Прогрессивный налог это пример
Опубликовано: 16.05.2024
Уровень развития и функционирования государства во многом зависит от наполнения доходной части бюджета, основным источником которой являются налоги. Налоговая система – мощный экономический регулятором в условиях рыночных отношений. От эффективности данной системы зависит благополучие всего государства. Существует четыре системы соотношений налоговых ставок к доходу: пропорциональная, равная, прогрессивная и регрессивная системы налогообложения.
Мировая практика
В наиболее развитых странах общество принимает оплату сборов, как нечто вполне естественное. Однако существует определенная грань между посильной и чрезмерной нагрузкой на бизнес и население, которую переходить нельзя.
Методы для регулирования налогообложения в мировой практике
- Равный. Вариант примитивный и самый простой, но не в полном объеме учитывает интересы малоимущих граждан страны. Такой метод используется в Японии. Суммы налоговых платежей равны для всех жителей государства независимо от их платежеспособности.
- Пропорциональный. Ставка одинакова для всех, сумма зависит от базы налогообложения. В России при расчете множества платежей применяется данный метод. Такой способ в большей степени бьет по карману среднестатистических плательщиков по сравнению с состоятельными гражданами. Нагрузка на свободный доход довольно высокая.
- Прогрессивный. Такой метод прост и понятен – платит больше тот, кто зарабатывает много. В Новой Зеландии применяется прогрессивный метод начисления подоходного налога. В этой стране хорошо развиты социальное обеспечение населения, бесплатное образование и качественное медицинское обслуживание. Такой метод имеет самую высокую поддержку среди граждан, и выглядит вполне справедливо: с увеличением дохода растет и ставка налога. Однако не во всех государствах он эффективен и нередко провоцирует уклонение от налогов: в странах, применяющих прогрессивную схему, бизнесмены выводят свои доходы из-под налогообложения путем перевода бизнеса в другие страны, тем самым сокращая налоговые поступления в бюджет родной страны.
- Регрессивный. На первый взгляд формула расчета кажется необъективной: большие обязательные отчисления в бюджет при меньших доходах. Однако регрессивное налогообложение показывает, что богатство можно декларировать. В результате увеличения прибыли понижается коэффициент сбора. Регрессивный метод порой дает больший эффект, чем прогрессивный.
Плюсы и минусы регрессивного налогообложения
Этот вариант начисления платежей до достижения определенного размера дохода можно рассматривать как пропорциональный или прогрессивный, но затем вместо увеличения ставка налога по мере роста дохода снижается.
В чистом виде регрессивная шкала налогообложения встречается в современной мировой экономике очень редко. Однако в Российской Федерации начиная с 2001 года единый социальный налог (сейчас – страховые взносы) рассчитывается по данной схеме. Снижение ставки взносов при увеличении расходов на фонд оплаты труда направлено на выведение из тени заработной платы, сокращение выплаты дохода «в конвертах».
Так, например, в 2018 году лимит по взносам на обязательное социальное страхование составит 755 000 руб. (в 2016 году он был равен 718 000 руб.), а предельная база по пенсионным взносам в 2018 году – 876 000 руб. (в 2016 году – 796 000 руб.); медицинские взносы в 2018 году придется платить со всех выплат, как и в 2016 году. При этом необходимо отслеживать совокупный доход каждого работника.
К регрессивным можно отнести и косвенные налоги (акциз, НДС, пошлина), если рассматривать не номинальную ставку, а экономическую, то есть отношение суммы перечисленного налога к общей сумме дохода. Акцизный сбор устанавливается в отношении отдельных товаров массового потребления и зависит от вида товара. НДС добавляется к цене товара на всех этапах – от производства до реализации. Налогоплательщик имеет право уменьшить общую сумму НДС в соответствии со ст. 171 Налогового кодекса РФ, что доказывает отнесение этого вида налога к регрессивному. А, например, в суде государственная пошлина на подачу заявления зависит от размеров имущественных требований истца.
Так как вся нагрузка по косвенным платежам ложится непосредственно на носителя (конечного потребителя), их бремя будет выше для той части населения, доход у которой меньше.
Напрямую о применении регрессивного вида налогообложения в российском законодательстве не говорится. А обратившись к мировому опыту, нельзя сделать однозначный вывод о положительных либо отрицательных моментах данного подхода. В целом большинству указанная система кажется несправедливой.
Ведь получается, что при таком виде налогообложения гражданин, имеющий меньшие доходы, в процентном выражении платит больше гражданина с большими доходами. Так, например, еще австрийский экономист Карл Менгер (1840-1921) – основатель «австрийской школы» маржинализма – в своей книге «Основания учения о народном хозяйстве» писал, что N-ная сумма денег для бедного дороже, чем для богатого.
Но рассмотрим в качестве примера расчет страховых взносов.
В 2018 году замдиректора ООО «Альфа» Иванов П.С. получал заработную плату в размере оклада 90 000 руб. В августе 2018 года его совокупный доход за год достиг 720 000 руб.
Бухгалтер Петрова С.И. на зарплату Иванова за период с января по октябрь начислила следующие взносы (для наглядности для расчета принимаем взносы в Пенсионный фонд и Фонд социального страхования, без учета Фонда медицинского страхования):
в Пенсионный фонд
720 000 х 22% = 158 400 руб.
и в Фонд социального страхования
720 000 х 2,9% = 20 880 руб.
За этот же период с заработной платы бухгалтера Петровой С.И., имеющей оклад 30 000 руб., доход которой достиг 300 000 руб., было начислено взносов:
в Пенсионный фонд
240 000 х 22% = 52 800 руб.
и в Фонд социального страхования
240 000 х 2,9% = 6 960 руб.
За весь 2018 год эти работники получили доход: Иванов – 1 080 000 руб. и Петрова – 360 000 руб.
Тогда годовые взносы с зарплаты Петровой при общей ставке 24,9% (т.е. 22% + 2,9%) составят:
в Пенсионный фонд
360 000 х 22% = 79 200руб.
и в фонд социального страхования
360 000 х 2,9% = 10 440 руб.
Годовые же взносы с зарплаты Иванова составят:
в Пенсионный фонд
876 000 х 22% + (1 080 000 – 876 000) х 10% = 213 120 руб.
и в Фонд социального страхования
755 000 х 2,9% = 21 895 руб.
Итого 213 120 + 21 895 = 235 015 руб., что в процентном выражении от совокупного годового дохода Иванова составит
235 015 : 1 080 000 х 100% = 21,76%
Следовательно, в процентном выражении налоговая нагрузка на организацию при регрессивном налогообложении ниже.
Но бухгалтер Петрова будет обижаться и думать о несправедливости жизни: «Этот замдиректора получает больше зарплаты, чем я; так и взносы в процентах гораздо ниже, чем начисленные на мою зарплату!».
Итак, регрессивный метод нельзя назвать однозначно полезным или вредным для налогоплательщиков, но для экономии на процентной ставке он стимулирует граждан зарабатывать больше.
Таким образом, сокращая долю налогов и тем самым уменьшая налоговое бремя при применении регрессивной шкалы налогообложения по социальным взносам, Россия добилась снижения коррупционной составляющей, вывода «из тени» выплат зарплаты работникам, роста наполнения бюджета: поступления от этой статьи доходов в % от ВВП составили в 2014 году 6,46%, а в 2015 году – 6,96%.
Налоги – регрессивная шкала налогообложения: Видео
Несмотря на то что у введения прогрессивной шкалы налогообложения в РФ по примеру западных стран много сторонников, долгие годы законопроекты, связанные с изменением налоговой системы, не претерпевали изменений. Прогрессивный налог ассоциируется, как правило, с понятием политико-экономической справедливости: чем меньше зарабатывает налогоплательщик, тем меньший доступ к благам он имеет, и тем, соответственно, ниже должен быть налог на его доходы.
Такая «простая арифметика» не всем пришлась по душе. Стоит напомнить о первом вестнике введения прогрессивной шкалы в конце 2020 г. Тогда для обеспеченных россиян уже начал действовать налог в 15%, если заработок превышает 5 млн руб. в год. Налогом облагается не весь доход, а лишь та его часть, которая превышает указанную сумму. Получается, что такой подход затрагивает не столько очень состоятельных граждан, сколько немногочисленный российский средний класс (который на Западе считается опорой экономики).
Прогрессивную шкалу критикуют и за то, что ее введение может вновь привести к расширению теневой доли бизнеса: предприниматели будут либо избегать «белой» финансовой отчетности, либо начнут массово выводить бизнес за рубеж – туда, где налоговые условия окажутся более комфортными.
Проектом поправок в ст. 224 ч. 2 НК РФ, внесенным в Госдуму 10 марта, предусмотрена новая концепция налогообложения (законопроект № 1126364-7). В частности, налогоплательщиков, доход которых составляет менее 204 тыс. руб. в год, предлагается освободить от уплаты НДФЛ; тем, чей ежегодный доход составляет от 204 тыс. руб. до 5 млн руб., оставить ставку в 13%, а при доходе от 5 до 10 млн руб. – установить НДФЛ 15%. Для налогоплательщиков, чей доход превышает 10 млн руб. в год, предлагается ввести фиксированную ставку – 1,3 млн руб. плюс 25% НДФЛ, а свыше 100 млн руб. – 35% НДФЛ + налоговая ставка 23,8 млн руб.
Согласно пояснительной записке цель законопроекта – заставить «раскошелиться» обладателей сверхвысоких доходов, а 14% налогоплательщиков, чей доход в месяц не превышает 17 тыс. руб., позволить сэкономить порядка 21 тыс. руб. в год.
Данное предложение действительно могло бы увеличить приток капитала в государственную казну на 9%, однако ежегодная инфляция все сильнее размывает понятие «среднего класса» российских граждан, и НДФЛ даже в 15% может существенно ударить по ним. Кроме того, учитывая профицит госбюджета в последние годы, а также то, что средства Фонда национального благосостояния, размер которого по разным оценкам достигает от 13 до 18 трлн руб., практически не расходуются, возникает закономерный вопрос: обоснованно ли введение прогрессивного налога сейчас, когда страна только выходит из «коронавирусного локдауна»?
Авторы законопроекта, однако, посчитали, что введение прогрессивной ставки именно в это время целесообразно, но уже сделали поправку: собрать налоги просто, а вот равномерно распределить их по регионам – увы, нет. К тому же у некоторых регионов (в частности, Северной Осетии, Ненецкого автономного округа, Ингушетии, Амурской обл. и г. Севастополя) бизнес в это время по уровню дохода снизился до показателей 2008 г., когда в мире разразился экономический кризис. Так, Северная Осетия – Алания «усугубила» финансовые убытки предпринимателей в период коронавирусного локдауна с 2 млн руб. в 2019 г. до 3 млрд руб. в 2020 г. И если в конце 2020 г. обещали доход от дополнительно полученных налогов направлять в фонды для лечения тяжелобольных детей, то в современной редакции проекта поправок данное предложение отсутствует. Полагаю, включить данную норму в ст. 224 Налогового кодекса РФ целесообразно с точки зрения социальной повестки – это реальная поддержка названных фондов.
Будет законопроект рассмотрен на государственном уровне или так и останется проектом, пока не известно – Правительство РФ в заключении законопроект не поддержало, указав, что предусмотренные им изменения «способны привести к нарушению устойчивости и стабильности правового регулирования налоговых правоотношений».
Представляется, что предлагаемые законодателем меры были бы более эффективными в случае снижения и других налогов для граждан – например, НДС.
В то же время утверждать, что прогрессивная шкала налогообложения неэффективна для российской экономики, на мой взгляд, нельзя – государство должно быть в общем плане к этому готово. Налоги не предназначены «забирать последнее у беднейших и передавать богатейшим», а перспективы обсуждаемого законопроекта видятся таковыми. Но еще важнее, что государство, к сожалению, вновь не ставит целями выравнивание сильнейшего экономического расслоения и формирование «среднего» устойчивого класса граждан.
Куда будут направлены вновь приобретенные 9% прибыли (а это миллиарды рублей): в бюджет или внебюджетные фонды? Кто в таком случае станет выгодоприобретателем и как новации отразятся на налогоплательщиках, требующих прозрачности налоговой базы и расходования бюджетных средств? Ответы на эти вопросы экспертное сообщество получит, полагаю, в ближайшем будущем, когда станет окончательно ясно, будут приняты данные поправки в НК к рассмотрению Госдумой или нет.
Почему России пора всерьез задуматься о прогрессивном налогообложении.
В конце 2020 года желающие смогут в числе прочего отметить 20-летие действия плоской шкалы НДФЛ. Все эти годы в обществе, СМИ и властных коридорах с разной степенью интенсивности, но с завидной регулярностью (с традиционным обострением в виде законопроектов авторства парламентской оппозиции перед выборами в Госдуму) обсуждается идея введения (возврата) прогрессивной шкалы НДФЛ.
Не стал исключением и едва начавшийся 2020 год. Только в феврале тема сначала прозвучала в интервью министра финансов, предложившего вернуться к разговору в 2024 году, а затем из уст руководителя аналитического управления ФНС, повторившего в сопровождении расчетов привычный перечень аргументов "против" (мол, плоская шкала легко администрируется, прогрессия предоставит несправедливые преимущества "теневому" сектору, а выпадающие из-за нулевой ставки на низкие доходы бюджета дополнительные сборы повышенной ставкой с высоких доходов компенсировать не удастся).
Казалось бы, эта песня уже слегка поднадоела. Но на самом деле еще в начале января мы были как никогда близки к введению прогрессивного НДФЛ в параметрах "1 или 1,5 необлагаемых МРОТ/мес." и "16 % или даже 18% НДФЛ на доходы сверх необлагаемого минимума". Эти меры всерьез рассматривались в рамках подготовки текста послания президента Федеральному собранию. А раз так, давайте в очередной раз обсудим тему во всем многообразии не вполне очевидных фактов и реальных аргументов "за" и "против".
Четыре вопроса про прогрессивную ставку
Начнем с оценки заявленных выше аргументов. Тезис о том, что плоская шкала легко администрируется, был хорош в начале века, но сегодня слабо вяжется с имиджем технологически совершенной налоговой службы, неоднократно заверявшей, что в состоянии проадминистрировать любую самую изысканную шкалу НДФЛ.
При этом не менее 20 млн россиян действительно получают зарплаты и прочие трудовые или предпринимательские доходы в тени, не отягощенные НДФЛ и взносами во внебюджетные фонды, и введение прогрессивной шкалы лишь увеличит разрыв в налоговой нагрузке между ними и их работодателями/клиентами, с одной стороны, и легальным сектором экономики, с другой.
Наконец, третий тезис является производной от конкретной шкалы и в качестве самостоятельного аргумента рассматриваться не может.
Впрочем, это лишь начало дискуссии. Для того чтобы составить свое мнение о целесообразности прогрессивной шкалы НДФЛ, неплохо обсудить как минимум еще четыре вопроса.
Первый — о справедливости и эффективности прогрессивной шкалы, а заодно — о том, чье именно мнение о ней следует спрашивать.
Второй — о том, а нет ли у нас по факту прогрессивного налогообложения доходов уже сейчас.
Третий — об экономических последствиях изменения налоговой нагрузки на доходы.
И четвертый — о роли НДФЛ в бюджетной системе и о влиянии введения прогрессивной шкалы на положение разных субъектов Федерации.
Прогрессивная шкала эффективна
С первым вопросом все предельно просто. Если считать налоги платой за производимые государством общественные блага, ценой общественного договора, становится очевидным, что даже плоская шкала (не говоря о прогрессивной) обложения доходов не имеет ничего общего со справедливостью, — понятно, что, чем ниже уровень доходов, тем в среднем выше в абсолютном выражении потребление общественных благ (будь то государственный детский сад или дотируемый из бюджета проезд на общественном транспорте, не говоря о мерах социальной поддержки и проч.).
Что не отменяет тезиса об эффективности прогрессивной шкалы — как из банального соображения о том, что не стоит гонять деньги туда-обратно сначала в виде налога со, скажем, первых 10–15 тыс. руб./ мес., а затем — в виде дотаций и проч. На более сложном уровне мало кто из экономистов будет спорить с тезисом о том, что умеренное сокращение разрыва доходов в обществе (в том числе за счет перехода к прогрессивной шкале НДФЛ) напрямую коррелирует со способностью экономики и ее человеческого капитала к более высоким темпам экономического роста.
А потому введение умеренной прогрессии в отношении реально высоких доходов (напр., свыше 500 тыс. руб./ мес., например, по ставке в 15–17 % представляется вполне разумным. Только вот обсуждать его нужно не со всем обществом в целом (которое завсегда одобрит повышенное обложение доходов наиболее состоятельной части своих соотечественников), а как раз с теми, кто эти дополнительные 2–4 % будет платить. А если еще и найти способ в дальнейшем говорить им спасибо за повышенные налоговые обязательства, наше движение в нормальном направлении развития человечества может оказаться куда более успешным, чем ранее.
Ответ на второй вопрос находится в категории "удивительное рядом". Желающие разобраться в нем самостоятельно могут изучить смежный по отношению к НДФЛ вопрос исчисления взносов в три внебюджетных фонда (ПФР, ФОМС и ФСС), которые взимаются в общем случае с работодателя с фонда оплаты труда.
Нам же для целей настоящей статьи достаточно констатировать, что изначально задуманная как страховая по своей природе система финансирования фондов эволюционировала таким образом, что страховым можно условно считать объем взносов с первых, скажем условно, 100 тыс. руб. трудовых доходов в мес. по совокупной ставке в 30 %, в то время как дополнительная (с 2012 г. для ПФР и с 2015 г. в ФОМС) нагрузка в размере 15,1 % является ничем иным по своей природе, как подоходным налогом (ибо никак не влияет ни на размер пенсии, ни на объем и цену помощи по полису ОМС).
А потому прогрессивная шкала обложения доходов (правда, только трудовых доходов) у нас уже давно действует, доходя примерно до 24 % c доходов выше условно 100 тыс. руб./мес.
Но есть и риски
Следующий вопрос следует анализировать, имея в виду следующее. Структура экономики такова, что ⅔ ее контролируется государством. А потому любое увеличение налоговой нагрузки на ФОТ (будь то в виде роста НДФЛ или роста взносов в фонды — что есть сообщающиеся сосуды), которое распределится между работником и работодателем, во второй своей части приведет:
в бюджетной сфере — к отнесению нагрузки на источник финансирования, а именно — на расходы бюджета;
в компаниях с госучастием — к уменьшению дивидендов в пользу бюджета;
в естественных монополиях — к увеличению тарифов;
в сжимающемся частном секторе — к нагрузке на прибыль предпринимателя с сокращением и без того не блестящих ресурсов для реинвестирования.
Ну и, конечно, одновременно не стоит забывать, что рост нагрузки на ФОТ никак не будет способствовать выводу из тени доходов тех самых минимум 20 млн россиян, упомянутых выше.
И, наконец, последнее.
НДФЛ — первый или второй по значимости в зависимости от субъекта источник доходов региональных бюджетов. Прогрессивная шкала — это не только (и не столько) высокие ставки на высокие доходы, но прежде всего — низкие или нулевые ставки на низкие доходы. Так вот, в приводившихся выше параметрах условный (сверхдотационный) Дагестан потеряет порядка 30 % своих доходов от НДФЛ, условная Ульяновская область (просто дотационная) — порядка 5 %, условный Пермский край (слегка профицитный в последнее время усилиями ставшего впоследствии федеральном министром губернатора) — порядка 2 %.
А сверхпрофицитная Москва не потеряет ничего, только приобретет.
Значит, вводя прогрессивную шкалу, нужно одновременно продумывать еще и сверхсложный механизм не только компенсации потерь потерпевшим субъектам (это как раз несложно, было бы из чего), но и изъятия "излишков" у выигравших, которые, по мнению большей части страны (да и федералов), и без того зажрались. Как показал опыт последней подковерной дискуссии (в рамках которой превышение ставки над исходными 13 % предполагалось направлять в федеральный бюджет и затем перераспределять), задача оказалась непосильной.
Что надо сделать?
Резюмируя сказанное, можно предположить, что прогрессивный НДФЛ у нас рано или поздно появится. Но, чтобы сделать этот шаг разумным и эффективным, начать стоит вовсе не с него, а с ряда куда более простых вещей.
Для начала привести в соответствие со временем и технологическими возможностями налогового администратора процедуры получения налоговых вычетов по НДФЛ на образование и медицину, которыми сейчас пользуются не более 5 % имеющих на это право налогоплательщиков, потому что это процедура, заставляющая нас предоставлять для обоснования этого права государству информацию (о расходе, о получателе платежа и его праве на занятие такой деятельностью, о родственных связях — в случае понесения расхода за родственников), которая у него и так имеется в полном объеме (от родственных связей до учета расходов и лицензий на медицинскую и образовательную деятельность).
В идеале в конце года налогоплательщик вместе с формой 2-НДФЛ должен получать сводку доступных к вычету расходов и возможность одним действием реализовать свое право на вычет. При этом сам размер вычета (сейчас 50 тыс. руб. и 120 тыс. руб. в год по большинству расходов) следует значительно поднять (бюджетный профицит в помощь), а в долгосрочной перспективе право на вычет можно ограничить кругом налогоплательщиков с доходами не выше определенного минимума (как сейчас сделано по стандартному налоговому вычету на детей).
Далее снизить нагрузку на ФОТ примерно до 20 %, сохранив и усилив при этом страховой характер взносов (то есть ограничив базу первыми, предположим, 100 000 руб. ФОТ в мес.) и признав оставшуюся часть этих взносов (ту, с которой сейчас берется солидарная 10 %-ная ставка тарифа в ПФР и в полном объеме тариф в ФОМС) налогом на доходы.
Снижение должно привести к дальнейшей легализации теневых доходов — хотя одним снижением (и выравниванием нагрузки со стоимостью обнала) дело не решишь, снижение уровня социальных гарантий для уклонистов тоже должно появиться на повестке. До тех пор, пока, к примеру, за "теневых" сотрудников (примерно 17 млн чел по стране) взносы в ФОМС будут платить региональные бюджеты (а значит, их законопослушные соседи), и это никак не будет отражаться на объеме покрытия по ОМС, стимулы оставаться в тени сохранятся.
И закончить — спокойным обсуждением крайне умеренного роста ставки НДФЛ на реально высокие доходы (от 6 или даже 12 млн руб./год) с той категорией населения, которая эти доходы получает. В формате, например, глубоких социологических исследований. Уверен, что при разумной постановке государством вопроса эта категория налогоплательщиков спокойно и добровольно примет на себя повышенные налоговые обязательства из тех самых "солидарных" соображений, которые у нас так привыкли навязывать в ультимативном порядке.
В большинстве развитых стран мира действует прогрессивный налог на доходы физических лиц. Это самый простой и оптимальный способ, если не борьбы с бедностью, то снижения её масштабов. Но, сколько бы в России о нем ни говорили, а воз и ныне там. Почему так происходит?
Суть прогрессивного налога проста и понятна даже ребенку. Маленькие доходы за месяц облагаются по низкой ставке, а более высокие – по высокой. В результате суммарно налогов в бюджет поступает столько же, но при этом бедные чувствуют себя комфортнее, и у них остаются дополнительные средства для собственных накоплений.
Прогрессивная ставка налога действует в большинстве стран мира – во многих государствах Европы, США, Канаде и даже в Китае. Кстати, китайцы и вовсе решили для бедных сделать гигантскую поблажку. Если работник будет получать менее 9 тысяч долларов в год, он вообще не будет платить подоходный налог, что должно оказать поддержку наиболее бедным гражданам. Кроме того, китайцы сдвигают планку и для более обеспеченных граждан. Об этой реформе можно прочитать здесь.
А если в целом, то страны с плоской шкалой налогообложения, как в России, стоит ещё поискать. Это страны бывшего Советского лагеря, страны Прибалтики, Венгрия, Румыния, Украина, Монголия, а также другие, преимущественно развивающиеся страны.
В России разговоры о введении прогрессивной ставки ведутся часто, но безрезультатно. Законопроекты выдвигали ЛДПР, Справедливая Россия, но их не принимали даже к рассмотрению. Ближе всех к цели подошел проект КПРФ – он хотя бы попал на рассмотрение. Однако позже Госдума отклонила и его.
Суть была в следующем: для тех, чей доход не превышает 100 тысяч рублей в год, ставка по замыслу авторов должна быть равна 5%. Если доход выше, то должно взиматься 5 тысяч рублей плюс 13% с того, что превышает 100 тысяч. И так – до годового дохода в 3 млн. Если же доход выше трех млн в год, то гражданину придется поделиться с государством суммой 382 тысячи рублей плюс 18% с части дохода, превышающей 3 млн в год. Для обладателей годового дохода более 10 млн уготована ставка 25% с суммы, превышающей 10 млн, и плюс то, что набежало на 10 млн – 1,642 млн рублей налога.
Почему же так происходит? Я вижу в этом пять причин.
1. Первая банальна и, как говорится, лежит на поверхности. Просто сами же депутаты, получая более высокую зарплату (около 400 тысяч рублей в месяц) в любом случае будут попадать под более высокую ставку налога. Этот факт исключать нельзя, ведь они как раз и принимают решение о принятии прогрессивной ставки.
2. Вторая причина не столь очевидна, но куда более серьезна – это те, кто формирует наш белый легальный сектор экономики, который и платит большую часть средств в бюджет. Дело вот в чем. На данный момент львиная доля занятых в экономике это госслужащие, бюджетники, силовики, военные и работники госпредприятий. Точной цифры, сколько всего их, сейчас нет. В 2013 году “Комсомольская правда” насчитала их 33,6 млн человек, из которых 22,5 млн человек – работники предприятий с госучастием вроде РЖД или Почты России. Подавляющее большинство, а это миллионы человек, сидят на низких зарплатах в 15-20 тысяч рублей. Государство – для них главный работодатель, которому не выгодно увеличивать им зарплаты, поскольку это его расходы. Но важно то, что эти зарплаты белые, и отчисления с них идут в полном объеме. А тем временем почти вся оставшаяся коммерция работает в серую или в черную, и пенсионные отчисления и НДФЛ там или платятся по минимуму или не платятся вообще.
Таким образом, если государство введет прогрессивный налог или тем более прогрессивную ставку страховых взносов, оно лишится большей части поступлений, которую как раз и формируют платежи от мало зарабатывающих бюджетников.
3. В тех странах, где работает прогрессивная ставка налога, основная налоговая нагрузка ложится на плечи богатых. Однако, в этих государствах, как правило, невысокая коррупция, и власти могут вполне эффективно справляться с теневым сектором и неплательщиками. В нашем случае введение прогрессивного налога чревато тем, что богатые будут с легкостью уклоняться от уплаты повышенных налогов в ущерб бюджету.
4. Некоторые территории обеднеют. Более обеспеченные граждане, так сказать, распределены по территории России неравномерно. В основном, все они живут в Москве. А тем временем подоходный налог платится в бюджеты регионов. Если ставка будет прогрессивной, платежи в некоторых особенно бедных областях страны упадут в разы.
5. Прогрессивный налог труднее администрировать. Прогрессивная ставка потребует от граждан самостоятельно учитывать и рассчитывать налоги с доходов из разных источников, регулярно заполнять и подавать налоговую декларацию.
Возьмем простой пример. Мы работаем и получаем зарплату. Бухгалтер автоматически заносит все данные в систему, и с нас платится налог. При прогрессивной шкале налогообложения бухгалтер не может быть уверенным в том, что выплачиваемая им сумма за любой дополнительный заработок, гонорар за лекцию или статью, не перейдет в следующую степень шкалы. Поэтому любые нестыковки придется сверять в конце налогового года с помощью декларации. Во многих странах этот процесс автоматизирован, и декларации граждане сдают сами, отправляя по интернету. Но у нас пока такой возможности пока нет, и это может парализовать работу налоговых инспекций.
С 1 января 2021 года в России начнет действовать прогрессивная шкала налогообложения. Президент РФ Владимир Путин подписал на этой неделе закон о ее введении. Согласно законотворческой новелле ставка НДФЛ увеличится с 13% до 15% на доходы граждан, превышающие 5 млн рублей в год. Повышенным процентом будет облагаться только та часть доходов, которая превышает установленную норму. Эксперты полагают, что такое решение в дальнейшем может привести к более глобальным изменениям налоговой системы. А население поддерживает прогрессивную шкалу налогообложения.
Налоговая база: 13% или 15%?
Разберемся, как будет считаться повышенная налоговая ставка. Если суммировать ряд доходов гражданина за год, а именно зарплату, дивиденды, выигрыши в лотерею и азартные игры, операции по ценным бумагам, в том числе и для владельцев индивидуальных инвестиционных счетов, прибыль от инвестиционных товариществ и контролируемых иностранных компаний, и в итоге получится меньше 5 млн руб., то налог на эти доходы не изменится. Подробнее о том, как рассчитываются налоги, мы писали ранее. Если больше — вы заплатите налог 650 тыс. руб., а для того, что будет сверх этого порога, ставка составит 15%.
А вот некоторые разовые доходы — такие как, например, доход от продажи имущества, не изменится и составит все так же 13%.
Пенсия тоже может облагаться сверхналогом?
Нет, страховые выплаты и выплаты по пенсионному обеспечению облагаются 13% налогом независимо от величины полученных средств. Это относится только к негосударственному пенсионному обеспечению. А любые выплаты накопительной пенсии по обязательному пенсионному страхованию — как единовременные, так и пожизненные — вообще не облагаются налогом.
И все же давайте разберемся чуть подробнее с налогами на добровольные пенсионные накопления. Если на счет негосударственного пенсионного обеспечения вносились личные деньги будущего пенсионера в рамках индивидуального или корпоративного пенсионного плана, то при получении их в виде пенсии налог не платится. А если клиент хочет получить выкупную сумму, то налогом в 13% облагается только инвестиционный доход, а не вся сумма взносов.
Но в рамках корпоративных пенсионных программ взносы делает не только работник, но и зачастую его работодатель! И в этом случае при выплате пенсий из накопленной за счет работодателя суммы пенсионер уплачивает налог 13%. А если участник корпоративной программы получает выкупную сумму (то есть не как пенсию, а до наступления пенсионных оснований все деньги разом), то тогда со всей суммы платится налог в 13%.
Но при этом налоговая база по пенсионному обеспечению не включается в расчет совокупности тех налоговых баз, по которым рассчитывается налог в 15%. Иными словами, для любых пенсионных выплат ничего не поменяется.
К чему приведет повышение НДФЛ?
С идеей отменить плоскую шкалу налогообложения президент РФ выступил еще в июне 2020 года. Налоговое новшество приведет к более равномерной налоговой нагрузке на общество, считают в правительстве. По предварительным данным повышение налога в ближайшие три года может принести бюджету почти 190 млрд рублей.
Ранее в Минфине заявляли, что при определении параметров повышения налоговой ставки ведомство исходило из того, чтобы мера затронула лишь незначительную часть населения с высокими доходами. Однако эксперты считают, что введение такого налога — это первый шаг к тому, чтобы полностью перейти к прогрессивной шкале налогообложения. Вероятно, не ранее 2024 года: правительство обещало не трогать налоговую систему еще три года. Но обещать не значит жениться: никогда не знаешь, когда государству могут понадобиться деньги и в какой момент кризис усилится.
«В 2001 году правительство отказалось от прогрессивной шкалы подоходного налога с тарифами в пользу так называемой «плоской шкалы» и единого тарифа в 13%, — рассказывает глава Центра анализа НПФ «САФМАР» Евгений Биезбардис. — Это существенно обелило зарплаты. Тем не менее, по разным подсчетам, до 40% фонда оплаты труда все ещё находится в тени. Таким образом, проблема официальных доходов продолжает оставаться крайне актуальной. Ведь именно из-за неё страховая пенсионная система остаётся дефицитной (ей как раз не хватает взносов), а пенсии мизерными — немногим выше прожиточного минимума пенсионера. Рост ставки для якобы «богатых» может привести и к обратному эффекту — к тому, от чего пытались избавиться в 2001 году. Люди могут начать применять пути ухода от повышенного тарифа».
На что пойдут деньги?
Полученные деньги будут направлены на лечение детей с тяжелыми заболеваниями, на закупку дорогостоящих лекарств, техники и средств реабилитации, а также на проведение высокотехнологичных операций. От введения прогрессивной ставки налогообложения бюджет в 2021 году дополнительно получит 60 млрд руб., в два следующих года — 64 млрд и 68,5 млрд руб. соответственно, и эти деньги уже зарезервированы на госпрограмму «Развитие здравоохранения». Ожидается, что за счет повышения НДФЛ лечение смогут получить 25 тысяч детей.
Как относятся россияне к введению сверхналога?
По результатам опроса Фонда «Общественное мнение», за прогрессивную систему налогообложения высказываются 63% россиян, чаще всего приводя в защиту своего мнения такие аргументы: «рационально: кто больше зарабатывает, тот должен больше платить», «есть нищие, а есть миллионеры», «должны отдавать для содержания пенсионеров и неимущих». Против прогрессивного налога 26% россиян (среди молодых — 42%), объясняя: «это может лишить человека стимула больше зарабатывать», «у нас не такие большие заработки».
Читайте также: