Высокие налоги хорошо или плохо
Опубликовано: 15.05.2024
Налоги и демократия
Для начала приведу два списка — 30 самых богатых стран мира и 30 самых развитых демократий. Эти списки совпадают на три четверти. То есть самые богатые страны в большинстве своем одновременно и самые демократические. Часто спорят, богатство ли ведет к демократии или напротив, демократия способствует процветанию. Можно долго спорить что было раньше, курица или яйцо, но очевидно, что между ними существует логическая связь.
В 25 из 30 самых богатых стран, граждане платят налоги с доходов по прогрессивной шкале. Думаете, в оставшихся применяется плоская шкала? Вовсе нет, в этих пяти нефтяных державах — Катар, Арабские эмираты, Бруней, Кувейт и Бахрейн — подоходный налог отсутствует вовсе. Формально 0%, конечно, тоже плоская шкала налогообложения, но, по сути, тут совсем другой случай. Вот такие крайности.
Рейтинг стран по ВВП (номинальному) на душу населения, 2015 г.
Если же взять список самых развитых демократий, то окажется, что лишь в двух из них — Маврикии и Эстонии — граждане платят подоходный налог по плоской шкале. В остальных лучших образцах демократий богатые несут на себе увеличенное бремя.
Индекс демократий, 2016 г.
За что платят богатые
На что же уходят повышенные налоги состоятельных граждан богатых демократических стран? Ответ на поверхности — на содержание этой сложной политической системы. Бизнес работает эффективнее, когда уверен в неизменности правил игры со стороны государства, так и в том, что государство способно защитить его от тех, кто эти правила не соблюдает. А значит в целом затраты времени и денег на страховку от нечестности партнера гораздо меньше.
Если же чиновник внезапно перестает честно выполнять свои функции, то его можно сменить. Ведь один из главных плюсов демократии — она позволяет избежать революций с помощью законной смены власти. Это позволяет как минимум сбросить накопивший в обществе пар, а как максимум — преобразить страну без переворотов и заговоров. И хотя в выигрыше от этого большинство граждан, все же те, кому есть что терять, заинтересованы в том, чтобы избежать революций несколько больше, чем живущие у черты бедности.То есть, демократия, обеспечивающая стране жизнь без потрясений, очевидно, наиболее состоятельным слоям общества нужнее.Но демократия с развитыми институтами — довольно дорогая в обслуживании машина. Много ресурсов в ней часто сжигается впустую. Там, где единоличный автократ одним мановением руки пошлет войска в Крым, чтобы обеспечить его присоединение, в демократическом государстве сотням и тысячам политиков нужно будет прийти к взвешенному решению путем достижения консенсуса.Имитируя демократию, не надо тратить много времени и средств на избирательную кампанию: достаточно отцепить от выборов кандидатов, нежелающих играть в поддавки. В реальной демократии каждый кандидат бьется за голоса, тратя деньги, время и силы, но только один достигает успеха. Чтобы эта система работала, нужны усилия множества специалистов. Это дорого, и логично, что платят за это в первую очередь те, для кого продуктивная работа такой системы важнее — обеспеченный слой общества.Кроме того, прогрессивная шкала налогообложения если не избавляет демократию от проблемы популизма, то по крайней мере снимает ее остроту, создавая противовес мнению толпы. Весомое мнение тех, кто платит по налоговым счетам, препятствует воплощению в жизнь заманчивых идей, чья разрушительность незаметна толпе, не очень разбирающейся в вопросе. Таким образом возникает система, где демократия предохраняет страну от несправедливости, а налоговая система — от некомпетентности.
Проблема доверия
Сокращая же налоги с состоятельных граждан, государство уменьшает и свою зависимость от их мнения. В США и Великобритании доля подоходного налога с граждан в бюджете страны доходит до 35–40%. В России, при нынешней плоской шкале и низкой ставке, подоходный налог формирует лишь 10% консолидированного бюджета страны.
Может поэтому в 2011 году, когда российский средний класс попытался заявить о собственной политической повестке, его заявление прозвучало для власти несколько легковесно. Ведь если бюджет наполняется в основном за счет налогов госкомпаний, то и главным в стране становится их руководители. Что мы и наблюдаем, к примеру, в лице того же Сечина.Когда полтора десятилетия назад, во время налоговой реформы 2001 года у нас в стране была введена плоская шкала подоходного налога, это сочли большим успехом. Налоговые поступления от физических лиц тогда резко выросли. Одни уверены, что это произошло благодаря выводу зарплат из тени, другие объясняют рост восстановлением экономики после кризисных 1998–1999 годов.Так, глава Экономической экспертной группы Евсей Гурвич, ссылаясь на мировой опыт уверяет, что связи между низкими налогами и выходом бизнеса из тени нет: в Скандинавии самые высокие налоги и минимальный теневой сектор, тогда как в Африке налоги минимальны, а теневая экономика процветает. Дело в доверии между людьми и государством. Многие стали бы с большей охотой платить налоги, если бы были уверены, что они будут израсходованы на правильные цели.Но к нашему государству доверия как не было, так и нет. И тут мы вновь возвращаемся к вопросу о курице и яйце. Обжегшись в 2011-м, российский средний класс предпочел отойти в сторону и не мешать бульдозеру сносить остатки демократии в России. Вот только, когда бульдозер, наконец, рухнет в пропасть, нам всем понадобятся работающие структуры, способные в короткий срок занять место тех, что разрушены. И тем, кто хочет избежать революций, вкладываться в их создание нужно уже сейчас.
«Большинство россиян не понимает, за что платит»
Недавно Высшая школа экономики провела соцопрос, в результате которого неожиданно оказалось, что 60% россиян согласны платить дополнительные налоги и сборы. Лишь бы они шли на конкретные программы, реализуемые под контролем общественности. В приоритете — улучшение качества медицинского обслуживания, социальная помощь обездоленным и улучшение качества школьного образования. Опрос ВШЭ, возможно, готовит почву к реальному усилению налоговой нагрузки, считают эксперты. А понимают ли россияне, что уже сейчас примерно 58,8% их доходов уходит на обеспечение деятельности государственной машины? Тем временем бюджетные траты на здравоохранение и армию падают, а на внутренний репрессивный аппарат и обеспечение деятельности президента растут. Подробности — в материале Znak.com.
Наши налоги
Около 43% своих доходов среднестатистический россиянин в руках никогда не держал. Речь идет о наемных работниках, получающих «белую» зарплату. Налоги за них платит бухгалтерия работодателя. 13% — в виде подоходного налога. Еще 22% — в Пенсионный фонд, 5,1% — в Фонд обязательного медицинского страхования, 2,9% — в соцстрах. Это, обещает государство, наша бесплатная медицина, социальные выплаты и базовая часть пенсии.
При годовом доходе в 1 млн рублей (83,3 тыс. рублей в месяц), эти платежи совокупно составляют 430 тыс. рублей. Делим оставшиеся от миллиона 570 тыс. на 12 месяцев, получаем 47,5 тыс. рублей. Именно это и выдается на руки. Это примерно соответствует среднемесячной зарплате, к примеру, в Екатеринбурге (46 тыс. рублей).
Но на этом список налогов, которые приходится платить россиянам, не исчерпан.
Для примера представим человека, который владеет квартирой площадью 60 квадратных метров, садовым участком в шесть соток в пригороде, гаражом (парковочным местом) и бюджетной машиной мощностью до 150 лошадиных сил. Каждый год такому россиянину надо заплатить имущественные, земельный и транспортный налоги. Они от территории к территории разнятся. В Екатеринбурге это около 6 тыс. за жилье, 400 рублей за гараж, 1,2 тыс. рублей за землю и 1,3 тыс. рублей за машину (по 9 рублей 40 копеек с лошадиной силы).
Если человек владеет машиной, то платит акцизы. Государство установило гибкую их шкалу на различные виды топлива. Покупая качественный бензин (АИ-95, АИ-98), наш герой платит 13,26 тыс. рублей акциза с тонны. При среднем пробеге в 25 тыс. километров в год такса составит более 33 тыс. рублей.
Человек может оказаться курильщиком. Тогда за 365 пачек в год ему придется выплатить в виде акцизов государству почти 8 тыс. рублей. А если он еще и выпивает, то вычитаем из доходов еще 5,5 тыс. рублей (при среднем потреблении 26,6 литра алкоголя в год).
Наконец, с каждого купленного товара и услуги мы платим налог на добавленную стоимость — 20%. Значит, от получаемых у работодателя 570 тыс. рублей в год необходимо вычесть еще около 112 тыс. рублей. Итого: при ежемесячном доходе в 83,3 тыс. рублей до налогов, на руках остается только 34 тыс. рублей или 41,2%. Правда, придется заплатить еще за коммуналку, а автомобилистам каждый год покупать ОСАГО. Формально эти статьи расходов не являются налогами, но по сути вполне можно их так назвать.
Их бюджеты
Все налоги и сборы стекаются в центральный распределительный пункт — государственный бюджет. Перед началом 2020 года планировалось, что его доходы составят 20,4 трлн рублей, расходы — 19,5 трлн. Случился коронавирус, и все пошло не так. Доходов собрали 17,85 трлн рублей, израсходовали 21,75 трлн рублей.
Счетная палата РФ на этой неделе объявила: «Государственный долг России за 2020 год увеличился на 5,4 трлн рублей, или на 39,9%, и составил 18,98 трлн рублей». В 2021 году госдолг, вероятно, увеличится еще. Согласно утвержденному Совфедом и президентом РФ проекту бюджета, доходы в текущем году составят 18,76 трлн. рублей, расходы — 21,52 трлн рублей.
Расходы на социальную политику сократят на 17,7% до 5,692 трлн рублей, на медицину сократят на 16,6% до 1,13 трлн рублей, на культуру — на 7,5% до 0,13 трлн рублей. Даже расходы на армию (национальную оборону) уменьшат на 5,9% до 3,33 трлн рублей. Зато на 4,4% до 2,45 трлн рублей нарастят расходы на национальную безопасность и правоохранительную деятельность. И еще добавят 7,8% сфере образования.
Также увеличат траты на президента РФ и его администрацию. В бюджете на 2020 год на обеспечение деятельности президента закладывали 13,85 млрд рублей, на АП — еще 13,7 млрд. В проекте бюджета на 2021 год для функционирования президента запланировали 14,9 млрд рублей, на его администрацию — 14,79 млрд. Затраты на премьер-министра наращивать не стали, оставив прежние 7,28 млрд рублей. И еще 10,3 млрд рублей дадут на функционирование правительства РФ.
Формирующий опрос
«Такие опросы всегда очень условны. Многое зависит от того, как сформулировать вопрос», — объяснил Znak.com председатель партии «Гражданская инициатива» и первый министр экономики РФ Андрей Нечаев.
Проблема в том, что опрашиваемые не экстраполируют ситуацию на себя, думая о том, что платить будут некие нефтяные компании или торговые сети. «Если вы спрашиваете: „Согласны ли вы с увеличением налогов, если они пойдут на улучшение здравоохранения, образование и культуры?“ Это будет один ответ. А вот если то же самое спросить ф форме: „Вы лично готовы платить больше налогов?“ Ответ, думаю, окажется иной», — говорит Нечаев.
Он также предположил, что большинство россиян вообще не понимает, какие налоги и в каком объеме они платят: «Для подавляющего большинства налоги — это нечто абстрактное. Если провести опрос на улице, думаю, что только два человека из 100 смогут назвать хотя бы половину из существующих в стране налогов».
Проблема как раз в том, что за россиян существенную долю налогов и сборов платит работодатель. «Люди этого не чувствуют. Коли человек не ощущает себя налогоплательщиком, следовательно, и его требования к власти заниженные. Если бы он понимал, что государство содержится на деньги, которые он платит, было бы все иначе», — говорит Нечаев.
Он напомнил, что во время Войны за независимость в США в конце XVIII века там был популярен лозунг «no taxation without representation» — «нет налогов без представительства».
«Вообще, налоги — это общественный договор. Гражданин соглашается их платить, а государство ему за это гарантирует определенный набор услуг в виде обороны, правопорядка, культуры, образования, медицины. У нас этого понимания нет, человек не говорит — „я налогоплательщик“. В Америке есть», — считает экономист.
Научный руководитель центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин согласен с тем, что методология исследований, подобных тому, что провели в ВШЭ, сомнительна. Но не согласен с тем, что цель опроса — подготовка населения к усилению налоговой нагрузки. «Слишком ничтожная доля людей узнает что-то из данного исследования и проявит интерес», — уверен Травин.
Он тоже считает, что среднестатистический россиянин совершенно не думает о том, сколько и какие налоги он платит.
Но считает, что и за рубежом все примерно так же. «Да, в Америке они платят сами подоходный налог. Но разве сотрудник Microsoft думает о том, какие налоги и куда платит компания? Он видит налог с продаж, потому что с него в магазине берут на 5% больше, чем написано в ценнике. А в Европе человек также платит НДС, который включен в цену товара, соответственно, НДС он не видит», — пояснил собеседник.
Колебания налоговой нагрузки не являются сейчас сильным раздражающим фактором для населения. «Это в средние века основной протест против властей как раз был связан с повышением налогов. Но там все делалось грубо и тупо. Сейчас люди в любой стране мало думают о том, сколько они платят налогов», — подчеркнул Травин.
Экономист Джон Най объясняет, какие налоги плохие, какие — хорошие и как они могут повлиять на жизнь человека в том, что касается машин, выпивки и наркотиков.
Налоги — предмет очень чувствительный, и практически любой разговор о них заканчивается спором. Чаще других возникает моральная дискуссия о том, зачем вообще нужны налоги и что мы в принципе имеем право облагать налогами. Либералы, а особенно либертарианцы, считают, что налоги и вообще вмешательство государства в экономику нужно сокращать до минимума. Социалисты уверены, что вмешательство государства и высокие налоги — это совершенно нормально, потому что позволяет создавать общественные блага и помогать людям. Однако меня в любом споре подобного рода в первую очередь интересует следующий «позитивный вопрос»: каковы реальные последствия разных путей вмешательства государства в экономику? Такого рода прагматические соображения далеко не всегда принимаются во внимание, когда речь заходит о государственном регулировании и налогах.
Возьмем дискуссию о фиксированном подоходном налоге. Она очень часто выливается в обсуждение широких философских вопросов, а мне-то кажется, что здесь все довольно банально: чем проще и прозрачнее налог, тем он эффективнее. Поэтому оптимальный выход — фиксированный налог вроде российского подоходного. На практике плоская налоговая шкала зачастую оказывается более прогрессивной, чем любой прогрессивный налог. Особенно это важно для развивающихся стран с «точечной» администрацией, высоким коррупционным потенциалом или раздутым госаппаратом. В таких странах власти часто пытаются вводить очень сложные системы налогообложения, которые редко работают, потому что, с одной стороны, упускают самых богатых и влиятельных, а с другой — самых бедных. Больше всего от таких систем страдают те, кого проще всего отследить: средний класс, люди с постоянным доходом, работники самых передовых отраслей. Чем более современна компания, тем больше она старается соответствовать правилам — соответственно, тем проще ее отследить и тем чаще наказывается она и ее сотрудники. А люди, наделенные властью, могут избежать налогов — нелегально или получив легальные преференции. В итоге система провоцирует коррупцию и штрафует самые динамично развивающиеся элементы экономики.
Еще одна популярная сейчас тема — легализация наркотиков, за которую выступают крайние либералы и либертарианцы. У них на то есть несколько причин. Первая — моральная, они в принципе не считают, что наркотики — это плохо. Вторая причина — экономическая, они утверждают, что легализация является самым эффективным методом борьбы с наркоманией, ведь там, где есть запреты, наркотики все равно можно купить на каждом углу. К тому же чем более открытая в этом отношении страна, тем меньше в ней коррупции. Есть даже классическая статья нобелевского лауреата Гэри Беккера и его коллег Кевина Мерфи и Майкла Гроссмана, в которой они показывают, что при коррупции легализация и налогообложение наркотиков более эффективны, чем их запрет. Однако мне удалось перевернуть это утверждение и доказать обратное: если правительство уже коррумпировано, то эффективнее запретить, чем легализовать. Это вовсе не значит, что запрещать наркотики лучше, чем облагать их налогами. Просто, если смотреть на проблему с точки зрения математики, а не политики, получается, что в коррумпированной стране запрет создает такое количество проблем для производителя и продавца нелегальных благ, что уровень производства (и, соответственно, потребления) оказывается ниже, чем в коррумпированной стране, где запрета нет. Если производство легально, люди все равно будут платить взятки, чтобы платить меньше налогов, а значит, будут увеличивать и производство, чтобы оправдать затраты. Другое дело, что запрет подогревает коррупцию, и вам нужно всякий раз оценивать, считаете ли вы некое благо настолько вредным, чтобы его запретить.
Не менее важную роль моральная составляющая играет в спорах, связанных с государственным регулированием и защитой окружающей среды. Зачастую борьба за экологию провозглашается не только моральным императивом, но и экономической проблемой: загрязнение необходимо всеми силами ограничивать, поскольку оно приносит вред другим. Но с экономической точки зрения загрязнение окружающей среды — неизбежное следствие, побочный продукт человеческой жизнедеятельности, без него мы не можем производить необходимые блага. Суть в том, можем ли мы найти баланс между производством и загрязнением — в этом и заключается цель правильных налогов и правильного регулирования.
Типичный пример — попытки контролировать и облагать налогами производство нефтепродуктов на Западе: производство перемещается, например в Китай, где оно гораздо менее эффективно и больше загрязняет окружающую среду. В результате мы производим те же самые продукты, но с гораздо большими издержками. То же самое происходит в индустрии вторичной переработки США. Большие промышленные свалки считаются злом, поэтому американский мусор на кораблях отправляется в Китай. Загрязнение окружающей среды увеличивается за счет самих морских перевозок (корабли — едва ли не самый «грязный» вид транспорта), да и индустрия переработки в самом Китае тоже работает не идеально. Получается, что зачастую сохранить американские свалки — лучше для окружающей среды.
Проблема здесь не в налогообложении или регулировании как таковом, а в понимании того, зачем оно вообще нужно. Зачастую оно становится инструментом политических групп, которые исходят из своих моральных установок. И если для консерваторов по нравственным причинам приоритет — ограничение проституции и наркотиков, то для либералов — ограничение загрязнения окружающей среды. Но с точки зрения экономики одно ничуть не лучше другого, и при моральной мотивации высока вероятность принятия крайне неэффективных, а то и просто глупых мер.
Еще в 1970-х годах в США был принят закон, регулирующий средний расход топлива автомобилями у одного производителя, — Corporate Average Fuel Economy (CAFE). На мой взгляд, это один из самых глупых способов повысить энергоэффективность автомобилей. Он не утверждает, что автомобили должны быть более энергоэффективными, а требует, чтобы более энергоэффективной была средняя машина, выпускаемая тем или иным производителем. Допустим, ваша компания производит хорошие внедорожники. С точки зрения экономической эффективности именно на них она и должна сконцентрироваться. Но сделать этого она не может, потому что не будет соответствовать нормам CAFE: выбросы среднего автомобиля будут слишком велики. Поэтому часто такие компании выпускают никчемную легковушку и теряют на ней деньги, просто чтобы соответствовать стандарту и иметь возможность продавать внедорожники. В результате производится не просто больше машин, но больше плохих машин. Элементарный дополнительный налог в 10 центов на бензин, по-моему, сработал бы гораздо лучше, чем CAFE. В этом, собственно, и состоит моя функция как экономиста. Если вы считаете, что наркотики — это плохо, я не буду вас отговаривать. Если вы считаете, что загрязнение среды — это плохо, я не буду вас переубеждать. Я попробую придумать оптимальный способ решения проблемы, который не только поможет всему миру, но и повысит эффективность правительства и снизит коррупцию.
При этом чем больше неэффективных барьеров вы создаете, тем больше появляется людей, которые на них наживаются. И они будут яростно бороться за то, чтобы их сохранить. Классический пример — жетоны таксистов в Нью-Йорке. Водить такси в этом городе можно только при наличии специального жетона, число которых за последние 50 лет практически не менялось. За полвека Нью-Йорк стал гораздо богаче и больше, но такси в городе осталось примерно столько же. Поэтому таксисты сегодня зарабатывают много денег, точнее — деньги зарабатывают хозяева жетонов. Продать их они, разумеется, готовы за сумму своего предполагаемого заработка. И когда городские власти в последний раз выпустили несколько жетонов таксиста, цены на них доходили до $500 000 за штуку (и это только за право водить такси — без учета всех прочих издержек в виде бензина, техобслуживания и собственно цены машины). В результате, когда ты становишься обладателем жетона, ты начинаешь повышать цену за поездку, чтобы его окупить.
Вот что происходит, когда применяется плохое регулирование. При этом иногда государство вводит такие высокие налоги, что они по сути своей являются запретом. И в итоге это может поменять пристрастия и привычки целой нации.
Вот вам пример: что пьют англичане? Пиво, ответите вы. Но так было далеко не всегда. Вплоть до XVII века у большинства жителей Англии не было четких предпочтений, они были бедны и пили местный алкоголь кустарного производства — фруктовое вино, виски, самогон. Четкие предпочтения были у аристократии, которая пила дорогое вино, импортируемое из Франции. В XVII веке торговля стала расти, и из Франции в Англию стали ввозить все больше и больше вина, в том числе и довольно дешевого. Это очень расстраивало протекционистов — у Британии был огромный торговый дефицит, — и они попытались поднять налоги, но это не снизило потребление вина, потому что особого выбора не было. Однако в 1689 году между двумя странами началась война, и на протяжении следующих 35 лет вино из Франции в Англию не поступало вовсе.
Конечно, было еще два места, из которых можно было привозить вино: во-первых, Испания, но вино там было не такое хорошее, как во Франции; во-вторых, Португалия, где вино на тот момент вообще практически не производили. Португальцы довольно быстро поняли, что к чему, но напиток у них получался довольно скверный. В Англию стали поставлять низкокачественное вино, причем в довольно небольших количествах, поскольку импортные пошлины были по-прежнему высоки. В результате люди нашли альтернативу — пиво, и началась пивоваренная революция. До этого пиво в основном делали дома, но в 1700-х годах были изобретены современные пивоварни, которые производили доступное и качественное пиво промышленным способом. Вино практически полностью исчезло с английского рынка, а пивовары заработали кучу денег.
Но когда война кончилась, перспектива вернуться к свободной торговле с Францией очень огорчила ребят, производящих пиво. Они сказали: «Вы только подумайте, скольким людям это принесет вред!» Пивное лобби победило: Британия установила новые, супервысокие налоги на все вина, и в результате 95% французской продукции оказалось выкинуто с рынка. При этом обычно, когда речь идет о налоге, имеется в виду некая процентная величина: например, при 10-процентном налоге вы платите со стодолларовой бутылки $10. Но англичане обложили налогом не бутылки, а вино как жидкость, по объему. Представьте, что я беру по $10 за литр вина вне зависимости от его цены и качества. Какие сорта больше всего от этого пострадают? Разумеется, дешевые. То есть именно те, которые были способны конкурировать с пивом. На английскую аристократию это практически не повлияло, она продолжала покупать дорогие французские напитки. То же самое произошло с коньяком, продажи которого были ограничены, в результате чего англичане перешли на виски, джин и ром, поступавший из колоний. Английский средний класс вырос и сформировался без вина и коньяка, так что эта история — отчасти о том, как налоги сформировали британские вкусы.
Другая часть истории — о том, как британские власти стали заложниками ситуации. Уже в XIX веке, когда они решили вернуться к свободной торговле, они не могли этого сделать, потому что слишком велики были налоговые поступления от пивной индустрии. Они могли повышать налоги на пиво, угрожая в противном случае пустить на рынок вино. Но если бы они действительно его пустили, то вынуждены были бы понизить пивные налоги, и это могло стать очень существенным ударом по бюджету.
Я не изучал специально историю России, но уверен, что многие вещи, которые считаются исключительно русскими, тоже исторически связаны с различными правилами, установленными властью. Например картошка — ведь она была навязана сверху, в XIX веке существовали законы, обязующие крестьян ее выращивать, в результате чего случались даже знаменитые картофельные бунты. Но в итоге картошка прочно вошла в обиход. Что же касается алкогольных предпочтений россиян, то, мне кажется, в ближайшее время они способны значительно измениться. Посмотрите, цены на импортный алкоголь в ваших магазинах гораздо выше, чем на Западе, и причина тому — налоги, высокие импортные акцизы. Пока вкусы жителей России определяются местными производителями, но если бы у вас был свободный импорт алкоголя, лет через 25 мне было бы очень интересно посмотреть, какими бы стали «настоящие русские предпочтения».
Одно можно сказать почти наверняка: доля потребления крепких напитков будет падать. Когда страна становится богаче и в ней растет средний класс, люди начинают переходить с крепкого алкоголя на мягкий. Зачастую потребление крепких спиртных напитков продиктовано экономией: если у вас есть потребность в алкоголе, а он дорогой, то вы пьете его в самом концентрированном виде. Когда же вы богатеете, вам становится важен не только результат, но и процесс, вам уже не хочется просто напиваться, вам интересен вкус, запах и т.д. То же самое с едой: когда вы голодаете, вы можете съесть что угодно, и стараетесь есть максимально калорийные продукты — картошку, макароны, рис и хлеб. Но по мере того как вы богатеете, ваше меню расширяется — в нем появляется больше мяса, овощей, фруктов. Это естественный переход. И какие бы ни были местные традиции, предпочтения и обстоятельства, чем больше Россия интегрируется в мировую экономику и чем богаче она становится, тем большую долю в потреблении людей будут занимать мясо, фрукты, пиво и вино. Ну а это, в свою очередь, может привести к политическим проблемам, когда власти окажутся в заложниках у собственного протекционизма.
Чтобы избежать увеличения дефицита бюджета, Минфин еще летом предлагал повысить налоговую нагрузку. Но насколько на самом деле оправдан рост налогов? Как проводимая государством налоговая политика влияет на российскую экономику? Какие возможны альтернативные способы пополнения бюджета?
Временная отсрочка
В последнем проекте федерального бюджета на 2015–2017 годы Минфин пока отказался от самых громких своих инициатив: введения регионального налога с продаж, а также повышения НДС и НДФЛ. Первый вице-премьер Игорь Шувалов на днях подтвердил, что правительство постарается до 2018 года «максимально пройти этот период без изменения налоговой системы», предупредив, правда, что «мы живем в очень жестких внешних условиях, может быть, придется и менять этот подход». Таким образом, вопрос о повышении основных налогов и введении новых остается по сути открытым.
Пока же доходы бюджета планируется повысить за счет других налогов: рост их будет не таким резонансным, но не менее болезненным для бизнеса и рядовых граждан. Почти втрое вырастет, например, налог на имущество. Точнее, с 2015 года он будет заменен налогом на недвижимость, который будет рассчитываться уже не по балансовой, а по кадастровой стоимости, обычно в разы превышающей балансовую.
Не порадует работодателей и повышение ставки взносов в Фонд обязательного медстрахования (с 2015 года взнос в 5,1% будет взиматься со всего фонда оплаты труда, а не только с зарплат ниже 52 тыс. руб. в месяц). При этом сам ФОМС дефицита средств пока не испытывает, и потому полученные таким образом дополнительные доходы предлагается в ближайшие два года безвозмездно возвращать из ФОМС в федеральный бюджет. По оценке Минфина, в 2015 году поступления в ФОМС составят 182 млрд руб., а в 2016 году – 195,7 млрд руб. Потребности же самого ФОМС значительно скромнее: 42 млрд и 65,7 млрд руб. соответственно.
Дополнительные доходы в бюджет принесут также повышение с 9 до 13% налога на дивиденды, рост платы за пользование водными объектами и лесами, повышение акцизов на табачную продукцию, введение акцизов на природный газ, экспортируемый по газопроводу «Голубой поток» и ряд других мер.
Прогноз по доходам бюджета в 2015 году, по сравнению с летними расчетами, уменьшился чуть более чем на 100 млрд руб. (с 14,92 трлн руб. до 14,79 трлн руб.). Расходы при этом почти не изменились, составив 15,21 трлн руб. Однако дефицит бюджета увеличился всего на 0,1% с июньских 0,4% ВВП до нынешних 0,5% – благодаря перераспределению расходов. Судя по обнародованным данным, сбалансировать бюджет Минфин намерен в основном за счет «социальных» статей – внебюджетных фондов, пенсий работающих военных пенсионеров, индексации зарплат чиновников, работников в социальной сфере и науке, а также за счет отказа финансировать РФПИ и продления моратория на перечисление пенсионных накоплений НПФ. На всех этих статьях Минфин рассчитывает сэкономить порядка 699,7 млрд руб.
Обнародованные Минфином планы свидетельствуют о том, что новый вариант бюджета предусматривает лишь латание очередных дыр. Выбор в сторону отмены бюджетного правила и увеличения расходов, стимулирующих рост экономики и импортозамещение, так и не сделан. О повышении же НДФЛ и НДС с 2019 года Минфин летом заявил вполне четко.
Так ли уж нужно повышать налоги?
«Пока (именно пока!) катастрофической нехватки доходов в бюджете нет, однако он является дефицитным, – отмечает доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института экономики РАН Олег Сухарев. – Причин тому сразу несколько. Во-первых, это соблюдение социальных обязательств перед населением при замедлении темпа роста экономики. Во-вторых, ухудшение чистого экспорта, а значит, сокращение доходов, которые дает добывающий сектор (минерально-сырьевая база). Помимо этого, отмечается также уменьшение спроса на сырье и снижение цен на нефть. Нынешний бюджет планировался, исходя из 100-110 долларов за баррель, в проекте бюджета на 2015 год заложено 96 долларов, а цена продолжает снижаться к отметке 90. Добавочных крупных расходов в этом году не было, но военные расходы, а также расходы на ликвидацию последствий стихийных бедствий, конечно, увеличили нагрузку на бюджет», – поясняет экономист.
Денег в бюджете вполне достаточно, уверен независимый экономист Владислав Жуковский. Согласно отчетам Минфина, по итогам января-августа 2014 года, федеральный бюджет сведен с рекордным профицитом в 905,5 млрд руб. – это более чем в 2,5 раза больше аналогичного показателя 2012 года (387,3 млрд руб.). И это тем более удивительно на фоне кризисного состояния экономики (рост ВВП на самые скромные с 2009 года 0,8%) и рекордного бегства капитала (75 млрд долларов только в первом полугодии). К сожалению, этот излишек бюджетных средств Минфин сформировал не за счет активизации экономической активности, поощрения частной инициативы и увеличения поступлений в бюджет, а за счет целенаправленного урезания государственных расходов и инвестиций.
За восемь месяцев текущего года поступления в бюджет исполнены в размере 66,3% (9,43 трлн руб.) от запланированного и утвержденного на весь год уровня, расходная же ведомость исполнена лишь на 61,1% (8,53 трлн руб.). Причем структура расходов наглядно демонстрирует приоритеты правительства. Национальная экономика по итогам восьми месяцев 2014 года профинансирована лишь на 49%, дорожное хозяйство – на 49,3%, ТЭК – на 48,1%, жилищное хозяйство – на 31,7%, общеэкономические вопросы – на 8%, культура и кинематография – на 53%, здравоохранение – на 58,6%, амбулаторная помощь – на 47,1%, спорт высших достижений – на 24,5%.
При этом, по отчетности самого Минфина, за эти восемь месяцев совокупный размер остатка неиспользуемых средств правительства на счетах федерального казначейства увеличился без малого на 2 трлн руб. – с 6,57 до 8,48 трлн руб. Из этой суммы свыше 3,38 трлн руб. составляют средства Резервного фонда, а 3,15 трлн руб. – средства ФНБ, которые размещены на счетах в Центральном банке и ВЭБе. Оставшиеся 2 трлн руб. приходятся на временно свободные и неиспользуемые остатки средств. Таким образом, сегодня у государства без дела лежит 70% доходной части федерального бюджета, и подавляющая часть этих средств вложена в ценные бумаги в США и ЕС, которые ввели против России санкции и закрыли доступ к капиталу и технологиям. Однако все это не мешает Минфину, ссылаясь на бюджетный дефицит, секвестировать бюджет и лоббировать введение неконституционного налога с продаж, а также повышение ставок НДС, НДФЛ и налога на прибыль, отмечает Владислав Жуковский.
Налоговые рекорды России
Согласно отчету аудиторско-консалтинговой компании (PwC), по итогам 2012 года совокупная налоговая ставка на бизнес в России составляла 54,1%, что значительно выше как средней ставки налоговых платежей в странах ЕС – 42,6%, так и в мире в целом – 44,7%. Значение это было получено сложением трех эффективных ставок – по налогу на прибыль (7,1%), налогам на труд или на зарплату (41,2%) и по прочим налогам (5,8%). Директор департамента глобальных индикаторов и аналитики Всемирного банка (ВБ) Аугусто Лопес-Кларос, выступая на Гайдаровском форуме в начале 2014 года, порекомендовал российским властям снизить налоговую нагрузку на предпринимателей, поскольку она чрезмерно высока.
Налоговая нагрузка обычно соотносится с определенной моделью экономики, поясняет завотделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин. Чем динамичнее экономика, тем ниже уровень налогов. В России налоговая нагрузка на бизнес соответствует уровню развитых стран Европы, с их почти нулевыми темпами экономического роста. Мы же мечтаем о высоких темпах роста, которые не были бы основаны на динамике мирового спроса и цен на сырье – нефть, газ, металлы, отмечает экономист.
«Совокупная налоговая нагрузка в России практически в два раза превышает налоговую нагрузку в таких динамично развивающихся странах с развитой наукоемкой промышленностью и несырьевыми производствами высоких переделов, как Республика Корея (29,8%), Израиль (30,5%), Сингапур (27,6%), Тайвань (34,8%), Канада (26,9%), Малайзия (24,5%), Гонконг (23,0%). Сложно обвинить руководство указанных выше стран в недееспособности, профнепригодности и саботаже – в отличие от своих коллег, они прекрасно понимают, что невозможно осуществить модернизацию экономики и выстроить контур наукоемких производств при том налоговом прессе, который имеется в России», – приводит данные международной статистики Владимир Жуковский.
Все страны, совершившие за последние 50 лет «экономическое чудо», прошли через низкие налоги, подчеркивает Миркин. «Основа низкой налоговой нагрузки – более "дешевое" государство. Стандартно в странах, совершивших "экономическое чудо", конечное потребление государства – 8-13% ВВП. У США – 15-16%. У нас этот показатель зашкаливает за 18%. Низкая налоговая нагрузка, "дешевое" государство – все это оставляет в руках частного бизнеса более крупные финансовые ресурсы для развития. Неудивительно, что в странах "экономического чуда" сверхвысокая норма накопления от 32 до 45%, позволяющая, при прочих равных, удерживать темпы роста, устойчиво опережающие мировые. У нас сегодня эта норма – 20-24%, как у западных стран, растущих на сверхнизких скоростях, 0-2% в год. Чтобы создать "экономическое чудо" в России, норма накопления должна быть выше в 1,2-1,5 раза».
Конечно, можно сослаться, что в других странах БРИК налоговая нагрузка на экономику еще выше, чем в России, замечает Жуковский. В Бразилии она составляет 69,3%, в Индии – 61,8%, в Китае – 63,7%. Но этот более тяжелый налоговый пресс «с лихвой компенсируется гораздо более продуманной и взвешенной макроэкономической политикой – активной стимулирующей денежно-кредитной, налогово-бюджетной, научно-технической и структурной политикой. И это не говоря о существенно более низких ставках по кредитам для малого и среднего бизнеса в производственном секторе экономике (5-8% против 18-25% в России), а также существенно более высокой степени государственной поддержки национальной экономики (10-13% ВВП против 7% в России)», – подчеркивает Жуковский.
Как спасти бюджет
«Для покрытия текущих расходов есть разные способы, – поясняет Олег Сухарев. – Можно увеличивать госдолг – за счет внутренней и внешней составляющей. Однако в нынешних обстоятельствах возможности для внешних заимствований сильно ограничены из-за санкций и сложной политической обстановки.
Можно провести эмиссию – но это весьма затруднительно не только по причине инфляции, и без того довольно высокой, но и из-за тех фетишей боязни инфляции, которые имеются у правительства.
Еще одним источником может стать продажа государственного имущества – именно необходимостью пополнения бюджета правительство объясняет очередной виток приватизации.
Безусловно, лучший способ – это наращивание производства и доходов, которые оно создает, однако это долгосрочный проект, зависящий от многих обстоятельств.
Использование налогов – это стандартный способ. Однако лучше спасать бюджет не за счет фронтального повышения налогов, и не за счет увеличения ставки «классических налогов», а за счет перераспределения налогового бремени. Можно увеличить нагрузку на недвижимость, землю, сверхприбыль (ренту), финансовые трансакции, ограничить импорт. Ощутимо повысит доходы бюджета введение прогрессивной налоговой системы вместо пропорциональной, которая действует у нас сегодня. Вместо изменения НДС лучше снизить налог на прибыль, привязав это снижение к реинвестированию прибыли, обновлению фондов именно за счёт заказов отечественных средств производства и/или обучение персонала».
В нынешних условиях повышение налогов особенно неблагоприятно скажется на предприятиях высокотехнологичного сектора экономики, которые и без того испытывают большие трудности в связи с девальвацией рубля и удорожанием кредитов, подчеркивает Олег Сухарев.
Как добиться роста
Чтобы экономика развивалась ускоренными темпами, а офшоры начали умирать, фискальная нагрузка должна быть ниже 30% ВВП, поясняет Яков Миркин. Другим необходимым условием является доступность финансов для бизнеса: рост насыщенности кредитами и другими фининструментами, нормализация процента, валютного курса, инфляции, счета капиталов, диверсификация собственности и т.д.
Стимулировать экономический рост можно и с помощью налогов. Одним из эффективных инструментов является, например, регрессивная шкала налогообложения прироста прибыли несырьевых компаний. Ставку налога стоит «снизить до 5-7% на четыре-пять лет в отношении прироста прибыли в сравнении с прошлым годом, если эта сумма не уходит из оборота как дивиденды», – предлагает Миркин.
Сегодня «предел фискализации экономики достигнут, поэтому ужесточение налогов будет вести не к росту их поступлений, а к вытеснению бизнеса в серую и черную зону и усилению коррупции», подчеркивает экономист. Это хорошо показала история с ростом обложения индивидуальных предпринимателей в 2013 году, что привело к массовому закрытию ИП.
Минфин считает наши сборы низкими. С этим согласен 1% россиян
Мы платим слишком много налогов - в этом уверена треть россиян. Половина считает, что платим достаточно. Это выяснил Всероссийский центр изучения общественного мнения, опросив 1600 россиян. И лишь 1% заявил, что налогов в России платят слишком мало (а потом, вероятно, сел в машину с надписью «ФНС» и поехал на работу).
А через несколько часов после публикации опроса ВЦИОМа на сайте Минфина появилось сообщение:
«Налоговая нагрузка на граждан в России - одна из самых низких в мире. Так, например, ставки НДФЛ в нашей стране составляют всего 13% и 15%, в то время как в других странах этот показатель достигает 35%. Действующая с текущего года ставка НДФЛ 15% распространяется только на доходы свыше 5 млн рублей в год и затрагивает незначительную часть населения страны. Большинство, как и раньше, уплачивает налог по ставке 13%.» - так ответил Минфин гражданам, недовольным нашими налогами.
Так все-таки, низкие у нас налоги или высокие? Об этом мы поговорили с Алексеем Гатиным, управляющим партнером юридической компании «Закон и Налоги».
МНОГОВАТО БУДЕТ
- Алексей, почему многие россияне считают, что платят слишком много налогов?
- Потому что россияне действительно платят слишком много налогов. Наши чиновники любят напоминать про НДФЛ в 13 и 15 процентов, но это неправда, что он один из самых низких в мире.
Взять ту же Америку. У них сложная шкала налогообложения, и сборы для каждого человека зависят от разных факторов: семейного положения, суммы заработка. Например, на доход до $9875 в год американец платит налог 10%, на заработки от $9876 до $40 125 - 12%. Это меньше, чем у нас. Между прочим, 40 тысяч долларов в год - это по нынешнему курсу 250 тысяч рублей в месяц. Очень высокий заработок для России. В Европе похожая ситуация - например, немцы вообще не платят налог на доходы ниже 9744 евро в год. Но чем больше доход, тем выше налоговая ставка.
Налог 35%, о котором говорят наши чиновники, на Западе платят лишь те, кто зарабатывает сотни тысяч долларов. Вот и получается, что у них бюджет формируется в основном за счет богатых, а у нас перед налоговой практически все равны - и бедные, и олигархи. И такая система несправедлива по отношению не только к гражданам, но и к государству. Если бы Америка использовала такую же «уравниловку», бюджет США недополучил бы 34% налогов. Так что от наших «низких» налогов выигрывают только богатые.
Еще один важный момент, о котором у нас часто умалчивают: НДФЛ - далеко не единственный сбор, который мы платим в бюджет со своих доходов. Работодатель платит за нас отчисления в фонд социального страхования, пенсионный фонд и т. д. По нашим подсчетам, в сумме все эти отчисления составляют около 43% от дохода. То есть с каждых 10 000 рублей заработка вы отдаете государству 4300 рублей.
Но и это еще не все. Взять хотя бы НДС.
- Алексей, подождите, но ведь НДС платят организации. Налог на добавленную стоимость у нас составляет 20%. Магазин купил товар за 1000 рублей, продал за 1100, и с наценки в сто рублей платит бюджету 20% в виде налога - 20 рублей. Разве не так?
- Все так, только платит их не продавец - он перекладывает свои расходы на покупателя. Он же не хочет терять прибыль, снижать зарплаты. В 2019 году НДС у нас увеличился с 18 до 20%, и цены сразу выросли. Так что вы платите НДС всякий раз, когда что-то покупаете - хоть продукты, хоть машину.
Кроме этого, мы платим налог на недвижимость, на автомобили. Налоги заложены в коммунальные платежи, в цену бензина и т. д. Так что когда мы говорим о налоговом бремени, надо учитывать все сборы, а не только НДФЛ. Вот и получается, что налоговая нагрузка на россиян выше, чем на жителей многих развитых стран.
Фото: Дмитрий ПОЛУХИН
КОНТРОЛЬ УСИЛИВАЕТСЯ, И ЭТО ХОРОШО
- В своем исследовании ВЦИОМ приводит еще более интересные цифры. По данным опроса, за последние пять лет 42% россиян стали платить больше налогов, а доходы увеличились только у 30%. Откуда такой парадокс?
- Никакого парадокса: налоговое бремя растет, сборов
становится все больше. Только за последние несколько лет появилось несколько новых налогов: на банковские вклады, «на роскошь» для покупателей дорогих машин, на самозанятых. С 2021 года вырос налог на доходы свыше 5 млн рублей. Изменилась система начисления налога на недвижимость: теперь он платится от кадастровой стоимости, это тоже увеличило сумму сбора. К тому же растет контроль: новые технологии увеличили собираемость налогов с бизнеса до 98%, раньше таких цифр даже близко не было. Так что налоги в последние годы действительно растут быстрее доходов, и люди это видят.
Причем если раньше налоговые органы уделяли основное внимание бизнесу, то сейчас усиливается контроль за обычными гражданами. Законодательство меняется, налоговая вводит контроль не только за доходами, но и за расходами. В ближайшие годы контроль будет только усиливаться. Налоговая станет отслеживать покупки и начнет задавать вопросы: откуда у вас эти деньги, почему вы с них не заплатили налог?
- Час от часу не легче.
- А вот и нет, это как раз нормальная практика. В той же Америке, Германии неуплата налогов - одно из самых ужасных преступлений. Это в Бангладеш все рассчитываются наличкой и никто не платит налоги, а развитые страны ведут тотальный контроль за доходами и расходами своих граждан.
И это неплохо, потому что в этом есть психологический момент. Если гражданин уходит от налогов, то он занимает пассивную позицию по отношению к государству: я вам ничего не заплатил, поэтому и вы мне ничего не должны. А посмотрите, например, западные фильмы. Там герои постоянно заявляют: «Я - налогоплательщик, поэтому моя страна мне должна то-то и то-то». И как только мы все начнем честно платить налоги, у нас тоже будет право что-то требовать у государства.
Поэтому, если мы хотим встать в один ряд с развитыми странами, у нас тоже должны быть официальные заработки, контроль за доходами и расходами. И прогрессивная шкала налогообложения, когда богатые платят больше, а бедные - меньше.
Читайте также: