Налоговый маневр в нефтяной отрасли
Опубликовано: 01.05.2024
С 2015 года в России начался «налоговый маневр». Расчеты Минфина показывают, что это очень своевременная мера. Маневр и снижает зависимость бюджета от цен на нефть, и смягчает эффект от их падения для нефтяной отрасли
Зачем потребовался налоговый маневр
Тот факт, что динамика экономического развития нашей страны во многом определяется состоянием её нефтегазового сектора, стал объективной реальностью еще в 1970-х. Это заставляет правительство уделять повышенное внимание регулированию этого сектора. Одновременно это существенно увеличивает «цену» принимаемых государством решений для отрасли и бюджетной системы страны – однажды череда ошибок и неправильных решений в подходах к управлению нефтегазовой отраслью уже привела к драматическим событиям в новейшей истории (см. книгу Егора Гайдара «Гибель империи. Уроки для современной России»).
Последние несколько лет в России проводится реформа налогообложения в нефтяной сфере. В разные периоды времени декларировались различные цели этой реформы, она имеет множество составных частей, стратегических и тактических задач. Однако ее основной среднесрочный вектор – это снижение ставок экспортной пошлины на нефть, их постепенное выравнивание со ставками экспортной пошлины на темные и, в некоторой степени, светлые нефтепродукты, а также повышение ставок налога на добычу полезных ископаемых. Реализация именно этого вектора реформы в законах, принятых в 2013-2014 годах, получила название налогового маневра. И именно его обсуждение возобновилось в последние дни в прессе и в профессиональном сообществе.
Однако представляется, что критика этого маневра, которая начала звучать со стороны нефтяных компаний, а также некоторых политических сил, в период, когда с начала введения в действие изменений не прошло и одного месяца, не имеет под собой почти никаких экономических оснований. Более того, реформа, по предварительным оценкам, не только была оптимальной в тех условиях, в которых она принималась. Как это ни странно на фоне многих других мер, реализованных в прошлом году, она выглядит оптимальной и в новых условиях, поскольку позволяет менее болезненно адаптироваться к резкому падению мировых цен на нефть как производителям нефти, так и бюджету, не создавая дополнительных проблем для внутреннего рынка нефтепродуктов.
При этом проблемы отрасли – как краткосрочные, с операционным денежным потоком, так и долгосрочные, с инвестициями в новые проекты, – имеют опосредованное отношение к «налоговому маневру». Нефтяники в целом выигрывают от налогового маневра, бюджет теряет меньше, чем мог бы потерять в иных налоговых условиях, а дополнительных факторов повышения цен на бензин не наблюдается.
Напомню, что в соответствии с параметрами «большого налогового маневра» предельная ставка экспортной пошлины на нефть должна снизиться с 59% в 2014 году до 30% в 2017 году. Базовая ставка НДПИ на нефть при этом растет с 493 рублей за тонну в 2014 году до 919 рублей в 2017 году. Одновременно увеличиваются ставки экспортных пошлин на нефтепродукты и снижаются ставки акцизов на моторные топлива.
Очень важно подчеркнуть, что и без «налогового маневра» нефтяную отрасль в 2015 году ждали очень серьезные изменения – в соответствии с решениями, принятыми правительством еще в августе 2011 года, ставка экспортной пошлины на темные нефтепродукты с 2015 года увеличивалась в полтора раза и становилась равной ставке пошлины на нефть. Одновременно с увеличением ставки предполагалось, что за три последующих года нефтеперерабатывающая отрасль подвергнется комплексной модернизации, в результате чего удельный выход темных нефтепродуктов из перерабатываемой нефти существенно снизится (с 35-40% до 20-25%). Повышение пошлины на мазут в таких условиях не приводило бы к нагрузке на технологически продвинутые компании и одновременно поставило бы крест на функционировании полутора сотен маленьких заводов, чья экономика базировалась лишь на отменяемой разнице в экспортных пошлинах.
Уже в начале прошлого года было очевидно, что комплексную модернизацию отрасли к началу 2015 года завершить не удастся. В результате рост пошлины привел бы к неминуемому сокращению объемов переработки нефти на немодернизированных заводах, а это, в свою очередь, грозило локальными дефицитами нефтепродуктов и ростом цен на них. Проблема была в том, что дополнительные доходы от роста пошлины (более 340 млрд рублей в условиях цен на нефть и курса рубля к доллару, предусмотренных макропрогнозом первой половины 2014 года) уже несколько лет как были предусмотрены при среднесрочном бюджетном планировании на 2015 и последующие годы.
Поэтому простой отказ от повышения пошлины означал бы либо рост бюджетного дефицита на соответствующую величину, либо необходимость поиска источников замещения выпадающих доходов. В этой связи любые оценки бюджетного эффекта от «налогового маневра» необходимо проводить в сравнении с условиями 2015 года, то есть введением 100-процентной экспортной пошлины на темные нефтепродукты.
Принятые решения о реформе налогового и таможенно-тарифного регулирования в нефтяной отрасли – тот самый налоговый маневр – не только растягивали повышение пошлины на темные нефтепродукты во времени (выравнивание ставок теперь предстоит с 2017 года), но и приводили к уменьшению размера выпадающих доходов от этого шага: в соответствии с бюджетным прогнозом, составленным до падения цен на нефть, «цена маневра» для бюджета, то есть в том числе и цена отказа от 100-процентной пошлины на мазут, оценивалась нами в размере около 140 млрд рублей в 2015 году. Предполагалось, что остаток (около 200 млрд рублей) заплатят потребители нефти и нефтепродуктов в России и странах Евразийского экономического союза за счет роста цен на них, а нефтяная отрасль даже получит бонус в виде роста доходности добычи нефти и отсрочку, необходимую для завершения модернизации НПЗ.
Что происходит при низких ценах на нефть
Однако формулы ставок экспортной пошлины и НДПИ, которые рассчитываются в зависимости от цен на нефть, отличаются друг от друга, их радикального пересмотра налоговый маневр не предполагал. При снижении цен на нефть экспортная пошлина снижается быстрее, а НДПИ – медленнее. При переносе нагрузки с пошлины на НДПИ «точка перегиба», то есть цена, при которой маржинальное снижение экспортной пошлины в условиях маневра перестает в абсолютном выражении перекрывать снижение НДПИ, составляет около $72 за баррель. Впрочем, эта особенность шкалы ставок не была секретом ни от кого при обсуждении маневра, но в тот момент все самые пессимистичные прогнозы цен на нефть большинства участников дискуссии как раз и заканчивались где-то в окрестности этого значения.
В результате при низких ценах на нефть (от $40 до $60 за баррель) налоговый маневр приводит к относительному увеличению доходов бюджета, причем не только по сравнению с условиями 2014 года, но и в сопоставлении с условиями 100-процентной пошлины на мазут. Так, если бы мы не проводили маневр, а ввели запланированную 100-процентную пошлину на темные нефтепродукты, то при цене в $50 за баррель доходы бюджета оказались бы ниже аналогичных в условиях маневра почти на 6 млрд рублей. Сравните со 140 млрд рублей дополнительных доходов от выравнивания пошлин на нефть и мазут в условиях цены $100 за баррель – положительный эффект для бюджета, рассчитанный таким образом, достигает почти 150 млрд рублей в год.
Впрочем, тот факт, что маневр сам по себе не должен привести к бюджетным потерям, лишь слабое утешение. Налогообложение нефтяной отрасли в России устроено таким образом, что в условиях высоких цен бюджет забирает себе основную долю дополнительной выручки нефтяников. Но и при снижении нефтяных цен потери также несет в первую очередь бюджет. При снижении в 2015 году средней цены нефти со $100 до $50 за баррель выпадающие доходы бюджета только от нефтяных налогов, по нашим оценкам, могут составить около 2,1 трлн рублей, а при более серьезном падении цены, до $40 в среднем за год, доходы бюджета могут снизиться уже на 3,1 трлн рублей, что составляет 14% и 21% запланированных доходов федерального бюджета соответственно.
Почему налоговый маневр смягчает положение нефтяников
Как ни парадоксально, именно эта особенность современной российской налоговой системы, на жесткость которой нефтяники жаловались на протяжении всего периода ее существования, существенно смягчает негативный эффект падения цен для отрасли. В силу отмеченного выше несоответствия формул расчета ставок разных налогов на разных диапазонах цен маневр по-разному влияет на доходность добычи нефти. В низком ценовом диапазоне (от $40 до $60) доходность нефтедобычи действительно несколько снижается, если рассчитывать ее в долларах. По оценкам, недополученная EBITDA отрасли колеблется от $0,5 до $1 на баррель при цене нефти $60 и $40 соответственно.
Тем не менее, в условиях плавающего курса рубля снижение стоимостных объемов экспорта в силу падения нефтяных цен приводит к девальвации рубля. В результате денежный поток отрасли, выраженный в рублях (EBITDA за вычетом капитальных расходов на поддержание текущей добычи), по нашим оценкам, по мере снижения цены на нефть оказывается выше (на 30-40%), чем при цене нефти $100 за баррель.
Такой эффект обусловлен тем, что основная часть капитальных и операционных затрат в отрасли номинирована в рублях. Девальвация рубля не приводит к одномоментному пропорциональному росту этих расходов в долларах, так как по большей части они состоят из рублевых затрат на электроэнергию, амортизации оборудования, зарплат и отчислений на социальное страхование. Доля расходных материалов в затратах может составлять 15-20%, поэтому даже удвоение их стоимости приводит к росту совокупных затрат на те же 15-20%. Такой рост затрат полностью компенсируется отмеченным выше ростом рублевого денежного потока.
Поэтому налоговый маневр в условиях снижения цен на нефть не приводит к реализации системных рисков в секторе нефтедобычи в среднесрочном периоде (1-2 года), а отрасль вместе с тем располагает достаточными финансовыми ресурсами для поддержания добычи на текущем уровне.
Этот вывод очень важен – в краткосрочном периоде основная часть рублевых потерь от снижения нефтяных цен приходится на федеральный бюджет. Помимо прочего, именно это обстоятельство – главное обоснование выбранной модели формирования резервных стабилизационных фондов и оно же отлично объясняет, почему средства этих фондов нецелесообразно тратить на поддержку нефтегазовой отрасли в периоды низких цен.
Что произойдет с ценами на бензин
Цена, которую каждый из нас платит за бензин, – наиболее заметный широкой публике параметр происходящих изменений. При разработке параметров реформы власти согласились с тем, что в соответствии с существовавшим на тот момент макроэкономическим прогнозом инкрементальный (то есть обусловленный только маневром, при прочих равных условиях) рост цен на топливо на внутреннем рынке может составить до 3 рублей на литр в год. В условиях равнодоходности поставок нефтепродуктов на экспорт и на внутренний рынок внутренняя цена во многом определяется ставкой экспортной пошлины – чем ниже пошлина, тем ближе внутренняя цена к экспортной, то есть тем она выше.
Наши оценки показывают, что при низких ценах на нефть налоговый маневр реализует еще и оптимальный сценарий регулирования для цен внутреннего рынка. По крайней мере, с точки зрения массового потребителя сценарий маневра оказывается лучше, чем два других – налоговые условия 2014 года и установленные до маневра налоговые параметры с учетом полшины на мазут на уровне 100% от нефтяной с 2015 года.
Дело в том, что для предотвращения чрезмерного роста цен в рамках маневра были существенно снижены фиксированные, не зависящие от нефтяных цен, рублевые ставки акциза на моторное топливо (бензин и дизельное топливо). В условиях низких цен на нефть маржинальное снижение ставок экспортных пошлин на это топливо в абсолютном выражении даже с учетом девальвации рубля оказалось меньше снижения ставок акциза, что обеспечивает минимальное давление на цены внутреннего рынка по сравнению с другими сценариями.
Аналогичные выводы можно сделать и для сектора нефтепереработки: показатель EBITDA этого сектора в условиях свободного ценообразования устойчив к уровню цен на нефть, а условия функционирования сектора в 2015 году оказываются лучше, чем при введении 100-процентной пошлины на мазут. Ведь цены на внутреннем рынке меняются вслед за ценой экспортной альтернативы, операционные затраты номинированы в рублях, а доля расходов на уплату пошлин в выручке снижается по мере снижения цены нефти.
Налоговый маневр и «ножницы Кудрина»
Таким образом, предварительный анализ эффектов «налогового маневра» в условиях новой экономической ситуации в России показывает практически полное отсутствие краткосрочных системных рисков в нефтяной отрасли, которые были бы обусловлены этой реформой. Более того, именно бюджет принимает на себя основной удар в виде падения доходов от снижения нефтяных цен, во многом сглаживая негативные шоки для экономических условий нефтедобычи.
Резкое снижение операционной доходности в секторе нефтедобычи в декабре 2014 – январе 2015 года, вызванное т.н. «ножницами Кудрина» – запаздыванием изменения ставок экспортной пошлины на нефть и нефтепродукты по сравнению с текущей ценой на нефть, – не носит системного характера. При стабилизации цены нефти или её росте операционная доходность нефтяников выйдет на стабильный показатель, который, как мы уже отмечали выше, в рублевом выражении даже превысит ожидаемое значение при цене нефти в $100 за баррель. При этом рост цен на бензин должен остаться в пределах запланированного.
В этих условиях небольшое перераспределение доходов в пользу бюджета, вызванное конструкцией налоговых ставок, не приводит к снижению рублевого денежного потока в отрасли. В условиях кризиса практически все остальные сектора российской экономики могут только позавидовать такой ситуации. И если посмотреть на те проблемы, с которыми начинают сейчас сталкиваться эти остальные сектора в условиях кризиса, то ответ на вопрос о том, необходимо ли отменять налоговый маневр и дополнительно поддерживать нефтяную отрасль за счет новых налоговых льгот, однозначный – нет
Суть налогового маневра в нефтяной отрасли заключается в следующем:
- в период с 2019 по 2024 год будет происходить поэтапное снижение и отказ от акцизов на вывоз нефти и ГСМ за рубеж (в 2024 году ставка акциза должна быть равна 0, за исключением отдельных видов нефтепродуктов);
- в период с 2019 по 2021 год будет осуществляться повышение ставок НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых), с сохранением действующих льгот и преференций;
- для предприятий, производящих и реализующих ГСМ на внутреннем рынке, будет введен обратный акциз на топливо, что должно устранить риски повышения оптовых и розничных цен;
- предполагается введение дополнительных мер поддержки для реализации ГСМ в пределах страны и замедления ценового роста.
Налоговый манёвр в нефтяной отрасли запускает отмену экспортной пошлины на нефть и нефтепродукты. Параллельно с началом текущего года стартовало увеличение НДПИ на добычу нефти и попутного нефтяного газа, которое продлится до 2021 года. Такие меры в Госдуме объяснили желанием «навести порядок в системе предоставления различного рода льгот и преференций».
Ожидания от «наведения порядка» в системе льгот для нефтяников тоже оборачиваются далеко не так радужно. Так, 10-летние вычеты НДПИ были одобрены для «Роснефти» и «Газпром нефти». От первой компании федеральный бюджет будет ежегодно недополучать 46 млрд рублей, от второй – 13,5 млрд рублей.
Суммарно нефтяные гиганты получили льготы в размере около 600 млрд рублей. Чтобы компенсировать выпадающие доходы, Министерство финансов хочет увеличить налог на добычу нефти и попутного нефтяного газа.
Выходит, что льготы для отдельных нефтяных компаний придётся выплачивать всем остальным компаниям. Представители нефтяной промышленности уже сейчас обращаются с жалобами на Минфин, аргументируя своё недовольство прямым нарушением закона «О защите конкуренции».
"Повышение НДПИ автоматом влечет за собой рост внутренних цен на нефть. А это приведет к росту цены топлива на автомобильных заправках. Почему в этом году уже заметно росли цены на бензин — как раз из-за увеличения стоимости нефти внутри страны. И, вдобавок, из-за роста акцизов", — говорит Геннадий Шмаль (Президент Союза нефтегазопромышленников России).
В нефтяной отрасли налоговый маневр напрямую связан с вопросами ценообразования в нефтяной промышленности. Документ вступил в силу с 1 января 2019 г. и рассчитан на 6 последующих лет: за это время в планах правительства внести серьезные изменения в расчет экспортной таможенной пошлины и налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Так, планируется постепенно снижать экспортную пошлину сырой нефти до полной отмены и в то же время повышать НДПИ. Целей у законодательных изменений несколько:
во-первых, добиться более выгодного экспорта нефти и нефтепродуктов , а во-вторых, достичь роста цен на нефть для переработки на внутреннем рынке.
В США администрация Трампа поддерживает свои нефтяные компании. Прошла налоговая реформа, был снижен налог на прибыль корпораций с 35 до 21%, но именно нефтяные компании получили беспрецедентные льготы. Многие из них не платили вообще налогов в прошлом году , такие компании, как Chevron, Halliburton, получили налоговые льготы из бюджета .
В прошлом году США впервые стали экспортером газа и нефти с 1949г. (стали больше экспортировать чем импортировать), то есть они вошли на мировой рынок и очень сильно потеснили конкурентов за счет агрессивной поддержки государством своих нефтяных компаний.
Если раньше можно было продавать сырье , то сейчас это становится невозможно . Компании уходят в сложные, но наиболее доходные производства – в нефтехимию, нефтепереработку и газохимию. К примеру, Saudi Aramco более 40% своей выручки получает от нефте- и газохимии . Но развивать эти отрасли она может именно благодаря тому, что государство оставляет компании средства на развитие.
Смысл маневра в том, чтобы в России было невыгодно производить бензин, а было выгодно сырую нефть отдавать на Запад , чтобы там производили бензин и продавали его нам сюда, потому что у нас в результате этих действий повышают себестоимость сырой нефти и снижают пошлины на экспорт.
31 октября прошлого года были зафиксированы цены на бензин, а с 1 января в полтора раза увеличили налоговую нагрузку на нефтепереработку. Сюда вошло всё: и налог на добычу полезных ископаемых, то есть налоговый маневр, и повышение акцизов в полтора раза, и рост НДС, и рост тарифов на перевозку и бензина, и, естественно, сырой нефти – все вместе. Это сделало все нефтеперерабатывающие заводы в России нерентабельными, все до единого . Все 37 крупных заводов и все 22 мелких нефтеперерабатывающих завода – все стали убыточными.
Механизм экспортных пошлин, созданный в России в начале 2000-х годов, подразумевал высокие тарифы на сырую нефть и низкие пошлины на все продукты нефтепереработки, независимо от глубины переработки нефти. За счет разницы в ставках экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты компании нефтеперерабатывающего сектора получали большую субсидию из федерального госбюджета и, как следствие, наращивали первичную переработку нефти, поскольку это – наименее затратный способ получить данную субсидию. На протяжении последних 15 лет глубина переработки нефти в России оставалась на уровне 70-75% и только в 2017 году достигла 80%, в то время как во всех развитых странах она достигает 90-95%. С 2006 по 2011 годы объем первичной переработки нефти в России увеличился на 19,9%, а объем реализации нефтепродуктов за рубежом вырос на 36,3% в основном за счет мазута, доля которого в суммарном экспорте нефтепродуктов достигла 55%. При этом в Европе и США мазут используется лишь в качестве сырья для дальнейшей переработки и получения светлых нефтепродуктов .
Повышение НДПИ автоматически влечет за собой рост внутренних цен на нефть и нефтепродукты. Так, с января 2017 года по октябрь 2018 года розничные цены на бензин марки АИ-95 выросли на 18,6%. Представители бизнеса отмечают, что налоговая реформа лишает НПЗ таможенной субсидии, поскольку выравниваются экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты. Как следствие, снижается чистая рентабельность нефтепереработки. С 2014 по 2016 гг. средняя рентабельность НПЗ сократилась более чем в 3 раза.
«Газпромнефть» реализует на внутреннем рынке около 70% нефтепродуктов, и, в случае еще большего сокращения рентабельности НПЗ, компания может изменить структуру сбыта и переориентироваться на экспорт нефтепродуктов в близлежащие страны.
Добыча и переработка нефти крупнейшими компаниями России.
Новый большой налоговый маневр (БНМ) в российском нефтяном секторе окажет значительное влияние на экономику переработки, но мы не ожидаем, что EBITDA сегмента пострадает, поскольку она должна быть поддержана отрицательным акцизом. Тем не менее ожидаемый нами нейтральный эффект предполагает существенный рост внутренних цен на нефтепродукты к 2024. Следовательно, БНМ в значительной степени ляжет на плечи конечных потребителей и станет социально чувствительным вопросом для правительства, особенно учитывая недавнее решение о сдерживании внутренних розничных цен на моторное топливо после их резкого роста в апреле-мае 2018. В связи с этим, несмотря на уступки НПЗ в части демпфирующей составляющей, у государства может возникнуть соблазн изменить текущую конфигурацию БНМ таким образом, что она отрицательно отразится на рентабельности переработки. В условиях риска с точки зрения бюджетной политики наиболее уязвимыми оказываются ЛУКОЙЛ, Газпром нефть и Роснефть.
В следующем году грядут большие изменения в налоговой политике
Россия начнет заметно менять свою систему налогообложения нефтяного сектора с 2019. Большой налоговый маневр (БНМ) 2019-24 годов предполагает линейное сокращение экспортной пошлины до нуля к 2024 и одновременное увеличение НДПИ на нефть. Налоговая нагрузка на добывающий сегмент останется прежней, но изменения в переработке будут существенными. Чтобы защитить российскую нефтепереработку от негативного влияния более дорогого сырья (внутренняя цена на нефть) ввиду отмены таможенной субсидии, БНМ предполагает отрицательный акциз на нефть, скорректированный с использованием логистических коэффициентов и механизма демпфирования для бензина и дизельного топлива.
БНМ в 2019-24 вкратце: изменения в налогообложении и механизм отрицательного акциза
Источник: оценки АТОНа
БНМ в целом нейтрален для НПЗ, вне зависимости от расположения и сложности…
Проанализировав влияние БНМ на несколько российских НПЗ с различным географическим положением, глубиной переработки и продуктовой корзиной, мы пришли к выводу, что в краткосрочной перспективе с учетом логистического коэффициента и механизма демпфирования отрицательный акциз действительно помогает сохранить уровень рентабельности близкий к показателю в текущей налоговой системе (мы исходим из цены Brent $70/барр. и курса 60 руб./$).
Наш анализ показал минимальное снижение рентабельности в 2019, но мы считаем его незначительным, поскольку его масштаб ($0.1-0.8/барр.) в целом сопоставим с: 1) эффектом повышения акциза, который не перекладывается на потребителей, в соответствии с нашей моделью (хотя и должен в реальности) и 2) потенциальным изменением EBITDA при незначительном росте/снижении цен на нефть/изменении курса. Среди других выводов мы отмечаем, что чувствительность EBITDA в переработке должна заметно увеличиться после БНМ, но волатильность будет ограничена переходом на ручное регулирование, как предполагает новый механизм в чрезвычайных ситуациях.
Эффект перехода к БНМ на EBITDA отдельных НПЗ (2019)*, $/барр.
*Brent $70/барр., курс 60 руб./$, корзина 1П18, С - старая система, Н - новая система
Источник: оценки АТОНа
…но только если БНМ переносится на конечных пользователей через рост внутренних цен на нефтепродукты
На горизонте 2024, при сохранении предпосылки о нейтральности эффекта БНМ, большая часть EBITDA ($3.8/барр. или 60% для среднего НПЗ) будет приходиться на рост внутренних цен на нефтепродукты, по нашим оценкам. Другими словами, мы считаем, что БНМ по большей части ляжет на плечи конечных потребителей. Мы выделяем три основные причины роста внутренних цен на нефтепродукты при реализации налогового маневра. 1). Отмена экспортной пошлины на нефть и, следовательно, рост цен на сырье для НПЗ. 2). Отмена экспортной пошлины на нефтепродукты, которая предполагает прекращение таможенных субсидий для внутренних потребителей. 3). Повышение ставок акцизов – на 46% на бензин и на 41% на дизельное топливо, которое, в конечном счете, должно будет оплачиваться конечными потребителями. Правительство частично субсидирует эти последствия для нефтяных компаний через отрицательный акциз и демпфирование, но не полностью. Акцизы не будут компенсированы государством, что заставит нефтяные компании переложить их на своих потребителей, а в части демпфирующей составляющей будет компенсирована лишь половина положительной разницы между экспортным нетбэком и внутренними ценами на бензин и дизельное топливо (хотя диапазон был расширен в результате недавней корректировки формулы в 2019).
Эффект перехода к БНМ на EBITDA среднего НПЗ (2024+)*, $/барр.
* Brent $70/барр., курс 60 руб./$, корзина 1П18, 50/50 экспорт/внутр. + полная отмена эксп.пошлины (2024+) + отрицательный акциз
Источник: оценки АТОНа
Необходимость повышать внутренние цены ставит российскую переработку под угрозу
Мы вспоминаем апрель-май, когда внутренние цены на моторное топливо в России выросли на заправках на фоне роста акцизов, сезонных закрытий НПЗ на ремонт и сезонно высоким спросом на ГСМ в сельскохозяйственном секторе. Российское правительство было вынуждено сделать шаг назад и снизить акциз, чтобы не повышать цены на моторное топливо. Это указывает на риск того, что потребители не потерпят никакого дополнительного роста цен на моторное топливо, существенно превышающего инфляцию. Отметим, что недавнее решение правительства скорректировать формулу демпфирующей составляющей в пользу НПЗ, понизив фиксированные эталонные цены на бензин и дизель на 5 600 руб. и 5 000 руб. соответственно, также связано со снижением риска резкого повышения внутренних цен, и поэтому в целом вписывается в вышеизложенную логику. Рассмотренный нами аналогичный опыт развивающихся рынков также поддерживает нашу точку зрения: недавний рост внутренних цен на автомобильные топлива в Аргентине, Бразилии и других странах заставили их правительства субсидировать розничные цены (см. таблицу).
Повышение внутренних цен на моторное топливо в различных странах в 2016-18
Страна
Год
Повышение цены
Причины повышения
Цены регулируются?
Цены снижены?
Действия правительства
Производители нефти, внутренние цены регулируются
В апреле-мае 2018 розничные цены на бензин и дизтопливо выросли примерно на 10%
Повышение акцизов, рост спроса на фоне традиционных весенних ремонтов НПЗ и очень привлекательные экспортные альтернативы
Правительство согласилось отменить повышение акциза и отложило повышение, запланированное на 2П18, но в целом тренд роста розничных цен сохранится после БНМ.
Внутренние цены на моторное топливо вырастут на 5%, еще одно повышение ожидается в 2018
В 2017-18 внутренняя цена на топливо была дерегулирована, и, следовательно, рост определялся мировыми бенчмарками
В сочетании с девальвацией песо (2x с нач.года) и ростом инфляции бремя повышения внутренних цен на бензин стало слишком тяжелым для потребителей, и правительство ограничило рост цен в июне-июле, но возобновило повышения в следующем месяце (+5%), еще одно повышение ожидается к концу 2018.
Цены на моторное топливо выросли примерно на 20% г/г с начала года
Рост отражал котировки Brent после того как Petrobras перешла на новую стратегию ценообразования в 2016
После особенно резкого повышения цен на нефть в 1П18 и массовой забастовки водителей грузовиков, правительство предложило, чтобы Petrobras ограничила рост внутренних цен. Однако, начиная с сентября, механизм ценообразования вернулся к нормальному (с привязкой к Brent).
Президент Мадуро объявил о повышении внутренних цен до мировых уровней
Правительство стремится искоренить контрабанду нефтепродуктов, прибыльность которой поддерживается низкими ценами за счет высоких субсидий
В условиях гиперинфляции в 2016-18 цены на топливо оставались близкими к нулю, что стимулировало контрабанду (= потери бюджета). Чтобы компенсировать негативный эффект повышения для населения, Мадуро обещал предоставить прямые субсидии.
Импортеры нефти, внутренние цены регулируются
Цены на бензин, дизель и керосин выросли на 38-51% в июле
Совместный план правительства Гаити и МВФ по стабилизации экономики страны.
Правительство отменило резкое повышение цен, в то время как МВФ настаивает на том, что оно должно быть реализовано позже, но с более эффективной социальной подготовкой.
Цены на бензин, дизель и керосин выросли на треть в июле
Правительство подняло внутренние цены, чтобы смягчить влияние на экономику роста цен на Brent
Повышение цен на 33% остается в силе, но для сглаживания его последствий правительство повысило зарплаты бюджетникам на 10%.
Импортеры нефти, внутренние цены не регулируются
Цены на бензин выросли на 25% г/г с начала года (10-летний максимум)
Повышение в основном связано с ростом цен Brent price (+17% с нач.года) и ослаблением ранда (21% с нач.года)
Поскольку тренды в Brent и ZAR сохраняются, изменений в динамике цен на внутреннем рынке не ожидается. Правительство потратит не менее 500 млн рандов, чтобы сгладить повышение цен на топливо в сентябре.
Цены на дизель / бензин находятся на исторических максимумах (+10% г/г, +40% против 2016)
Цены дерегулированы в 2014 (субсидии отменены), рост Brent спровоцировал повышение
Накануне переизбрания федерального правительства в 2019 рассматривается вопрос о снижении (сдерживании) внутренних цен. Индия ведет переговоры с ONGC, которая может предоставить субсидии для поддержки цен.
*Хотя оптовые цены на моторное топливо в России не регулируются, розничные цены на бензин/дизель искусственно поддерживаются на низких уровнях
Источник: Bloomberg, Global Petrol Prices, различные СМИ, АТОН
Мы не считаем текущую версию БНМ 2019-24 окончательной
Более того, есть еще один аргумент в пользу того, что БНМ в текущей конфигурации просто не дотянет до 2024 без изменений. Шестилетний период 2019-2024 кажется слишком продолжительным для страны, где правительство вмешивается и изменяет правила игры в российском нефтяном секторе почти каждый год. Система налогообложения "60-66-90", возникшая в 2011, претерпела существенные изменения через малый налоговый маневр в 2014, затем последовал налоговый маневр в 2017-18, который будет завершен путем БНМ в 2019-24. Учитывая сильный ценовый эффект для конечного пользователя, мы считаем, что БНМ не долго сохранит свою текущую форму. По данным СМИ, российские нефтяные компании продолжают обсуждать с регуляторами дополнительные изменения в БНМ, одобренные Госдумой в июле. Это, безусловно, подтверждает, что текущая версия БНМ отнюдь не является окончательной.
Следовательно, текущая модель БНМ ставит российскую переработку под значительную угрозу существенных новых изменений в правилах. Социальная чувствительность цен на нефтепродукты в стране может побудить правительство принудить нефтяные компании нести ответственность за поддержание цен на моторное топливо на приемлемом уровне. Мы рассматриваем это как большой риск, который несет БНМ для российских нефтяных компаний, поскольку это грозит снижением их рентабельности переработки и, следовательно, давлением на их финансовые показатели.
"ЛУКОЙЛ", "Газпром нефть" и "Роснефть "наиболее уязвимы к неблагоприятным изменениям в налоговом маневре
Среди крупных российских нефтяных компаний ЛУКОЙЛ и Газпром нефть выглядят наиболее уязвимыми к неблагоприятным изменениям в налогообложении перерабатывающего сектора, учитывая их наибольшую долю внутренней переработки в выручке. Этот риск частично смягчается высоким выходом светлых нефтепродуктов на их российских НПЗ (более 65%) после модернизации и благоприятной географией НПЗ. ЛУКОЙЛ и Газпром нефть также поставляют больше всего нефтепродуктов на внутренний рынок (свыше 60%). Это делает их чрезвычайно подверженными рискам изменений в налоговом маневре, если правительство решит разделить с ними социальную ответственность удержания темпов роста цен на бензин и дизельное топливо близко к уровню инфляции.
Роснефть – еще одна компания в зоне риска в отношении БНМ, поскольку ее перерабатывающие мощности, в основном унаследованные в ходе приватизации 1990-х, характеризуются логистическим отставанием и низким выходом светлых нефтепродуктов (например, сибирские НПЗ). Ее дочерняя компания – Башнефть – является исключением, поскольку имеет одни из самых передовых НПЗ в России. Несмотря на относительно ограниченную долю переработки в ее консолидированной выручке (примерно 50%), Роснефть несет риск любых неблагоприятных изменений в логистических коэффициентах, поскольку они играют важную роль в поддержании комфортных уровней рентабельности. Учитывая вышесказанное, текущая конфигурация БНМ важна для Роснефти, и любые неблагоприятные изменения окажут влияние на рентабельность ее переработки и финансовые показатели.
Общая выручка российских нефтяных компаний в 2017 по сегментам, млрд руб.
* включая европейские перерабатывающие активы
Источник: данные компании, оценки АТОНа
Выход светлых нефтепродуктов у российских нефтяных компаний в 2015-1П18, %
*у российских перерабатывающих активов
Источник: данные компании, оценки АТОНа
Подпишитесь на нашу рассылку, и каждое утро в вашем почтовом ящике будет актуальная информация по всем рынкам.
Следовательно, чем сложнее и дороже проект, тем меньше налог, и наоборот. Данный режим создает условия для реализации высокозатратных проектов и появления, пусть и не сразу, дополнительной налогооблагаемой базы. А в высокомаржинальных проектах он обеспечивает прогрессивное изъятие ресурсной ренты в пользу государства.
С января 2019-го новую систему обкатывают на 35 лицензионных участках ряда крупных и небольших нефтяных компаний. Совокупная добыча нефти на этих участках до начала эксперимента составляла около 15 млн тонн в год при извлекаемых запасах в 900 млн.
В рамках пилотных проектов в казну сейчас поступает 50% от расчетной выручки компании от операционной и инвестиционной деятельности на конкретном лицензионном участке за вычетом фактических расходов на добычу и транспорт нефти, а также экспортной пошлины и налога на добычу полезных ископаемых (он сокращен более чем вдвое).
Каждое федеральное ведомство по-своему оценило результаты эксперимента. Сумма выпадающих доходов из-за него составила 213 млрд руб. в 2019 году - это сопоставимо со стоимостью налоговых каникул для малого и среднего бизнеса за два квартала. Такую оценку дал Минфин РФ. Замглавы Минфина Алексей Сазанов назвал главной ошибкой в своей карьере введение налога на добавленный доход. Особенно на фоне обвального сокращения поступлений в бюджет - в силу низких мировых цен на нефть и вынужденного ограничения добычи.
А вот Минэнерго РФ, наоборот, считает эксперимент удачным. И добивается не просто сохранения новой налоговой системы, а ее расширения, чтобы избежать возможного падения добычи. При этом высказывается мнение, что в случае ужесточения фискального режима такое падение может произойти уже через несколько лет.
"У нас самая высокая нагрузка для нефтяной отрасли в мире. В среднем она составляет 68-70% от выручки. А если брать месторождения в Западной Сибири, которые не имеют никаких льгот, - там нагрузка составляет 85% от выручки", - сказал в интервью агентству Reuters министр энергетики РФ Александр Новак.
Тот же Минфин для продолжения разработки зрелых месторождений и вовлечения трудноизвлекаемых запасов ввел новые льготы под конкретные проекты, причем эту меру называют вынужденной. Прошлой осенью при обсуждении проекта бюджета на 2020 год Валентина Матвиенко, председатель Совета Федерации РФ, обратила внимание финансистов на алогичность существующей налоговой системы в отношении нефтяников. Ведь доля льготируемой добычи достигла уже 56%, а "потери" федерального бюджета - 1,6 трлн руб. При этом суммарный объем добычи в стране почти не меняется. Значит, что-то с этой системой не так? К тому же механизм распределения льгот не всем по душе, его даже называют крайне непрозрачным и сложным в администрировании.
О несовершенстве системы предоставления индивидуальных льгот говорил в Совфеде и Вагит Алекперов, президент компании "Лукойл". Он рассуждал о необходимости внедрения нового - прозрачного и унифицированного - механизма, каковым является НДД. По его мнению, только это позволит по-настоящему стимулировать инвестиции в добычу и геологоразведку.
В подтверждение эффективности новой налоговой системы Алекперов привел следующие цифры: "Даже ограниченная рамками эксперимента система НДД по третьей группе зрелых месторождений (это всего 3% добычи "Лукойла") обеспечит дополнительно около 100 млн баррелей нефти до 2027 г.". Без НДД ни этих баррелей, ни начисляемых на них налогов не будет.
Солидарен с коллегой и Юрий Шафраник, председатель совета Союза нефтегазопромышленников России. Экс-министр топлива и энергетики РФ в своих выступлениях приводил в пример Техас, где очень выгодно добывать даже ведро нефти. При наших же правилах игры нерентабельными почему-то оказываются даже скважины с суточным дебитом в сотни тонн.
Следует помнить, что сиюминутная погоня за нефтедолларами чревата рисками. Она может ограничить приток инвестиций и количество окупаемых проектов, а значит - и будущую налогооблагаемую базу. Разве нужно государству самому "рубить сук, на котором сидишь"?
Эксперты VYGON Consulting считают упомянутые выше заявления о "прямых убытках" бюджета как минимум некорректными. Ведь НДД изначально - за счет перераспределения фискального бремени - призван был создать благоприятные условия для инвестиций и последующего наращивания добычи. В противном случае его введение не имеет никакого смысла.
Словом, федеральные ведомства оказались перед непростым выбором: либо увеличение сиюминутных налоговых сборов с нефтяных компаний, либо наращивание инвестиций. Минэнерго, нефтяники и отраслевые эксперты считают, что за НДД - будущее. Просто сам механизм, по их мнению, можно и нужно донастраивать.
Об изменениях в Налоговом кодексе в части завершения налогового манёвра в нефтегазовой отрасли.
Из стенограммы:
Ещё раз напомню, что мы поэтапно, в течение шести лет, заменяем по 5% в год экспортную пошлину на нефть повышением налога на добычу полезных ископаемых. Для того чтобы демпфировать влияние этого манёвра на внутренний рынок нефтепродуктов, предусмотрено предоставление отрицательного акциза компаниям, которые осуществляют модернизацию нефтеперерабатывающих производств, берут на себя обязательство (кто не успел в предыдущий период завершить модернизацию) в течение трёх лет модернизировать производство. Это также относится к компаниям, которые попали под внешние ограничительные меры, принятые Соединёнными Штатами и Европейским союзом.
Кроме того, в случае если мировые цены будут очень высокими, и стимул у нефтяных компаний к повышению оптовых цен на нефть или у нефтеперерабатывающих производств – на нефтепродукты будет настолько высок, что компенсирующий, демпфирующий отрицательный акциз не сработает, предусмотрено право Правительства в форс-мажорных обстоятельствах, с тем чтобы не допустить галопирующий рост цен на моторное топливо, на временной основе вводить экспортные пошлины на нефтепродукты и на нефть. Это механизм, который, на наш взгляд, позволит нефтяной отрасли комфортно себя чувствовать и гарантирует, что мы сможем с помощью экономических мер регулировать изменение цен на моторное топливо на внутреннем рынке.
Очень важный момент. Мы неоднократно – и это связано не только с налоговым манёвром, но и с ситуацией на рынке нефтепродуктов – проговаривали все эти вопросы с представителями отрасли, с крупнейшими компаниями. Это очень важный момент, связанный со стабильностью государственного регулирования деятельности нефтяных компаний. И важно закрепить на ближайшие как минимум шесть лет стабильные условия работы для нефтяной отрасли, для нефтяников. Это огромный сектор нашей экономики, самый конкурентоспособный, инвестиционный цикл которого один из самых длинных. Важно иметь предсказуемые условия деятельности в этом бизнесе, предсказуемость прежде всего со стороны государства. Нефтяники приводили примеры, когда изменения за последние годы, прежде всего фискального законодательства, фискальных условий, измеряются десятками раз. Это недопустимо. Нам необходимо, чтобы государство так же, как во всех других отраслях, было прозрачно, предсказуемо и мы бесконечно не меняли бы эти условия. Это связано прежде всего с тем, что у компаний есть длинные кредитные линии, есть кредиты, которые выданы под конкретные бизнес-проекты, под конкретные бизнес-планы, и в случае, если мы производим радикальные неожиданные изменения, возникают просто дефолты по этим кредитам. Мы не можем тоже этого допустить.
Поэтому договорились зафиксировать в законодательстве не только эти условия, о которых я уже сказал, но и форс-мажор, когда это допускается. Форс-мажор в законе – это резкое повышение мировых цен на нефть, которые не позволяли сдержать внутренние цены на нефтепродукты. Это единственное основание для того, чтобы мы изменили фискальную нагрузку. Никакие дополнительные потребности бюджета, как это обычно бывает, ни решение каких-то социально-экономических задач, которые у нас возникают (а идей таких много, идей всегда больше, чем денег, денег хочется собрать больше), не являются основанием для изменения фискальных условий деятельности компаний.
В целом хотел бы добавить, что основной целью является более эффективное распределение таможенной субсидии, которая сегодня предоставляется в виде экспортной пошлины (и дифференциация её относительно нефти и нефтепродуктов), на стимулирование модернизации нефтеперерабатывающих заводов, на стимулирование целевого достижения рынка нефтепродуктов, то есть производства качественных автомобильных бензинов, дизельного топлива для потребителей в первую очередь в Российской Федерации – конечно, с возможностью экспорта продуктов на мировые рынки и конкурентоспособности наших предприятий на мировых рынках.
Также одной из целей является обнуление экспортной пошлины, чтобы к моменту введения единых рынков нефти и нефтепродуктов в Евразийском экономическом союзе (с 1 января 2025 года) у нас были единые, равные условия функционирования рынков нефти и нефтепродуктов внутри Евразийского экономического союза.
Вопрос: Учитывается ли при одновременном повышении НДПИ в рамках завершения налогового манёвра то повышение НДПИ, которое было предпринято в 2016–2017 годах?
Д.Козак: Учитывается повышение НДПИ, сохраняется до 2021 года.
Вопрос: А после 2021 года?
Д.Козак: После 2021 года закон этот вопрос не регулирует. Просто не продлевается дальше 2021 года в соответствии с этим законом.
Что касается дифференциации отрицательного акциза в зависимости от удалённости от внешних рынков сбыта, то этот вопрос в проработке, окончательного решения не принято. И сегодня рано говорить о том, какие заводы получат этот повышающий коэффициент, а какие нет. Ещё решение не принято. В протоколе заседания Правительства предусмотрено, что этот коридор – от 1 до 1,6. Повышающий логистический коэффициент будет варьироваться в пределах от 1 до 1,6. География этого повышения пока не определена. Ачинский завод точно попадает.
Вопрос: И Ангарский тоже попадает?
Д.Козак: Это пока предварительно, требует ещё обсуждения. Границы ценовых зон, зон доступности к портам ещё не определены. Мы договорились, и есть решение Правительства: ко второму чтению окончательно этот механизм применения дифференцированного отрицательного акциза разработать и внести в закон.
Вопрос: А что будет у нас с акцизами на нефтепродукты с 2019 года? И если будет плавающая ставка, то какая? Или если будет плавное повышение, то какое?.
Д.Козак: С 1 января с учётом отрицательного акциза размеры акцизов, которые были запланированы в 2018 году, будут восстановлены. То есть снижение акцизов, которое мы предусмотрели в настоящее время в качестве реакции на ситуацию на рынке нефтепродуктов, действует до 31 декабря 2018 года.
А.Новак: Они как бы считаются в соответствии с тем законом, который уже был принят ранее. И эти ставки будут действовать в соответствии с законом. А снижение действительно касалось только 2018 года.
Вопрос: Я правильно понимаю, что с 1 января 2019 года у нас акцизы на нефтепродукты повышаются реально в разы – с текущих 8 тыс. рублей за тонну по бензину повышаются до 12 тыс. рублей? Не потребует ли это новых очередных экстраординарных мер со стороны Правительства?
Д.Козак: Не потребует, потому что это всё компенсируется отрицательным акцизом на нефть.
Вопрос: Вы сейчас сказали про отрицательный акциз. Назывался плавающий акциз, отрицательный акциз, возвратный акциз. Это всё одни и те же определения? У нас сейчас будет действовать только один отрицательный акциз? Или предполагаются какие-то дополнительные меры поддержки в виде плавающего акциза?
Д.Козак: Два отрицательных акциза.
А.Новак: Планируется отрицательный акциз, который компенсирует отмену экспортной пошлины и увеличение НДПИ для того, чтобы компании сохранили свою налоговую нагрузку на уровне до начала налогового манёвра.
И второй – демпфирующий отрицательный акциз, он может либо применяться, либо не применяться в зависимости от ценовой конъюнктуры на мировых рынках, в зависимости от экспортной альтернативы. И предусматривается, что он может быть как положительным, так и отрицательным. По сути своей, этот дополнительный демпфирующий акциз коррелирует стоимость барреля, или тонны, нефти для нефтеперерабатывающего завода, чтобы она не сильно отличалась как в сторону повышения, так и в сторону понижения, что в свою очередь стабилизирует ситуацию с переработкой на нефтеперерабатывающих заводах и с входящей стоимостью нефти. Причём ко второму чтению в Госдуме будут дополнительные настройки, касающиеся механизма определения дополнительного демпфирующего отрицательного акциза. Более детально эти настройки мы доработаем ко второму чтению.
Вопрос: Форс-мажором может являться только экстренный рост цен на нефть? От какой планки в законопроекте начинается тот самый экстренный рост? От каких цен на нефть мы отталкиваемся?
Д.Козак: Эта планка является плавающей. Сегодня в действующем законе предусмотрено: в случае если в течение одного квартала мировые цены растут более чем на 20%. Тогда это форс-мажор, экспортный нетбэк становится очень существенным. Мы вынуждены будем применять этот механизм на временной основе до тех пор, пока ситуация этого требует. При этом он будет гибким. Мы договорились, что размер этой пошлины будет всегда обсуждаться с отраслевым сообществом. Он будет гибким, для того чтобы нивелировать стимулы к продаже нефти и нефтепродуктов на мировых рынках.
А.Новак: Я хотел бы обратить внимание (дополнительно к тому, что сказал Дмитрий Николаевич), что это право и возможность. Необязательно, что автоматически будут введены экспортные пошлины. Мы будем в Правительстве рассматривать и исходить из ситуации на рынках, из текущей ситуации, которая будет складываться как на внутреннем рынке, так и на внешних рынках.
Д.Козак: Можно привести пример сегодняшней ситуации, когда, несмотря на то что продолжает действовать диспаритет экспортных и внутренних цен, договорённости, которые достигнуты с нефтяными компаниями, не выполняются, хотя у Правительства в ближайшее время появится право на повышение экспортной пошлины. Но исходя из ситуации на рынке сегодня оснований для применения этого механизма нет. Однако наличие угрозы стимулирует к тому, чтобы нефтяные компании выдерживали этот паритет.
Вопрос: Вопрос касается вчерашнего совещания у Президента. Правильно ли мы поняли, что было предложение Президента, чтобы обязать нефтяников направлять часть нефти для НПЗ для последующей переработки и поставки на внутренний рынок? Или это неправильно?
Д.Козак: Не было ни поручения, ни предложения. Был вопрос, рассматривалось ли в Правительстве предложение о том, чтобы ввести обязанность нефтяных компаний поставлять на внутренний рынок нефть по определённым квотам. Рассматривалось, обсуждалось. Пока в настоящее время положительного решения по этому предложению не принято. Это вопрос и ответ.
А.Новак: Разрешите добавить. Здесь речь идёт и о том, что в настоящее время, как вы знаете, у нас равный доступ всех компаний имеется к экспорту нефти. Поскольку нефть экспортируется от добываемого объёма примерно в размере 44%, на сегодняшний день этот механизм регулируется возможностями нашей нефтетранспортной системы. И такое право есть у Министерства энергетики Российской Федерации – ежеквартально утверждать графики транспортировки нефти на экспорт. По сути дела, тем самым мы уже регулируем возможности экспорта. Соответственно, остальная добываемая нефть идёт на внутреннюю переработку на нефтеперерабатывающих заводах. Это первое.
Второе: во многих лицензионных соглашениях о разработке недр, особенно в последнее время, при конкурсах одно из условий, которое прописывается, это поставки в первую очередь для обеспечения потребности внутреннего рынка.
Д.Козак: Эти административные меры, это административное, по существу, регулирование рынка, мы обсуждали эти вопросы, – чрезвычайно сложный механизм администрирования, с огромными возможностями его обхода. И поэтому мы пришли к выводу о том, что те экономические инструменты, которые предусмотрены и в настоящее время, в качестве реакции на ту ситуацию, которая сложилась, и в рамках завершения налогового манёвра, – они необходимы, достаточны для того, чтобы Правительство могло оперативно реагировать на складывающуюся ситуацию.
Вопрос: Сегодня глава «Роснефти» Игорь Иванович Сечин сказал, что три причины подорожания бензина в стране – девальвация рубля, подорожание нефти и непривлекательность переработки нефти. Разве бизнес не должен тратиться на сдерживание цен в рознице? И согласны ли Вы с Игорем Ивановичем Сечиным?
Д.Козак: Что касается причин, то с Игорем Ивановичем мы согласны, это действительно так. Демпфирующий отрицательный акциз будет вводиться исходя из этих трёх критериев, потому что диспаритет возникает как раз в связи с мировыми ценами на нефть и курсом рубля. Этот диспаритет высчитывается прежде всего в рублях. С этими причинами мы согласны.
Что касается непривлекательности переработки – это связанные вещи. Непривлекательность связана с тем, что высокие мировые цены на нефть, высокие оптовые цены на нефть и выгоднее сегодня поставлять нефть на экспорт. Конечно, согласен.
Что касается размера акциза, мы договорились. Размер акциза, который будет увеличиваться, тоже является составной частью этого диспаритета, который будет учитываться при предоставлении отрицательного акциза. Здесь проблема соотношения положительного и отрицательного акциза лежит в плоскости бюджетного законодательства. Акциз – это ненефтегазовые доходы, которые поступают и могут использоваться на расходы. Отрицательный демпфирующий акциз – это акциз, который предоставляется исключительно за счёт нефтегазовых доходов, которые зачисляются в резервы Правительства Российской Федерации. И это не приводит к сокращению расходов федерального бюджета на решение социальных задач, на развитие инфраструктуры и так далее.
Вопрос: А какой будет эффект для бюджета в итоге от этого манёвра? Предполагаются ли там какие-то дополнительные доходы или выпадающие?
Д.Козак: 1,3–1,6 трлн рублей в течение шести лет. Это дополнительные доходы федерального бюджета.
Вопрос: Можно ещё уточнить: какой объём должны на нефтепереработку отправлять НПЗ? 10% была цифра.
Д.Козак: Такой квоты в настоящее время нет. Этим законопроектом это не вводится. Это договорённость, которая касается текущего года, с нефтяными компаниями. Они должны направлять на внутренний рынок не менее 20%. Мы договорились, что для целей биржевой торговли не менее 10%.
А.Новак: Я так понял, вопрос был связан скорее всего с тем, в каком случае получат отрицательный акциз наши заводы нефтеперерабатывающие на сырую нефть. Правильно: это в случае, если не менее 10% автомобильных бензинов производят данные заводы.
Вопрос: А акцизы получат заводы? Или нефтекомпании по давальческой схеме?
Д.Козак: Заводы.
Вопрос: Получается, компании, которые поставляют нефть на переработку и потом получают нефтепродукты, не получают возвратного акциза?
А.Новак: Получают нефтеперерабатывающие заводы, с тем чтобы демпфировать рост цены на нефть входящую.
Читайте также: