Марина крашенинникова налоговый мониторинг

Опубликовано: 16.05.2024

Как компаниям оценить готовность к переходу на налоговый мониторинг? Рассказывает Марина Крашенинникова, руководитель Управления налогового мониторинга ФНС России.

По ее словам, на налоговый мониторинг с 2021 года перешли 209 компаний:

«Мы ставили себе цель — 200 компаний, то есть наш план немного перевыполнен. Количество участников выросло более чем в два раза, в 2020 году в налоговом мониторинге участвовало 95 компаний, сейчас к ним добавилось 114 компаний».

Чем был вызван рост интереса бизнеса к этой форме налогового контроля?

Повлияла совокупность нескольких факторов. У нас уже есть масса примеров, когда налогоплательщики перешли на налоговый мониторинг и много лет успешно работают в этом режиме. Поэтому все те опасения, которые были раньше, связанные с тем, что это пилотный проект, надо посмотреть, как он будет проходить, постепенно отпали. Все поняли, что это та форма контроля, которая развивается достаточно быстрыми темпами, все больше компаний хотят к ней присоединиться, чтобы успевать за теми изменениями, которые мы внедряем.

Пандемия коронавируса, конечно же, тоже подтолкнула бизнес, потому что он столкнулся с неопределенностью из-за приостановки налоговых проверок и истребований документов, тогда как для тех компаний, которые перешли на налоговый мониторинг, ничего не изменилось, они чувствовали себя стабильно и продолжали работать по тем правилам, которые уже согласовали с налоговым органом.

В 2020 году из-за пандемии мы продлили сроки предоставления заявлений о переходе на режим налогового мониторинга до 1 октября (ранее — до 1 июля), благодаря чему его успели подать большее количество компаний. С этого года и далее компании смогут подавать заявления до 1 сентября.

Расскажите про опасения, что в случае перехода налоговые органы получат доступ к полной информации об их деятельности, в том числе к конфиденциальным сведениям.

У налогового органа есть полномочия по истребованию документов налогоплательщика, независимо от того, перешел он на налоговый мониторинг либо используется другая форма контроля. Являются ли сведения из этих документов конфиденциальными или нет, это вопрос классификации. В них содержится информация о сделках компании, фактах и событиях ее финансово-хозяйственной деятельности.

Безусловно, налоговый орган может получить эти данные в любом случае. Разница только лишь в том, что при налоговом мониторинге налоговый орган получает доступ к системе, в которой эти документы находятся, это просто облегчение способа передачи данных: одно дело, когда ты их долго и упорно в контейнеры пакуешь или собираешь и передаешь через оператора ЭДО, другое дело — налоговый орган смотрит твои документы в системе.

Насколько существенны дополнительные затраты, которые требуются на доработку существующих IТ-систем при переходе на налоговый мониторинг?

Это зависит от компании. Есть организации, которые работают на типовой учетной системе и переходят на налоговый мониторинг, они дают доступ налоговой службе к этой системе и не несут дополнительных затрат.

На сегодняшний день нет требования, что каждый участник мониторинга должен разработать налоговую витрину. Если компания хочет создавать отдельную IТ-систему, она принимает такое решение самостоятельно и, как правило, для решения собственных управленческих задач, например, для мониторинга дочерних обществ, чтобы консолидировать информацию по нескольким плательщикам в одной системе и самим ее отслеживать.

Мы не заставляем создавать систему специально для нас, мы говорим: дайте нам доступ к той системе, в которой вы работаете.

Как оценить готовность компании к переходу на налоговый мониторинг?

Самый главный критерий, на мой взгляд, который позволяет компании оценить готовность, — наличие учетной системы, в которой все декларации формируются автоматически. Это первый тест, который налогоплательщик должен пройти.

Второй тест — каждая операция должна иметь ссылку на первичный документ, и все документы должны быть в электронном виде. Сейчас это не обязательное требование, но нужно понимать, что большая часть документов (60–70%) должна быть прикреплена к соответствующим операциям в учете.

В 2015 году налоговый мониторинг стал новой формой налогового контроля (Федеральный закон от 4 ноября 2014 г. № 348-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации"). Но нормативно-правовая база, регламентирующая порядок проведения такого мониторинга, продолжает пополняться и в настоящее время. Так, в частности, утверждены новые формы документов для проведения налогового мониторинга (приказ ФНС России от 21 апреля 2017 г. № ММВ-7-15/323@ "Об утверждении форм документов, используемых при проведении налогового мониторинга, и требований к ним"; далее – приказ ФНС России от 21 апреля 2017 г. № ММВ-7-15/323@). Об особенностях данного института, существующих проблемах и перспективах его развития рассказали заместитель руководителя ФНС России Даниил Егоров и заместитель начальника Управления камерального контроля ФНС России Марина Крашенинникова.

Почему в принципе возникла идея внедрить институт налогового мониторинга в России?

Даниил Егоров: Расскажу одну довольно забавную историю, которая произошла в 2010 или в 2011 году. К нам приехали представители Всемирного банка, чтобы оценить наши бизнес-процессы и определить, насколько мы отвечаем его представлениям о моделях контроля. Я докладывал по контрольной работе, очень бодро и яростно рассказывал про администрирование крупнейших налогоплательщиков: "Вы знаете, мы в прошлом году крупнейшим налогоплательщикам доначислили столько-то, но в этом году мы им еще доначислили столько-то". Мне казалось, было чем бравировать, ведь это показатели эффективности, с которыми мы живем. А в конце они задали мне такой вопрос: "А они что, вас не слушают что ли?". Я тогда не был способен ответить на него – действительно доначисления производились плательщикам, которые по идее должны отвечать самым верхним уровнем комплаенса. Это заставило серьезно задуматься. И тут как раз удачно получилось, что мы съездили в Голландию, и коллеги нам показали, как они перешли на новую модель горизонтального мониторинга, причем она у них менее стабильна с точки зрения правового института, потому что это не кодифицированная модель, но при этом достаточно гибкая для развития.

Я боялся, что мы запустим налоговый мониторинг, а в наших реалиях окажется, что это довольно уязвимый институт. Ведь формально проверок нет, доначислить налоги некому, все идет в спокойном режиме и даже результат называется "мотивированное мнение" – как-то слишком мягко. Здесь очень важно отдать должное, в том числе коллегам из блока досудебного аудита – многие поверили в этот проект и его запустили. И в итоге сегодня мы имеем кодифицированную систему, которой, честно говоря, похвастаться могут единицы. Мы можем говорить о том, хорошо это или плохо, но это стабилизированный правовой институт, что очень важно с точки зрения правоотношений.

Чем налоговый мониторинг принципиально отличается от привычных налогоплательщикам контрольных процедур?

Даниил Егоров: Когда мы посмотрели на процессы взаимодействия с крупнейшими налогоплательщиками, нам стало абсолютно очевидно, что вряд ли удастся добиться модели, при которой все учетные данные перейдут к нам, и мы сможем через централизованное хранение обрабатывать их. Дело в том, что на какой бы аспект ты ни указал в декларации крупнейшему налогоплательщику – жди потока документов. Для нас это тоже не радость – получать вагон документов, хранить их, обрабатывать, делать выводы. Теперь по сути меняется обработка потоков данных – идет очень серьезная перестройка вообще любых процессов в организациях, и в том числе в контролирующих. Налоговый мониторинг предполагает отсутствие контроля в том понимании, в котором он был до сегодняшнего дня.

ПОЛЕЗНЫЕ СЕРВИСЫ

Наш календарь бухгалтера подскажет, когда и какой платеж необходимо совершить – достаточно выбрать интересующую дату, и необходимая информация появится. Календарь обеспечивает бухгалтеров только актуальной информацией: он обновляется в режиме реального времени.

Мы выстраиваем новую модель взаимоотношений с налогоплательщиком – общаемся и понимаем, как устроен его бизнес, какие у него рутинные процедуры, какие процедуры автоматизированы, какие – нет, какие у него система внутреннего контроля, способ обработки данных и каким способом мы получаем эти данные. На все эти процессы мы смотрим удаленно и делаем выводы. Принципиальная задача – научиться выставлять требования к налогоплательщику и понимать его систему внутреннего контроля. Если мы понимаем, что процессы прозрачные, то обрабатывать груды документов не имеет никакого смысла. Именно этому и предстоит научиться коллегам из блока налогового мониторинга в инспекции. Это просто архисложная задача – перестроиться, это очень серьезный вклад в обучение и, если хотите, в мироощущение, поскольку наиболее сильные люди в мониторинге, конечно, из выездных налоговых проверок, которые работали с первичными документами.

Теперь у инспектора должно быть другое мировоззрение, он не как охотник зашел в организацию и атакует со всех сторон, а планомерно и равномерно оценивает каждый отдельный из институтов, каждый отдельный регистр, аналитику, отчетность, формирование первичных документов, где есть рисковые операции. Это разные вещи. И, конечно, нельзя так просто сказать, что мы с завтрашнего дня изменим систему. К этому нужно будет подходить совместно с налогоплательщиками и иметь с ними одинаковое представление о том, что такое адекватная налоговая политика, адекватный учет, адекватные требования по внутреннему контролю. Иначе мы будем говорить на разных языках.

Сколько компаний запросили в текущем году проведение налогового мониторинга?

Даниил Егоров: Пока в налоговом мониторинге участвует 21 организация, но понятно, что их будет больше.

Марина Крашенинникова: Добавлю, что все участники налогового мониторинга 2016 года стали участниками и 2017 года, никто из них, скажем так, не передумал. Это для нас очень важно.

Как крупнейший налогоплательщик может запустить в отношении себя процесс налогового мониторинга?

Марина Крашенинникова: Наверное, для многих участников не совсем прозрачна процедура вступления в налоговый мониторинг. Налогоплательщик должен соответствовать критериям, определенным в Налоговом кодексе [ч. 3 ст. 105.26 НК РФ. – ГАРАНТ.РУ], и вместе с заявлением о вступлении представить нам регламент информационного взаимодействия, а также документы об осуществлении внутреннего контроля. В отношении этих двух документов у нас уже разработаны требования – есть зарегистрированный в Минюсте России и опубликованный приказ, который утверждает требования к регламенту информационного взаимодействия (приказ ФНС России от 21 апреля 2017 г. № ММВ-7-15/323@). Также сейчас на регистрации в Минюсте России находится приказ об утверждении требований к организации системы внутреннего контроля, мы надеемся, что в ближайшей перспективе этот документ будет принят.

При обращении к нам налогоплательщиков мы практикуем проведение вступительного интервью, в котором часто спрашиваем о том, что вообще мотивирует их на проведение мониторинга. Мы выделили четыре основных причины, которые, как правило, называют организации. Это необходимость оптимизации издержек, связанных с налоговыми проверками, и сокращения объема документов, которые представляются в ответ на требования налогового органа. Также налогоплательщики указывают на необходимость снижения резервов, связанных с неопределенными налоговыми позициями, и еще один мотиватор, достаточно существенный, – быстрое закрытие налогового периода и достижение ранней определенности.

Если говорить вкратце, как проходит налоговый мониторинг?

Марина Крашенинникова: После того, как налоговый орган выносит решение о проведении налогового мониторинга, он создает рабочую группу, в которую включает специалистов из разных подразделений, а она формирует уже план проведения налогового мониторинга. Потом эта группа разрабатывает детальную программу проверки по каждому виду налогов. По результатам проверки формируется заключение и потом мы пытаемся оценить, насколько эффективен этот режим налогового администрирования для налогоплательщика. Сейчас готовятся рекомендации по проведению налогового мониторинга – проект документа только частично видели налоговые органы и не видели еще, к сожалению, налогоплательщики. Его цель – стандартизировать процессы и мероприятия налогового контроля, которые у нас проводятся в рамках налогового мониторинга. Документом определен перечень контрольных мероприятий в разрезе налогов, сборов и страховых взносов, план проведения мониторинга, то есть описание этапов его проведения, требования к продолжительности этапов, к достаточности контрольных мероприятий. Также будут определены формы и порядок формирования отчетности о результатах контрольных мероприятий.

Хорошо ли компании понимают этот процесс?

Даниил Егоров: Вообще была первоначальная идея, которая нам, к сожалению, не удалась – это совместные семинары налоговых инспекций и представителей компаний, вовлеченных в налоговый мониторинг. Мы планировали на них рассказывать, как организовывается система учета, внутреннего контроля, чтобы люди вместе по сути погружались в одну среду. Пока нам это не удалось, это минус, и вообще идейно было бы правильно, чтобы сначала люди прошли через обучение, а потом уже мы бы разработали правила и алгоритмы – как будет происходить взаимодействие в рамках налогового мониторинга. Но так или иначе мы готовим рекомендации и естественно будем обсуждать это с коллегами – участниками мониторинга. Мы также параллельно пытаемся сделать коммуникативное окошко, чтобы выкладывать данные для участников мониторинга. То есть от налогового органа компания получит логичные и понятные стандарты, мы думаем над тем, чтобы стабилизировать этот институт через личные кабинеты налогоплательщиков на сайте ФНС России. Такое поручение у меня есть непосредственно от руководителя.

При вступлении в налоговый мониторинг организации нужно соответствовать критериям, определенным в законе. А есть ли дополнительные аспекты, которые принимает во внимание ФНС России?

Марина Крашенинникова: В общем-то есть четыре основных аспекта, на которые мы внимательно смотрим. Соответствие критериям НК РФ – это понятно, далее – окружение налогоплательщика, то есть участие в консолидированной группе налогоплательщиков и сведения о взаимозависимых лицах. Важным аспектом для нас является соблюдение законодательства о налогах и сборах, то есть та история, которую уже накопил налогоплательщик, например, какие у него были открыты вопросы с налоговым органом, все ли вопросы урегулированы, есть ли какие-то судебные дела, есть ли что-то на стадии досудебного обжалования. И четвертый важный момент, на который мы тоже обращаем внимание, – это техническая готовность к взаимодействию. Речь идет о возможности предоставить онлайн-доступ к своей информационной системе либо представить какую-либо аналитическую витрину данных. Это такие основные моменты, которые определяют готовность налогоплательщика к переходу в этот режим.

На что организации нужно обратить внимание при вступлении в налоговый мониторинг?

Марина Крашенинникова: При подготовке к вхождению в налоговый мониторинг есть три основных аспекта, на которых организации нужно сосредоточиться. Первый момент – это регламент информационного взаимодействия, достаточно большой документ, который полностью определит в будущем порядок взаимодействия организации с налоговым органом. Второй большой важный документ – это положение о системе внутреннего контроля, которое в дальнейшем определит, как вы построите систему налогового контроля совместно с вашим налоговым органом. И третий существенный аспект, мы просим организации заранее об этом задумываться, – это планируемые запросы мотивированного мнения, направляемые организацией, те проблемные вопросы, которые она собирается урегулировать при вступлении в налоговый мониторинг.

Как именно налоговая инспекция получает доступ к данным налогоплательщика?

Даниил Егоров: Безусловно, мы говорим об удаленном доступе и отказе от истребования документов. Речь идет о том, что мы можем при необходимости через регистры попасть в первичку. Но к сожалению, сегодня первичная документация составляется на бумажных носителях, которые потом надо сканировать и вкладывать в учетную систему. Все понимают, что это уже для сегодняшнего дня анахронизм. Следовательно, придется вкладываться в развитие института электронного обмена документами, чтобы организации было комфортно сразу первичные документы загружать в учетные системы. Получается, что у нас налоговый мониторинг еще и является движком стабилизации института электронных документов.

Сегодня мы запустили по сути вариативную модель налогового мониторинга, когда можно получить данные удаленно через оператора электронного документооборота, либо создать условия, когда инспектор имеет доступ к витрине данных, где по определенному алгоритму выкладывается нужная информация, либо допустить инспектора удаленно непосредственно в учетную систему. Мы специально развиваем разные способы коммуникации, чтобы понять, какие из них выживут в конкуренции.

Марина Крашенинникова: Приоритетным для нас является удаленный доступ к информационной системе, будь то система бухгалтерского учета или аналитическая витрина. Классический обмен данными через телекоммуникационные каналы связи и операторов электронного документооборота никто не отменял, но работа через оператора опять приводит к тому, что налоговый орган работает с файлами и у него отсутствуют те функциональные возможности по обработке больших объемов информации, которые есть у организации.

От чего зависит тщательность проверки налогоплательщика и, соответственно, количество изучаемой информации?

Даниил Егоров: Определение налоговым органом того, насколько серьезно нужно погружаться в данные налогоплательщика базируется на матрице рисков, которая обрабатывается как налогоплательщиком, так и налоговым органом. Учитываются, к примеру, риски некорректного определения налоговой базы, неполноты отражения доходов, необоснованного применения льготы. А наиболее существенными можно назвать риск участия в схеме уклонения от налогообложения, риск получения необоснованной налоговой выгоды и риск неправомерного возмещения налога из бюджета. Наряду с налоговыми рисками мы принимаем во внимание несколько других блоков, в частности, экономические условия (валютные риски, риски изменения цен на бирже), организационную структуру и бизнес-модель (риски операций с сомнительными контрагентами, риски ценообразования в группе взаимозависимых лиц).

Марина Крашенинникова: К моменту анализа матрицы рисков и контрольных процедур налогоплательщика мы имеем достаточно комплексное представление о том, какие риски вообще могут реализоваться. Мы проверяем, насколько полно идентифицированы риски налогоплательщика в отношении самого себя, просим налогоплательщика при этом ранжировать риски, чтобы оценить их уровни, смотрим описание контрольных процедур и их практическую выполнимость, насколько они регламентированы внутренними документами корпорации. Последнее показывает, что все процедуры действительно выполняются, и кто-то несет ответственность за их выполнение. Также мы обращаем особое внимание на уровень автоматизации контрольных процедур – это очень важно. Уровень автоматизации говорит о том, что контрольная процедура будет исполнена независимо от того, какой сотрудник придет или не придет на работу, то есть мы убираем влияние субъективного человеческого фактора. Это важный шаг, который необходимо осуществлять вообще до совершения каких-либо мероприятий в рамках налогового мониторинга.

Мы пытаемся инкорпорировать риск-ориентированный подход до достаточно детального уровня и смотреть прежде всего операции, которые действительно рисковые, а не проверять все целиком.

Насколько существенно сроки налогового мониторинга отличаются от сроков проведения обычной проверки?

Даниил Егоров: Если мы работаем с институтом выездной налоговой проверки, то получается четыре с лишним года, а срок налогового мониторинга составляет год и девять месяцев. Однако, что касается мотивированного мнения, сегодня мы не удовлетворены своей работой по нему. Оно составляется очень медленно – 115 дней, скорость должна быть другой. Для этого безусловно есть причины, потому что вся система притирается к модели, в которой мы не должны писать "таким образом, смотрите статью такую-то". В мотивированных мнениях должно быть ясно, как необходимо учесть ту или иную операцию, сделку. Но эти сроки необходимо сократить, для этого мы разрабатываем регламент взаимодействия в рамках формирования мотивированных мнений.

Марина Крашенинникова: Действительно, по срокам составления мотивированного мнения идет нарушение, но с обеих сторон – и налогового органа, и налогоплательщика, потому что в рамках рассмотрения мотивированных мнений 46 дней у нас уходит на то, чтобы дозапросить документы у налогоплательщика для рассмотрения запроса. Это тоже много, с учетом того, что организация, предоставляя запрос, вроде как уже должна все документы изначально подготовить. Кроме того, несмотря на то, что мотивированное мнение выносится налоговым органом, некоторые вопросы, по которым идет запрос, напрямую не регулируются службой. Например, по одному из запросов Банк России уже 89 дней формирует свою позицию, и здесь мы целиком зависим от сроков его ответа. Есть небольшая коллизия – сроки прописаны в НК РФ [ч. 5 ст. 105.26 НК РФ. – ГАРАНТ.РУ], а у других органов исполнительной власти этих сроков нет. Безусловно, заставить их дать нам ответ в течение 30 дней мы не можем. Данный вопрос мы тоже пытаемся урегулировать, но проблема есть, и к ней нужно быть готовым.

В каких направлениях планируется развивать новый институт?

Даниил Егоров: Предстоит обсудить, нужна ли стандартная процедура захода налогового органа в данные налогоплательщика и нужен ли стандарт налогового файла. Если поймем, насколько это необходимо в работе, требования к стандартному файлу появятся ориентировочно к III кварталу 2018 года. Совсем интересное отдаленное будущее – сертификация данных учетных систем. То есть если мы проверили, как работает какая-то сертифицированная учетная система, то претензии у нас могут быть только к самим себе, если она работает по тем стандартам, по которым сертифицирована.

У нас в работе рекомендации по оценке эффективности налогового мониторинга (III квартал 2017 года). От этого зависит целеполагание, иначе будем находиться под риском разного понимания целей и задач этого института. Также мы готовим рекомендации по составлению запросов для мотивированного мнения (I квартал 2018 года) и рекомендации по проведению налогового мониторинга (IV квартал 2017 года).

Интервью с начальником Управления налогового мониторинга ФНС России

В Государственной Думе в первом чтении приняли законопроект о дальнейшем развитии налогового мониторинга. В 2021 году на такую форму контроля перейдут более 100 компаний, плюс к тем 95, которые уже в проекте. Начальник Управления налогового мониторинга ФНС России Марина Крашенинникова рассказала, как коронавирус подтолкнул некоторые компании к переходу на налоговый мониторинг и какие этапы развития этого инструмента запланированы до 2025 года.

– В прошлом году к мониторингу присоединились 52 компании, в этом уже более 100, и вы еще считаете. Что это за компании, чем они занимаются, почему приняли такое решение?

– Условно всех подавших заявления можно поделить на две группы. Много новых участников: Петербургский нефтяной терминал, международный аэропорт Симферополя, Башня Федерация (ЗАО «Башня Федерация»), Национальная система платёжных карт, банк «Открытие». Большой процент среди иностранцев: Procter & Gamble с двумя «дочками», Леруа Мерлен, МЕТРО Cash & Carry, Нестле, Ферреро, Тиккурила. Вторая группа – это крупные компании и консолидированные группы, которые постепенно переходят на налоговый мониторинг: Новатэк (5 «дочек»), Лукойл (4 «дочки»), Газпром (17 «дочек»), Роснефть (10 «дочек»), Объединенная судостроительная корпорация (5 «дочек»), Норильский никель, Московская биржа, которая до этого перевела на мониторинг Национальный клиринговый центр.

Сейчас мы ориентированы как раз на такие предприятия, чтобы они перевели на мониторинг все свои «дочки» и всех участников. В этом случае происходит максимальный синергетический эффект с точки зрения контроля. Инспектор видит всю группу в одной системе, не нужно дополнительно запрашивать документы, переключаться: зашёл в систему, выбрал нужные компании, формируешь отчёт. Это снижает издержки, никаких лишних действий. Всё в одном месте, всё сконцентрировано. Для участников консолидированных групп налогоплательщиков (КГН) мы даже убрали суммовые критерии для входа. Так будет проще, чем он будет стоять где-то в территории. Сейчас у нас 16 КГН, куда входят 413 компаний. Если говорить про крупнейших, сейчас мы администрируем более 1200 плательщиков, соответствующих критериям налогового мониторинга. Ожидаем, что до 2025 года все они будут в мониторинге.

К налоговому мониторингу также активно присоединяются ИТ-компании, которые продают технические решения, так называемые «витрины», для участников проекта. Это удобно, причём и клиентам, и нам, так как созданием продукта занимаются компании, которые в курсе последних нововведений, которые не только производят, но и тестируют их на себе.

В целом, я считаю, темп хороший. Уже сейчас новых участников почти в два раза больше, чем в прошлом году. Мы планировали, что в 2021 году будет более 200 участников. Пока всё идёт по плану. Кроме того, мы видим большой поток желающих и на последующие периоды. У нас есть дорожные карты до 2026 года.

– А чем вызван интерес иностранных компаний?

– Надо сказать, они долго присматривались к налоговому мониторингу. С теми же Procter & Gamble и МЕТРО Cash & Carry мы года три ведём диалог. Но они не только интересуются и опрашивают других участников. На самом деле, они готовятся, потому что такой формат общения с налоговой им понятен, так как соответствует международным стандартам Cooperative Compliance. Иностранцев, как правило, интересуют две вещи. Первое – Cooperative Compliance с возможностью получения мотивированных мнений и соглашения о трансфертном ценообразовании. Они привыкли использовать эти инструменты.

– В начале этого года была принята Концепция развития налогового мониторинга на ближайшие пять лет. Какие этапы запланированы?

– Первое – это законопроект, который прошёл первое чтение в Госдуме. Запланировано снижение суммовых критериев для входа в налоговый мониторинг: 100 млн рублей уплаченных налогов, доходы и активы на сумму не менее 1 млрд рублей. Кроме того, прописаны наши полномочия по разработке требований к информационным системам. Совершенствуется процесс направления требований и уведомлений. Если налоговый орган выявляет расхождение, он сообщает об этом налогоплательщику, тому даётся время на исправление. После корректировок налоговый орган даёт обратную связь: устранены расхождения или нет. Если нет, то опять направляется уведомление.

Марина Крашенинникова

Начальник Управления налогового мониторинга

В течение 2020 года регулярно выходили новости о переходе той или иной компании на режим налогового мониторинга. Начальник Управления налогового мониторинга ФНС России Марина Крашенинникова рассказала Клубу ОЦО о том, какие факторы подтолкнули бизнес активнее участвовать в налоговом мониторинге и как компаниям оценить собственную готовность к переходу на эту форму налогового контроля.

— Марина, по итогам 2020 года количество компаний, которые перешли на налоговый мониторинг с 2021-го, существенно увеличилось. Сколько компаний должны перейти на налоговый мониторинг с 2021 года и насколько это число совпадает с вашими планами?

— Мы уже можем назвать точное число компаний, которые перешли на налоговый мониторинг с 2021 года, — это 209 компаний. Мы ставили себе цель — 200 компаний, то есть наш план немного перевыполнен. Количество участников выросло более чем в два раза, в 2020 году в налоговом мониторинге участвовало 95 компаний, сейчас к ним добавилось 114 компаний.

— По вашим оценкам, чем был вызван рост интереса бизнеса к этой форме налогового контроля? Повлияла ли на это пандемия?

— На мой взгляд, повлияла совокупность нескольких факторов. У нас уже есть масса примеров, когда налогоплательщики перешли на налоговый мониторинг и много лет успешно работают в этом режиме. Поэтому все те опасения, которые были раньше, связанные с тем, что это пилотный проект, надо посмотреть, как он будет проходить, постепенно отпали. Все поняли, что это та форма контроля, которая развивается достаточно быстрыми темпами, все больше компаний хотят к ней присоединиться, чтобы успевать за теми изменениями, которые мы внедряем.

В 2020 году из-за пандемии мы продлили сроки предоставления заявлений о переходе на режим налогового мониторинга до 1 октября (ранее — до 1 июля), благодаря чему его успели подать большее количество компаний. С этого, 2021 года и далее компании смогут подавать заявления до 1 сентября.

— До сих пор многие компании, которые пока не готовы участвовать в налоговом мониторинге, говорят об опасении, что в случае перехода налоговые органы получат доступ к полной информации об их деятельности, в том числе к конфиденциальным сведениям. Вы могли бы развеять эти опасения?

— У налогового органа есть полномочия по истребованию документов налогоплательщика, независимо от того, перешел он на налоговый мониторинг либо используется другая форма контроля. Являются ли сведения из этих документов конфиденциальными или нет, это вопрос классификации. В них содержится информация о сделках компании, фактах и событиях ее финансово-хозяйственной деятельности. Безусловно, налоговый орган может получить эти данные в любом случае. Разница только лишь в том, что при налоговом мониторинге налоговый орган получает доступ к системе, в которой эти документы находятся, это просто облегчение способа передачи данных: одно дело, когда ты их долго и упорно в контейнеры пакуешь или собираешь и передаешь через оператора ЭДО, другое дело — налоговый орган смотрит твои документы в системе.

— Второе опасение — дополнительные затраты, которые требуются на доработку существующих IТ-систем при переходе на налоговый мониторинг. Можно ли сказать, насколько они существенны?

— Это зависит от компании. Есть организации, которые работают на типовой учетной системе и переходят на налоговый мониторинг, они дают доступ налоговой службе к этой системе и не несут дополнительных затрат. На сегодняшний день нет требования, что каждый участник мониторинга должен разработать налоговую витрину. Если компания хочет создавать отдельную IТ-систему, она принимает такое решение самостоятельно и, как правило, для решения собственных управленческих задач, например для мониторинга дочерних обществ, чтобы консолидировать информацию по нескольким плательщикам в одной системе и самим ее отслеживать. Мы не заставляем создавать систему специально для нас, мы говорим: дайте нам доступ к той системе, в которой вы работаете.

— Регулярно в СМИ появляются новости о том, что та или иная компания, которая решила перейти на налоговый мониторинг, встречается с налоговой службой, показывает ей свою IТ-систему. Насколько часто происходят такие встречи и какова их цель?

— Задолго до того, как налогоплательщики предоставляют заявление о переходе на налоговый мониторинг, они составляют дорожную карту по переходу на новый режим. Это целый комплекс мероприятий — большой план по совместной работе компании с налоговым органом. Проверяются все документы, налоговой службе дается тестовый доступ к системам, происходит демонстрация системы и тех функциональных особенностей, которые у нее есть, в том числе как будет выглядеть виртуальное рабочее место инспектора, что ему будет доступно. Это огромная работа, которая фактически проводится в течение года, предшествующего году проведения налогового мониторинга, и на каждом этапе идет очень тесная проработка всех вопросов с налоговым органом. Поэтому мы встречаемся, у каждого этапа есть отчетное мероприятие, когда налогоплательщик показывает, что он сделал, и предлагает тот или иной вариант реализации. Налоговый орган смотрит и говорит, что устраивает, а что необходимо доработать.

— Как нужно компаниям перестроить систему внутреннего контроля для перехода на режим налогового мониторинга?

— У нас нет требования по перестройке системы внутреннего контроля. Еще в 2017 году в приказе ФНС России (Приказ ФНС России от 16.06.2017 года № ММВ-7-15/509@ «Об утверждении Требований к организации системы внутреннего контроля». — Прим. ред. ) было прописано, какую информацию налогоплательщик должен раскрывать о системе внутреннего контроля (СВК). Нашим приказом предусмотрена методика по оценке уровня организации этой системы, которая включает пять этапов, но нет никаких ограничений, к примеру, что на налоговый мониторинг могут перейти компании только с определенным уровнем организации СВК. На этапе оценки налогоплательщик понимает, насколько его система соответствует утвержденным требованиям. Если не полностью, то не обязательно перестраивать СВК, возможно, нужно ее доработать либо достаточно доработать отчет о результатах функционирования системы.

— Насколько снижение критериев для входа в налоговый мониторинг будет способствовать увеличению числа компаний, перешедших на эту форму налогового контроля?

— Действительно, мы в три раза снижаем суммовые критерии для перехода на режим налогового мониторинга. Конечно, мы ориентированы на то, чтобы расширить перечень потенциальных участников. Но прежде всего мы отвечаем на запросы тех компаний, которые уже были готовы перейти на эту форму налогового контроля, но не соответствовали старым критериям. Зачастую это организации, у которых либо контрагенты перешли на налоговый мониторинг, либо их головные компании, и они также хотят в этом направлении двигаться. Многие налогоплательщики планируют переход в последующий период в связи с тем, что у них такая возможность открывается.

— Что бы вы могли посоветовать компаниям, которые только рассматривают вопрос перехода на режим налогового мониторинга? Как им оценить собственную готовность?

— Самый главный критерий, на мой взгляд, который позволяет компании оценить готовность, — наличие учетной системы, в которой все декларации формируются автоматически. Это первый тест, который налогоплательщик должен пройти. Второй тест — каждая операция должна иметь ссылку на первичный документ, и все документы должны быть в электронном виде. Сейчас это не обязательное требование, но нужно понимать, что б о льшая часть документов (60–70%) должна быть прикреплена к соответствующим операциям в учете.

— Были ли в вашей практике случаи, когда компании сначала принимали решение о переходе на налоговый мониторинг, а затем отказывались от этого?

— Если такие случаи и были, то мы об этом не знаем, это было внутреннее решение компании. У нас нет такой практики, чтобы компании, которые подавали заявление о переходе на налоговый мониторинг, отзывали его после того, как решение уже было принято. Были те, кто планировали переход, но понимали, что в этом году они не успевают подготовиться, поэтому переносили подачу заявления на следующий год. Это очень концептуальный процесс, за которым стоит большая работа и подготовка, поэтому нельзя принять решение, а потом просто передумать.

— Вы часто участвуете в вебинарах и в профессиональных конференциях . Какие вопросы наиболее часто задают участники по поводу перехода на налоговый мониторинг, меняются ли они в последнее время?

— Если раньше регулярно спрашивали, когда переход на налоговый мониторинг станет обязательным для крупнейших налогоплательщиков, то теперь такой вопрос не задают. Чаще всего интересуются, когда налоговая служба законодательно пропишет требования к информационным системам, чтобы компании успели вовремя синхронизировать с ними свои IТ-системы. 2021 год как раз и будет посвящен проработке этих требований, мы будем тестировать их с пилотной группой компаний и надеемся, что к концу этого года они будут законодательно приняты.

Подпишитесь на новости бизнес-конференций прямо сейчас

Главные причины посетить конференцию:

Позиция ФНС России из первых рук
Знакомство с практикой перехода на налоговый мониторинг
Обсуждение вопросов о работе системы налогового мониторинга
Практические кейсы от лидеров российского бизнеса
Самое высокое качество и лучшая цена на рынке бизнес-мероприятий

209 российских компаний уже подключились к системе налогового мониторинга. Налоговый мониторинг стал одним из методов реализации политики ФНС России на основе применения риск-ориентированного подхода при проверках налогоплательщиков. Развитие системы налогового мониторинга в России призвано предупредить возникновение налоговых рисков и спорных ситуаций уже в момент планирования операций и сделок. Как соотносятся ожидания налогоплательщиков от перехода на налоговый мониторинг с реальными результатами, что приходится перестраивать в работе компании, обсудят участники конференции.

Ключевые пункты программы:

1. Налоговый комплаенс: инструменты ОЭСР, которые работают на обеспечение соблюдения налогового законодательства
Антонина Левашенко, руководитель Российского центра компетенций и анализа стандартов ОЭСР РАНХиГС при Президенте РФ, рассмотрит подходы к программам сотрудничества налоговых органов и налогоплательщиков в странах ОЭСР и в России, оценит первые результаты и перспективы развития международной программы совместного комплаенса ICAP ОЭСР.

2. Преимущества и проблемы работы в налоговом мониторинге
Представители Avito, Орифлэйм Косметикс, РЖД, Северсталь ЦЕС обсудят на круглом столе важные аспекты работы в системе налогового мониторинга: снижается или возрастает административное бремя после перехода на налоговый мониторинг, возрастают ли налоговые риски, как может отличаться подход к проверке в разных инспекциях.

Ключевые темы конференции:

Изменение правил работы системы налогового мониторинга в 2021 года
Эффект от перехода на налоговый мониторинг
Мотивация для перехода на налоговый мониторинг: основные моменты
Основные этапы подготовки к переходу на налоговый мониторинг
Затраты на подготовку к переходу на налоговый мониторинг: возможности оптимизации и отдача для бизнеса
Роль и задачи системы внутреннего контроля в налоговом мониторинге
Налоговая витрина — основной инструмент контроля в ходе мониторинга
Мотивированное мнение как бизнес-процесс

Аудитория мероприятия:

финансовые директора
руководители по налоговому планированию
руководители по налоговому администрированию
руководители по налоговой методологии
налоговые менеджеры
главные бухгалтеры
юристы
руководители налоговой практики аудиторских, юридических и консалтинговых фирм

Отзывы о предыдущих конференциях:

Елена Березина, заместитель главного бухгалтера, Газпром трансгаз Томск
«Впервые приняли участие. Отличный формат. Высокий уровень участников. Позитивная атмосфера»

Анна Валова, начальник отдела по налоговым спорам ДПО, Группа компаний S7
«Интересные спикеры по актуальным темам, отличная организация мероприятия»

Мария Клят, руководитель службы налогового учета и планирования, Диэлектрические кабельные системы
«Благодарю за отличную организацию, актуальные темы, возможность обмена опытом с коллегами»

Сергей Боровиков, заместитель начальника управления консолидированной отчетности, Группа ВИС
«В целом, очень полезное общение с коллегами "по цеху". Общение было информативным и содержательным, конструктивным»

Наталья Шмарева, заместитель директора по правовым вопросам, СтройТехнология
«Спасибо за конференцию. Прекрасная организация. Интересные темы в целом рассмотрены»

Читайте также: