Что такое легитимность налог
Опубликовано: 15.05.2024
Значение слова «Легитимность» в Политическом словаре. Что такое легитимность? Узнайте, что означает слово legitimnost - толкование слова, обозначение слова, определение термина, его лексический смысл и описание.
Легитимность
1. Легитимность – (от лат. legitimus - законный) - признанность обществом или его большей частью власти, прав и полномочий какого-либо лица, органа, организации или объединения, их поведения, политики и практической деятельности. Л. - основа демократической власти и политики, источник их авторитета и Уважение? Узнать в Философском словаре. Уважение - это. '>уважения, добровольного подчинения им, важнейшее основание для принятия и изменения политических решений, их практического проведения в жизнь. Так, политическая власть , не получившая своего одобрения, признания на референдуме , выборах или иным нормативным путем, не может обладать Л., а следовательно, может не признаваться обществом, той или иной его частью, потерять уважение и авторитет, а в конечном счете оказывается обреченной. Большое внимание проблеме Л. уделил М. Вебер, который выделил три ее вида и соответственно три вида власти: 1) традиционный - основанный на традициях , обычаях и т.д.; 2) харизматический - эмоционально-волевой; и 3) рациональный, базирующийся на установленном законодательством , рационально обоснованном порядке. Первым двум соответствует личный вид власти, а третьему - государственный. Понятие «Л.» тесно связано с категорией « легальность », но не тождественно ей: они могут совпадать в лице одной и той же власти, а могут и не совпадать. Первое, в отличие от второго, не обязательно связано с юридическим оформлением конституционности, законности данной власти. Конституция , закон может закреплять и такую иррациональную власть , которая весьма далека от одобрения, признания со стороны общества (напр., диктатура тирана ). Более того, такая власть может, как показывает опыт фашизма , сталинщины и др., добиться даже внешнего, формального одобрения большинством общества массовых репрессий. Процесс, процедура признания Л. власти называется ее легитимизацией, а потеря ею Л. - делегитимизацией. Проблеме Л. особенно много внимания, помимо Вебера, уделили Т.Парсонс, Ю.Хабермас и др.
2. Легитимность – (от лат. legitimus - законный) - состояние власти, когда она признается большинством народа законной и справедливой.
3. Легитимность - признание правомерности официальной власти обществом и международным содружеством .
4. Легитимность – (от лат. "легитимус" - законный) - законность политической власти, ее общественное признание, одобрение большинством населения и согласие подчиняться власти.
5. Легитимность – ( лат. legitimus согласный с законами, законный, правомерный) - определенный исторически сложившийся, социально значимый порядок происхождения и функционирования власти, который делает возможным достижение согласия во властных структурах и в их взаимодействии с обществом . История понятия "Л." восходит к средним векам, когда складывается понимание Л. как согласия с обычаями, традициями и установленным поведением . Л. преимущественно трактовалась как право верховных должностных лиц. поступать согласно обычаям, но уже с середины XIV в. начинает употребляться в смысле правомочия выборной власти. В научный обиход термин "Л." ввел М. Вебер, указавший, что любая власть нуждается в самооправдании, признании и поддержке. Этот термин часто переводится как "законность", что не совсем точно, т.к. Вебер имел в виду не юридические, а социологические (поведенческие) характеристики господства (власти) и придавал главное значение фактору монопольного применения насилия. В отличие от социологического подхода М. Вебера, системный анализ власти, предложенный американской школой политологии, позволил создать более функциональную, приспособленную к практическим потребностям концепцию Л., которая дает возможность измерить Л. эмпирическим путем. Д. Истон и его последователи утверждают, что условием Л. политической власти являются определенные социально-психологические отношения, в основе которых лежит минимальный ценностный консенсус , обеспечивающий принятие и подчинение власти, согласие с ее требованиями и поддержку ее действий. Л. в их представлении - это "степень, в которой члены политической системы воспринимают ее как достойную своей поддержки". Данный ценностно-нормативный подход позволил Д. Истону провести различие в типах поддержки как по объекту и содержанию, так и по времени ее действия, выделив диффузную и специфическую Л. Диффузная Л., согласно Д. Истону, представляет собой общую (фундаментальную), долговременную, преимущественно аффективную (эмоциональную) поддержку идей и принципов политической власти, независимо от результатов ее деятельности. Специфическая Л. ситуативная, кратковременна, ориентирована на результат и основана на сознательной поддержке власти и того, как она действует. В 80-е гг. в политической науке наряду с диффузной и специфической Л. были введены смешанные типы поддержки: диффузно-специфическая и специфически-диффузная, с помощью которых можно точнее измерить Л. власти, политического режима или его отдельного института . В современной политологической литературе существуют и иные подходы к типологии Л. Французский политолог Ж. Л. Шабо, подчеркивая, что в структуре властных отношений есть два главных фактора - управляемые и управители, указывает, что политическая власть легитимизируется, прежде всего, относительно них. Т.о., она должна ее ответствовать волеизъявлению управляемых (демократическая Л.) и сообразовываться со способностями управителей (технократическая Л.). Демократическая Л. - это перенос на все общество механизма Принятие решения индивидом: выражение свободной воли, но в том смысле, что данная свободная коллективная воля проистекает от индивидуального проявления свободного суждения. В политической практике для операционализации перехода от индивидуального к коллективному используется простой арифметический механизм - мажоритарный принцип (принцип большинства). Его применение в демократических режимах универсально - как для выбора представителей народа , так и для сования законов или принятия решений в рамках исполнительных коллегиальных структур. Однако в истории немало случаев, когда демократические механизмы в определенных исторических обстоятельствах способствовали подтверждению авторитаризма и тоталитаризма . Технократическая Л. связана с умением властвовать, а последнее обусловлено двумя параметрами: способами доступа к власти и содержанием процесса ее осуществления. На начальных этапах истории человеческого общества, когда сила была преимущественным способом достижения власти, владение оружием, армиями и людьми ценилось выше всего. В современных условиях таким преимущественным способом называют знания. Однако и этот тип Л. может иметь свои "извращения", когда к власти приходит "компетентная, элита , культивирующая вкус к тайне и веру в свое превосходство". Кроме того, согласно Ж. Л. Шабо, политическая власть может легитимизировать себя относительно субъективных представлений о желаемом социальном порядке (идеологическая Л.) или в соответствии с космическим порядком, включающим также и социальный порядок (онтологическая Л.). Идеологическая Л. основывается на определенных представлениях о социальной действительности и способах и проектах ее изменения. Онтологическая Л. - это соответствие политической власти универсальным принципам человеческого и социального бытия. Она измеряется уровнем соответствия "тому глубинному порядку бытия, который человек ощущает врожденно, но которому он может противостоять". В политологической литературе выделяются также три Уровень? Узнать в Словаре Даля. Уровень - это. '>уровня Л. власти: 1) идеологический: власть признается обоснованной в силу внутренней убежденности или веры в правильность тех идеологических ценностей, которые ею провозглашены; источник легитимности - идеологические ценности ; 2) структурный: правомочность власти вытекает из убеждения в законности и ценности, установленных структур и норм, регулирующих политические отношения ; источник легитимности - специфические политические структуры; 3) персональный: в основе - одобрение данного властвующего лица; источник легитимации - личный авторитет правителя. Для поддержания Л. власти используются многие средства: изменения законодательства и механизма государственного управления в соответствии с новыми требованиями; стремление использовать традиции населения в законотворчестве и при проведении практической политики; реализация легальных мер предосторожности против возможного снижения Л. власти; поддержание в обществе законности и правопорядка и др. Показателями Л. власти выступают: уровень принуждения, применяемый для проведения политики в жизнь; наличие попыток свержения правительства или лидера ; сила проявления гражданского неповиновения; результаты выборов, референдумов; массовость демонстраций в поддержку власти (оппозиции) и др. Л. политического явления не означает его юридически оформленной законности. Л. не обладает юридическими функциями и не является правовым процессом.
6. Легитимность - убеждение в том (прежде всего моральное), что принятый политический порядок справедлив и законен. Легитимная власть - власть, опирающаяся на подобные убеждения большинства населения (см.: легальность ). ЛЕГИТИМНОСТЬ (лат. legitimus - законный), признание об-вом и осн. политическими силами правомерности существующей государственной власти, методов и механизмов её деятельности, а также способов её становления (наследования, избрания или захвата). Согласно М. Веберу различают три модели Л., т.е. основания, способствующие наделению правителей авторитетом. (1) Традиционная Л. основана на обычаях, силе и верности традициям , сложившимся в данном об-ве. (2) Харизматическая Л. характеризуется преданностью населения политическому лидеру , правителю в силу его "богоизбранности" и необыкновенных способностей. (3) Легально-рациональная Л. обеспечивается признанием авторитета руководителя и вообще должностных лиц, если их действия соответствуют надлежащим правилам и осуществляются при соблюдении установленных формально-рациональных (бюрократических) процедур. Именно такие действия властей воспринимаются как беспристрастные и справедливые. Л. власти обеспечивается на трёх уровнях: (1) на идеологическом, основанном на степени соответствия действий власти определенной идеологии; (2) на структурном, к-рый характеризует устойчивость и надёжность социально-политической системы, а также способов и механизмов формирования её основных ин-тов; (3) на персоналистском, связанным с одобрением населением деятельности конкретного властвующего лица. Л., понимаемая в широком смысле (Ю. Хабермас), означает, что все социальные системы (ин-ты и люди, их олицетворяющие) должны обладать определенным признанием со стороны большинства населения. Такое признание, что примечательно, напрямую связано с политической инертностью граждан ("молчание - знак согласия"). Однако, то или иное, но неизбежное и систематическое вмешательство государственных структур в частную жизнь граждан подрывает это признание, разрушает былую инертность, порождая, т. обр., потенциальный кризис Л. В совр. социологии и политологии принято различать Л. власти, понимаемую как её одобрение со стороны большинства населения, и легальность власти, означающую её формальную законность. Такое различение, очевидно, правомерно, поскольку совр. (и не только) политическая и социальная практика показывают, что не всякая формально законная власть имеет необходимое одобрение со стороны об-ва и наоборот, - не всякая одобряемая власть законна. А.А. Поскряков. Статья из Международной энциклопедии.
В нашем политическом языке часто используется термин «легитимность». Мы говорим: этот правитель легитимен, другому не хватает легитимности, данное решение нелегитимно, и все в таком роде. Интуитивно понятно, что это означает. Но нет ничего более обманчивого, чем эта интуитивная понятность.
В компьютерной технике используют выражение «дружественный интерфейс», обозначая им такую организацию программы или устройств, которая не требует от пользователя ни малейшего интеллектуального усилия, компетентности или углубления в детали. Все здесь «интуитивно понятно»: увидел подходящую картинку - и дави на кнопку. Если в технике это оправдано, то в политике «интуитивная понятность» может нас завести куда-то не туда. Тем более в переломные политические моменты. А сейчас в России все указывает на то, что мы вступаем в один из таких переломных моментов. Передышка, дарованная нам путинской стабильностью и высокой конъюнктурой цен на нефть, очевидно, заканчивается, и мы снова должны делать серьезный политический выбор. От которого будет зависеть ни больше ни меньше как судьба нашей страны. Так что думать придется, и самым серьезным образом. Понятие «легитимности» в политологии чаще всего употребляется вместе с парным понятием - «легальность». Оба слова - и «легитимность», и «легальность» - образованы от одного корня от латинского lex, т.е. закон. Но означают они довольно разные вещи. «Легальность» — это строгое соответствие официально существующему закону. Если сопоставить какой-то конкретный политический или юридический случай с нормами закона, мы можем однозначно решить, легально это или нелегально. Если нечто не противоречит закону, то это легально. А если противоречит, то нелегально. «Легитимностью» в политологии называют соответствие того или иного действия, той или иной политической фигуры ожиданиям всего народа, всего общества в целом. «Легитимность», в отличие от легальности, это не формальный закон, не четко сформулированная юридическая норма. Это совпадение личности правителя или какого-то его действия с тем, что ждет от него общество, требуют история, традиция, иногда чрезвычайные обстоятельства. Разницу между легитимностью и легальностью можно понять на следующем примере. Правительство любого суверенного государства имеет право при определенных обстоятельствах начать военные действия против какой-то державы, тогда как никакие иные организации и инстанции в суверенном государстве такого решения принять не могут. Легально начать войну имеет право только правительство. Легальность подобного акта, когда он осуществляется в соответствии с прописанными и законодательно закрепленными процедурами, не подлежит сомнению. А вот конкретное объявление войны той или иной стране при тех или иных условиях может быть как легитимным, так и нелегитимным. Если история не оставляет иного выхода или если народ, общество одобряют такой поступок правителей, осознавая его необходимость, то вступление в войну будет и легально, и легитимно. Примером такого случая является начало войны СССР против нацистской Германии. Сталин имел право начать войну с точки зрения легальности, и это было полностью легитимным шагом, подтвержденным исторической необходимостью и волей народа к свободе от напавшего первым врага. В другом случае, когда войны можно избежать, но правители все же принимают решение о ее начале, вопреки настроениям большинства, это легально, но не легитимно. Таковой была русско-японская война начала ХХ века. И наконец, в исключительных случаях, когда законная власть парализована и не способна принять решение, какие-то группы людей могут сами приступить к боевым действиям, минуя легальные процедуры, но опираясь на легитимность истории и волю народа. Таким действием было собрание ополчения в Новгороде князем Мининым и гражданином Пожарским для борьбы с польско-литовскими оккупантами. Именно народ и история его делают решение легитимным. Но народ и история постоянно движутся, никогда не стоят на месте. И поэтому все формальные нормы права, выработанные в других обстоятельствах и в другом историческом контексте, не могут угнаться за этой жизнью. Более того, есть случаи, когда легального выхода из положения просто нет - и в законе подобной ситуации не описано. Особенно это касается чрезвычайных ситуаций - политических кризисов, социальных волнений, природных катастроф, войн и смут. Основное определение легитимности - это совпадение воли народа и власти в конкретном действии, решении, выборе. Правление Владимира Путина счастливым образом сочетало в себе обе категории - оно было легальным по процедуре выборов и легитимным в силу одобрения его курса на возрождение Отечества и укрепление державности большинством нашего народа. Легитимность Путина была завоевана отнюдь не фактом его преемства правлению Ельцина, это, напротив, было скорее отрицательным фоном. Путин приобрел легитимность в глазах нации жестким предотвращением распада России на Сверенном Кавказе, волевой готовностью возродить наше величие, курсом на крепкую национальную власть, разгон самых одиозных олигархов и усиление позиций России в мире. Одним словом, после ельцинского распада это была политика реванша. Она-то и сделала Путина легитимным. Два срока пролетело незаметно именно потому, что легальная процедура переизбрания перед лицом такой устойчивой легитимности была скорее формальностью, референдумом по продлению мандата доверия. И это было логично. Если мы попытаемся сформулировать политику Путина в отрыве от него самого, это вряд ли удастся сделать. В глазах народа легитимен только он сам. Сегодня у Путина есть только один способ сохранить легитимность - остаться на третий срок. А если при этом по-настоящему объединиться с Беларусью или Казахстаном, а еще лучше и с тем, и с тем, то эта легитимность будет усилена и подкреплена волей наших народов к воссозданию великой империи. Эта та имперская легитимность, выше которой вообще ничего нет. Но на этом пути стоит легальность. В данном случае это преграда. Ее можно преодолеть, если по-настоящему верить в миссию спасения России в переломный период, если глубинно сопереживать своему народу и нести полную ответственность за исторический этап, когда мы должны все вмести выйти из упадка и вырождения и начать новый взлет национального возрождения. Легитимность есть и будет только у той власти, которая поведет Россию к триумфу и реваншу, поставит перед собой цель нашего возвращение в ранг великих мировых держав в уравновешенном многополярном мире. И перед этой целью, этой задачей и этой миссией никакие формальные законы и правила не имеют права голоса. А оформить все можно и потом в полном соответствии с требованиями легальности и правовыми нормативами. Была бы только воля.
Возрастная категория материалов: 18+
Прошли выборы в Думу и выборы Президента. Ключевым термином при обсуждении их результатов стал термин «легитимность».
Если посмотреть в словарях, то под термином легитимность понимается не только (и не столько) законность режима, но в большей мере согласие большинства населения принять правление данной власти (см. к примеру, Новая философская энциклопедия: в 4 тт. М.: Мысль, под редакцией В. С. Стёпина, 2001). Таким образом, легитимность не столько характеристика качественная, сколько количественная (Википедия по этому поводу: «чем ниже уровень легитимности, тем чаще власть будет опираться на силовое принуждение»). Не в том смысле, что если за власть проголосовало меньшинство – она не легитимна (практически во всех современных демократиях власть избирается относительным большинством, т.е. абсолютным меньшинством), а в том, что большинство признает претензию власти управлять обоснованными и подчиняется ее приказам. При этом, несогласие большинства не обязательно будет выражаться в открытых протестах, но, по большей части, будет заключаться в тихом саботаже (что имело место, к примеру, в 91-м году, когда открыто выступили против ГКЧП всего несколько десятков тысяч человек, остальные просто не выполняли приказы)
В демократических странах легитимность вытекает из признания большинством правильности определения победителей на выборах, даже если большая часть населения в этих выборах не участвовала.
Основная суть протестных выступлений последних месяцев против нарушений на выборах и состояла в попытке обосновать отсутствие легитимности у вновь избранной власти, которая не может сослаться в обоснование своего права на бесспорность результатов голосования.
На это представители верховной власти выдвигают одно и то же возражение: если были нарушения – надо обращаться с суд. Это говорил Медведев в МГУ, это же Путин - на заседании штаба Народного фронта.
Наиболее развернутая аргументация приведена в статье Председателя Конституционного Суда г-на Зорькина «Россия: движение к праву или хаосу?» (Российская газета, 26.01.2012). Учитывая его недавнее повторное выдвижение Президентом на пост Председателя КС, можно предположить, что члены правящего тандема в целом согласны с тезисами, предложенными Валерием Дмитриевичем.
Начинается статья с противопоставления так называемого «креативного класса», который протестует против результатов выборов, молчаливому большинству. Причем, противопоставляет, по мнению автора, как раз это меньшинство, которое якобы претендует на эксклюзив в принятии решений о дальнейших судьбах страны. Именует все это автор «апологией неравенства».
Да, действительно в отношении выборов Президента большинство наблюдателей сходится на том, что даже без учета многочисленных поручений кандидат Путин, судя по всему, набрал больше половины голосов. Однако, автор почему-то оставляет за скобками, что «Единая Россия», против монополии которой в Думе также выступают протестующие, даже по официальным данным не набрала большинства, так что даже формально митингующие представляют если не большинство, то интересы большинства (думаю, нет необходимости доказывать, что в интересах избирателей любой из оппозиционных партий лишение ЕР большинства в Думе, даже ЛДПР заинтересована в предоставлении услуг по добору голосов до кворума/большинства). По крайней мере, автор позволяет себе выступать от имени «молчаливого большинства», но отказывает в этом тысячам протестующих.
Между тем, вопрос, который ставят выступающие против результатов выборов, вполне правомерен.
Ответ на вопрос, полагается ли ЕР большинство мандатов в Думе, зависит от масштаба фальсификаций (то, что они имели место, даже уже не отрицается). Если, исходя из официальных результатов, предположить, что ЕР приписали больше 5,1 % голосов проголосовавших (это при условии, что эти голоса были отданы за партии, не преодолевшие 7 % барьер, если же предполагать, что это голоса думской оппозиции, то вопрос только в 2,6 %), то и большинства ей в Думе не положено.
В СМИ и интернете можно найти не только массу свидетельств фальсификаций (что само по себе о масштабе потасовок ничего не говорит), но и исследования, свидетельствующие об отклонении от стандартного (или «нормального») распределения (то, что называют «гауссово распределение») величины и времени явки, голосующих за разные партии, свойственного в той или иной мере для любого распределения случайных величин, в том числе и для явки на выборах. Оценка отклонения явки на разных участках от нормального распределения, коррелирующее с отклонением в количестве голосов, поданных в пользу ЕР, по разным оценкам составило порядка 15 % (см. http://www.gazeta.ru/science/2011/12/10_a_3922390.shtml).
Конечно, это не является доказательством фальсификаций именно в этом масштабе. Однако у этого отклонения может быть несколько объяснений, как то: а) это некий социологический феномен (связанный с поведением избирателей ЕР), б) имели место масштабные фальсификации. Разрешить эту коллизию можно только пересчетом голосов (как минимум выборочным пересчетом на участках с аномальными данными, что даст, по крайней мере, наиболее вероятный ответ).
Пока этого не сделано, вторая гипотеза не может считаться опровергнутой, какие бы изощренные социологические объяснения не приводились сторонниками «Единой России».
Следующий тезис статьи г-на Зорькина: «в правовом государстве есть единственное место разрешения таких коллизий - это суд». Требования митингующих, игнорирующих правовые процедуры, по мнению автора, ведут к катастрофически антиправовому подходу. Даже апелляция некоторых лидеров протеста к «праву на восстание», на взгляд автора, не соответствует тем критериям, которые закладывались отцами-основателями США. Далее автор приводит в пример первичные выборы кандидатов-республиканцев в США, в ходе которых были выявлены нарушения, на основании которых в суде были опротестованы, пересчитаны и изменены результаты на 131 участке. После чего автор задается вопросом: «Почему не проводится очевидная контрольная операция - пересчет голосов на основе тех заверенных избирательными комиссиями копий выборных протоколов, которые получили члены комиссий и наблюдатели от оппозиционных партий? Почему после такого пересчета не используется, как в США и других странах, законный механизм судебной защиты своих интересов?». В этом вопросе хочется поддержать автора - действительно, почему?
Портал Pravo.ru отслеживает ситуацию с судами, связанными с оспариванием результатов выборов на отдельных участках. Картина кафкианская. Вот некоторые примеры.
Заявители перечисляют нарушения – бюллетени выдавались лицам, не внесенным в списки избирателей только на основании их заявления (без предоставления открепительных удостоверений), количество бюллетеней в урнах превышает на сотню количество выданных, нехватка 400 бюллетеней. Мосгорсуд посчитал, что доказательств этого не представлено (см. http://pravo.ru/review/view/68255/).
Не пустили на подсчет голосов членов вышестоящей избирательной комиссии – Мосгорсуд: «они просто не воспользовались своим правом там присутствовать» (см. http://pravo.ru/review/view/68255/).
Наблюдателя незаконно удалили с участка – нет доказательств, представленная копия протокола с таким решением не является доказательством, ведь это не оригинал документа (http://pravo.ru/story/view/68510/).
Члена избирательной комиссии удалили с участка, хотя имели право лишь отстранить от работы – это всего лишь техническая ошибка (http://pravo.ru/story/view/68510/).
Данные протоколов, выданных на руки наблюдателям, расходятся с данными ЦИК – это были черновые протоколы, наблюдатели не стали дожидаться пересчета, да и вообще у наблюдателя нет права на иск, так как наблюдателем он был не по месту прописки, значит, его это и не касается, его прав не нарушено (http://pravo.ru/story/68510/66481/). И так далее.
Не надо быть высококвалифицированным юристом, чтобы понимать всю абсурдность ситуации. Притом что все претензии заявителей легко проверить – достаточно просто пересчитать бюллетени (на чем настаивает и Председатель КС). Но именно суды упорно отказываются это делать, причем даже в самых вопиющих случаях. Надеяться на вышестоящие суды также не приходится. Верховный Суд даже в Страсбурге не признают в качестве действенного инструмента пересмотра судебных решений (в отличие от того же Высшего Арбитражного Суда). Да и примеров политически правильного поведения высших судов предостаточно.
Взять хотя бы постановление Конституционного суда 13-П за 2005 г. по поводу отмены выборов губернаторов (как оказалось, весьма краткосрочной). Признав отмену выборов конституционной, Суд указал, что норма ст. 55 Конституции, которая запрещает издавать законы, отменяющие ранее предоставленные права, не нарушена (на чем, например, настаивал Генри Резник, когда комментировал это дело), поскольку это право напрямую в Конституции не закреплено, законодатель вправе выбирать наиболее эффективные механизмы организации власти. При этом в этом же постановлении Суд пишет: «законодатель исключил из числа правомочий гражданина … право избирать и быть избранным на эту должность посредством прямых выборов». То есть, черное называем белым – все по Оруэллу.
Далее Суд пытается выкрутиться из неловкой ситуации, связанной с тем, что ранее были признаны неконституционными нормы субъектов, предполагающие избрание губернаторов не прямым голосованием, а местным законодательным собранием (постановление 2-П за 1996 г.). Здесь помогло выяснение конституционно-правовой природы института высшего должностного лица субъекта. Эта «природа» позволяет губернаторам, по мнению Суда, быть выбранным заксобранием по предложению президента, но не позволяет заксобраниям выбирать губернаторов без этого предложения, т.к. такое предложение гарантирует единство исполнительной ветви государственной власти),. Кроме того, Суд сослался на развивающийся социально-исторический контекст, который, как мы видим, оказался не долговечен.
При этом следует понимать, что никакого конституционно-правового смысла (который так часто упоминает КС), отличного от здравого, не существует. Этот эвфемизм обозначает лишь то, что Конституционному Суду в вольной трактовке закона позволено больше, чем всем остальным. Однако, как видим, и эта вольность имеет границы, которые были усвоены, судя по всему, еще в 1993 г.
Вот, в общем-то, и ответ на вопрос: почему недовольные выборами не апеллирует к суду.
Вообще, если рассматривать устройство власти как некую игровую модель, то три ветви власти имеют разные институциональные задачи. Если законодатель устанавливает правила игры путем достижения компромисса между игроками, то исполнительная власть принуждает (силой) к их соблюдению (в своем, конечно, понимании). Что же касается судебной власти, то она выступает в качестве арбитра, который разрешает конфликты. Причем принуждение к исполнению решений арбитра все равно остается задачей исполнителя. Инструмент суда – это авторитет в чистом виде, когда большинство игроков принимает его решения как справедливые и правильные. В отсутствии этого авторитета эта ветвь власти базируется только на насилии, услуги по оказанию которого оказывает исполнительная власть. При таком раскладе, инструментально суд ничем не отличается от подразделения исполнительной ветви.
У меня был опыт, когда эта модель был разыграна как по нотам. Одно время были популярны различные бизнес-тренинги. В рамках одного такого тренинга проводились игры, в которых каждому участнику выделялось разное количество условного ресурса (например, акции условного предприятия, условные деньги и т.п.), и надо было в несколько тактов игры объединить усилия, договориться, заключить сделки с целью получения некоего преимущества. Так вот, на одном из этапов игры была введена позиция судьи. Сначала этот игрок практически ничего не делал, но на определенном такте, под действием уговоров других участников игры, вдруг начал направо и налево выносить решения, принимать запретительные меры и т.п., ничем не ограничивая свою власть. После чего большинство игроков взбунтовалось и напрочь отказалось продолжать игру в таких условиях.
Нечто то же самое происходило совсем недавно в г. Лермонтове. И, похоже, власть делает все возможное для распространения этого опыта в масштабах всей страны. Поведение власти становится похожим на некий карго-культ: «вот есть здание с надписью «суд», там есть люди в мантиях» и, как бы, этого достаточно, чтобы все считали, что там справедливо разрешат все конфликты. При этом, как туземцы не понимали, почему их самолет с крыльями, похожими на настоящие, не летает, так и наша власть не понимает, что при отсутствии всякого ограничителя для насилия со стороны исполнительной власти единственным действенным средством, которое оппоненты могут этому противопоставить, также остается насилие.
Самое странное в таком поведении наших властей в том, что отстаивая малое (то есть, буквально, желание любой ценой отстоять результаты выборов при самых вопиющих нарушениях), они отказываются от главного – легитимности. При этом, походя еще и "карма" судебной системы испорчена.
Даже полностью объективное судейство по нарушениям на выборах в Думу не гарантирует отмену выборов. Дело в том, что спорные 5 % голосов отнять у ЕР можно только при полной отмене выборов на более чем 7 % участков, если взять за средний процент голосов на этих участках за 70 %. Если процент голосов ЕР – 90 %, то достаточно 5,6 %. Т.е. надо отменить выборы на 6,7 тыс. или 5,3 тыс. участков соответственно, насколько мне известно, в сумме было подано меньше исков. Другими словами, даже если бы их все удовлетворили, риск отмены выборов (или перераспределения мандатов) не так уж и высок. При этом надо учитывать, что пересчет голосов на участке отнимает у ЕР меньше голосов. Например, те же 5 % ЕР потеряет, если вместо 90 % в процессе пересчета будет получено 40 % на 10 % участков (это уже 9,5 тыс. удовлетворенных исков).
Соответственно для выборов президента картина еще менее опасная. Разница в 13 с лишним процентов может быть нивелирована только в результате удовлетворения соответственно 13,7 тыс. исков на участках, где Путин получил в среднем 90 % голосов, 17,6 тыс. исков – где было в среднем 70 %, или пересчет на почти каждом четвертом участке, где приписано в среднем 50 % голосов. Очевидно, что это нереальные цифры.
Таким образом, честное и объективное рассмотрение нескольких сотен или даже пары тысяч исков ничем не грозит результатам выборов Президента.
Да, с учетом масштаба фальсификаций на выборах в Думу, удовлетворение всех обоснованных исков если и не повлияет на их результаты, то легитимности им не прибавит. Однако всем понятно, что в существующей системе распределения полномочий должность Президента стоит нескольких Дум, и ради ее (должности Президента) легитимности можно пожертвовать несуществующей легитимностью Думы.
Но, складывается впечатление, что после предвыборного угара некоторые уже не способны мыслить рационально. В любом случае, посмотрим что будет происходить в судах при рассмотрении споров по поводу выборов Президента.
Что такое легитимность. Понятие и суть простыми словами. Легитимность государственной власти - ее составляющие. Типы легитимности власти по Веберу: традиционная, легальная, харизматическая.
Что такое легитимность
Легитимность - это признание власти обществом, добровольное согласие народа подчиняться решениям политических лидеров и государственных органов.
В демократическом обществе легитимность власти подтверждается на свободных выборах.
Составляющие легитимности - это:
Положительная оценка власти населением.
Признание власти мировым сообществом.
Легитимность существует в общественном сознании и связана с моральной оценкой. Граждане одобряют или не одобряют власть, исходя из своих представлений о добре и зле, о справедливости и порядочности, высших ценностях.
Что такое легитимная власть
Легитимная власть - это власть, которую массы принимают без принуждения, считают справедливой и авторитетной, наилучшей для страны в данный момент. Это не значит, что легитимная власть имеет 100-процентную поддержку. Легитимность означает, что власть поддерживает большинство, основная часть общества исполняет решения власти.
Нормативная структура политической легитимности по версии английского политолога Дэвида Битэма выглядит следующим образом:
Легитимация, делигитимация и кризис легитимности
Легитимация - это процесс признания обществом власти или политического лидера.
Пример: в России в начале XVII века воцарилась династия Романовых. Поначалу ее легитимность была под вопросом - цари вынуждены были созывать Земские соборы для обсуждения важнейших решений. Однако к концу XVII века положение династии упрочилось, ее легитимность перестала вызывать сомнения, и в стране установился абсолютизм - абсолютная власть монарха. Так произошла легитимация власти Романовых.
Делигитимация власти - это обратный процесс, потеря народного доверия. Чем ниже уровень легитимности, тем чаще власти приходится опираться на силовое принуждение.
Кризис легитимности - это крайняя ситуация, в которой народ не верит в право политической элиты руководить государством , открыто выражает недоверие власти и не хочет подчиняться ее решениям. Кризис легитимности может быть вызван вызвана противоречием интересов народа и политической элиты, конфликтами между ветвями власти и т.п.
Легитимность и легальность: в чем разница
Первоначально слово легитимность означало «законность» и было синонимом легальности. Однако в современной политологии это разные термины:
Легитимность - это признание власти населением.
Легальность - это законность, соответствие правовым нормам.
Легитимность не юридический факт, а социально-психологическое явление. Любая власть, издающая законы и обеспечивающая их выполнение, легальна. Но легитимна только та власть, которую признает население.
В обществе может существовать и нелегальная власть, которая может восприниматься как легитимная либо нелегитимная. Пример такой власти - мафиозные структуры.
Три типа легитимности по Максу Веберу: традиционная, легальная и харизматическая
Делить легитимность по трем типам - традиционному, легальному и харизматическому - предложил немецкий социолог и философ Макс Вебер. Это идеальные, абстрактные типы, в конкретных политических системах они могут сочетаться в разных пропорциях, подчеркивал Вебер.
По Веберу, у политической власти могут быть три источника правомерности: традиция, харизма и рационально-правовая основа.
Традиционная легитимность основана на верности принятым образцам. Стабильность власти опирается на историю и опыт прошлого. Традиционная легитимность часто связана с наследственным типом правления в монархических государствах.
Например, в Саудовской Аравии король имеет право руководить страной, потому что происходит из правящей династии, и жители этого не оспаривают.
Рационально-легальная легитимность опирается на закон и процедуры, которые население признает справедливыми. Подобная легитимность характерна для современных демократических стран, где легитимность подтверждается народным волеизъявлением.
Например, власть президента США основывается на том, что он победил на общенациональных выборах.
Харизматическая легитимность основана на вере людей в исключительные качества политического лидера - его харизму . Эта вера переносится на всю систему власти. Нередко харизматическая легитимность возникает в критические периоды - например, в ходе революций .
Данный тип легитимности создает очевидные проблемы: во-первых, вера в непогрешимость лидера ведет к «культу личности», подрыву свобод; во-вторых, передать свою харизму преемнику невозможно, и это ставит власть под угрозу.
Пример харизматической легитимности: диктатура Юлия Цезаря , захватившего власть в Риме без опоры на закон или традицию.
Императивность налог представляет собой обязательный платеж. Это означает, что налогоплательщик не имеет права отказаться от выполнения возложенной на него обязанности - платить налог в бюджет государства. В то же время налогоплательщик не вправе распоряжаться той частью стоимости, которая подлежит перечислению в государственный бюджет.
Индивидуальная безвозмездность налогов означает, что, уплатив налог, плательщик не может и не должен рассчитывать на получение эквивалентной выгоды от государства. При уплате происходит однонаправленное движение стоимости без предоставления возмещения плательщику за конкретное изъятие.
Законность налогов означает, что их установление, начисление и взимание осуществляются в порядке, определенном исключительно законом. Налоги взимаются только с законных операций, т.е. налоги характеризуются легитимностью.
Налог уплачивается в целях финансового обеспечения деятельности государства. Налоги всегда были и остаются базовой составляющей государственных доходов. Именно за счет налогов в преобладающей степени формируется централизованный фонд денежных средств, который является финансовой основой обесценения деятельности государства.
Признак абстрактности налогов предполагает их поступление на нужды всего государства, а затем распределение по видам расходов. За счет уплаты налогов образуется централизованный фонд денежных средств — бюджетный фонд.
Относительная регулярность налога выражается в периодической его уплате в установленные законом сроки.
Определение налога и отличие его от не налоговых обязательных платежей.
Налог - это обязательный, индивидуально безвозмездный, относительно регулярный и законодательно установленный гос-ом платеж, уплачиваемый организациями и физическими лицами в целях финансового обеспечения деят-ти государства и муниц.образований
Под сбором понимается обязательный взнос, взимаемый с организаций и физических лиц, уплата которого является одним из условий совершения в отношении плательщиков сборов государственными органами, органами местного самоуправления, иными уполномоченными органами и должностными лицами юридически значимых действий, включая предоставление определенных прав или выдачу разрешений
все неналоговые платежи делятся на 2 группы
неналоговый платеж - обязательный платеж, который не входит в налоговую систему гос-ва
разовые изъятия — платежи, взимаемые в особом порядке, в чрезвычайных ситуациях, а также в качестве наказаний (конфискации, штрафы, реквизиции).
отличие налогов от неналогового платежа: Обязанность по уплате налога возникает всегда при наличии объекта налогообложения; При этом налог устанавливается и вводится законом, его уплата носит принудительный характер, он уплачивается на основе безвозмездности; налог является абстрактным платежом и обычно не имеет целевого назначения. При уплате сбора всегда присутствуют специальная цель и специальные интересы. Сборы взимаются только с тех, кто обращается в соответствующие органы по поводу оказания нужных ему услуг.
Можно выделить четыре разновидности неналоговых платежей.
1. Платежи за оказание различных услуг государственных и муниципальных учреждений, т. е. плата государству за право пользования или право деятельности, а также за совершение действий государственными органами (например, гербовый сбор).
2. Платежи от использования объектов федеральной собственности и собственности субъектов РФ. Суть таких платежей — это компенсационная плата за использование ресурсов (платежи за пользование лесным фондом).
3. Имущественные санкции, т. е. плата государству за нарушение законодательства. К ним, например, относятся суммы от реализации конфискованного имущества, административные штрафы.
4. Поступления от продажи объектов федеральной собственности и собственности субъектов РФ, ценных бумаг. Эти неналоговые платежи выступают в форме доходов от приватизации, государственных займов, государственных краткосрочных обязательств.
Читайте также: