая пользуется данными россиян и формирует рекламную политику на территории РФ. Полученные средства будут направляться на поддержку российской IT-отрасли, сообщает издание со ссылкой на участников совещания.

Россия изучает мировой опыт и ориентируется на то, чтобы создать условия, которые обеспечат защиту фискальных интересов страны, сообщили «Известиям» в Минфине на просьбу уточнить, когда и в каком формате планируется ввести цифровой налог. В Минцифры предложили обратиться к головному исполнителю — Минфину.

В Счетной палате на просьбу оценить целесообразность нововведения напомнили, что в прошлом году были отменены льготы на ввоз иностранного софта по НДС. Обложение прибыли глобальных IT-компаний станет следующим логичным шагом, заявили там.

Вводить и донастраивать

Введение цифрового налога в России — это уже даже и не дискуссионный вопрос, а действия по защите бюджетных интересов, уверен эксперт НИУ ВШЭ Владимир Саськов. Важно понимать, что в качестве потенциальных плательщиков следует рассматривать далеко не только глобальные IT-компании, но и огромное количество относительно небольших представителей цифрового бизнеса. На данный момент поступления можно ожидать в пределах 50 млрд рублей в год, но далее эта сумма будет активно расти — вместе с развитием цифровой экономики и опыта фискальных органов — и в обозримом будущем может составить сотни миллиардов рублей, отметил эксперт.

Действительно, сейчас доходы от такого налога вряд ли превысят 50–60 млрд рублей, согласился декан Финансового университета Вадим Засько.

Основная полемика не в том, вводить или не вводить такой сбор, а в том, что должно выступить облагаемой базой и как купировать проблему двойного налогообложения, добавил эксперт. На первоначальном этапе целесообразно было бы рассмотреть вопрос об установлении процентной ставки, привязанной к обороту. Главное сейчас — возглавить тренд, пусть и в мягком формате, и донастраивать его уже с набором опыта, резюмировал Вадим Засько.

Глобальная пандемия лишь подстегнула трансграничные операции IT-корпораций: объем только отечественного цифрового рынка достиг 2 трлн рублей, оценил эксперт РЭУ им. Г.В. Плеханова Равиль Ахмадеев. Проще было бы обложить оборот компаний, но многие из них даже не зарегистрированы в РФ.

Теоретически, можно взимать сбор с трансакций пользователей, полагает профессор Российской экономической школы Сергей Измалков. Но следить за ними, даже в агрегированном виде, — внутри компьютерных игр, стриминговых сервисов, соцсетях — крайне сложно, а скрыть — довольно просто, пояснил он.

Если ввести, например, 3-процентный налог на онлайн-рекламу, можно заработать около 9 млрд рублей в год, оценил Сергей Измалков.

В ЕС 2–3-процентный налог позволил собрать дополнительный доход в размере 0,02% ВВП в бюджет, что в целом не столь существенно. Российская экономика отстает от западной по уровню развития, доходов населения и цифровизации, поэтому у нас поступления будут еще скромнее, добавил ведущий методолог «Эксперт РА» Антон Прокудин.

Если РФ всё же решится ввести налог до консенсуса наднациональных структур, то только в мягком формате и с низкой ставкой, уверена эксперт РАНХиГС Наталья Корниенко. Причем на первом этапе облагать налогом надо только крупнейшие цифровые компании (онлайн-маркетплейсы, поисковые системы, социальные медиаплатформы), добавила она. Объективных данных по доходам из РФ, фактически, нет: по двум крупнейшим IT-компаниям при ставке 2% поступления составят около 1,5 млрд в год.

Так или иначе, вряд ли Россия пойдет по пути европейских стран и обложит налогом онлайн-рекламу или трансакции с данными пользователей, добавил Сергей Измалков. Наше кардинальное отличие от ЕС в том, что на рынке РФ сильную позицию занимает национальный игрок — «Яндекс». Если основания для введения цифрового сбора, по крайней мере, формальные, — это защита интересов страны и отечественного бизнеса, то дополнительная нагрузка на своего же игрока может выглядеть довольно странно.

IT-сфера развивается огромными темпами. Растет не только количество сайтов и сервисов, но и количество активных пользователей, а с ними - финансовые показатели. Однако цифровизация экономики не нашла отражения в налоговых системах. И это касается всего мира.

Существующее положение позволяет компаниям регистрировать штаб-квартиры в низконалоговых юрисдикциях, тем самым сокращая выплаты. Например, европейские офисы Google, Facebook, Microsoft зарегистрированы в Ирландии, где ставка налога на прибыль составляет всего 12,5%. Туда же перенес штаб-квартиру российский разработчик компьютерных игр Playriх. На данный момент транснациональные компании перевели в такие низконалоговые юрисдикции практически 40% прибыли, одной только Ирландии досталось более $100 млрд.

Согласно источникам в Еврокомиссии, Google платит менее 1% налогов со своей выручки в странах ЕС. Всего же Google и Amazon недоплатили Евросоюзу налогов на сумму около 5,5 миллиарда евро только в период с 2013 по 2015 годы.

Организация экономического сотрудничества и развития подняла проблему несправедливого распределения налогов в IT-секторе еще в 2015 году, а G20 признала выработку новых норм в данной сфере задачей № 1. Однако к решению специалисты так и не смогли прийти из-за трудностей с определением объема нематериальных активов и прибылей компании в конкретной стране. Кроме того, сказалась проблема возникновения двойного налогообложения.

Тем не менее в прошлом году министерство финансов Франции решило изменить ситуацию и ввести налог на прибыль IT-гигантов, таких как Facebook и Google, с доходов, полученных компаниями на территории страны. Такая инициатива кардинально меняет существующую сегодня норму, которая предполагает оплату налогов IT-корпорациями только по месту регистрации головного офиса. После долгого обсуждения Париж решил все-таки ввести новый налог на выручку международных технологичных корпораций вне зависимости от наличия или отсутствия международных договоренностей.

Такой же налог решила собирать и Бразилия. Он будет взиматься с доходов от рекламы бразильским пользователям или предоставления цифровой платформы, используемой для продажи товаров или услуг между пользователями, если один из них находится в Бразилии.

Ряд других стран - Великобритания, Австрия, Италия, Чехия, Турция, Канада, Молдавия - уже ввели ввели или готовятся ввести цифровые налоги на доход IT-гигантов. В США также идут подобные обсуждения.

Российский Минфин тоже задумался об изменении подхода к налогообложению так, чтобы цифровые корпорации вроде Google, Facebook и Apple делились доходами от российской аудитории с российским бюджетом. "Существенные недостатки в принципах налогообложения цифровых компаний приводят в настоящее время к тому, что эффективная ставка обложения прибыли таких компаний оказывается значительно меньше, чем для компаний других отраслей", - указали в министерстве.

20 мая рабочая группа Совета Федерации по совершенствованию законодательства в условиях пандемии направила первому вице-премьеру РФ Андрею Белоусову предложение о введении налога для потребителей цифровой продукции. Сейчас налог на прибыль в России платят только российские "дочки" транснациональных компаний.

"В целом мы полагаем, что сегодня было бы целесообразно приступить к подготовке и разработке цифрового налога. Нам надо подстраховаться на случай неблагоприятного исхода переговоров и защитить свои фискальные интересы в случае, если ОЭСР не придет к единому механизму", - заявил руководитель направления "Налоговая политика" ЦСР Левон Айрапетян.

Он также заметил, что прямые конкуренты российских IT-компаний - "Яндекса", "ВКонтакте", Wildberries и других - находятся на российском рынке в более выгодных условиях, поскольку платят меньше налогов. Айрапетян призвал российских специалистов разрабатывать цифровой налог, поскольку РФ может попасть в ситуацию, когда другие страны уже будут взимать платежи и получать дополнительные доходы. "Они могут начать взимать налог, который причитается нам", - предупредил эксперт.

Тем не менее эксперты Центра стратегических разработок заметили, что "у варианта с односторонним введением в России цифрового налога несколько более выгодная позиция". "Однако концептуально оба варианта равны в балансе связанных преимуществ и недостатков. Итоговое решение должно зависеть от приоритетов государственной экономической политики", - считают они.

Одним из инструментов решения этой проблемы, считает партнер Paragon Advice Group Александр Захаров, может стать международный обмен данными об операциях транснациональных компаний CbCR с разбивкой по странам из присутствия. Сейчас страны обмениваются отчетами только о деятельности групп с общим годовым оборотом более €750 млн, таким образом данные многих цифровых компаний не попадают в отчеты.

"Никто, кроме корпораций, не располагает информацией о разбивке прибылей по странам. Поэтому единственное решение, на мой взгляд, если сами IT-гиганты будут добросовестно раскрывать, сколько заработали на пользователях в той или иной стране", - считает Захаров.

Эксперты Центра стратегических разработок (ЦСР), в руководство которого входит помощник президента России Максим Орешкин, проанализировали возможные сценарии реформирования налогообложения ИТ-гигантов в России и оценили преимущества и недостатки каждого из подходов. По их мнению, России следует перестраховаться на случай провала поисков единого для всех стран подхода к распределению налогов цифровых корпораций и внедрить собственный цифровой налог. В то же время односторонние меры могут спровоцировать ужесточение санкций США. Текст исследования есть у РБК.

Налоговое неравенство

Правила налогообложения не успевают за развитием современных цифровых бизнес-моделей. Иностранные ИT-гиганты, зарабатывая на пользователях по всему миру, платят налог на прибыль только по месту регистрации штаб-квартиры. В результате страны не только теряют налоговые доходы, но и нарушаются принципы справедливой конкуренции — национальные цифровые компании платят больше налогов и, соответственно, работают в менее выгодных условиях, чем зарубежные.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) с 2015 года пытается найти единый международный подход и решить проблему несправедливого распределения налогов ИТ-гигантов. Разработать механизм, который устроил бы все страны, пока не удалось.

Главная сложность в том, как рассчитать, какая доля прибыли мультинациональной корпорации приходится на ту или иную страну. Сколько прибыли генерируют пользователи в той или иной стране, знают только сами корпорации, но они не раскрывают детальную информацию, отмечали ранее опрошенные РБК эксперты. Поэтому сохраняется большая неопределенность, и, вероятно, единый механизм так и не будет разработан. «До готового результата еще далеко, и есть риск, что в целом консенсуса в ОЭСР не будет», — заявил на презентации доклада руководитель направления «Налоговая политика» ЦСР Левон Айрапетян.

Ряд государств, включая Великобританию, Францию, Италию, не дожидаясь глобального консенсуса, в одностороннем порядке ввели собственные цифровые налоги.

В конце 2019 года ОЭСР опубликовала предложения по двум блокам Pillar 1 и Pillar 2, которые должны стать основой для достижения мирового консенсуса. Основные параметры единого механизма планируется подготовить к июлю 2020 года, а окончательное решение предполагается достичь к концу 2020 года.

Российский Минфин в поисках новых источников пополнения казны также начал прорабатывать варианты ужесточения налоговой нагрузки на международные ИТ-корпорации. Положение об этом появилось в «Основных направлениях бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2020 год и плановый период 2021 и 2022 годов». Однако конкретных законодательных инициатив пока нет.

«В целом мы полагаем, что сегодня было бы целесообразно приступить к подготовке и разработке цифрового налога, — говорит Айрапетян. — Нам надо подстраховаться на случай неблагоприятного исхода переговоров и защитить свои фискальные интересы в случае, если ОЭСР не придет к единому механизму».

C 2017 года в России уже действует «налог на Google» — обязанность иностранных продавцов цифровых услуг платить НДС в России, и тысячи иностранных компаний встали на учет в российских налоговых органах.

Под «налог на Google» не подпадают, например, доходы от онлайн-рекламы, таргетированной на российских пользователей, и продажа данных россиян. «Они как раз могли бы стать объектом обложения цифровым налогом», — отмечает Айрапетян.

Упущенная выгода

Введение цифрового налога увеличит доходы государства.

Если ОЭСР так и не придет к единому решению, страны, которые уже разработали цифровой налог, окажутся в более выгодном положении, в то время как у стран, которые подобный налог не разрабатывали, уйдет время на подготовку законодательства, отмечается в докладе ЦСР. «Они могут начать взимать налог, который причитается нам», — предупредил Айрапетян.

Цифровой налог уравняет условия для бизнеса, поддержав отечественные цифровые компании.

Россия одновременно является рынком — потребителем цифровых услуг и поставщиком таких услуг, располагая конкурентоспособными на международном уровне ИТ-компаниями: «Яндекс», «ВКонтакте», Wildberries и др. Однако сейчас прямые конкуренты отечественных компаний находятся на российском рынке в более выгодных условиях, платя меньше налогов.

Цифровой налог подстрахует на случай, если механизм ОЭСР будет распространяться не на все ИТ-корпорации.

Дело в том, что в декабре 2019 года США, как основной поставщик электронных услуг, предложили сделать единый подход опциональным, и ОЭСР приняла идею к рассмотрению. Предложенный США режим safe harbor (правило безопасной гавани) оставляет за ИТ-гигантами право отказаться от разработанного ОЭСР решения. «В таком случае перед странами встанет вопрос, как быть с компаниями, которые откажутся от модели ОЭСР, — рассуждает Айрапетян. — Напрашивается только один вывод: взимать с них тот самый односторонний цифровой налог». Если при таком решении у России не будет готового механизма, придется с нуля разрабатывать цифровой налог, тогда как другие страны уже будут взимать платежи и получать дополнительные доходы, предупреждает ЦСР.

По предварительной оценке ОЭСР, дополнительные доходы от введения механизма в группе стран, в которую входит и Россия, составят в среднем около €390 млн в год. Односторонний цифровой налог принесет больше поступлений, отмечают в ЦСР, потому что по модели ОЭСР страны делятся друг с другом правом взимать налоги.

Разработка цифрового налога, по оценке экспертов, может занять около года.

При другом сценарии, если ОЭСР все же выработает единый подход, у России будет только одна проблема — как интегрировать в локальное законодательство механизм ОЭСР. Если консенсуса не будет, Россия просто сделает временный налог постоянным, резюмировали эксперты.

Какие страны ввели цифровой налог

Первой страной стала Франция, сделавшая это в 2019 году. Платежи по ставке 3% платят цифровые компании с суммарным доходом по всему миру от €750 млн, более €25 млн из которых принесли французские пользователи. Причем срок исковой давности по цифровому налогу увеличен с трех до шести лет. Однако Франция приостановила взимание налога до конца 2020-го с условием, что, если до конца года ОЭСР не выработает единый механизм, взимание налога возобновится. В 2020 году Франция планирует собрать благодаря новому налогу свыше €450 млн.

Турция с 1 марта начала взимать цифровой налог по ставке 7,5%. Великобритания планирует начать взимать цифровой налог по ставке 2% с апреля 2020 года и оценивает дополнительные доходы от £275 млн в 2021–2021 годах. Италия планирует ввести 3-процентный налог с января 2021 года и получать свыше €600 млн ежегодно. На случай, если ОЭСР не примет единый подход, свой механизм также разработала Испания.

Как правило, в этих странах налогом облагается прибыль компаний от трех основных видов услуг:

услуги цифровых платформ и маркетплейсов;
онлайн-реклама, таргетированная на пользователей в этой конкретной стране;
продажа данных, полученных на основе предоставленной пользователем информации.

Свой механизм с 2016 года действует в Индии, он принес государству $39 млн дополнительных доходов. Сбором по ставке 6% облагаются доходы иностранных компаний от b2b-сделок в области цифровой рекламы.

Венгрия взимала налоги с онлайн-рекламы на венгерском языке по прогрессивной ставке от 5,3 до 7,5% и 5% при вторичном налоговом обязательстве. Однако за 2018 год венгерский налоговый орган отчитался о низком уровне собираемости с зарубежных компаний и обнулил налог.

Минусы цифрового налога

Вместе с преимуществами введения цифрового налога эксперты ЦСР оценили возможные негативные последствия такой односторонней меры.

Главный минус односторонних мер — двойное налогообложение.

На налоги от одной и той же онлайн-сделки, например между пользователями во Франции и Италии, могут претендовать обе страны. Из всех стран, которые внедрили цифровой налог, лишь Великобритания предусмотрела меры для частичного устранения двойного налогообложения. В частности, компаниям разрешено вычитать расходы на уплату цифрового налога из базы по налогу на прибыль, а также относить 50% налогооблагаемых доходов на юрисдикцию, где действует аналогичный цифровой налог.

Цифровой налог может спровоцировать дополнительные санкции США — основного поставщика электронных услуг.

Так, Франция заморозила цифровой налог в том числе из-за угрозы повышения таможенных пошлин со стороны США. Американская администрация назвала цифровой налог Франции дискриминационным и пригрозила ввести 100-процентные пошлины на ввоз французских товаров на сумму $2,4 млрд.

Дополнительный налог нарушит стабильность условий для международного бизнеса — неопределенность возрастет, и инвестиции снизятся.
Вслед за Россией страны бывшего СССР могут ввести аналогичные цифровые налоги, и тогда уже пострадают российские цифровые компании, работающие в этих странах.
Если ОЭСР все же выработает единый подход, России придется перестраиваться и нести дополнительные издержки.

Резюмируя, эксперты ЦСР подчеркивают, что «у варианта с односторонним введением в России цифрового налога несколько более выгодная позиция». «Однако концептуально оба варианта равны в балансе связанных преимуществ и недостатков. Итоговое решение должно зависеть от приоритетов государственной экономической политики», — заключается в докладе.

Пока в ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) продолжается дискуссия о налогообложении международных технологических корпораций, России стоит поспешить и разработать собственный «цифровой налог», считают эксперты Центра стратегических разработок (ЦСР), который возглавляет помощник президента Максим Орешкин.

Это поможет защитить бюджет и российские компании в конкурентной борьбе с технологическими гигантами, если странам ОЭСР не удастся договориться, считают эксперты ЦСР. «Появление наднационального регулирования налогообложения таких [цифровых] компаний и распределения налогов между странами, где они работают, неизбежно», – говорил около года назад в интервью «Ведомостям» Орешкин, будучи еще министром экономического развития.

«Нужно продолжать работать с ОЭСР, но параллельно прорабатывать российский налог с выручки от оказания цифровых услуг, связанных с российскими пользователями», – рекомендует руководитель направления «Налоговая политика» ЦСР Левон Айрапетян. Налог должен удерживаться и при опосредованном использовании данных российских пользователей, например при их продаже или таргетировании рекламы, считает он.

137 стран, присоединившихся к плану борьбы с размыванием налоговой базы (BEPS), решили обязать международные компании платить налоги с доходов от цифровых услуг в странах, где они получают прибыль, а не только по месту их регистрации. Но как именно это сделать, страны еще не решили и собираются разработать механизм к концу 2020 г. Налог придется платить не только IT-компаниям, предупреждал на конференции «Ведомостей» в декабре 2019 г. замруководителя ФНС Алексей Оверчук, в январе назначенный вице-премьером: цифровые услуги сейчас оказывают компании из самых разных секторов, например производители автомобилей.

Эксперты ЦСР опасаются, что страны могут не прийти к единому решению или предложения ОЭСР останутся рекомендациями для бизнеса, и тогда пострадают российский бюджет и компании, которым приходится платить налоги с оказываемых в России услуг. Среди недостатков налога эксперты ЦСР отмечают риски двойного налогообложения, экономических санкций за введение одностороннего налога, рост неопределенности для международного бизнеса, которому придется подстраиваться под отличный от других российский налог.

Франция в июле приняла закон о 3%-ном налоге с дохода, который технологические гиганты получают в стране. Она начала взимать его задним числом с 1 января 2019 г., но потом «заморозила». Британский премьер Борис Джонсон 3 декабря подтвердил намерение ввести 2%-ный налог на выручку технологических гигантов. Оборотный налог в 2–3% с выручки – это высокий налог, который по аналогии может оказать существенный эффект на рынок цифровых услуг в России, предупреждает партнер PwC Екатерина Лазорина.

Налогообложение IT-компаний, в частности мультинационациональных, в России реформировать нужно, полагает партнер KPMG Иларион Леметюйнен. Но говорить о целесообразности одностороннего «цифрового налога» можно только после того, как будет полностью описана его архитектура и просчитаны поступления в бюджет, предупреждает он. Ожидаемый кризис увеличит потребности бюджетов в деньгах и было бы не совсем разумно не использовать предоставленную ОЭСР возможность ввести такой налог, поддерживает партнер по международному налогообложению компании «Кроу экспертиза» Рустам Вахитов.

Технически есть возможности ввести «цифровой налог», рассуждает Леметюйнен: иностранные компании уже обязаны вставать на учет в российской ФНС и им легко будет добавить новый налог. Однако в разных странах под этот налог попадают разные услуги, и при налогообложении некоторых из них могут возникать трудности. Например, говорит Леметюйнен, если компания, которая распространяет рекламу, находится в одной стране, рекламодатель – в другой, а просматривает рекламу пользователь в России, то отследить таргетирование рекламы может только ее распространитель и налоговый орган не может его перепроверить.

По российскому законодательству информация не объект гражданских прав и никаких «договоров на продажу данных» быть не может, рассуждает директор по правовым инициативам Фонда развития интернет-инициатив Александра Орехович. Компании «продают» данные по договорам оказания услуг, проведения исследовательских работ, разработки или передачи прав на базы данных, поэтому будет непросто подсчитать выручку, заключает она.

В любом случае разработать односторонний цифровой налог проще, чем реализовать план ОЭСР, продолжает Леметюйнен. А если страны ОЭСР договорятся о едином механизме, то российский налог можно будет модифицировать, считает он. Стоит придерживаться единообразного подхода ОЭСР, спорит Вахитов, тем более он дает достаточно большую свободу выбора конкретных мер и частично повторяет принципы и механизмы взимания НДС при продаже электронных услуг. К тому же действия по рекомендациям ОЭСР снизят риски обвинений в нарушении соглашений об избежании двойного налогообложения, советует Вахитов.

Читайте также: