Налогообложение электронной коммерции проблемы и перспективы

Опубликовано: 05.05.2024

Rawpixel / Depositphotos.com

Целью программы "Цифровая экономика в РФ", утвержденной распоряжением Правительства РФ от 28 июля 2017 г. № 1632-р, является создание такой экосистемы, где данные в цифровой форме будут являться ключевым фактором производства во всех сферах социально-экономической деятельности, и где будет обеспечено эффективное взаимодействие между гражданами, бизнесом и государством.

Участники круглого стола, который прошел в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, обсудили необходимость разработки налоговых льгот на электронную торговлю, особенности налогообложения этой сферы, а также упрощение и ускорение отдельных административных процедур.

Проблемы налогового законодательства в цифровой экономике в России

По мнению ведущего научного сотрудника отдела методологии противодействия коррупции Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Юрия Трунцевского, необходимо принять новые правила налогообложения операций, совершаемых в Интернете, которые бы соответствовали современной мировой экономике и охватывали существующие бизнес-модели и бизнес-услуги. Эксперт считает, что в настоящее время реализация товаров, работ и услуг через Интернет позволяет управлять бизнесом с минимальными налоговыми затратами и без географических ограничений, как это делают транснациональные корпорации, открывая дочерние компании в странах, предоставляющих нерезидентам возможность уменьшить их налоговые платежи путем ведения бизнеса в них. В качестве примера он привел американскую компанию, оказывающую услуги такси и доставки продуктов через мобильное приложение, которая выплачивает роялти в размере 0% в Нидерландах. Интернет предоставляет компаниям возможность быть мобильными и не арендовать помещения, а предоставлять услуги сразу после заказа с мобильного приложения. Но при этом появляется сложность определения местонахождения получателя услуг в электронной форме и место реализации услуги, если например, сервер, к которому предоставляется доступ, располагается в юрисдикции третьего государства. Поэтому эксперты сходятся во мнении, что необходимо найти набор общих правил, который будет учитывать особенности цифровой экономики.

Так, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) разработала план мероприятий по противодействию размыванию и выводу прибыли из налогообложения – Action Plan on Base Erosion and Profit Shifting, в рамках которого в марте 2018 года ОЭСР сделала несколько предложений:

доходы, получаемые в пределах Европейского Союза, с услуг в электронной форме будут облагаться налогом в том государстве, в котором компания имеет официальный сайт, другими словами, постоянное виртуальное представительство. Отсюда и возник термин –цифровое присутствие, который сейчас активно входит в оборот;
необходимо ввести налог в размере 3% с продажи интернет-рекламы и за предоставление доступа к цифровым платформам. При этом налог необходимо будет оплачивать по местонахождению пользователя.

Напомним, что созданы условия для обмена налоговой информацией между налоговыми органами РФ и ОЭСР, подписавшими Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам от 25 января 1988 г. (ратифицирована на основе Федерального закона от 4 ноября 2014 г. № 325-ФЗ "О ратификации Конвенции о взаимной административной помощи по налоговым делам"). Россия активно участвует в рабочих программах ОЭСР, и указанный план мероприятий в сфере налогообложения носит рекомендательный характер для России.

Юрий Трунцевский отметил, что вступившая в силу с 1 января 2017 года ст. 174.2 Налогового кодекса стала попыткой обложить налогами существующие виды услуг, однако не затронула российские компании и ИП, оказывающих услуги в Интернете, так как в указанной статье закреплены особенности исчисления и уплаты налога при оказании иностранными организациями услуг в электронной форме. Напомним, что налоговая база для них определяется как стоимость услуг с учетом суммы налога, исчисленная исходя из фактических цен их реализации, а сумма налога считается как процентная доля налоговой базы, соответствующая расчетной налоговой ставке в размере 15,25% (п. 5 ст. 174.2 НК РФ).

"В первую очередь необходимо определиться с терминологией для решения налоговых проблем, появляющихся с развитием цифровой экономики", – считает руководитель отдела юридического и налогового консалтинга Аудиторской компании ЗАО "ЦБА" Федор Гудков. Эксперт отмечает, что передаваемые информационные данные с помощью средств вычислительной техники не являются принадлежностью информационно-телекоммуникационной сети, а значит, находятся за рамками определения и регулирования. Важно отметить, что информация не является самостоятельным объектом гражданского права (ст. 128 Гражданского кодекса). Однако, исходя из смысла ст. 5 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" можно сделать обратный вывод, и отнести информацию к объектам гражданским прав, и следовательно, она может быть объектом налогообложения. Федор Гудков описал несколько спорных примеров, указывая, почему так важно разобраться в квалификации оказываемых цифровых услуг.

Пример № 1. Если рассматривать сайт как продукт компьютерной программы, то в зависимости от того, будет отнесен просмотр сайта к получению услуги или информации, последует необходимость уплаты налогов, в частности НДС за получение услуги. Напомним, что обложению НДС не подлежит передача прав на использование результатов интеллектуальной деятельности (подп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ), при условии, что владелец сайта предоставил лицензию для использования программного продукта путем просмотра страницы сайта. Если же предоставление доступа к информации, которая содержится на странице сайта, отнести к услуге, то владельцу сайта необходимо уплачивать НДС (подп. 1 п. 1 ст. 146 НК РФ).

Пример № 2. Организация заключила договор с иностранным поставщиком услуг о предоставлении доступа к платформе в Интернете, с помощью которой они проводят вебинары. С точки зрения налогообложения возникает вопрос: организация купила услугу по обучению, приобрела лицензию на использование сайта или получила услуги связи таким образом? Владелец платформы – иностранный субъект, соответственно, также необходимо определить место оказания услуги, и место ее реализации. К примеру, владелец платформы – компания из США, получатель услуги – компания из России, а вебинары будут проходить на платформе, зарегистрированной на сайте третьего государства.

Пример № 3. Аналогичная ситуация и с интернет-банкингом: его нужно относить к услуге по управлению счетами или к предоставлению лицензии на использование программного продукта, позволяющего этими счетами управлять? В случае признания управление счетами услугой, необходимо будет платить НДС, а во втором случае, если предоставлена лицензия, то нет.

Федор Гудков считает, что на данный момент также затруднительно проверить подлинность субъекта, чьим имуществом пользуются, с вытекающей отсюда проблемой определения места оказания услуг достоверно и точно, и, соответственно, невозможностью точно определить, какие действия выполнялись с использованием сети.

Дело осложняется тем, что услуги, оказываемые в Интернете, как правило, носят комплексный характер, и имеют сразу несколько результатов и одну оплату. В результате мультипредметный договор не разграничен по стоимости каждой услуги и условиями налогообложения по каждой из них, соответственно, должны быть применены разные правила налогообложения. Следовательно, в целях налогообложения необходимо разделить эту стоимость договора на количество услуг и цену каждой из них. Правда, если исходить из подхода, в соответствии с которым для разных видов услуг будут применяться различные условия налогообложения, то, по мнению Федора Гудкова, налоговые органы и граждане просто запутаются в формах отчетности и суммах, которые будут полежать уплате. В связи с этим эксперт предлагает ввести дифференцированное налогообложение по видам услуг, оказываемых в сети. Он также предлагает расширить классификацию этих услуг по общим родовым признакам, разделив их условно на три большие группы:

услуги по предоставлению пользования цифровых платформ, коммуникационных приложений и т. д. как услуги связи;
услуги по дистанционному использованию аппаратных средств пользователей;
услуги лицензионного типа.

Предложения об изменении законодательства, направленные на создание стимулов для субъектов цифровой экономики

Эксперты считают, что в условиях активной цифровизации экономики одной из первостепенных задач для поддержания конкурентоспособности российской налоговой системы в мире является разработка качественных и эффективных мер стимулирования, направленных на поддержку российских компаний, которые развивают и реализуют цифровые услуги, электронные услуги, а также разрабатывают программное обеспечение в России. По мнению менеджера налоговой и таможенной практики офиса Dentos в Москве Яны Бутримович, необходимо ввести налоговый вычет для частных инвесторов, вкладывающих свои средства в высокотехнологичные компании на начальных уровнях развития, то есть в стартапы. Для этого она предложила принять закон, который будет включать положения по уменьшению НДФЛ, уплачиваемый инвесторами, на сумму произведенных инвестиций, но не более 50% от этой суммы и с определенным ограничением по верхнему порогу.

Кроме этого, планируется предусмотреть уменьшение минимального срока владения акциями (долями) высокотехнологичной компании с пяти до двух лет, необходимый для освобождения от НДФЛ инвестиционного дохода, полученного компанией в результате продажи акций (п. 18 ст. 1 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 395-ФЗ "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации"). Целью предложения является кратное увеличение высокоэффективных инвестиций в перспективные технологичные компании на начальных уровнях развития. По оценкам экспертов, это поможет увеличить доходность инвестиций до 19%. А без уменьшения НДФЛ после пяти лет владения акциями доходность окажется отрицательной (–1,4%, а после двух лет –0,2%).

От эксперта также поступило предложение по оптимизации обложения НДС в условиях цифровой экономики и установлению более преференциальных условий для компаний, которые развивают и реализуют электронные услуги, IT-услуги и программное обеспечение. Инициатива предусматривает прежде всего введение освобождения от НДС налогоплательщика, который реализует на территории РФ программное обеспечение. И в то же время она считает нужным закрепить возможность отказаться от этой льготы, если она является для налогоплательщика бременем, и он не может вычесть входящий НДС по товарам и услугам, необходимым для реализации этих услуг. Кроме этого, при экспорте электронных услуг, по мнению эксперта, существует определенная дискриминация. Для далеких от цифровой экономики компаний, которые экспортируют товары, например, табуретки, производство этих табуреток обходится дешевле, чем для другой организации, которая экспортирует высокотехнологичные электронные или IT-услуги, поскольку при экспорте товаров ставка НДС определяется как 0% (п. 1 ст. 164 НК РФ), и компания может вычесть входящий НДС, необходимый для производства этих товаров, а высокотехнологическая компания должна будет заплатить до 18%. Если при экспорте услуг Россия не является местом реализации этих услуг, то тогда такая реализация не будет объектом обложения НДС, и соответственно, входящий НДС для такой компании становится бременем.

Налоговое резидентство физических лиц: новые правила

Очевидно, что цифровая экономика стремительно развивается, а бизнес становится трансграничным. Это позволяет ему извлекать прибыль с помощью Интернета, не имея отдельного офиса, а предлагая свои услуги через мобильное приложение. Мировая конкуренция в силу высокой мобильности человеческих ресурсов и бизнеса смещается в сторону конкуренции за людей, за их умения и навыки, и понятно, что высококвалифицированные специалисты, в том числе владельцы бизнеса, могут работать практически в любой точке мира. Поэтому эксперты считают, что в российском законодательстве должен быть пересмотрен принцип определения налогового резидентства физических лиц, который в настоящее время определен количеством дней – 183, проведенных на территории России (п. 2 ст. 207 НК РФ), так как он уже не соответствует современным экономическим реалиям. Однако, эксперты не сошлись во мнении, в какую сторону необходимо изменять количество дней для признания лица резидентом: увеличения или уменьшения, однако, на текущий момент правила определения налогового резидентства не способствует привлечению таких лиц в российскую юрисдикцию. Соответственно, по мнению экспертов, необходимо принять такие меры, чтобы высококвалифицированные специалисты из России проводили больше времени здесь. Кроме того, именно местонахождение получателя услуг сейчас влияет на налогообложение организаций.

В свою очередь эксперты, являющиеся инициаторами изменений в системе налогообложения в России, выражают надежду, что проблемы бизнеса будут приняты во внимание в первую очередь при разработке и принятии именно тех решений, которые будут выгодны и просты для предпринимательства.

Рубрика: Экономика и управление

Дата публикации: 08.07.2018 2018-07-08

Статья просмотрена: 657 раз

Библиографическое описание:

Кондрашин, А. В. Проблемы налогообложения электронной коммерции на современном этапе / А. В. Кондрашин, В. А. Кондрашин. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2018. — № 27 (213). — С. 85-87. — URL: https://moluch.ru/archive/213/51957/ (дата обращения: 21.05.2021).

В статье рассматривается электронная коммерция как направление бизнеса в мире и России, рассказывается про преимущества и перспективы электронной коммерции. Раскрываются проблемные аспекты налогообложения Российской Федерации в области электронной коммерции.

Ключевые слова: электронная коммерция, электронный бизнес, налогообложение электронной коммерции.

The article considers e-Commerce as a business direction in the world and Russia, describes the advantages and prospects of e-Commerce. The article reveals the problematic aspects of taxation of the Russian Federation in the field of e-Commerce.

Keywords: e-Commerce, e-business, taxation of e-Commerce.

Россия на современном этапе, молодая быстроразвивающаяся страна с рыночной экономикой. Такой тип экономической системы позволяет активно развиваться предпринимательской среде. В Конституции Российской Федерации в статье 34 написано: «Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности» [1]. Это позволяет о говорить о том, что каждый гражданин имеет право заниматься предпринимательской деятельностью, конечно есть ряд исключений (например Федеральный закон от 27.07.2004 N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»). Если изучить данные федеральной службы государственной статистики касающиеся предпринимательства, то можно отчетливо наблюдать восходящий тренд развития предпринимательства в России, ежегодно все больше людей связывают свою жизнь с собственным делом. По данным 2017 года в едином реестре субъектов малого и среднего предпринимательства в России зарегистрировано более 5,9 миллионов субъектов МСП, из которых более 5,6 составили микропредприятия (95 %), 267 558 единиц — малые предприятия (4,5 %), 20 935 единиц — средние предприятия (0,4 %) [4].

Статистика говорит сама за себя, действительно, стоит отметить, что открыть собственное дело сегодня гораздо проще, чем пару десятилетий назад. Связано это в первую очередь с тем, что теперь не обязательно иметь существенные финансовые возможности, а вторая весомая причина, я бы даже ее поставил на первое место — это бурное развитие современных технологий с 2000-х годов, одна из которых интернет. С массовым развитием и покрытием интернета в России начинается новый этап развития бизнеса, такой как электронная коммерция. Данный вид предпринимательства невероятно трансформировал предпринимательство. Сегодня, электронная коммерция — это сфера экономики, которая включает в себя все финансовые и торговые транзакции, осуществляемые при помощи компьютерных сетей, и бизнес-процессы, связанные с проведением таких транзакций. По подсчетам экспертов объем рынка электронной коммерции в 2017 году составил более 1 трлн. рублей [5]. При этом ежегодный прирост составляет десятки процентов.

Можно выделить ряд причин, почему это происходит:

‒ максимальное удобство для потребителей (территориальная доступность и быстрота доставки)

‒ часто более низкие цены, что особенно актуально в кризис

Если смотреть на ситуацию со стороны предпринимателей:

‒ снижение издержек компании (экономия на аренде помещений и его обустройства; нет необходимости в большом количестве квалифицированного персонала)

‒ простота масштабирования бизнеса (начать продажи в другом городе или регионе страны намного проще в отличие от офлайн торговли)

‒ наличие более легких способов и путей постоянного контроля за деятельностью фирмы (сегодня это возможно делать даже со смартфона; произвести инвентаризацию на одном складе проще, чем в магазинах)

Думаю, многие согласятся с вышенаписанными заключениями, так как практически каждый на сегодняшний день покупал товары с помощью онлайн сервисов.

Перейдем непосредственно к практической части статьи, нас будет интересовать исключительно предпринимательский сектор и его взаимодействие с государством. В первую очередь нас будет интересовать налоговое законодательство в Российской Федерации. Если говорить про традиционный бизнес, то на уровне налогового законодательства не возникает практически никаких проблем. С точки зрения бухгалтерского учета все достаточно изучено, прозрачно и понятно. Когда речь заходит об электронной коммерции, все становится не так радужно, возникают более сложные схемы взаимодействия компаний, представляющих электронную коммерцию и их клиентов.

Так, очень часто компании электронной коммерции не знают и не видят своих клиентов «вживую». Это обусловлено особенностью ведения бизнеса. Многие предприятия договариваются с внешней курьерской службой доставки товаров. В этом случае большую роль играет способность компании курьерской доставки предоставлять и доставлять не только товар, но и отвечать перед предприятием электронной коммерции по своим обязательствам, в том числе перед налоговыми органами, это особенно важно когда эти компании уходят с рынка, так как в случае налоговой проверки может стоять проблема выбора ненадлежащего контрагента, когда фирма электронной коммерции продолжает работать, а, например, фирма доставки «уходит» с рынка не дождавшись плановой налоговой проверки. В этом случае, налоговое органы требуют косвенные доказательства реальности заключенных сделок. Такими доказательствами выступают: личные встречи с клиентами, наличие телефонных переговоров с клиентами, писем и других доказательств. Электронной коммерции часто трудно предоставить необходимую информацию, особенно микропредприятиям. Эти вопросы нужно решать на законодательном уровне. Например, ограничить ФНС перечень требований к сохранению этой информации.

Бизнес электронной коммерции очень быстро развивается. Государство рассматривает электронную коммерцию, как часть традиционной офлайн коммерции и не готово принимать оперативно какие-то решения, учитывающие специфику этого бизнеса. Это можно подтвердить следующим примером. Весь мир увлечен покупкой продажей и производством (майнингом) биткойнов, а наше государство до сих пор не определило свою позицию по этой сфере электронной коммерции. До сих пор точно не решено, биткойн — это товар, ценная бумага, разновидность электронных платежных средств. Не понимая этого бизнес не знает, как облагать налогом данный вид деятельности. Неудобство в применении стандартных методов работы, характерных для офлайн торговли, толкает часть предпринимателей на путь работы в «черной» и «серой» зонах налогового регулирования. Дополнительным стимулом использовать это является наличие законодательных пробелов, то есть отсутствие публичной и прозрачной процедуры проверки деятельности предприятия электронной коммерции, отсутствие требований налоговых органов к коммерческим банкам по соблюдению законодательства о предпринимательстве. Например, в среде предпринимательства очень распространено использование личных счетов граждан (формальных владельцев интернет — магазинов) при оплате товаров и услуг электронной коммерции через каналы дистанционного банковского обслуживания. Если бы банки имели инструкции четкие инструкции ФНС по данным вопросам, то часть таких платежей можно было бы выводить в легальное налоговое поле и брать с этого налоги. Сложность таможенного, налогового и банковского регулирования, толкает предпринимателей в электронной коммерции к нелегальным брокерам и использованию частных поставок.

Еще один аспект связан с тем, что начинающие компании в области электронной коммерции работают «неофициально». Связано это с тем, как я уже писал ранее, что схемы взаимодействия между ними и клиентами зачастую более сложные. Также, зачастую молодые компании не обладают достаточными ресурсами для официальной регистрации и вынуждены работать какое-то время неофициально, чтобы понять перспективы бизнеса, а также накопить оборотный капитал, чтобы было возможно продолжать дальнейшее развитие.

Сегодня, государство начинает понимать объемы рынка электронной коммерции и то, какие суммы ежегодно теряет бюджет Российской Федерации. С большой долей вероятности, государство проработает законодательные вопросы, связанные с электронной коммерцией, как один из примеров, в 2017 году активно обсуждался проект введения налога на «Aliexpress». Скорее всего, в ближайшие годы мы станем свидетелями налогового регулирования электронной коммерции. С учетом развития электронных технологий налоговое регулирование электронной коммерции в ближайшее десятилетие превысит налоговое регулирование офлайн коммерции.

«В будущем на рынке останется два вида компаний: те, кто в Интернете и те, кто вышел из бизнеса», - Билл Гейтс. Данная цитата как нельзя лучше отражает реалии современной экономики. Применение интернет-технологий расширяет возможности бизнеса, и сегодня мы видим, как интернет осваивает экономическое пространство. По средствам современных технологий люди продают товары и зарабатывают деньги, а значит и Интернет-операции должны подлежать налогообложению. Как это сделать? Нет ли здесь противоречий? Какие формы контроля Интернет- пространства существуют и какие у них недостатки? На данные вопросы мы постарались ответить в своем исследовании.

Из определения цифровой экономики как формы ведения хозяйственной деятельности информационного общества, которая характеризует совокупность отношений, складывающихся в системе цифрового производства товаров и услуг, их распределения, обмена и потребления, следует выделение следующих отраслей:

– Электронная торговля (e-trade) – интернет-магазины;

– Электронные деньги (e-cash) – виртуальные денежные средства;

– Электронный маркетинг (e-marketing) – рынок интернет-рекламы;

– Электронный банкинг (e-banking) – системы интернет-банкинга;

– Электронные страховые услуги (e-insurance).

Подробней мы остановимся на рассмотрении электронной коммерции, т.к. данный вид цифровой экономики распространен по всему миру и начинает создавать все более серьезную конкуренцию традиционному бизнесу.

Следует знать, что рынок электронной коммерции подразделяется на три сектора:

1. Сектор «Business-to-Business» (В2В) – операции между предприятиями;

2. Розничный сектор «Business-to-consumer» (В2С) – операции между конечными потребителями товаров/услуг и предприятиями;

3. «Consumer-to-consumer» (C2C), к которому относятся операции, совершаемые между собой конечными потребителями [2].

Ввиду специфики Интернет-торговли даже передовые страны несут налоговые потери, а законодатели и налоговики поставлены в тупик, системам налогообложения может быть нанесен ущерб такого масштаба, что это может привести к ситуации, когда правительства не смогут удовлетворить законные требования своих граждан на социальные услуги.

Например, Вильям Фокс и Дональд Брюс, профессора University of Tennessee, оценивали потери США от нераспространения на Интернет- торговлю "налога на пользование" в 80-95 миллиардов долларов [1]. Россия не стала исключением, отечественные предприниматели оценили качества Интернета как нового бизнес-пространства, с помощью которого можно уходить от налогообложения.

По данным исследовательского агентства Data Insight, оборот Интернет-торговли в России за 2014 год составил порядка 380 млрд. руб., т.е. 3,9% всего российского розничного оборота [1]. Темпы роста онлайн- торговли в 6-8 раз превышают темпы роста реальной торговли. К 2016 году, по прогнозам Data Insight, объем рынка онлайн-торговли в России вырастет в 2,5 раза, покупки в сети будут совершать 13-15 млн. россиян на сумму, примерно равную 50 млрд. руб. в месяц. Годовой оборот Интернет-торговли в России по тому же прогнозу составит 690 миллиардов рублей [1]. Россия может оказаться среди тех стран, которые в ближайшие годы понесут огромные налоговые потери, если существующая система налогообложения не будет адаптирована к условиям Интернет-коммерции.

Однако все основные проблемы налогообложения электронной коммерции в России во многом схожи с проблемами налогообложения электронной коммерции в США и в ЕС:

Первая проблема касается налогообложения цифровой (нематериальной) продукции и онлайн-услуг в сегменте В2С и С2С. Электронную коммерцию сложно контролировать – личность и местонахождение покупателя сейчас можно установить зачастую только по данным банковской карты, а если оплата производится через электронную платежную систему, такую, как Web-money, то это вообще невозможно.

Проблема неспособности налоговых органов проследить в данном случае электронные сделки остается нерешенной для всех государств. Нехватка надежных технологий создает ситуацию, когда возможности для уклонения от налогов кажутся бесконечными. Поэтому без развития новых технологий, которые позволят налоговым органам идентифицировать и отслеживать сделки в киберпространстве, не обойтись [2].

Кроме того, происходит кардинальное изменение в механизмах оплаты. Например, некоторые интернет-пользователи на своих сайтах или блогах размещают реквизит Яндекс-кошелька и предлагают оплатить, с формулировкой: «если понравилось». В данном случае оплата происходит исключительно по желанию потребителя, а значит отвергается фундаментальный принцип традиционной оплаты – обязательность [2]. Если такие и подобные принципы получат распространение, авторы смогут зарабатывать без «подушевого налогообложения» социальных групп, что повлечет за собой абсолютную анархию в системе налогообложения.

Вторая проблема для России заключается в неполноценности российского налогового законодательства для регулирования налогообложения электронной коммерции, а именно:

– в российском законодательстве на сегодняшний день определение электронной коммерции, Интернет-торговли или других соответствующих определений пока не закреплено, хотя сами термины неоднократно употреблялись в официальных документах [2];

– в российском законодательстве отсутствует классификация цифровых продуктов, т.е. не определено, относить их к товарам или к услугам.

Разграничение цифровых продуктов на продажу товаров или поставку услуг имеет огромное значение, потому что, так же, как и в США и ЕС, в России установлена дифференцированная ставка для этих двух типов сделок. В частности, существуют проблемы относительно экспорта и импорта цифровых продуктов [2]. Если цифровые продукты считать товарами, то, согласно общим правилам, импорт должен подвергнуться обложению НДС по ставке 18%, тогда как экспорт не будет облагаться.

Чтобы отрегулировать налогообложение цифровых товаров, необходимо внести изменения в статьи 38 и 146 российского Налогового кодекса, которые касаются соответственно объектов налогообложения вообще и объектов для взимания НДС, в частности.

Отсутствие возможности определения личности покупателей, их местоположения и статуса (бизнес или потребитель) для того, чтобы проследить электронную сделку еще остается нерешенной и в США, и в ЕС [2]. Пока надлежащее решение не найдено, все доступные средства, такие как самостоятельное декларирование покупателя, расчетный счет, IP-адрес и электронная подпись должны использоваться в качестве временного решения этой проблемы.

Большинство стран самостоятельно занимается разработкой законодательства для налогообложения электронной коммерции, но пока значимого результата это не дает, поскольку Интернет является базой для международной торговли, для эффективного регулирования которой необходимы международные правила [3]. Единственным решением данной проблемы видится унификация налогового законодательства. Большие надежды в этой сфере возлагаются на международные организации – ОЭСР и ВТО.

Единственную идею, которую обсудили и единодушно отвергли правительства во всем мире, включая США и ЕС, – идею введения новых налогов на электронную коммерцию. Потому Россия должна следовать за международной тенденцией и отрегулировать налогообложение электронной коммерции в пределах структуры существующих налогов, не создавая новые.

Однако некоторые налоговые новации в сфере Интернет-коммерции в развитых странах все-таки происходят. Во Франции Парламент внес дополнительную доходную статью в проект бюджета на 2011 год – налог за рекламные объявления, размещенные в Интернете, в размере 1%. Нововведение, касающееся налога на Интернет-рекламу, рекламные агентства восприняли без особого энтузиазма [3].

Думается, что концепция электронной коммерции как общественного блага, основанного на объективной тенденции роста обобществления сфер распределения, обмена и потребления единого воспроизводственного процесса, является наиболее продуктивной основой формирующейся теории налогообложения Интернет-торговли.

Проблема налогообложения электронной (цифровой) коммерции все более и более привлекает к себе внимание. Так, например, ОЭСР в ноябре 1997 г. провела конференции, посвященную барьерам глобальной электронной коммерции, а в 2015 и 2018 гг. вышли совместные материалы ОЭСР и G-20. В них фигурирует проблема электронного представительства (цифрового постоянного представительства).

Нас будет интересовать проблема налогового суверенитета и дискуссии вокруг постоянного и электронного представительства. На данный момент проще всего распространить действие налогового суверенитета (в частности, налоговой юрисдикции) на постоянное представительство, так как для обычной коммерции с участием иностранных организаций и физических лиц практика налогообложения постоянного представительства наиболее развита и понятна. Аналогично, отечественные налоговые органы, в целом, отработали механизмы администрирования с применением конструкции постоянного представительства.

В настоящее время можно говорить о дискуссии между сторонниками обычной конструкции постоянного представительства, с одной стороны, и, с другой стороны, сторонниками электронного представительства.

Так, Р.Е. Хуснетдинов доказывает возможность использования института постоянного представительства при прямом налогообложении участников электронной предпринимательской деятельности. По-видимому, сторонницей обычной конструкции постоянного представительства является и Л.В. Фролова, при этом указывающая, что требуется время для практической реализации. А.В. Кастельская, анализируя международный опыт и проблемы классической концепции постоянного представительства, при этом, на наш взгляд, не поддерживает идеи электронного представительства. Исмайылов М. Э. оглы указывает на необходимость использования разных критериев при определении страны расположения постоянного представительства, в том числе затрагивая вопросы размещения сервера и т.д. М.А. Данилькевич, указывая на проблемы классической конструкции постоянного представительства, при этом не предлагает альтернативы, за исключением ограничением ввоза купленных физическими лицами товаров. Л.В. Кадылева предлагает рассматривать провайдера и (или) хостинг-провайдера как зависимого от субъекта электронной коммерции агента и постоянного представительства. О.Ю. Коннов предложил применить к налогообложению электронной торговли подход, аналогичный определению постоянного представительства для международных перевозок, и избрать, как наиболее предпочтительное, место извлечения дохода.

Промежуточную позицию, на наш взгляд, занимает Н.Г. Скачков. Так, он обоснованно указывает на невозможность применения классических критериев постоянного представительства к электронной коммерции, но полагает необходимым, что для образования постоянного представительство необходимо физическое присутствие.

По итогам уже упомянутой конференции 1997 года вышли материалы, в которых упоминается возможность установления налогового представительства. В материалах конференции обсуждались проблемы электронной коммерции и налогообложения, и тогда же была озвучена (насколько нам известно, впервые) идея электронного представительства. Несмотря на достаточно долгий срок, прошедший с этой конференции, электронное представительство остается скорее поводом для размышлений, чем решенной проблемой. А.В. Корень указывает на нематериальность представительства электронной коммерции. При этом автор отстаивает идею о трех критериях, позволяющих определить юрисдикции в отношении постоянного представительства: регистрационный критерий (регистрация в соответствующей доменной зоне), языковой критерий, потребительский критерий (с какой территории обеспечивает основной объем платежей).

Уместно также обратиться к позиции ОЭСР, которая стала «застрельщиков» в обсуждении конструкции цифрового постоянного представительства.

ОЭСР сформулировала позицию, в соответствии с которой постоянное представительство образуется в стране, где располагается не только веб-сайт, но также специализированное оборудование, предназначенное для обслуживания электронной коммерческой деятельности. Хотя даже критерий вносит новизну, дополняя три основных критерия для определения резидентства компаний. Кроме того, в промежуточном отчете ОЭСР 2018 года сформулировано три фактора, которые надо учитывать при определении цифрового представительства: фактор полученного дохода, фактор цифрового присутствия (например, локальное доменное имя или специфический способ оплаты), фактор количества пользователей.

На наш взгляд, как минимум, фискальные интересы требуют признания конструкции именно цифрового постоянного представительства, причем с учетом трех предложенных ОЭСР критериев.

Опираясь на них, мы и позволим себе сформулировать понятие цифрового постоянного представительства. За базовое понятие для постоянного представительства возьмем формулировку из Модельной конвенции ОЭСР в отношении налогов на доходы и капитал. В данной конвенции ОЭСР определяет постоянное представительство «как фиксированное место деятельности, через которое предприятие полностью или частично ведет свою деятельность, включая место управления, филиал, контору, фабрику, завод, шахту, буровую установку, карьер или другое место добычи природных ископаемых, строительную площадку, строительный или сборочный объект, а также зависимых агентов".

Легко заметить, что данное понятие уже давно не соответствует потребностям электронной коммерции, разве что за исключением указания на место управления, о чем говорят хотя бы предложенные самой же ОЭСР факторы. Национальные регуляторы, в свою очередь, находятся еще только на стадии осмысления соответствующих проблем. Дополнение уже существующего понятия видится излишним нагромождением факторов (сложно не заметить этого из приведенного выше определения), а кроме того, особенности электронной коммерции сами по себе требуют особенного же подхода. В этой связи простое дополнение кажется нам неэффективным. Как представляется, проще всего было бы закрепить специальное определение для электронного цифрового представительства, и зафиксировать его как «место деятельности, через которое предприятие полностью или частично ведет свою деятельность, включая государство или территорию цифрового присутствия, в котором имеет основной источник пользователей, место получения основного дохода». Сохранение термина «место» вызвано тем, что, действительно, для современной системы налогового администрирования требуется территориальная привязка. В ином случае не получится применить меры воздействия, которые потребуются для принуждения налогоплательщика к уплате налога.

В качестве обратного примера можно привести «налог на Google». По данным ФНС, по состоянию на февраль 2018 г. добровольно встали на учет в качестве плательщиков НДС 143 крупнейшие зарубежные организации, а поступления по итогам 2017 г. оцениваются в 9,4 млрд. рублей. Достаточно легко, исходя из суммы НДС, определить суммы торговых сделок, оформленных указанными компаниями. Но это только косвенные налоги, тогда как можно извлекать весьма значительные суммы прямых налогов, если должным образом реализовать конструкцию цифрового постоянного представительства.

В мировых масштабах рынок электронной коммерции, например, в секторе B2B (договоры предпринимателей с предпринимателями) в 2017 г. оценивается в 7,66 триллионов долларов, а в секторе B2C (сделки между предпринимателями и потребителями) в 2,143 триллионов долларов. В России объем электронной торговли по итогам 2017 года оценивался в размере около 1,1 триллиона рублей, хотя и делаются оценки роста этих объемов до 5-7 триллионов в обозримом будущем. Если использовать старые конструкции, не оптимизированные для условий цифровой экономики, казна лишится весьма значительных налоговых поступлений: просто юридически не удастся обложить налогами соответствующие операции.

Введение понятия «цифровое постоянное представительство» вызовет также необходимость создания правовых инструментов для налогового администрирования. Многие сервера сайтов, основная деятельность которых связана с Россией, могут быть зарегистрированы, например, в Эквадоре, который, в соответствии с Приказом ФНС от 01.09.2017 г. № ММВ-7-17/709@, не обеспечивает даже информационный обмен с ФНС. И таких государств более ста, не считая почти двух десятков территорий. Если сложно обеспечить даже информационный обмен налоговой информацией, то вряд ли следует говорить о возможности эффективного принуждения к уплате налогов (ведь даже «налог на Google» платят добровольно вставшие на учет организации).

Следовательно, даже при распространении юридического суверенитета (через закрепление понятия цифрового постоянного представительства), будет проблема с экономическим и политическим. Возможно, в следующих работах мы постараемся предложить соответствующие механизмы, которые обеспечат полное распространение налогового суверенитета на электронную коммерцию, осуществляемую в России или при участии российских потребителей.

На основании изложенного можно сделать ряд выводов:

- потребность в наполнении бюджета требует распространять налоговый суверенитет на все новые и новые сферы, которые могут принести налоговые доходы. В этой связи требуется создавать новые правовые инструменты для оптимизации налогового администрирования. Одним из наиболее перспективных направлений является электронная коммерция;

- эффективным правовым средством для налогообложения электронной коммерции является институт цифрового постоянного представительства. Под ним, по нашему мнению, следует понимать место деятельности, через которое предприятие полностью или частично ведет свою деятельность, включая государство или территорию цифрового присутствия, в котором имеет основной источник пользователей, место получения основного дохода;

- закрепление института цифрового постоянного представительства следует считать основой для полномасштабного распространения налогового суверенитета на электронную коммерцию.

В течение долгого времени на рынках электронной торговли были проблемы с сбором налогов. бесчисленный купечество со всего мира смогли продавать свою продукцию онлайн без уплаты налогов на продажу.

Amazon, крупнейший рынок электронной коммерции, является отличным примером того, о чем я говорю.

Компания работает с сотнями тысяч сторонних продавцов со всего мира для продажи продуктов на своем гигантском рынке.

Эти сторонние торговцы - такая большая часть Амазонка что в 2017 они составляли больше, чем 50% платных единиц розничного продавца, генерируя миллиарды долларов каждый месяц.

И все же, большинство из них не платят налоги.

Регулирование и соблюдение налогового платежа от тысяч сторонних торговцев - непростая задача. И поскольку мир электронной коммерции является относительно новой вещью, предыдущие законы не смогли держать вещи под контролем.

Однако экономические последствия онлайн розничной торговли растет с каждым днем. И, следовательно, у законодательных сил меньше оснований игнорировать этот вопрос.

В 2017 глобальная доля розничных продаж электронной торговли достигла 10.7%. И 2021, по оценкам Statista, он вырастет до 17.5%.

Источник: Shopify с данными из Statista

Неудивительно, что политическая значимость темы заметно увеличилась за последние несколько лет.

Грузовики с деньгами направлялись бы в правительства, если бы эти налоги были уплачены,

поэтому многие государства прибегли к принятию новых налоговых законов в последние годы.

Будьте в курсе последних событий и убедитесь, что вы правильно взимаете налоги. Неправильное использование означает, что вам, возможно, придется столкнуться с юридическими последствиями, которые нарушили многие предприятия.

В этом посте я расскажу вам, что вы и каждый другой коммерческий торговец должны знать об этой теме.

Налоговая борьба Амазонки

Говоря о проблемах с электронной торговлей, Amazon является одной из первых вещей, которые приходят на ум. Общеизвестно, что среди людей, занятых в индустрии электронной коммерции, Amazon довольно давно обходила налоги.

И мы говорим не о нескольких долларах. Мы говорим о миллиардах. Явный размер Amazon - это не шутка, и сумма налоговых поступлений, которую она может генерировать для правительств, значительно высока.

В конце концов, доля Amazon на рынке электронной торговли в США составляет почти 50%.

Подумай об этом.

Только Amazon берет почти столько же, сколько каждый другой рынок электронной торговли сочетании .

Влияние этого бизнеса настолько сильное, что государства приняли законодательные меры только из-за этого, создавая налоговое законодательство, обычно называемое «законами Амазонки».

Все потому, что гигантский магазин нашел способ платить меньше налогов.

Государства не могут заставить розничных торговцев взимать налоги с продаж, если у розничного торговца нет связи в этом состоянии. (имея связь с физическим присутствием в этом состоянии). Поскольку Amazon является интернет-магазином, ему не нужно иметь физическое присутствие для продажи своих продуктов.

Это означает, что юридически говоря, Амазонка не может быть вынуждена взимать налоги в большинстве стран.

Вместо этого клиенты должны были платить эквивалентный налог на использование. Но государства всегда испытывали трудности с сбором налогов на использование.

И многим государствам явно это не понравилось, поэтому некоторые ответили созданием законов «Амазонки», которые я только что упомянул.

Благодаря этим новым законам, государственным соглашениям и созданию новых объектов Amazon, компания теперь взимает налоги с большинства из США.

По состоянию на январь 2014, компания сбор налогов на только состояния 17. Теперь они делают это по всей стране, за исключением нескольких мест.

К сожалению, этого не происходит, когда налоговая проблема заканчивается.

Несмотря на то, что Amazon собирает налоги для своих продуктов, он не несет ответственности за то, что делают сторонние торговцы.

Это создает новый набор проблем, с которыми приходится сталкиваться государствам.

Большинство сторонних торговцев не платят налоги, которые они должны платить. Не только потому, что это надоедливо, сложно и негативно сказывается на продажах, а потому, что многие продавцы даже не знают о своих налоговых обязательствах.

Сбор налогов сотен тысяч продавцов практически невозможно, и, как я уже говорил, альтернатива использования налога на прибыль также не эффективна.

Это оставляет состояния с одним четким выбором:

Сделайте Amazon ответственным за налоги на продажу всех своих торговцев.

Разница в цене, которую предлагает Amazon благодаря налоговому плинтусу, достаточна для того, чтобы клиенты могли выбрать ее кирпича и раствора таких как Walmart.

Руководители Amazon знают об этом, и они готовы сделать все возможное, чтобы эти законы не имели места.

На одной стороне кольца у нас есть Amazon, его сторонние торговцы и другие магазины электронной торговли, которые делают те же самые трюки.

С другой стороны, государственные учреждения и розничные продавцы кирпича и миномета.

На данный момент сторонние продавцы и клиенты несут ответственность за сбор налогов в большинстве стран. Но в ближайшие несколько лет мы можем видеть, что условия оборачиваются, и розничные торговцы становятся ответственными.

Пока только Вашингтон, Пенсильвания и Оклахома требуют, чтобы Amazon собирала налоги сторонних торговцев. Но мы, вероятно, увидим, что в ближайшие несколько лет все больше будет делать то же самое.

Если Amazon проиграет бой, он, безусловно, сделает все возможное, чтобы продлить его, насколько это возможно. Чтобы он мог, по крайней мере, выиграть от своего текущего состояния дольше.

Сообщение для торговцев электронной коммерцией

Все это означает, что вы, как продавец, должны быть проинформированы о налоговой политике, применимой к вашему делу.

Поскольку законы варьируются от штата к штату и от страны к стране, ваши обязанности могут быть неожиданными.

Не может быть приятно, чтобы у вас появился адвокат за то, о чем вы даже не подозревали. И вы можете предотвратить это сейчас, зная о своем финансовом бремени.

Знаете ли вы, кто вы, клиент или розничный торговец, кто несет ответственность за сбор налогов?

Получение налогового адвоката поможет вам разобраться со всеми остальными вопросами, которые могут возникнуть у вас. И вы убедитесь, что специалист помогает вам, и вы не ошибетесь.

Ошибки, которые могут быть достаточно дорогими, чтобы разорвать ваш бизнес.

Как вы думаете? Должны ли сторонние продавцы облагать налоговыми обязательствами?

Читайте также: