Отмена углеродного налога в австралии
Опубликовано: 15.05.2024
Столкновение экологических проблем с экономическими обернулось для Австралии расколом. Ее жители отныне обязаны платить за выбросы парниковых газов. Вокруг крупнейшей экономической реформы разгорается грандиозный скандал. Мнения австралийцев разделились: одни хотят жить на чистой планете, другие боятся, что налог больно ударит по экономике.
Закон о выплатах за выброс в воздух углекислого газа был принят австралийским правительством 1 июля 2012 года. Таким образом, премьер-министр Австралии Джулия Гиллард ступила на тропу войны с промышленными предприятиями, по вине которых страна занимает первое место по объему выбросов углерода на душу населения среди развитых стран мира.
Однако не прошло и дня, как оказалось, что у Гиллард с ее "зелеными" идеями гораздо больше соперников, чем она ожидала. Против крупнейшей за последние 20 лет экономической реформы буквально восстала половина населения страны.
Оказалось, что санкции, которым подвергнутся промышленные предприятия, извергающие в воздух углекислый газ, станут ударом для населения и для всей экономики страны. И это даже несмотря на то, что реформа лояльно отнеслась к сельскому и лесному хозяйству, а также к большинству автовладельцев. Так, в список налогоплательщиков включены 294 компании, которые задействованы в электрогенерирующей, сталелитейной и горнодобывающей отраслях. Кроме того, налог будут платить владельцы крупногабаритного транспорта. Если учесть, что сбор будет составлять 23 австралийских доллара за тонну двуокиси углерода, что в переводе на валюту США составляет 25 долларов, то госбюджет Австралии получит довольно положительный прирост.
В то же время, по подсчетам экспертов, результатом экономической реформы станет инфляция, рост которой составит 0,7 процента. И в первую очередь инфляция, разумеется, коснется сферы электроэнергетики, а значит, за поглощение света австралийцам придется платить больше. Причем увеличение тарифов будет приличным. Например, электричество подорожает на десять процентов, а газ — на пять.
Испугавшись восстания среди населения, которое вполне очевидно может случиться, австралийское правительство решило смягчить экономическую угрозу, разработав социальную программу льгот. Но население страны уже охватил бунтарский дух, который активно подогревается оппозиционерами. Противники Гиллард сделали отмену углеродной реформы основой своей программы. Лидер оппозиции Тони Аббот вовсю спекулирует катастрофами, в которые якобы окунет Австралию налог на парниковые газы. Аббот убеждает австралийских граждан, что если он победит в выборах в 2013 году, то спасет население страны от экологического контроля и вернет экономическое благополучие.
Как же дело обстоит на самом деле и действительно ли налоги на углерод станут потрясением для австралийской экономики? Если обратиться к примеру других стран, обязавших промышленные предприятия платить за выброс парниковых газов, то ответ очевиден: ни в одной стране не наблюдается экономического упадка. С аналогичным законом живут граждане стран Скандинавии, Канады и ряда штатов США. Однако именно в Австралии налог на выбросы парниковых газов проводится настолько масштабно. По-видимому, широта и бескомпромиссность реформы и напугала жителей Зеленого континента, которые столь громко взбунтовались против налога, призванного оправдать данное название.
Нельзя не согласиться с тем, что опасения австралийцев касательно убытков горнодобывающих, сталелитейных, авиационных и энергетических компаний оправданы. Однако разрешение проблемы загрязнения атмосферы как раз в том и заключается, чтобы сократить доходность предприятий "черной промышленности" и сменить курс развития на более прогрессивный.
Задача реформы австралийского правительства — это развитие альтернативных и возобновляемых источников энергии, что поможет стране преодолеть зависимость от ископаемых видов топлива. Так, программа, разработанная Джулией Гиллард совместно с экологами, предполагает, что налог на углерод по фиксированной ставке будет взиматься с австралийских компаний в течение трех лет. Затем, в 2015 году, страна перейдет на торговлю квотами на выбросы, цена которых будет определяться рынком. Венцом же всех стараний, по расчетам австралийских властей, станет сокращение к 2020 году выбросов углерода до 159 миллионов тонн в год. Этот результат будет равнозначен тому, что с дорог страны исчезнут 45 миллионов автомобилей. И таким образом Австралия замолит грехи промышленного века и вернет себе красивое звание Зеленого континента.
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
UC Rusal, которую основал Олег Дерипаска, сообщил о решении выделить активы, требующие дорогостоящей модернизации для снижения выбросов, в отдельную структуру. Это позволит компании, которая сменит название на AL+, сфокусироваться на экспорте алюминия с низким углеродным следом.
Новая структура (ее название компания пока не раскрывает) с более «грязными» заводами сосредоточится на развитии внутреннего рынка. Это юридическое лицо планируется создать в форме публичной компании в России с листингом на Московской бирже, говорится в сообщении En+ (контролирует UC Rusal), его акции будут распределяться на пропорциональной основе среди акционеров UC Rusal (основной листинг на Гонконгской бирже).
«Эта трансформация отражает приверженность ключевым ценностям компании и приоритет экологического прогресса, которыми мы руководствуемся в нашей стратегии как надежный и открытый производитель алюминия с низким углеродным следом», — заявил генеральный директор UC Rusal Евгений Никитин (его слова приводятся в сообщении алюминиевой компании). Предложение менеджмента о смене названия с UC Rusal на AL+ включено в повестку дня годового собрания акционеров 24 июня.
Как компания разделит активы
Предполагается, что в AL+, которая продолжит экспортировать алюминий в страны с высокими требованиями к экологии (например, в Европу и США), войдут алюминиевые заводы — Красноярский, Саяногорский, Хакасский, Тайшетский, Богучанский, КУБАЛ (находится в Швеции), которые произвели в прошлом году 2,2 млн т алюминия (58% всего производства компании). В нее также будут включены глиноземные заводы — Николаевский (Украина), Aughinish (Ирландия), EurAllumina (Италия), QAL (Австралия), Friguia (Гвинея), Windalco (Ямайка) и добывающие активы — гвинейские Kindia и Dian Dian и гайанская BCGI.
В новой компании будут Братский, Иркутский, Новокузнецкий, Волгоградский и Кандалакшский алюминиевые заводы, которые произвели в 2020 году 1,8 млн т, а также российские глиноземные (Ачинский, Богословский и Уральский) и добывающие активы (Северо-Уральский бокситовый рудник и «Боксит Тимана»).
UC Rusal занимает первое место по объемам производства алюминия за пределами Китая. После раздела экспортно ориентированная Al+ останется в четверке лидеров отрасли после Alcoa и Rio Tinto и примерно наравне с Norsk Hydro.
ЕС разрабатывает и планирует этим летом принять так называемый пограничный углеродный налог (Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM) на импортируемые товары с высоким углеродным следом. Эта мера, по разным оценкам, будет стоить российским экспортерам €2–5 млрд. «Предлагаемое выделение активов позволит обеим компаниям раскрыть полный потенциал», — отметил глава совета директоров UC Rusal Бернард Зонневельд. По его словам, разделение активов с разным углеродным следом будет способствовать увеличению капитализации двух компаний (AL+ и новой структуры) и расширит возможности их развития.
En+ уже проинформировал «должным образом» о предложении по разделению бизнеса комитет по комплаенсу En+ и Управление по контролю за иностранными активами США (OFAC) Минфина США. OFAC в апреле 2018 года ввел санкции против En+ и UC Rusal, которые были сняты в начале 2019 года, после того как Дерипаска снизил долю в En+ ниже контрольной. Но крупные сделки компания все равно должна согласовывать с подразделением американского Минфина. «Мы будем постоянно держать их в курсе всего происходящего», — заявил исполнительный председатель совета директоров En+ Лорд Баркер.
В день объявления о разделе активов, произошедшего после закрытия торгов в Гонконге, котировки UC Rusal на Мосбирже опустились на 3,41%, до 54,95 руб. за акцию (на 18:45 мск). Капитализация составила 843,7 млрд руб. Снижение стоимости акции основного акционера алюминиевой компании, холдинга En+, достигло 4,71%, до 891 руб. за бумагу (капитализация 569 млрд руб.).
«Зеленая» стратегия
UC Rusal уже не первая российская компания, которая выделяет более «грязные» производства в отдельные структуры в рамках реализации «зеленой» стратегии. Так, в январе 2021 года холдинг En+, в который помимо UC Rusal входит энергокомпания «Евросибэнерго», завершил перевод угольных теплоэлектростанций (ТЭС) в Байкальскую энергетическую компанию, чтобы освободиться от углеродоемких активов.
О планах выделить угольный бизнес в отдельную компанию в начале 2021 года объявил и крупнейший производитель стали Evraz, совладельцем которого является Роман Абрамович. По мнению экспертов, это позволит Evraz улучшить отношение инвесторов, части из которых уже запрещено вкладываться в угледобычу.
Глобальная «зеленая» повестка ESG (Environmental, Social and Corporate Governance) включает в себя три параметра, на которые ориентируется бизнес в разработке стратегий устойчивого развития — вопросы защиты окружающей среды (управление отходами, снижение вредных выбросов), социальной сферы (например, безопасности труда на производстве) и стандартов корпоративного управления (управление рисками, прозрачность закупок). Поскольку все больше инвесторов в мире ориентируются на принципы ESG, давление на компании усиливается.
Сколько планирует вложить UC Rusal в модернизацию
Существенная часть производства UC Rusal основана на использовании возобновляемой гидроэлектроэнергии, что позволяет компании поставлять на рынок продукцию «с самым низким углеродным следом», сообщает пресс-служба Rusal. Месяц назад Никитин объявил о программе модернизации четырех сибирских заводов, что должно еще снизить выбросы от производства алюминия. Он тогда заявил, что компания намерена заменить половину электролизеров на заводах в Братске, Иркутске, Красноярске и Новокузнецке на современные технологии. Модернизация, по словам Никитина, затронет мощности, производящие более 1,4 млн т алюминия (35% от общего выпуска UC Rusal). В результате потребление электроэнергии снизится на 16,5%, выброс фторидов — на 73%, а бензапирена — на 100%. Из четырех модернизируемых заводов только Красноярский планируется оставить в ориентированной на экспорт AL+, остальные должны быть выведены в структуру для работы на российском рынке.
На первый этап модернизации трех из четырех заводов новой компании в 2022–2027 годах потребуется порядка 380 млрд руб. ($5,3 млрд). Президент Владимир Путин уже одобрил предоставление госгарантий для них на сумму 266 млрд руб. «Мы обязательно поддержим проекты бизнеса по экологической модернизации предприятий. Так, уже с этого года с помощью механизма госгарантий начнем обновление алюминиевых заводов в Братске, Иркутске, Красноярске, Новокузнецке», — сказал он.
Почему правительство решило поддержать UC Rusal
Помощник президента Максим Орешкин в письме Путину в марте 2021 года сообщил, что получил обращение главы UC Rusal, в котором тот рассказывает о программе модернизации стоимостью $5,3 млрд. Топ-менеджер попросил предоставить госгарантии проекту для привлечения средств у российских банков, «поскольку введенные в 2018 году против компании санкции США ограничивают ее доступ к рынку заемного финансирования». Санкции были сняты в январе 2019 года, но все равно компании сложно привлекать кредиты.
Это письмо Орешкина ранее опубликовал Telegram-канал «Зеленый Змий». Его подлинность РБК подтвердил источник в UC Rusal. Правительство, по словам помощника президента, поддержало проект и подсчитало, что ему нужны госгарантии на 266 млрд руб. на не менее чем 15 лет с возможным обеспечением в виде акций модернизируемых заводов. Чиновник предложил принять необходимые решения для предоставления компании поддержки начиная с 2022 года. Путин на этом письме поставил резолюцию «Согласен».
После первого этапа модернизации заводы будут переведены на технологию электролиза на обожженных анодах (электродах), а на следующем этапе возможно внедрение новой технологии с использованием инертного анода, когда будут использоваться такие нерасходуемые материалы, как керамика или сплавы. Это позволяет производить алюминий с самым низким в отрасли углеродным следом — менее 0,01 т эквивалента CO2 на тонну металла.
Как отреагировали миноритарии
Акционер UC Rusal, SUAL Partners Limited (25,72%), заявил, что ни переименование компании, ни предполагаемое выделение активов не могут быть осуществлены без решения общего собрания акционеров.
«Положительное решение собрания акционеров по вопросу переименования компании потребует одобрения со стороны SUAL Partners Limited, а также такое одобрение может потребоваться и по вопросу трансформации структуры собственности в рамках предполагаемого выделения активов в случае признания этой трансформации сделкой с заинтересованностью», — говорится в сообщении SUAL Partners.
Парламент Евросоюза принял резолюцию о введении углеродного налога, или механизма таможенной углеродной корректировки (carbon border adjustment mechanism – CBAM). Налоговое регулирование считается отличным инструментом для того, чтобы произвести необходимые изменения в экономике. С климатической проблемой, говорят в ЕС, дело обстоит точно так же. Надо ввести углеродный налог и его постепенно поднимать, и тогда все источники парниковых газов станут экономически разорительными и уступят место беспарниковым.
Идея введения углеродного налога не нова. Ее высказывал еще президент Франции Жак Ширак в 2000-х гг. Но протекционизм (а тогда это определяли именно как протекционизм) был не по вкусу Брюсселю, который проводил политику свободной торговли и учил этому других. Но вот наконец Евросоюз созрел. Более того, такой общеевропейский налог объявлен краеугольным камнем «Европейской зеленой сделки» и призван защитить европейские компании, которые готовы перейти на менее парниковые, но более затратные технологии, от их зарубежных «углеродных» конкурентов.
За само введение такого налога выступили все политические силы вне зависимости от своих экономических и социальных взглядов. Официальный докладчик Европарламента по этому вопросу – глава французских зеленых Яник Жадо так обрисовывает ситуацию: CBAM представляет собой великолепную возможность совместить необходимость борьбы за климат с интересами территорий, промышленности, ростом занятости, укрепления суверенитета и реиндустриализацией. Одновременно будущий налог должен быть еще и ВТО-совместимым. Евросоюз не намерен отказываться от имиджа сторонника свободной торговли, он продолжает активно заключать соглашения о зонах свободной торговли и о поддержке взаимных инвестиций. Поэтому в резолюции Европарламента есть десятки напоминаний о том, что «механизм не должен стать инструментом дискриминации иностранных партнеров».
Тут есть очевидная проблема. Пока ЕС склоняется к тому, чтобы устанавливать ставку своего нового налога на основе цены углерода в европейской системе торговли квотами. Но там до сих пор, после 15 лет функционирования этой системы, почти половина квот выдается бесплатно. К удивлению многих, в проекте резолюции Европарламента не было призыва ликвидировать бесплатные квоты. Такая поправка появилась в ходе обсуждения резолюции, но потом исчезла. СМИ писали, что евродепутаты получали письма от лоббистов разных отраслей европейской промышленности с призывом ничего не менять, чтобы не навредить европейским компаниям. Так или иначе, но знаковая поправка была провалена. Получается, что сейчас Европарламент призывает Еврокомиссию установить такую «совместимую с правилами ВТО» систему, при которой иностранные поставщики будут платить углеродный налог, а значительная часть европейских предприятий не будет.
В связи с этим еще одно обстоятельство также заслуживает упоминания. Датский министр по климатическим проблемам Дан Йоргенсен обратился к Еврокомиссии с призывом ограничить спекуляции в системе торговли квотами. Там в преддверии «Зеленой сделки» случился массовый наплыв крупных инвесторов, в том числе хедж-фондов, которые начали квоты скупать. В результате их цена за последние шесть месяцев выросла на 50% и превысила 40 евро за тонну СО2.
В ЕС нет единства и по поводу использования полученных средств. Левые предлагают пустить «углеродные» деньги на помощь неимущим слоям населения, которые больше всего пострадают в результате предлагаемой меры. Зеленые считают, что эти деньги должны пойти на финансирование мероприятий по предотвращению глобального потепления и на помощь наименее развитым странам. Еврокомиссия же считает, что их нужно использовать для погашения займа, который она готовится сделать на рынке для финансирования плана по перезапуску европейской экономики. Тут наступает момент истины.
Евросоюз уверен, что вправе взимать новый налог с других стран, потому что у него самые большие амбиции в сфере борьбы за климатическую стабильность. Но ЕС не выполнил свою предыдущую программу по снижению объемов парниковой эмиссии до 2030 г., это стало понятно задолго до конца десятилетия. При этом Евросоюз принял самую амбициозную новую программу. И нет никаких оснований считать, что ее выполнит – что с углеродным налогом, что без него.
Дело не только в том, что снижение парниковой эмиссии в ЕС происходит только во время кризисов, из-за физического переезда энергоемкой промышленности в другие страны и за счет «промышленной реструктуризации» в восточноевропейских странах. Одновременно с «Европейской зеленой сделкой» Еврокомиссия готовит программу больших инвестиций в цифровой сектор, содействует возвращению промышленных предприятий в европейские страны и собирается запустить впечатляющую программу по обновлению европейской инфраструктуры. Все это очень ресурсоемкие и энергоемкие программы. А следовательно, и углеродоемкие.
И тут самое время вспомнить, что углеродные налоги – отличный инструмент для перераспределения средств. Например, для пополнения бюджетов.
Фото Сергея Бобылева / ТАСС
Тема углеродного регулирования обсуждается в России не первый год: новый импульс она получила в конце 2015 года, с момента подписания Парижского соглашения по климату, и достигла пика в виде идеи о создании безуглеродной зоны в Сибири. Сейчас мы становимся свидетелями новой битвы противников и сторонников радикальных мер по регулированию выбросов парниковых газов. В то же время краткий анализ текущего состояния регулирования показывает, что государству необходимо ответить на множество вопросов для того, чтобы эта дискуссия приобрела практический смысл.
Во-первых, в этом году должны быть выполнены основные положения плана по совершенствованию государственного регулирования выбросов парниковых газов: в частности, президенту России должен быть предоставлен доклад о целесообразности ратификации Парижского соглашения. Еще одно важнейшее положение этого плана — подготовка закона о государственном регулировании выбросов парниковых газов. Этот документ уже долгое время находится в стадии обсуждения и доработки, вызывая острые дискуссии в правительстве и Госдуме и демонстрируя таким образом всю сложность вопроса. Во-вторых, только что завершился последний конкурсный отбор проектов в рамках программы поддержки ВИЭ-генерации на оптовом рынке электроэнергии (ДПМ ВИЭ), и идет активная дискуссия о том, какой инструмент поддержки должен прийти ей на смену. Механизмы стимулирования ВИЭ-генерации тесно связаны с механизмами регулирования выбросов парниковых газов, поскольку они имеют общих выигравших и проигравших.
Игроки на поле
Кто же может быть заинтересован в ужесточении регулирования выбросов парниковых газов? Среди органов власти наиболее «зеленую» позицию занимает Министерство природы и экологии (ему это положено хотя бы из названия) и косвенным образом Минпромторг (это ведомство заинтересовано в поддержке отечественных производителей оборудования для ВИЭ-генерации). Что касается бизнеса, то в ужесточении углеродного регулирования заинтересован главным образом бизнес, связанный с производством оборудования для ВИЭ-генерации («Хевел», «Росатом», «Роснано»). Получается, что высказанная недавно на ПМЭФ Анатолием Чубайсом идея ввести углеродный налог не только эффектна с точки зрения PR (в первую очередь на международной арене), но экономически эффективна для компании, председателем правления которой он является.
Напротив, первой жертвой углеродного налога и продления ДПМ ВИЭ окажутся основные доноры российского бюджета: предприятия ТЭК и металлургии, особенно ориентированные на экспорт. За рубежом такой бизнес называют EITE (Energy-Intensive, Trade-Exposed) и стремятся по возможности оградить его от возможных негативных аспектов углеродного регулирования. Есть исключения из этого ряда: например, представители «Русала» неоднократно поддерживали ужесточение углеродного регулирования. Однако этот пример лишь подтверждает правило, поскольку «Русал» является единственной крупной промышленной корпорацией, тесно связанной с гидроэнергетическим бизнесом.
Прайс-лист
Не лишним будет привести некоторые количественные оценки предлагаемого углеродного «оброка». Если учесть, что удельные выбросы при производстве электроэнергии в России составляют около 400 г CO2/кВт·ч, то ввод углеродного налога по ставке $15 /т CO2 приведет к росту оптовой цены электроэнергии на 17-18%. Таким образом, отечественная промышленность получит очередной удар по рентабельности. И это в тот момент, когда обсуждаются многочисленные надбавки к цене электроэнергии (поддержка ВИЭ, модернизация ТЭС, локализация газовых турбин большой мощности, замещение энергоблоков АЭС, сдерживание тарифов на севере Дальнего Востока, цифровизация сетей, плата за резерв мощности). Для очень многих предприятий такой рост станет поводом не повысить свою энергоэффективность, а просто повесить замок на ворота и распустить людей по домам. Но авторы идей об углеродном налоге, как правило, не просчитывают негативных последствий от их реализации.
Неясно и место углеродного налога в координатах стратегического развития нашей страны. Как говорил Жванецкий, «Нас никому не сбить с пути, нам все равно куда идти»: пока у нас нет даже актуальной Энергостратегии — действующая принята в 2009 году и с тех пор не обновлялась. Условия регулирования электроэнергетики меняются каждый год, а климатическая политика регламентирована лишь документами самого общего характера. Следует ли добавлять в наш «регуляторный винегрет» еще и углеродный налог или надо сначала определиться с приоритетами энергетической и климатической политики? На мой взгляд, ответ очевиден.
Что в противном случае? Наша страна рискует наступить на грабли, на которых многие страны уже вдоволь попрыгали — например, далекая Австралия и соседний Казахстан. В первой сначала был введен углеродный налог (в июле 2012 года), но через два года новое правительство отменило его, заменив добровольным Фондом снижения выбросов. Еще через 2 года в Австралии был введен «защитный механизм», представляющий собой «мягкую» версию системы торговли квотами на выбросы. В Казахстане в 2013 году была введена система торговли квотами, но затем ее действие было приостановлено на 2016–2018 годы, потому что в прежней редакции она «не учитывает растущую экономику».
Также надо напомнить, что пока все предложения по углеродному налогу — это дележ шкуры неубитого медведя. В России сейчас нет даже единой системы мониторинга выбросов парниковых газов — какие уж тут налоги. Справедливости ради надо отметить, что Анатолий Чубайс и предлагает сначала разобраться с правилами измерения выбросов, и в этом с ним вполне разумно согласиться.
Разумная осмотрительность
Хотелось бы высказать предложения о том, как обустроить углеродное регулирование в России. Во-первых, правительство должно утвердить приоритеты энергетической политики. Пока у нас каждый год вводятся новые рыночные механизмы рынка и механизмы тарифного регулирования, невозможно достоверно спрогнозировать эффект от углеродного регулирования ни с точки зрения сокращения выбросов, ни с точки зрения социально-экономических эффектов.
Во-вторых, углеродный налог не следует рассматривать как обязательный и основополагающий метод климатической политики — большинство стран мира обходятся без него. Вместо налога могут применяться системы торговли квотами или более мягкие меры (системы «белых сертификатов», целевые соглашения и т. п.). Не следует ждать, что углеродный налог, как волшебная палочка, позволит обойти потенциальные ограничения зарубежных стран на импорт товаров с высоким углеродным следом — декарбонизация энергетики даже в таких «зеленых» странах, как Германия, требует десятилетий.
В-третьих, если и вводить какие-то меры, предполагающие дополнительные издержки бизнеса, то следует придерживаться принципа перераспределения налоговой нагрузки (revenue neutrality). Иначе говоря, при вводе углеродного налога власти снижают ставки по другим налогам таким образом, чтобы, с одной стороны, суммарная налоговая выручка бюджета оставалась неизменной, а с другой стороны, не происходило увеличения суммарной налоговой нагрузки для тех предприятий, которые делают все необходимое для снижения эмиссии парниковых газов. Подобный принцип распространен в зарубежных странах: он был реализован в Британской Колумбии и Франции, частично — в Швейцарии и Дании. Этот же принцип соответствует позиции президента России по поводу моратория на увеличение фискальной нагрузки. В противном случае отечественный бизнес получит не стимул для роста эффективности, а очередной «оброк», который он может уже и не выдержать.
Налоговая система Австралии предполагает для резидентов государства оплату налогов со всех доходов. Они могут быть получены как внутри страны, так и на территории любого другого государства. Но если гражданин страны уже оплатил тот или иной налог, находясь за границей, то на остальные налоги в Австралии ему предоставляется скидка.
Общая информация
Заработная плата в Австралии выражается в сумме за все 12 месяцев. Когда человек устраивается на работу, ему озвучивают годовую зарплату.
Если доходы человека составляют 30 тыс. долл. США, то ему предстоит оплатить в казну государства 8 процентов.
На руки сотрудник компании получает 27,6 тыс. долл. США.
Если доходы человека варьируются от 70 до 80 тыс. долл. США, то размер налога составляет 22-24 процента.
На руки человек получит 54,3 и 60,8 тыс. долл. США соответственно.
Если размер заработной платы человека составляет 100 тыс. долл. США, то ему предстоит оплатить 27-процентный налог. На руки он получит 73,3 тыс. долл. США.
Если человек получает зарплату в размере 200 долл. США, то размер налога достигает до 34 процентов.
«Чистыми» сотрудник предприятия получит только 132,3 тыс. долл. США/мес.
С заработной платы сотрудника австралийского предприятия удерживается налог под названием Medicare Levi. Размер данного налога, предназначенного для финансирования медицинской помощи в стране, составляет 2 процента. Также при начислении заработной платы учитывается налоговая льгота.
Как получить налоговый номер
По приезде в страну необходимо незамедлительно подать заявку на получение налогового номера. Этот номер существует под названием Tax file number. Подать заявление можно в режиме онлайн. Через 3-5 дней человек, подавший заявку, получает налоговый номер по email.
Подать заявку в режиме онлайн
Получение налогового номера особенно актуально для лиц, имеющих наличные деньги и желающих положить их в банк.
При отсутствии налогового номера, с процента, начисляемого на сбережения, будет удержано 48,5%.
Также получение налогового номера актуально для иностранного лица, желающего устроиться на работу в Австралии. Этот номер необходим для заполнения декларации под названием TFN declaration.
Сбор подоходного сбора
Налоги в этом государстве собирают при трудоустройстве и во время выдачи заработной платы. За отправку удержанных налогов в соответствующую службу ответственность несет работодатель. При завершении налогового года работники фирмы получают на руки документ, именуемый Payment Summary. В нем указаны две суммы: заработная плата и сумма налога. Для многих австралийцев заработная плата является единственным видом дохода.
Начинается налоговый год 1 июля, заканчивается 30 июня.
Подача отчета в налоговую инспекцию осуществляется до 31 октября. Это актуально для лиц, чья заработная плата превышает 18 тыс. долл. США. Большей части австралийцев по окончании финансового года возвращают налог. Это объясняется тем, что на протяжении финансового года с них удерживается больший процент. Возврат налога определяется как tax refund.
Ставка подоходного налога для нерезидентов вступила в силу пять лет назад.
Сейчас она варьируется в пределах 47 процентов.
Остальные ставки сегодня выглядят так:
- Ставка корпоративного налога – 30 процентов.
- Налог с продаж – 10 процентов.
- Ставка соцстрахования – 10,25 процента.
- Ставка соцстрахования для предприятий – 9,00-9,25 процента.
- Ставка для физических лиц – 1,5-2,00 процента.
Иные налоги
К иным австралийским сборам следует отнести:
- медицинский;
- сборы на обслуживание;
- платеж на недвижимое имущество.
Медицинский налог в Австралии носит дифференцированный характер.
Для большей части граждан страны составляет 1,5 процента от прибыли, облагаемой налогом.
Для лиц, достигших пенсионного возраста, эта сумма может быть увеличена.
Если заработная плата человека, работающего на австралийском предприятии, не достигает 21 тыс. долл. США, то стоимость заметно уменьшается.
Но если индивидуальная прибыль становится больше порогового значения, то человек не имеет права на снижение ставки медицинского дохода. Это основывается на значении совокупной прибыли семьи налогоплательщика.
Семейная пара, имеющая одного ребенка, обязана платить медицинский сбор в сумме 2,6 процента. Для всех детей рожденных впоследствии, к данной цене может быть прибавлено 1500 долл. США.
Корпоративная сумма может рассчитываться по одной фиксированной ставке, которая составляет 30 процентов. При этом установление еще одного корпоративного платежа не предусмотрено.
«Зеркалом» платежа на добавочную стоимость является налог на обслуживание и продажу продуктов и товаров.
Размер, регламентированный федеральными властями, составляет 10 процентов.
От уплаты GST освобождается огромное количество социальных услуг. Иногда производители имеют право на возвращение GST. Сборы на недвижимое имущество установлены местными австралийскими органами самоуправления.
Налогообложение касается следующих видов недвижимого имущества:
- Для предприятия.
- Для производства.
- Для проживания.
Сумма сбора зависит от вида недвижимого помещения. Для жилья размер сбора составляет 0,36 процента. Для коммерческой недвижимости размер сбора составляет 1 процент. Для недвижимого имущества, предназначенного под сельское хозяйство, размер сбора составляет 0,2 процента.
В некоторых австралийских штатах осуществляется сбор за качество земли, на которой находится объект недвижимости.
В случае купли или продажи недвижимого объекта, правительство австралийских штатов взимает гербовый сбор.
Его величина определена ценой недвижимого объекта.
Нестандартные платежи
По некоторым данным, нынче австралийское государство имеет серьезные проблемы, связанные с ростом цен на недвижимое имущество.
Предположительно, рост стоимости домов связан с все возрастающим влиянием иностранных покупателей. На этом фоне, по мнению австралийских политических деятелей, возникла реальная необходимость во введении дополнительного сбора с иностранных физических лиц, желающих приобрести квартиру или дом.
Сумма сбора на одно заявление, по некоторым данным, варьируется от 500 до 1,5 тыс. долл. США.
Не так давно с интересным предложением выступили власти штата Квинсленд. Они вынесли решение относительно налогообложения на наводнение. За счет этого сбора представители Квинсленда планируют собрать не менее 1 млрд. долл. США.
Это планируется сделать в течение последующих четырех-пяти лет. Поступления, как гласит соответствующий закон, будут отчисляться на возведение новых плотин и на ремонт тех плотин, которые дали трещину.
Платеж на наводнение будет включен в регулярную сумму за коммунальные услуги. Получить соответствующее уведомление можно по почте.
Напоследок
Статистика утверждает, что австралийский налогоплательщик, работающий по 7-8 часов в день, за 12 месяцев обязуется выплачивать около 14,6 тыс. австралийских долларов в качестве налоговых платежей.
Часть из этой суммы правительство штата, в котором проживает налогоплательщик, отправляет на нужды малоимущим семьям, а также лицам, потерявшим место работы и нетрудоспособным лицам пенсионного возраста.
Открывая бизнес в Австралии, нужно быть готовым к уплате всех налогов, предусмотренных законодательством этой страны.
Читайте также: