Роль конституционного суда российской федерации в становлении и развитии налогового права страны

Опубликовано: 28.04.2024

А.В. Золотухин, начальник отдела финансового права юридического департамента "Русский Алюминий - Управляющая компания".

Статья 46 Конституции РФ закрепляет правило, в силу которого каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. В сфере налоговых правоотношений возможность судебной защиты своих прав и свобод каждым из участников налоговых правоотношений приобретает особую значимость, поскольку налоговые правоотношения между государством и налогоплательщиками строятся как отношения власти и подчинения. Именно это и накладывает определенную специфику на работу судебной системы. По справедливому замечанию Н.В. Сухаревой, специфика экономических споров состоит в неравенстве, санкционированном государством, т.е. в том, что одна из сторон в административном правоотношении реализует в той или иной сфере принадлежащие ей функции контролирующего характера .

Сухарева Н.В. Административно-правовые споры в сфере экономики // Право и экономика. 2001. N 4.

Субъект, находящийся в подчиненном положении, должен располагать возможностью обратиться за защитой к компетентному и независимому органу. Возможность судебного обжалования, защита гражданских прав организаций и граждан-предпринимателей арбитражным судом являются важнейшими гарантиями эффективного осуществления хозяйственной деятельности.

Без преувеличения можно сказать, что влияние судебной практики на институт ответственности за налоговые правонарушения многосторонне. Во многих случаях именно от решения судебных органов зависит правильное понимание того или иного института налогового права, учитывая противоречивость и сложность налогового законодательства вообще.

Как следует из п. 2 ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", в Российской Федерации действуют федеральные суды, конституционные (уставные) суды и мировые судьи субъектов Федерации. Большинство из названных судов имеет право рассматривать дела, вытекающие из налоговых правоотношений, а следовательно, и формировать судебную практику по вопросам налогообложения.

Влияние решений судов, правомочных рассматривать споры, вытекающие из налоговых правоотношений, будет различным. Оно зависит в том числе от того, какой судебный акт принимается и каким судом. Условно можно выделить две группы судебных органов. Первую составят Конституционный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации и Верховный Суд Российской Федерации. Во вторую группу войдут иные судебные органы, полномочные рассматривать дела, вытекающие из налоговых правоотношений, и в первую очередь федеральные арбитражные суды. В целом следует отметить, что приоритет в формировании судебной практики по вопросам налогообложения принадлежит именно системе арбитражных судов, которые призваны рассматривать дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности (п. 1 ст. 27 АПК РФ).

Влияние судебных актов на налоговое законодательство, принимаемых обозначенными двумя группами судебных органов, будет различным. Конституционный Суд, Высший Арбитражный Суд и Верховный Суд формируют "магистральное" понимание в том числе и налогового законодательства, которое не может игнорироваться нижестоящими судами. Не менее важна роль у судов второй группы, поскольку они ежедневно применяют налоговое законодательство при разрешении споров, вытекающих из налоговых правоотношений. Именно от их решений в большинстве случаев зависит, сможет ли налогоплательщик защитить свои права как более слабая сторона в налоговых правоотношениях.

По мнению В.М. Лебедева, не будет ошибочным предположение, что в будущем судебное творчество, т.е. судебная практика, в том числе судебные прецеденты по конкретным делам, станет все более активно использоваться для создания новых законов и правовых норм .

Лебедев В.М. Судебная практика и развитие законодательства. Законодательство России в XXI веке: По материалам научно-практической конференции, Москва, 17 октября 2000 г. М.: Городец-издат, 2002. С. 48.

Роль судебной практики в настоящее время сводится как к прояснению смысла большинства налоговых законов, так и к выработке новых подходов, развивающих нормы налогового законодательства.

Описать все аспекты влияния судебной практики на налоговое законодательство просто не представляется возможным, учитывая количество дел, рассмотренных судами различных уровней, поэтому остановимся на ряде моментов, позволяющих осветить судебную практику с точки зрения ее влияния на развитие института ответственности за налоговые правонарушения.

Особая роль в судебной системе отводится Конституционному Суду, в том числе тем постановлениям, которые были приняты им в 90-е годы. Можно без преувеличения сказать, что именно этот Суд заложил основы современного налогового права. Много внимания уделял Конституционный Суд вопросам административной ответственности в разных сферах правового регулирования с участием юридических лиц и других субъектов предпринимательской деятельности. Это новые отношения, и они не всегда укладываются в сложившееся законодательство, порождая сплошь и рядом правовые проблемы и коллизии законодательства. И здесь Конституционный Суд был вынужден взять на себя в ряде случаев функцию регулирования, как, например, по санкциям за нарушение законодательства о применении контрольно-кассовых машин. Эти и другие положения и выводы Конституционного Суда, в частности о виновной ответственности, порядке взыскания санкций, бремени доказывания, вошли в практику арбитражных судов.

И все же наиболее часто арбитражные суды соприкасались с актами Конституционного Суда в области налогового законодательства. В ряде случаев это приводило к массовым обращениям в арбитражные суды, как было, например, в процессе исполнения Постановления Конституционного Суда от 12 октября 1998 г. "По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 11 Закона "Об основах налоговой системы в Российской Федерации", когда произошла переориентация практики всей системы арбитражных судов. Думается, что в налоговом законодательстве Конституционный Суд исходил иногда из расширительного восприятия своих полномочий. Вместе с тем именно его кардинальные выводы по целому ряду принципиальных вопросов, имеющих основополагающее значение для налогового права, вошли в налоговое законодательство (в частности, на них основан ряд статей Налогового кодекса). Оценивая в целом значение Конституционного Суда с позиции арбитражных судов, можно прогнозировать дальнейшее усиление его роли в реализации конституционных норм, относящихся к экономической сфере.

В целом работу Конституционного Суда над налоговым законодательством можно разделить на два этапа - до 1 января 1999 г. и после 1 января 1999 г. Такое деление связано со вступлением в силу части первой Налогового кодекса, который стал новой вехой на пути развития отечественного налогового законодательства.

На первом этапе Конституционный Суд заложил основы современного налогового права. Например, им были:

сделаны выводы, что федеральные налоги и сборы следует считать "законно установленными", если они установлены федеральным законодательным органом в надлежащей форме, т.е. федеральным законом, в предусмотренном законом порядке и введены в действие в соответствии с действующим законодательством (Постановление от 18 февраля 1997 г. N 3-П "По делу о проверке конституционности Постановления Правительства Российской Федерации от 28 февраля 1995 года "О введении платы за выдачу лицензий на производство, розлив, хранение и оптовую продажу алкогольной продукции");
введен принцип равного налогового бремени, который вытекает из ч. 2 ст. 8, ст. 19 и 57 Конституции РФ, означающий в сфере налоговых отношений, что не допускается установление дополнительных, а также повышенных по ставкам налогов в зависимости от формы собственности, организационно-правовой формы предпринимательской деятельности, местонахождения налогоплательщика и иных носящих дискриминационный характер оснований (Постановление от 21 марта 1997 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности положений абзаца второго пункта 2 статьи 18 и статьи 20 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года "Об основах налоговой системы в Российской Федерации");
определен принцип непридания обратной силы налоговым законам, в силу которого ст. 57 Конституции РФ запрещает законодателю придавать обратную силу законам, устанавливающим новые налоги или ухудшающим положение налогоплательщиков, что означает недопустимость не только придания таким законам обратной силы путем прямого указания об этом в самом законе, но и принятия законов, по своему смыслу имеющих обратную силу, хотя бы и без особого указания об этом в тексте закона, и в равной степени недопустимость придания таким законам обратной силы в актах официального или иного толкования либо правоприменительной практикой (Постановление от 8 октября 1997 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 года "О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году");
разъяснено, что установить налог или сбор можно только законом; налоги, взимаемые не на основе закона, не могут считаться "законно установленными"; Конституция РФ исключает возможность установления налогов и сборов органами исполнительной власти; установить налог или сбор не значит только дать ему название, необходимо определить в законе существенные элементы налоговых обязательств (Постановление от 11 ноября 1997 г. N 16-П "По делу о проверке конституционности статьи 11.1 Закона Российской Федерации от 1 апреля 1993 года "О Государственной границе Российской Федерации" в редакции от 19 июля 1997 года");
определен особый характер конституционной обязанности платить законно установленные налоги и сборы, закрепленной в ст. 57 Конституции РФ, а именно публично-правовой, но не частноправовой (гражданско-правовой), что обусловлено публично-правовой природой государства и государственной власти; с публично-правовым характером налога и государственной казны и с фискальным суверенитетом государства связаны законодательная форма учреждения налога, обязательность и принудительность его изъятия, односторонний характер налоговых обязательств (Постановление от 12 октября 1998 г. N 24-П "По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 11 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года "Об основах налоговой системы в Российской Федерации").

Если проанализировать часть первую Налогового кодекса, нетрудно заметить, что большинство приведенных положений, высказанных Конституционным Судом, нашли свое отражение в этом Кодексе.

В настоящее время роль Конституционного Суда в вопросах формирования практики правоприменения, связанной с развитием института ответственности за налоговые правонарушения, несколько изменилась, и связано это в первую очередь с вступлением в действие части первой Налогового кодекса. Основными статьями, по которым привлекаются участники налоговых правоотношений к ответственности, являются ст. 120 и 122 НК РФ, в качестве объективной стороны предусматривающие в том числе и неправильное исчисление налога. Учитывая запутанность налогового законодательства (на это обращают внимание практически все исследователи), можно говорить о том, что практически каждый налогоплательщик имеет возможность допустить то или иное нарушение, связанное с исчислением налоговой базы. В связи с этим предопределяющее значение имеют не только те решения Конституционного Суда, которые напрямую затрагивают вопросы ответственности налогоплательщиков, но и те, которыми разъясняются положения налогового законодательства, позволяющие налогоплательщикам найти ответы на спорные вопросы при исчислении налоговой базы того или иного налога.

Так, в Постановлении от 28 октября 1999 г. N 14-П Конституционный Суд рассмотрел жалобу ОАО "ЭНЕРГОМАШБАНК" в части исчисления и уплаты налога на прибыль. При этом Суд рассмотрел вопрос о включении в налогооблагаемую базу по налогу на прибыль сумм присужденных, но не полученных штрафов, пеней, признав соответствующую норму неконституционной в той части, в какой она допускает действие подзаконного акта, на основании которого в противоречие с действующим налоговым законодательством при начислении налога на прибыль банка в налогооблагаемую базу включаются суммы присужденных, но не полученных штрафов, пеней и других санкций (позднее аналогичная норма была включена и в часть вторую Налогового кодекса).

Данное Конституционным Судом разъяснение касалось порядка исчисления налогооблагаемой базы по налогу на прибыль в части внереализационных расходов. Однако применение названного Постановления в правоприменительной деятельности не позволило налоговым инспекциям привлекать налогоплательщиков к ответственности, связанной с исчислением налога на прибыль в части внереализационных доходов, связанных с получением штрафов, пеней, неустоек. В том же Постановлении Конституционный Суд определил один из главных принципов, на которых держится современная российская налоговая система. Судебная защита приобретает особое значение, и суд при рассмотрении конкретного дела по спору призван обеспечить сочетание частных интересов налогоплательщика и публичных интересов общества и государства.

"Налоговые споры: теория и практика", 2007, N 7

В современной России налогово-правовая теория развивается очень быстро. Важную роль в этом процессе играет Конституционный Суд РФ, причем его влияние двояко. С одной стороны, многие решения КС РФ однозначно поддерживаются финансово-правовой наукой и становятся для нее прямым источником. Правовые позиции суда в этом случае непосредственно принимаются и используются при построении научных концепций. С другой стороны, некоторые решения КС РФ не поддерживаются научной общественностью. Однако они также являются источником научной мысли, хотя и со знаком "минус". В любом случае решения суда - это мощный фактор развития налогово-правовой теории в России. Статья базируется на ряде важных определений КС РФ, принятых в 2006 г.

Конституционный Суд РФ активно подталкивает налогово-правовую теорию к изменению парадигмы научного мышления. В своих решениях он ориентирует ученых активно использовать нормы международного права при построении научных концепций, выработке научных понятий.

Как известно, согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы". В этом смысле для России особое значение приобретают решения Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), так как с 05.05.1998 для России вступила в силу Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), принятая 04.11.1950.

Решений ЕСПЧ в области налогообложения уже немало, и, как показывает анализ, КС РФ в своей практике принимает правовые позиции ЕСПЧ и рассматривает их в качестве источника права. В.Д. Зорькин в докладе на международной конференции "Единое правовое пространство Европы и практика конституционного правосудия" 26.11.2006 отмечал, что толкование Конституционным Судом положений Конституции РФ производится в соответствии с общепризнанными стандартами в сфере основных прав и свобод в том виде, в котором они выражены в Конвенции в ее истолковании Страсбургским судом .

См.: Зорькин В.Д. Интеграция европейского конституционного пространства: вызовы и ответы // Журнал российского права. 2006. N 12. С. 19.

В 2006 г. КС РФ вынес Определение от 13.06.2006 N 272-О, которое фактически идентично по толкованию Решению ЕСПЧ по аналогичному делу от 07.02.2006 "Баканы против Турции" .

Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 10.

В названном Определении КС РФ установил, что положения ст. 333.36 НК РФ во взаимосвязи с п. 2 ст. 333.20 Кодекса не позволяют судам общей юрисдикции и мировым судьям принимать по ходатайству физических лиц решения об освобождении их от уплаты государственной пошлины, чем ограничивают доступ граждан к правосудию.

Примечательно, что в этом Определении КС РФ впервые в практике рассмотрения налоговых споров обосновал свою позицию ссылками на практику ЕСПЧ. Так, в Определении подчеркнуто: "Европейский суд по правам человека отмечал, что условия доступа к правосудию не могут ограничивать право на суд до такой степени, что сама его сущность оказывается затронутой, и будут соответствовать пункту 1 статьи 6 при условии, что они имеют законную цель и что существует разумная соразмерность между используемыми средствами и поставленной целью. Конвенция имеет целью защиту не теоретических или иллюзорных, а конкретных и действительных прав (Постановление от 29 июля 1998 года по делу "Омар (Omar) против Франции")".

Имеется в виду Конвенция о защите прав человека и основных свобод.

В связи с отмеченным следует обратить внимание на тот факт, что ЕСПЧ в решениях по налоговым делам не раз использовал сформулированную им устойчивую правовую позицию, что налог не должен ограничивать право граждан на доступ к правосудию. В частности, в Постановлении ЕСПЧ от 07.02.2006 "Баканы против Турции", вынесенном по жалобе об отказе в принятии искового заявления в суд в связи с неуплатой заявительницей судебной пошлины, суд придерживался позиции, что право на доступ к правосудию не должно быть ограничено из-за неуплаты госпошлины по причине отсутствия у заявительницы источников дохода в связи с гибелью главы семейства .

Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 10.

В Решении от 24.05.2006 "Вейсманы против Румынии" ЕСПЧ также указал, что "оставление иска без рассмотрения вследствие неуплаты чрезвычайно высокой государственной пошлины нарушает право на доступ к правосудию" .

Помимо этого ЕСПЧ при рассмотрении налоговых дел часто обосновывает свои решения правовой позицией баланса интересов. В частности, в Постановлении от 09.03.2006 по делу "Акционерное общество "Эко-Эльда Авее" против Греции" о возврате из бюджета переплаченных налогов суд обосновал свое решение нарушением баланса между всеобщим интересом и интересами компании-заявителя . В названном Решении ЕСПЧ также используется правовая позиция о нарушении справедливого равновесия между защитой имущественных прав заявителя и требованиями всеобщего интереса.

Представляется, что современная налогово-правовая теория должна создавать концепции, опираясь, в частности, на эти правовые позиции. В условиях необходимости совершенствования кодификации налогового законодательства следует включить устойчивые правовые позиции ЕСПЧ и, соответственно, Конституционного Суда РФ, используемые при разрешении налоговых дел в число принципов законодательства о налогах и сборах.

Определение N 272-О - весьма заметное явление и с иной точки зрения. Признавая справедливость этого Определения, нельзя не отметить, что с научной точки зрения оно в еще большей мере способствует дифференциации правовых режимов налога и сбора.

НК РФ регулирует отношения, объектом которых являются как налоги, так и сборы. При этом согласно п. 3 ст. 1 Кодекса его действие распространяется на отношения по установлению, введению и взиманию сборов в тех случаях, когда это прямо предусмотрено Кодексом. Анализ НК РФ показывает, что таких случаев не так уж много. Правовой режим сборов отличен от правового режима налогов. В частности, если налог считается установленным, когда определены налогоплательщики и элементы налогообложения, то при установлении сборов определяются их плательщики и элементы обложения применительно к конкретным сборам (ст. 17 НК РФ).

Обязанности плательщиков сборов не тождественны обязанностям налогоплательщиков (п. 4 ст. 23 НК РФ), хотя в п. 3 ст. 21 Кодекса установлено, что "плательщики сборов имеют те же права, что и налогоплательщики". Неясно, почему в соответствии с п. 8 ст. 45 НК РФ правила, предусмотренные данной статьей, применяются также в отношении сборов и распространяются на их плательщиков, ведь большинство норм ст. 45 объективно не могут распространяться на существующие сборы, установленные Кодексом: государственную пошлину и сборы за пользование объектами животного мира и пользование объектами водных биологических ресурсов.

Определение N 272-О в еще большей степени разделило правовые режимы налогов и сборов, объединенные в НК РФ, сформулировав следующие правовые позиции:

а) положения ст. 333.36 НК РФ во взаимосвязи с п. 2 ст. 333.20 Кодекса и ст. 89 ГПК РФ, не позволяющие судам общей юрисдикции и мировым судьям принимать по ходатайствам физических лиц решения об освобождении их от уплаты государственной пошлины, утрачивают силу и не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами;

б) снижение судом (судьей) размера государственной пошлины по ходатайству физического лица не может считаться льготой, носящей индивидуальный характер, установление которой запрещено законодательством о налогах и сборах.

Что касается позиции о праве судов общей юрисдикции и мировых судей принимать решения об освобождении физических лиц от уплаты государственной пошлины, то она идет вразрез с общеправовой позицией об установлении налогов и сборов законом и, соответственно, о законном освобождении от налогов и сборов.

В отношении второй правовой позиции КС РФ можно сделать вывод, что она представляет собой толкование п. 2 ст. 333.20 НК РФ, где указано, что "суды общей юрисдикции или мировые судьи, исходя из имущественного положения плательщика, вправе уменьшить размер государственной пошлины, подлежащей уплате по делам, рассматриваемым указанными судами или мировыми судьями, либо отсрочить (рассрочить) ее уплату в порядке, предусмотренном ст. 333.41 Кодекса". Снижение судом размера государственной пошлины - это не налоговая льгота, что следует из ст. 56 НК РФ. Налоговые льготы устанавливаются только законами и нормативными актами представительных органов муниципальных образований. Вместе с тем Суд подчеркнул, что такое снижение не является и индивидуальной налоговой льготой.

Фактически получается, что п. 2 ст. 333.20 НК РФ и его толкование КС РФ в Определении N 272-О свидетельствуют о существовании в налоговом законодательстве исключительного правового явления. При этом данное правовое явление, наряду с правом судов общей юрисдикции и мировых судей освобождать физических лиц от уплаты государственной пошлины, оказывается в "тени", так как два этих правовых феномена уже включены в п. 2 ст. 333.20 и должны быть учтены в гл. 25.3 Кодекса на основании вышеназванного Определения.

В научном плане Определение N 272-О ценно тем, что заставляет задуматься о необходимости выведения из "тени" правового режима сбора. Иначе говоря, исходя из существующих особенностей правового режима сбора, рассредоточенных в различных статьях части первой НК РФ, и правовой позиции КС РФ, назревает необходимость более четкого установления в части первой Кодекса правового режима сбора с указанием всех присущих ему особенностей.

С точки зрения общей теории налогового права и практики деятельности налоговых органов весьма значимыми являются Определения КС РФ от 12.07.2006 N 266-О и 267-О.

Оба Определения вынесены на основе анализа прав налогового органа. При этом в Определении N 267-О суд акцентировал внимание на том, что процессуальные права налогового органа, предусмотренные ст. ст. 88 и 101 НК РФ, имеют публично-правовой характер и фактически являются его обязанностями, от реализации которых он не может отказаться. Налоговый орган во всех случаях сомнений в правильности уплаты налогов и обнаружения признаков налогового правонарушения обязан воспользоваться предоставленным ему правомочием истребовать у налогоплательщика необходимую информацию.

В Определении N 267-О КС РФ выработал правовую позицию, опираясь на давно известную в теории административного права концепцию, что для государственного органа все права, вытекающие из его задач и функций, - это не права в классическом понимании, т.е. такие, которые орган может использовать или не использовать по собственному "свободному" усмотрению, а служение государству, выполнение обязанностей перед ним .

См.: Лазарев Б.М. Компетенция органов государства. М., 1972. С. 83.

Однако практикам могут быть известны не все научные теории, а потому они толкуют смысл той или иной нормы адекватно законодательной формулировке. Если в законе указано "право", значит, это трактуется как возможность, которую можно использовать по собственному усмотрению.

Ценность названного Определения КС РФ в том, что оно заставляет как налоговые органы, так и суды анализировать полномочия налоговых органов по существу, а не с точки зрения формы их выражения в законодательстве. Иначе говоря, если в налоговом законе полномочие сформулировано как право, то это еще не означает, что налоговый орган в таком случае может действовать по своему усмотрению: реализовать или не реализовать это право. Он должен анализировать свое полномочие как право с позиции того, насколько необходимость реализации или возможность нереализации этого права обеспечивает эффективность выполнения налогоплательщиком обязанности по уплате налога.

С теоретической точки зрения Определение N 267-О является лишь полумерой. Оно свидетельствует о проблеме, решение которой требует усилий законодателя. Точнее, в налоговом законодательстве компетенция налогового органа должна быть выражена максимально адекватно. Должное поведение налогового органа необходимо закрепить в законодательстве как обязанность, а возможности - как права. Законодатель обязан обеспечить правоприменителю ясность, конкретность и недвусмысленность реализации полномочий последнего.

Как следует из анализа НК РФ, а также Определения N 267-О современное налоговое законодательство не обеспечивает такие параметры правоприменительной деятельности. Одна из причин в том, что в современной налогово-правовой теории не разработана концепция законодательного выражения компетенции органов налогового правоприменения. Иначе говоря, пока до конца не ясно, в каких случаях компетенционные полномочия органов налогового правоприменения следует формулировать в законодательстве как права, а в каких - как обязанности .

Единственной работой, посвященной данной проблематике, является монография Ю.В. Старых "Усмотрение в налоговом правоприменении" (М.: Юриспруденция, 2007).

Аннотация. В статье рассматривается место решений и постановлений КС РФ в системе конституционного права, а именно: поднимается вопрос, являются ли указанные акты КС РФ источником права? Автор исследует нормы законодательства, закрепляющие полномочия Конституционного Суда РФ, и на их основе делает вывод о значении решений и постановлений данного органа власти.

Если мы обратимся к научной юридической литературе, то увидим, что вопрос о том, какое место отведено решениям Конституционного Суда Российской Федерации (далее – КС РФ) в российской правовой системе, имеет множество неоднозначных трактовок. Так, ряд авторов (Б.С. Морщакова, Т.Я. Хабриева, В.А. Туманов и др.)[1], полагает, что данные нормативные акты следует рассматривать в качестве полноценных источников конституционного права. И это несмотря на то, что в отечественной правовой системе судебные прецеденты принято не относить к источникам права – они могут носить лишь рекомендательный характер. Однако стоит учитывать, что законы и другие правовые акты – не единственная форма выражения права, хотя и играют решающую роль в континентальной (или романо-германской) правовой системе. Конечно, судебные решения в нашей стране не относят к источникам права, тем не менее, повседневная практика показывает, что в некоторых случаях правоприменитель вынужден принимать их во внимание.

Как считает В.А. Савицкий, самые разные источники могут способствовать возникновению норм права, здесь важна лишь их сущность – т.е. чтобы возникшие нормы были именно правовыми[2].

Следует учитывать, что в каждой стране правовая система подвержена постоянным изменениям – т.е. источники и нормы права постоянно обновляются, приобретая новые свойства и черты. Отметим, что на современном этапе развития общества, с постоянными преобразованиями в сфере политики и экономики, происходит отказ от прежних устоявшихся стереотипов. Это способствует тому, что государства все больше стараются придерживаться позиции, которая признает судебный прецедент в качестве источника права, но до сих пор официальной доктрины прецедентного права так и не выработано. Наиболее важным фактором преобразования правовой системы является институт конституционного правосудия. Указанное обстоятельство позволяет, в свою очередь, утверждать, что решения КС РФ должны стать полноценным источником права.

Но почему же все-таки решения КС РФ занимают особое место в российской судебно-правовой системе? Это обусловлено закрепленным в ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации»[3] положением об исключительном полномочии данного судебного органа на толкование Конституции РФ[4]. Более того, КС РФ уполномочен разрешать дела об оспаривании соответствия (несоответствия) федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, иных нормативных актов, Конституции. Как видим, КС РФ наделен довольно широкими полномочиями, кроме вышеперечисленных, к его компетенции относится рассмотрение жалоб на нарушение конституционных прав граждан. Такая обширная компетенция свидетельствует об уникальности данного института: ведь его решения не могут быть пересмотрены или отменены ни одним государственным органом, а из исполнение – обязательно на всей территории РФ.

При толковании Конституции КС РФ принимаются решения такого масштаба, отсутствие которых уже делает текст Основного закона неполным. Не допускается интерпретировать конституционную норму какому-либо иному органу власти, если ее толкование уже было дано КС РФ.

Обращает на себя внимание один интересный факт: еще задолго до того, как в России был создан Конституционный Суд, в юридической литературе затрагивался вопрос о том, признать ли нормативным официальное судебное толкование или нет. Проявлялось это в том, что в постановлениях Пленума Верховного суда РФ содержались руководящие разъяснения по применению законов, которые считались обязательными для правоприменителей[5]. Указанное обстоятельство породило множество дискуссий относительно вопроса об их нормативности. Поскольку Верховный Суд РФ имеет особый статус, являясь высшей кассационной и одновременно – надзорной инстанцией, уполномоченной пересматривать решения всех судов общей юрисдикции, то всем правоприменителям необходимо было обязательно учитывать решения данного судебного органа, «сверяясь» с ними.

Но каков же статус КС РФ? Если взять за основу конституционный принцип разделения властей, то КС, как и все суды – правоприменительный орган, соответственно, не наделен правотворческой функцией. Однако далеко не все решения КС РФ однотипны по своей структуре: в практике толкования норм Конституции часто встречаются такие, в которых четко прослеживаются новые нормы права. Ярким примером является постановление КС РФ от 28 ноября 1995 г. № 15-п по делу о толковании ч. 2 ст. 137 Конституции[6]. В нем установлено положение об изменениях текста Конституции (а именно – в ст. 65): такие изменения могут быть внесены только на основании указа Президента РФ, который, в свою очередь, издан на основе решения субъекта РФ, принятого в установленном порядке. Такое постановление наглядно подтверждает правотворчество КС РФ.

Как уже упоминалось выше – КС РФ рассматривает большую часть дел, связанную с проверкой соответствия принятых нормативных актов Конституции. Законом установлено, что те нормативные акты, которые КС РФ признает несоответствующими Конституции, подлежат отмене, таким образом, они утрачивают силу. Если речь идет о международном договоре, который не соответствует Конституции, то он не вводится в действие и также не применяется в РФ. Это означает, что акт, признанный неконституционным, перестает быть источником права, хотя орган, его принявший, не отменил его действие. Если речь идет о признании не соответствующим основному закону какого-либо акта в части, то перед нами уже будет новый правовой акт, поскольку прежний теряет свое значение и смысл. Учитывая вышеизложенное, становится наиболее очевидна правотворческая функция суда: иначе говоря, прецедент становится значимым юридически в системе российского права. Как считает М.С. Саликов, решения КС РФ и законы равны по своей юридической силе: решения КС даже в большей степени защищены с точки зрения права, поскольку решения КС не подлежат отмене или пересмотру никаким иным органом власти, тогда как законы могут быть отменены или пересмотрены.

Справедливой представляется и позиция, которой придерживается В.А. Кряжков[7]. Автор полагает, что роль КС РФ в законотворчестве довольно значительна: он избавляет правовую систему от ненужных, засоряющих ее норм. Однако при этом роль КС РФ – не законодательная, так как он отменяет несоответствующую норму только формально, т.е. «на бумаге» но вместе с тем, отмена закона происходит фактически.

Но такая форма осуществления правосудия имеет серьезный минус: КС РФ выносит решения, отменяющие конкретные нормативные акты, т.е. имеют отношение не ко всем правовым актам, содержащим аналогичные нормы (акту, который был отменен). Это не согласуется с нормой, закрепленной в ч. 2 ст. 87 Закона о Конституционном суде[3], исходя из которой, если тот или иной нормативный акт был признан несоответствующим Конституции, полностью, либо в части, то отмене подлежат также и положения других нормативных правовых актов, в которых присутствуют аналогичные положения. Однако на практике, увы, данное положение не соблюдается.

Вполне закономерным и логичным будет вопрос о том, для каких субъектов обязательно решение КС РФ, если предметом рассмотрения была жалоба на нарушение конституционных прав граждан? Стоит отметить, что в первую очередь, вынесенное решение обязательно для исполнения участникам спора, но если иные субъекты правоотношений в какой-либо ситуации столкнутся с данным решением, то оно приобретет обязательную силу и для них. Приведем пример: если конкретная норма (полностью или в части), содержащаяся в уголовном или уголовно-процессуальном законе, была отменена по решению КС РФ, то правоприменители в лице органа следствия, дознания и т.д. не могут применять такую норму при осуществлении предварительного расследования, всякий раз делая ссылку на решение КС РФ, согласно которому, конкретная норма признана не соответствующей Конституции.

Выше мы рассмотрели решения КС РФ в качестве источника права. Но какую роль играют постановления КС РФ? Здесь нельзя дать однозначного ответа. Безусловно, любые правовые акты, вынесенные судом данной инстанции, имеют огромное значение и обязательны к исполнению. Но опять же, учитывая особенность романо-германской (континентальной) правовой системы, мы видим, что в ней суд не рассматривается в качестве правотворческого органа. Вместе с тем, как уже было выяснено ранее, КС РФ не творит право, но оказывает на него существенное влияние, очищая правовую систему от неконституционных норм и осуществляя толкование существующих норм Конституции.

Обратим внимание на то, что постановления, выносимые КС РФ на основании ч. 5 ст. 125 Основного закона[4], рассматриваются как источники конституционного права, поскольку в них содержатся нормы, носящие конституционный характер. Учитывая данное обстоятельство, полагаем, что основаниями для причисления к источникам права постановлений КС РФ являются:
- содержание в данных постановлениях конституционных норм, а также способность отменять те или иные нормы;
- постановления КС наделены в определенных случаях силой закона, они также выносятся именем Российской Федерации, и аналогично решениям КС, являются окончательными, не подлежат пересмотру никаким другим органом власти;
- постановления КС носят обязательный характер на всей территории РФ для всех субъектов права – органов власти, предприятий, организаций, граждан и т.д.;
- постановления КС РФ официально публикуются;
- сильный моральный авторитет.

Однако стоит заметить, что толкование Конституции КС РФ осуществляет не только тогда, когда разрешает дела по специальным запросам уполномоченных органов о даче такого толкования. В компетенции КС РФ могут находиться и другие дела, которые связаны с проверкой соответствия Конституции нормативных актов, исходя из ч. 2 и 4 ст. 125 Конституции[4]. И в данном случае КС РФ формирует собственную правовую позицию по данным вопросам, которая отчасти является особой формой конституционного толкования. Тем не менее, такую правовую позицию считать нормой права нельзя, поскольку она в данной ситуации содержится лишь в мотивировочной части постановления КС РФ.

В статье 3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» определяются полномочия Конституционного Суда РФ». Согласно данной норме, основными полномочиями Конституционного Суда РФ являются:

- разрешение дел о соответствии Конституции РФ других нормативных актов РФ, субъектов РФ;

- разрешение споров о компетенции между государственными органами власти;

- рассмотрение дел по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод;

- толкование Конституции РФ;

- другие полномочия, предусмотренные ст. 3.

Из факта преобладания судебной функции в деятельности Конституционного Суда нередко делается вывод о том, что его решения не являются источниками права и лишены какой-либо нормативности. Но в абзаце первом пункта 4 мотивированной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 года № 19-П дается разъяснение по этому поводу. Решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Вопрос о том, являются ли постановления Конституционного Суда Российской Федерации источниками налогового или иного права, долгое время был дискуссионным. Дело в том, что ни Конституцией РФ, ни Федеральным конституционным законом о Конституционном Суде названному суду не предоставлено право издавать какие-либо нормативные акты (к примеру, законы), одинаково общеобязательные для органов государственной власти и управления, общественных организаций, должностных лиц и граждан. Это - исключительная прерогатива Федерального Собрания Российской Федерации как конституционного органа законодательной и представительной власти (ст.105 Конституции РФ).

Вместе с тем, толкование Конституционного Суда РФ, являясь судебным толкованием, относится к высшему уровню официального толкования, а решения Конституционного Суда, хотя и не имеют силы закона, но по многим параметрам такой силой обладают (ст. 79 Закона о Конституционном Суде).

Анализ отдельных постановлений Конституционного Суда РФ, принимаемых по определенному кругу вопросов налогообложения, также свидетельствует о том, что в ряде случаев они достаточно кардинально меняют сущность и содержание целого ряда норм и институтов действующего налогового законодательства, и по существу создают новые правила поведения (новые нормы) в налоговом праве, не имеющие аналогов в действующем законодательстве о налогах и сборах. Получается, что не имея возможности принятия новых нормативных актов, Конституционный Суд, тем не менее, направляет законотворчество по определённому руслу, которое не должно выходить за рамки Конституции и иных законов, принятых в соответствии с Конституцией РФ. В этом и проявляется роль Конституционного Суда, как источника налогового права.

Здесь ещё необходимо отметить то, что решения Конституционного суда фактически не устанавливают новые правоотношения, как их устанавливает закон или иной нормативно-правовой акт, но, отменяя не соответствующий Конституции или закону нормативный акт, оно фактически порождает определённые юридические последствия, которые можно сравнить с возникновением новых правоотношений. В дальнейшем законодатель должен привести в соответствие отменённый правовой акт. То есть, получается, что источником нового правового акта выступает решение Конституционного Суда.

Очевидно, что Конституционный Суд РФ в силу конституционного принципа разделения властей (ст. 10) относится к судебной (а не законодательной) ветви власти и, следовательно, не может создавать новые нормы при толковании закона, так как практически общепризнанно, что субъект толкования не вносит ничего нового в разъясняемую норму, а лишь известными методами и средствами стремится уяснить ее действительный смысл и содержание.

Но осуществляя в рамках предоставленных ему полномочий конституционный контроль за соответствием Конституции РФ тех или иных нормативных актов, Конституционный Суд вправе признать тот или иной нормативный акт полностью или в какой-нибудь его части не соответствующим Конституции и, следовательно, не подлежащим применению. Нередко именно это меняет всю систему сложившихся в налоговом праве отношений, структуру и содержание отдельных норм законодательства о налогах и сборах.

Таким образом, здесь проявляется противоречие, а точнее сказать, стремление Романо-германской модели права, в том числе и налогового, к англо-саксонской, в которой судебный прецедент признаётся равным по юридической силе закону. Таким образом, в настоящее время Конституционный Суд РФ выступает в роли «творца» нового права, в том числе и налогового, которое как бы вводится в рамки действующей Конституции – основного закона РФ.

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 14 Мая 2013 в 23:09, курсовая работа

Краткое описание

Целью данной работы является исследование правовых позиций Конституционного суда по вопросам налогового права, их влияния на развитие налогового права.
Для достижения поставленной цели, в рамках данной работы будут решаться следующие задачи:
-выяснение правовой природы правовых позиций, их соотношения с актами Конституционного Суда РФ, влияния на развитие налогового права
-проведение обзора правовых позиций Конституционного Суда РФ по вопросам налогового права.

Содержание

Введение……………………………………………………………………. 3
Глава 1. Правовая природа правовых позиций, их соотношение с актами Конституционного Суда РФ, влияние на развитие налогового права………………………………………………………………………………..7
Глава 2. Обзор правовых позиций Конституционного Суда РФ по вопросам налогового права……………………………………………………..12
Заключение………………………………………………………………….22
Список использованной литературы……………………………………. 24
Список использованный актов Конституционного Суда РФ…………. 25

Прикрепленные файлы: 1 файл

Курсовая 4 курс.docx

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение Высшего профессионального образования

УРАЛЬСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

Кафедра конституционного права

«Правовые позиции Конституционного Суда РФ

по вопросам налогового права»

Проверил: кандидат юридических наук,

Белых Марина Львовна

Выполнил: студент 412 группы ИЮ Карсакбаев Жанат

Глава 1. Правовая природа правовых позиций, их соотношение с актами Конституционного Суда РФ, влияние на развитие налогового права………………………………………………………………… ……………..7

Глава 2. Обзор правовых позиций Конституционного Суда РФ по вопросам налогового права……………………………………………………..12

Список использованной литературы……………………………………. 24

Список использованный актов Конституционного Суда РФ…………. 25

Налоговое законодательство на современном этапе правового развития России является, пожалуй, одной из самых динамично развивающихся отраслей законодательства. Это обусловлено целым рядом причин.

Прежде всего, происходит последовательное совершенствование налогового законодательства, повышение его "качества", оптимизация регулятивной и охранительной функций налогово-правовых норм. Это постоянный процесс, реализуемый законодателем в большей или меньшей степени применительно ко всем отраслям права.

Также нельзя забывать, что налоги выполняют важную регулирующую функцию в экономической сфере. Посредством изменения приоритетов и целей налогово-правовой политики осуществляется поддержка значимых для государства отраслей экономики и отдельных видов предпринимательской деятельности (установление налоговых льгот, снижение налоговых ставок, упрощение налогового учета и налоговой отчетности) или, напротив, - "сдерживание" тех направлений предпринимательской деятельности, которые государство хотя и не запрещает, однако в масштабном развитии которых государство и общество не заинтересованы по социальным или экономическим причинам.

Кроме того, налоги выполняют не менее значимую фискальную функцию, а налогообложение в целом является одним из основных инструментов фискальной политики государства, что предопределяет изменение налогово-правового курса в зависимости от показателей и направлений развития экономики.

Таким образом, можно говорить о том, что налоговое законодательство по определению не может быть неизменным. Это, на наш взгляд, его принципиальное отличие от других отраслей законодательства.

И если в период относительно устойчивой экономической ситуации в государстве изменения налогового законодательства могут быть несущественными (незначительная коррекция налогово-правовой политики, юридико-техническое совершенствование налогово-правовых норм и т.д.), то в период нестабильной экономики, а тем более - в условиях экономики переходного периода, кардинальные изменения налогового законодательства просто неизбежны.

Только в Налоговый кодекс Российской Федерации - первый кодифицированный налогово-правовой нормативный акт в нашей стране - за недолгий период его существования было внесено уже более трех тысяч поправок. Количество федеральных законов, изменивших за последнее десятилетие текст Налогового кодекса РФ, приближается к двумстам.

Как показывает практика, обеспечить абсолютное качество юридической техники при такой динамике вносимых в налоговое законодательство изменений и дополнений законотворческий процесс не в состоянии. В результате в налоговом законодательстве появляются пробелы и коллизии, нормы налогового законодательства зачастую наполняются недостаточно четкими, "размытыми" положениями.

Одни "дефекты" в налоговом законодательстве устраняются, но, в процессе последующих изменений, на смену им приходят другие, не менее серьезные недоработки законодателя.

Нормы налогового права преимущественно имеют императивный властно-обязывающий характер, регулируют отношения "на стыке" во многом противоположных частных и публичных финансовых интересов: для любого налогоплательщика налоговые платежи фактически являются изъятием части собственности, притом изъятием безвозмездным, в то время как для государства налоги - это основная составляющая доходов бюджета. Вполне объяснимому стремлению налогоплательщиков уменьшить налоговую нагрузку всегда противостоит столь же объяснимое стремление государства воспрепятствовать этому.

При этом конституционно-правовой принцип свободы экономической деятельности и гражданско-правовой принцип свободы договора, в их развитии и конкретизации в системе действующего российского законодательства, допускают и предполагают бесчисленное многообразие экономических операций, различного рода хозяйственных схем, договорных моделей, непрерывно видоизменяющихся с течением времени, что изначально не позволяет полностью ограничить субъектов экономической деятельности некими налоговыми стандартами и "стереотипами".

Названные факторы предопределяют потенциальную конфликтность налоговых правоотношений.

Сфера налогообложения является одной из наиболее сложных с точки зрения правового регулирования. Что же касается сферы правоприменения, то налоговые правоотношения можно отнести к группе высококонфликтных1.

В этих условиях - при значительной "дефектности" российского налогового законодательства и высокой конфликтности налоговых правоотношений - особое теоретическое и практическое значение в последние годы в нашей стране приобрели выводы и разъяснения высших судебных инстанций и, прежде всего, - правовые позиции Конституционного Суда РФ.

Целью данной работы является исследование правовых позиций Конституционного суда по вопросам налогового права, их влияния на развитие налогового права.

Для достижения поставленной цели, в рамках данной работы будут решаться следующие задачи:

-выяснение правовой природы правовых позиций, их соотношения с актами Конституционного Суда РФ, влияния на развитие налогового права

-проведение обзора правовых позиций Конституционного Суда РФ по вопросам налогового права.

Предметом исследования данной работы являются правовые позиции Конституционного Суда РФ по вопросам налогового права.

Глава 1. Правовая природа правовых позиций, их соотношение с актами Конституционного Суда РФ, влияние на развитие налогового права.

Особое место в ряду правовых позиций высших судебных инстанций занимают правовые позиции Конституционного Суда РФ, ибо они связаны с толкованием Конституции РФ и проверкой конституционности тех или иных нормативных правовых актов, в том числе федеральных законов. Кроме того, Конституционный Суд РФ рассматривает дела о конституционности федеральных законов и других правовых документов (ст. 125 Конституции РФ). Признание неконституционности того или иного акта, так же как констатация несоответствия Конституции РФ, сопровождается выработкой правовой позиции, где лейтмотивом является сопоставление закона или другого документа с Конституцией РФ. Признанный неконституционным акт теряет юридическую силу, т.е. становится необязательным к исполнению .

В отечественной юридической литературе высказаны различные точки зрения по поводу природы правовых позиций Конституционного Суда РФ, их роли в правовом регулировании. Полагаем, что правовые позиции Конституционного Суда РФ довольно разнообразны и богаты по содержанию. Однако, несмотря на активное исследование учеными этого правового явления, его природа в полной мере не изучена. Поэтому, когда правовые позиции Конституционного Суда РФ характеризуют как "систему правовых аргументов", положенных в основу решения (Л.В. Лазарев), не возникает сомнения, что это имеет место, так же как и то, что судебная правовая позиция есть отношение Конституционного Суда РФ к значимым конституционно-правовым явлениям (В.А. Кряжков). Можно привести и другие точки зрения. Крайнюю точку зрения о понятии правовой позиции Конституционного Суда РФ занимает Н.Ф. Гуцан, полагающий, что это "гибкая доктрина, выступающая внутренним основанием решения Конституционного Суда Российской Федерации и являющаяся для данного Суда самостоятельным источником права. "2.

По моему мнению, удачным является определение правовой позиции, как «мыслительной конструкции» , данное Власенко Л.В3., в связи с этим, не вдаваясь в полемику, подчеркнем, что правовая позиция суда, в том числе Конституционного, - это система суждений по поводу реализации юридической нормы.

В пользу такого понимания судебной правовой позиции приведем еще один аргумент. Практика формулирования судебных правовых позиций своими истоками уходит в деятельность Конституционного Суда РФ, на что неоднократно обращалось внимание в юридической литературе. Конституционный Суд РФ нередко использует формулу "по смыслу правовой позиции". Например, в Постановлении от 22 июня 2009 г. N 10-П он указывает следующее: "По смыслу правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 13 марта 2008 года N 5-П, налоговые обязательства организаций являются прямым следствием их деятельности в экономической сфере и потому неразрывно с ней связаны".

Как видно, Конституционный Суд РФ, применяя формулировку "по смыслу", исходит из того, что его правовая позиция - это мыслительное действие, приводящее к определенному результату. В данном случае он сводится обобщенно к тому, что бюджетные учреждения признаются плательщиками налога на прибыль организаций, поскольку допущены к участию в гражданских правоотношениях.

Большинство актов, принимаемых Конституционным Судом РФ, являются решениями, которые получили название постановлений и определений. При этом постановления Конституционного Суда РФ нередко называют "нормативно-прецедентными" документами данного судебного органа, а определения - "отказными".

В специальной юридической литературе высказаны различные точки зрения по вопросу соотношения правовых позиций и актов Конституционного Суда РФ. Одни авторы исходят из того, что правовые позиции Конституционного Суда РФ находятся не только в постановлениях, но и в "отказных" определениях и определениях по поводу прекращения производства по делу4. Другие считают, что это удел только постановлений, ибо позиция есть только там, где есть спор5. Не вдаваясь в дискуссию, автор исходит из широкого применения в практической деятельности Конституционного Суда такого юридического механизма, как правовые позиции. Н.В. Витрук относительно "отказных" определений замечает: "Такого рода решения Конституционного Суда получили в обиходе название "отказных" определений с "позитивным содержанием", - и далее справедливо указывает, что, отказывая, Конституционный Суд РФ "тем не менее решает конституционно-правовую проблему по существу с вытекающими отсюда последствиями".

"Отказные" определения содержат решения в случаях, когда дело не подведомственно Конституционному Суду РФ либо обращение не соответствует представленным требованиям или встречалось в практике данного судебного органа (повторное обращение).

Подчеркнем: как в "нормативно-прецедентных" постановлениях, так и в "отказных" определениях формулируются судебные правовые позиции Конституционного Суда РФ, на которые ссылаются арбитражные суды при разрешении конкретных дел, причем в некоторых решениях Суда таких позиций может быть несколько.

Итак, общая характеристика природы правовых позиций Конституционного Суда РФ приводит к следующему. Правовые позиции, в том числе налоговые, адаптированы как в постановлениях, так и в "отказных" определениях, являясь при этом технико-юридическим средством решения дела по существу, представляют собой мыслительную модель, образуемую с помощью системы суждений. Налоговые правовые позиции Конституционного Суда РФ не являются исключением.

Подытоживая в этой части сказанное, заметим следующее. Конституционный Суд РФ с помощью своих правовых позиций внес немалый вклад в развитие современного налогообложения и налогового права России вообще. В.Д. Зорькин справедливо замечает: "В постановлениях Конституционного Суда РФ исходя из положений Конституции РФ на основе общепризнанных принципов и ценностей правового государства и с учетом передового зарубежного опыта сформулирован ряд важнейших критериев, которым должно соответствовать налогообложение".6

О.Р. Михайлова также дает высокую оценку деятельности Конституционного Суда РФ в развитии налогового права, полагая, что данный судебный орган, основываясь на Конституции РФ, сформулировал и развил ряд основных принципов налогообложения: принцип единой финансовой политики (включая налоговую) и единства налоговой системы, равного налогового бремени, законодательного установления налогов 7.

Роль налоговых правовых позиций Конституционного Суда РФ можно проиллюстрировать посредством выделения их основных функций в правовом регулировании.

Одна из важнейших - это выполнение так называемой источниковой функции в механизме налогового правоприменения. Это не отрицается в современной юридической литературе. Между тем отдельные авторы, например Н.С. Бондарь, исходят из того, что лишь некоторые виды правовых позиций в решениях Конституционного Суда РФ выполняют роль источников налогового права. Кроме того, правовые позиции Конституционного Суда РФ выполняют роль прототипа норм налогового права, что замечено юридической наукой. В связи с этим Д.М. Щекин справедливо говорит о типах влияния правовых позиций Конституционного Суда РФ на законодательство о налогах и сборах, об их восприятии законодателем.8

Читайте также: