Деловая цель необоснованная налоговая выгода

Опубликовано: 17.05.2024

"Налоговая политика и практика", 2011, N 6

Наша страна не принадлежит к системе прецедентного права, и судебная практика не является источником права. Вместе с тем можно утверждать, что в части налоговых правоотношений Россия становится страной прецедентного права. Это обусловлено тем, что российское законодательство очень быстро отстает от потребностей практики, а законодатель не в состоянии своевременно и адекватно реагировать на изменения в сфере налоговых правоотношений. Возникающие при этом пробелы нормативно-правового регулирования заполняет судебная практика, которая выработала концепции, регулирующие налоговые правоотношения, но не упомянутые в законодательстве о налогах и сборах: добросовестность налогоплательщика, необоснованная налоговая выгода, деловая цель.

Недобросовестный налогоплательщик

Первоначально появился термин "добросовестный налогоплательщик": впервые введен в оборот Конституционным Судом РФ в Постановлении от 12.10.1998 N 24-П [1]. В данном Постановлении признавалось, что добросовестный налогоплательщик не должен нести ответственность за неуплату налогов в случае, когда сумма налогов была списана банком с расчетного счета налогоплательщика, но по какой-либо причине не перечислена в бюджет.

В дальнейшем КС РФ использовал термин "недобросовестный налогоплательщик" (Определение от 25.07.2001 N 138-О [2]). Суд разъяснил, что принудительное взыскание в установленном законом порядке с недобросовестных налогоплательщиков налогов, не поступивших в бюджет, не нарушает конституционные гарантии права частной собственности. С этого момента налоговые органы начали активно использовать концепцию недобросовестного налогоплательщика для борьбы с налоговыми правонарушениями. В то же время ни в данном Определении, ни в последующих законодательных и судебных актах не было зафиксировано понятие "недобросовестный налогоплательщик", а также критерии, позволяющие установить факт недобросовестности.

В результате возникла чрезвычайно разнообразная арбитражная практика, когда одни и те же действия и ситуации получали противоположные оценки, а понятие "недобросовестность" использовалось для обоснования решений в отсутствие надлежащих правовых положений. Нарастала убежденность в необходимости отказа от применения концепции недобросовестного налогоплательщика. В 2005 - 2006 гг. КС РФ перестал ссылаться на эту концепцию, а в Определении от 18.01.2005 N 36-О [3] указал на недопустимость ее расширительного применения.

Необоснованная налоговая выгода и деловая цель

С 2006 г. лидирующие позиции в процессе прецедентного нормотворчества перешли от КС РФ к Высшему Арбитражному Суду РФ. В знаковом Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 N 53 [4] фактически сформулированы основополагающие подходы к правовому регулированию многих вопросов налогообложения.

В Постановлении N 53 дается определение налоговой выгоды, под которой понимается уменьшение размера налоговой обязанности вследствие уменьшения налоговой базы, получения налогового вычета, налоговой льготы, применения более низкой налоговой ставки, а также получение права на возврат (зачет) или возмещение налога из бюджета и т.п.

В частности, высшие арбитры отметили, что налоговая выгода может быть признана необоснованной в случаях, когда для целей налогообложения учтены операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом или не обусловленные разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера). Наличие разумных экономических или иных причин (деловой цели) в действиях налогоплательщика устанавливается с учетом оценки обстоятельств, свидетельствующих о его намерениях получить экономический эффект в результате реальной предпринимательской или иной экономической деятельности. При этом налоговая выгода не может рассматриваться в качестве самостоятельной деловой цели.

В упомянутом Постановлении ВАС РФ также призвал арбитражные суды оценивать:

получение налоговой выгоды на предмет ее обоснованности и наличие деловой цели в операциях налогоплательщика;
все операции налогоплательщика в соответствии с их действительным экономическим смыслом.

Примечание. Объявлен Всероссийский конкурс законопроектов о противодействии налоговым злоупотреблениям

Напомним, что Д.А. Медведев в Бюджетном послании о бюджетной политике в 2010 - 2012 годах среди первоочередных мер по предотвращению практики использования схем уклонения от уплаты налогов назвал законодательное закрепление инструментов противодействия злоупотреблению нормами права в целях минимизации налоговых платежей с учетом практического опыта, накопленного арбитражными судами. Сложность поставленной задачи, особенно в определении критериев, отделяющих законное уменьшение налоговых платежей от избежания от налогообложения, а также процедур проверки "деловой цели", потребовала прибегнуть к мозговому штурму и организовать соответствующий конкурс (организаторы ТПП России и журнал "Налоговед"). Подробнее об условиях проведения см.: URL: http://nalogoved.ru/konkurs.

По сути, Постановление N 53 является первой попыткой создания единообразия судебной практики при оценке арбитражными судами доказательств обоснованности возникновения у налогоплательщиков налоговой выгоды. В то же время, поскольку названное Постановление не содержит точных формулировок и не определяет критерии достаточного объема доказывания для установления того или иного факта, суды часто применяют выводы Постановления по своему усмотрению и самостоятельно определяют объем доказывания. Это, в свою очередь, сказывается на глубине анализа обстоятельств судебных дел и в конечном счете на качестве арбитражной практики.

Итак, что нужно предпринять, чтобы повысить качество российской правоприменительной практики? По нашему мнению, необходимо совершенствовать концепции необоснованной налоговой выгоды и деловой цели как методы борьбы с уклонением от уплаты налогов, в частности, с учетом лучшего зарубежного опыта.

Зарубежный опыт

Стоит отметить, что при выработке своих подходов ВАС РФ ориентировался на законодательство и судебную практику западных стран, в которых существует развитый правовой инструментарий в соответствующей сфере. Само понятие "налоговая выгода" было заимствовано из практики Суда ЕС . На наш взгляд, выводы Суда ЕС (наравне с практикой прочих иностранных судов) могут оказаться очень полезными в России как в процессе нормотворчества, так и в налоговой правоприменительной практике. Это особенно актуально с учетом того факта, что решения некоторых иностранных судов, к примеру Европейского суда по правам человека, обязательны для Российской Федерации.

Решение Суда ЕС от 21.02.2006 по делу N С-255/02 "Хелифакс плс" и другие против Национального управления таможенных и налоговых споров Великобритании.

Например, в то время когда ВАС РФ вводил концепции необоснованной налоговой выгоды и деловой цели в российскую правоприменительную практику, Суд ЕС рассматривал вопрос о применении схожих концепций к случаям создания зависимых компаний в юрисдикциях с льготным налогообложением . Выводы Суда ЕС во многом совпадают с основными идеями, отраженными в Постановлении N 53. В то же время концепция деловой цели применяется Судом ЕС не сама по себе, а через нормы права, которые в соответствии с этой концепцией и истолковываются.

Решение Суда ЕС от 12.09.2006 по делу "Кэдбери Швеппс".

Некоторые авторы ранее отмечали, что в более отдаленной перспективе Постановление N 53 представляется весьма опасным шагом, поскольку фактически новая норма налогового права введена органом, который, хотя и является субъектом законодательной инициативы, не обладает правотворческой компетенцией. Отсутствие законных правил поведения дестабилизирует гражданский оборот, вносит в налоговые правоотношения правовую неопределенность.

См., например: Мосин Е.Ф. Доктрина обоснованной налоговой выгоды // Ваш налоговый адвокат. 2007. N 5. С. 41.

По нашему мнению, закрепление основных элементов, разработанных судебной доктриной по необоснованной налоговой выгоде и деловой цели, на законодательном уровне могло бы помочь добиться большей определенности в вопросе их применения и, как результат, большей эффективности в борьбе с уклонением от уплаты налогов.

В то же время чрезмерная законодательная зарегулированность может породить проблемы в правоприменении и создать предпосылки для нового витка развития неоднозначной арбитражной практики.

Таким образом, законодательное регулирование положений, направленных на противодействие уклонению от уплаты налогов, и судебная практика должны гармонично сосуществовать и дополнять друг друга. Для поиска оптимального баланса имеет смысл провести отдельное исследование методов борьбы с уклонением от уплаты налогов, используемых в таких странах, как Германия, Франция, Швейцария, а также США и Великобритания.

Совершенствование российской налоговой системы требует также совершенствования концепций, направленных на борьбу с уклонением от уплаты налогов. Причем речь идет прежде всего о приведении их в соответствие с реалиями сегодняшнего дня и законодательном закреплении. Без этого такие оценочные понятия, как "необоснованная налоговая выгода" и "деловая цель", могут приобретать совершенно субъективную окраску. Учитывая, что применение названных концепций может вылиться еще и в уголовное преследование, их важность сложно переоценить. В то же время, чтобы чрезмерно не усложнять налоговое законодательство, необходимо найти разумное сочетание между законодательным регулированием мер, направленных на уклонение от уплаты налогов, и соответствующими судебными концепциями.

Говоря о построении грамотной концепции налоговой безопасности, необходимо отталкиваться от условий внешней среды, в которых компании приходится существовать и развиваться. В это связи важно определиться с правовым контекстом налоговой безопасности. Конструкции: «должная осмотрительность», «деловая цель», «расчётный метод», «технические контрагенты» и другие, должны быть понятны налогоплательщику, поскольку без понимания принципов их применения разработать эффективный механизм налоговой и, как следствие, имущественной безопасности - невозможно.

С учётом разъяснений ФНС России по состоянию на март 2021 года разбираемся с новыми возможностями и ограничениями.

Правила счастливой жизни налогоплательщика

Статья 54.1 НК РФ содержит три условия для уменьшения суммы налогов:

налогоплательщик не допустил искажений в бухгалтерской и налоговой отчётности;

обязательство по сделке исполнено именно тем лицом, которое заявлено стороной договора, либо лицом, к которому обязательство перешло по закону или договору (например, по договору цессии, в порядке правопреемства и т.п.);

снижение размера налоговых обязательств не является основной целью сделки.

Соблюдение этих правил в схематичном виде выглядит следующим образом:

Под «искажением» ФНС понимает:

Отражение в отчётности нереальных операций;
Отражение операций, имеющих иной действительный экономический смысл, нежели тот, который «указан» в отчётности.

Реальность имеет ключевое значение и потому выступает первым тестом, проводимым ИФНС при оценке операций налогоплательщика. Если сделка в действительности не исполнялась, а лишь имела место на бумаге, учесть её в целях налогообложения нельзя, независимо от результатов других тестов.

Второй аспект искажения заключается в выявлении действительного экономического смысла операции. То есть необоснованную налоговую выгоду получают не только учитывая нереальные сделки, но и выдавая одни за другие. Например, под видом займа предоставляют невозвратные инвестиции, учитывая при этом начисленные проценты в расходах. В этом случае налоговые последствия корректируются путём переквалификации сделки в соответствии с её реальным экономическим смыслом. То есть заём условно переведут во вклад в имущество, который не подразумевает начисление процентов, а значит и уменьшения налоговой базы по налогу на прибыль.

Контрагенты, должная осмотрительность и умысел

Налоговая служба вводит термин «технические компании» Компании, не ведущие реальной экономической деятельности и не исполняющие налоговые обязательства в связи со сделками, оформляемыми от их имени (см. п. 4 письма ФНС № БВ-4-7/3060@). , под которым подразумеваются «фирмы-однодневки». Налоговые последствия сотрудничества с ними зависят от нескольких факторов. При этом даже самые отпетые уклонисты могут учесть реально уплаченные налоги и реально понесённые затраты.

0) В качестве преамбулы, отметим, что дальнейшее повествование касается исключительно реальных сделок. Нереальные операции в налоговых целях не учитываются.

1) Первоочередное значение имеет вывод о техническом характере контрагента. Его ФНС предполагает обосновывать известным арсеналом доказательств: недостоверный адрес, отсутствие персонала и основных средств, отсутствие необходимых субподрядчиков, «странные» банковские операции и т.д.

2) Далее, важно определить форму вины налогоплательщика в содеянном. Раскрывается данный аспект через знание о техническом характере контрагента.

ФНС выделяет две формы вины: умысел и неосторожность.

Умысел имеет место в тех случаях, когда налогоплательщик знал, что работает с технической компанией, потому что не мог этого не знать. Такое знание очевидно при выявлении схемы обналичивания денег. Например, когда «подозреваемая» компания возвращает полученные средства в виде наличных участникам налогоплательщика. Кроме того, осведомлённость предполагается в случае выявления подконтрольности таких контрагентов налогоплательщику.

Неосторожность заключается в непроявлении должной осмотрительности, под которой ФНС понимает - коммерческую осмотрительность. То есть ту степень проверки контрагентов, которая свойственна деловому обороту. Подобная позиция была высказана в 2020 году в деле «Звёздочки». См. определение ВС РФ по делу № А42-7695/2017

В обычной ситуации, обычный предприниматель тщательным образом проверяет потенциального поставщика или подрядчика, чтобы удостовериться сможет ли он выполнить условия договора. Выясняет какой у контрагента опыт, есть ли у него склады или необходимое оборудование, обладает ли он человеческим ресурсом, с помощью которого успеет выполнить работы в срок. Аналогичный подход предлагается использовать и в отношении налогов.

При этом ФНС вполне разумно разделяет сделки по значимости, указывая, что, например, приобретение канцелярских товаров на небольшую сумму (ординарная сделка) не требует такой же тщательной проверки контрагента, как покупка недвижимости или дорогостоящего оборудования.

Форма вины имеет принципиальное значение для налоговых последствий. Так, при доказанном умысле, налогоплательщику будут вменять штраф в размере 40% от суммы доначислений В соответствии с п. 3, ст. 122 НК РФ , против 20% при неосторожности. Однако наиболее важным выступает её влияние на определение размера самих доначислений.

3) Выше мы упомянули возможность скорректировать налоговые обязательства даже при умышленной оптимизации налогов, например, при сознательном включении в цепочку подконтрольной технической компании.

ИФНС учтёт реально понесённые на сделку затраты и предоставит вычеты в сумме уплаченного контрагентом НДС, но только если налогоплательщик раскроет реального исполнителя по сделке. В противном случае отказ в вычетах и расходах в полном объёме.

Для «неосторожных» налогоплательщиков, условия мягче. В случае выявления реального исполнителя, налоговый орган учтёт уплаченные ему суммы в качестве расходов и предоставит вычеты по НДС, если контрагент является его плательщиком. В иной ситуации, расходы определяются расчётным методом, то есть исходя из рыночных цен по аналогичным сделкам. Вычеты по НДС при этом не предоставляются.

Интересно, что ФНС настаивает на раскрытии реального исполнителя именно в ходе налоговой проверки. Закономерно возникает вопрос, а что же будет в ситуации, если налогоплательщик представит доказательства, раскрывающие фактического исполнителя, в ходе обжалования решения в вышестоящем органе или в суде? Полагаем, что этот вопрос разрешится только на практике, тем не менее, мы считаем, что такие доказательства должны быть учтены.

За того парня…

Не оставила ФНС без внимания и ситуацию взаимодействия с контрагентами, оптимизирующими НДС, не подходящими под определение технической компании. Это, например, компания, которая ведёт реальную предпринимательскую деятельность, но сама пользуется услугами технических контрагентов для оптимизации налогов. Либо компания, которая формально имеет необходимые ресурсы, но встраивается в цепочку сделок для переноса налоговых рисков с основной компании.

Последствия неуплаты налога такими компаниями могут быть переложены на налогоплательщика при условии, что он знал о нарушениях своего контрагента.

Для доказывания факта осведомлённости, налоговая служба в первую очередь рекомендует устанавливать подконтрольность таких контрагентов налогоплательщику либо согласованность действий с ними. Здесь имеет место попытка пресечь создание подконтрольных буферных компаний, наделённых необходимыми ресурсами, которые аккумулируют на себе риски взаимодействия с техническим контрагентами.

Помимо указанной ситуации, в отношении подобных контрагентов, письмо ФНС содержит следующий посыл:

Следует также учитывать, что получение выгоды налогоплательщиком может выражаться в установлении цены приобретения товаров (работ, услуг) в размере, который существенно ниже рыночной стоимости.

Вероятно, здесь подразумевается, что налогоплательщик должен догадаться о нарушениях самостоятельного контрагента, поскольку тот предоставил ему очень низкие цены, получить которые можно лишь за счёт уклонения от уплаты налогов. Вывод неоднозначный, так как определение цены зависит от массы факторов, и отклонения от рыночного уровня могут быть обусловлены разными причинами.

Предполагаем, что на этой почве в будущем возникнет масса споров с налоговыми органами, ведь, по сути, налогоплательщик понесёт потери за выбор контрагента, предлагающего наиболее выгодные условия сотрудничества. То есть вполне нормальное желание бизнеса снизить затраты может стать наказуемым.

ФНС предлагает выход из ситуации: налогоплательщик может взыскать с контрагента убытки в виде недополученных вычетов. Однако, на сегодня, подобные судебные споры относятся к категории наиболее сложных, соответственно предложенный механизм вряд ли заработает на одном уровне с административным ресурсом налоговой службы, позволяющем взыскать недополученные налоги напрямую с нарушителя.

Деловая цель

Статья 54.1 указывает, что основой целью сделки не может быть экономия на уплате налогов. В своих разъяснениях ФНС предлагает механизм определения основной цели через постановку вопроса: а совершил бы налогоплательщик такую сделку, если бы налоговые преимущества ему не были бы предоставлены?

В целом, новизны в этом подходе нет. Мы не раз указывали, что гарантией налоговой безопасности является понятная деловая цель, которая должна превалировать над налоговым эффектом.

Однако, анализируемое письмо не просто говорит о необходимости деловой цели, оно повышает требования к ней. Так налоговая служба указывает на необходимость оценки конкретной операции и её деловой цели в совокупности с другими операциями налогоплательщика. То есть сама по себе операция может иметь понятную деловую цель, однако, её сопоставление с другими операциями указывает на то, что выполнена она была преимущественно для получения налогового эффекта.

В качестве примера, ФНС приводит ссылку на дело «Мон'дэлис Русь». См. дело А11-6203/2016 В данном деле уплата процентов по долгу, возникшему из-за приобретения доли в организации, была переквалифицирована в перечисление прибыли. В отрыве от общего контекста, операция имела понятную деловую цель: приобреталась доля в ООО, высокая ценность которой не оспаривалась. Однако, при сопоставлении данной сделки с другими действиями других организаций, налоговый орган доказал, что, в сущности, покупатель уже владел приобретаемым юр лицом, а значит в сделке не было смысла. Кроме того, налоговый орган определил, что перечисленные денежные суммы, полностью соотносились с размером дивидендов, которые продавец доли распределил в пользу конечного бенефициара бизнеса. В результате суды пришли к выводу, что налоговая цель доминировала.

Искусственное дробление

ФНС выделяет три признака искусственного дробления:

отсутствие реальной самостоятельности субъектов группы, в том числе контроль финансовых потоков налогоплательщиком и отсутствие нормальных предпринимательских расходов;

использование общих работников и других ресурсов;

искусственное разделение единого производственного процесса, включая выполнение хоть и разных, но неразрывно связанных между собой процессов (видов деятельности), направленных на получение общего результата.

Ранее налоговый орган уже выделял данные признаки в числе прочих См. Письмо ФНС РФ от 11 августа 2017 г. № СА-4-7/15895@. , новые разъяснения акцентируют внимание на, так называемых, «снайперских» признаках, выявление которых практически гарантирует победу инспекции в суде.

Как определить сумму доначислений

Ещё один важный комментарий касается порядка определения суммы доначислений при выявлении искусственного дробления.

ФНС указывает, что при определении налоговых обязательств, будут учитываться не только совокупные доходы объединяемой группы, но и соответствующие расходы, уплаченный поставщикам НДС и суммы налогов, оплаченные в рамках применения спецрежимов. То есть в зачёт пойдёт всё то, что реально было уплачено.

Такая позиция поможет исключить возможные споры с зачетом и возвратом уплаченных налогов, в том числе теми налогоплательщиками, которые признаны несамостоятельными и подконтрольными по результатам претензий в искусственном дроблении бизнеса.

Слова «деловая цель», «необоснованная налоговая выгода», «должная осмотрительность», «добросовестность» настолько плотно вошли в жизнь обычного российского предпринимателя, что, пожалуй, он не хуже любого налогового инспектора объяснит их смысл. А по итогам посещения очередного налогового семинара, вместо планирования новой производственной линии, начнет рисовать у себя в воображении увесистое обоснование (с цифрами, графиками, убедительными показаниями) необходимости привлечения нового контрагента.

Почти ни один акт налоговой проверки, ни одно решение суда не обходится без упоминания о той самой необоснованной налоговой выгоде, которая повлекла ущерб для бюджета. А введено это понятие было уже более 10 лет назад - Постановлением Высшего Арбитражного Суда №53 от 12.10.2006 года. Высший Арбитражный Суд с тех пор канул в лету, слившись с Верховным Судом, а выработанная им концепция - жива.

Но, то ли несолидно ссылаться на судебное постановление (ведь у нас не Англия с ее прецедентным правом), то ли устарели размытые понятия о добросовестности, было решено - быть соответствующим положениям в Налоговом кодексе РФ. 18 июля 2017 года выверенные поправки в кодекс были подписаны Президентом. Родилась новая статья 54.1. Новые правила начнут применяться к проверкам, назначенным после 19 августа 2017 года.

Это значит, что все операции за период 2014 - 2016 и последующих годов могут быть оценены с учетом новых критериев.

Сразу скажем, революции не произошло. В закон в лаконичной, лишенной эмоциональной окраски форме внесены положения, отражающие смысл привычного уже поиска «деловой цели», доказывания обоснованности налоговой выгоды, чтобы исключить оценочный подход к суждениям о поведении налогоплательщика. Предположим, что суды постепенно перейдут от цитирования Постановления № 53, к ссылкам на закон. Как это отразится на статистике рассмотрения налоговых споров - покажет время.

Итак, во-первых, вместо презумпции добросовестности налогоплательщика и презумпции достоверности сведений в бухгалтерской и налоговой отчетности, закон констатирует:

«Не допускается уменьшение налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога в результате искажения сведений о фактах хозяйственной жизни, об объектах налогообложения» в налоговом и/или бухгалтерском учете.

В кодексе не используется столь привычное понятие «налоговая выгода». Однако, говоря о недопустимости искажения сведений для уменьшения налоговой базы и/или суммы налога, законодатель и имеет в виду то, что раньше считалось необоснованной налоговой выгодой.

Во-вторых, если все сведения в отчетности учтены верно, следующим тестом для налогоплательщика будет проверка соблюдения одновременно двух условий (п.2 ст.54.1):

снижение размера налоговых обязательств не является единственной целью сделки;

И снова что-то до боли знакомое, не так ли?

Первое условие - не что иное как «деловая цель» сделки, которая не должна быть связана исключительно с уменьшением налоговых обязательств.

Иногда приходится слышать такой ответ на вопрос о целесообразности создания двух сбытовых компаний, применяющих УСН: «Если все обороты будут в одной компании, она не сможет из-за оборотов применять УСН, и бизнес станет невыгодным». Запомните: это пример чистосердечного признания для налогового органа - иной цели, нежели соблюдение условий применения специального налогового режима, у предпринимателя нет.

Если же речь идет о территориально обособленных отделах продаж, различных целевых категориях клиентов, разных управленческих командах да еще и соревнующихся между собой в результативности, то эффект от применения пониженной ставки налога становится уже не первостепенным.

Условие крайне важное, так как может переломить сложившуюся в интересах налогоплательщика тенденцию «установления действительного размера налоговой выгоды», когда речь идет о налоге на прибыль. Напомним, еще в 2012 году Высший Арбитражный Суд постановил:

. реальный размер предполагаемой налоговой выгоды и понесенных налогоплательщиком затрат при исчислении налога на прибыль подлежит определению исходя из рыночных цен, применяемых по аналогичных сделкам.

Иной правовой подход влечет искажение реального размера налоговых обязательств по налогу на прибыль.

Постановление Президиума ВАС РФ № А71-13079/2010-А17 от 03.07.2012

Это привело к тому, что налоговый орган перестал оспаривать учет налогоплательщиком затрат, когда не мог доказать завышение себестоимости. Например, дом построен - значит кирпичи были; пищевая продукция выпущена и проверить ее состав возможно только после проведения дорогостоящей экспертизы - затраты на мясо, муку, прочие ингредиенты принимаются и т.п. Подчеркнем, что речь шла только о налоге на прибыль, однако хотя бы в этой части налогоплательщик мог быть спокоен.

После вступления в силу изменений, если налоговый орган поставит под сомнение возможность исполнения сделки, например, по доставке конкретного сырья конкретным контрагентом, затраты могут быть исключены при расчете налога на прибыль. Только практика применения новых положений покажет, сможет ли налогоплательщик по-прежнему ссылаться, что сырье (материалы, комплектующие) действительно было и действительно использовано при производстве, строительстве или оказании услуг, несмотря на недоказанность взаимоотношений с конкретным поставщиком.

Соблюдение перечисленных выше принципов позволит налогоплательщику выйти победителем из налогового спора.

Чтобы это было сделать проще, чем кажется, в законе предусмотрены обстоятельства, которые сами по себе не могут подтвердить неправоту налогоплательщика (п.4 ст.54.1 НК РФ):

подписание первичных документов неустановленным или неуполномоченным лицом.

Аналогичный подход был отражен и в письме ФНС России от 23.03.2017 г. № ЕД-5-9-547, в котором упоминалось о назревшей проблеме осуществления налоговыми органами формального сбора доказательств для целей подтверждения получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды. Очень часто налоговые органы не оспаривают реальность осуществления операций с контрагентами, а просто ограничиваются доводами о недостоверности первичных документов, основываясь на допросах руководителей контрагентов, заявлявших о непричастности к деятельности компаний, и почерковедческих экспертиз. В связи с этим ФНС России заявила, что факт отрицания допрашиваемыми лицами подписания документов от имени контрагентов или наличия у них полномочий руководителя не является безусловным и достаточным основанием для вывода о получении налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды.

нарушение контрагентом налогоплательщика налогового законодательства. Если документы составлены поставщиком идеально, товар поставлен (услуги оказаны), причем сомнений в их необходимости для реальной экономической деятельности не было, но внезапно оказалось, что контрагент перестал уплачивать налоги, проверяемый налогоплательщик не может нести за это ответственность. Несомненно, закрепление этого правила в законе будет на пользу налогоплательщикам;

возможность получения налогоплательщиком того же результата экономической деятельности при совершении иных не запрещенных законодательством сделок (операций). Также давно устоявшееся правило о том, что предпринимательская деятельность осуществляется на свой риск, а задним числом указывать, что сделка оказалась невыгодной, бесполезной да и другие поставщики были на рынке, налоговый инспектор не вправе.

Выяснение вопроса о том, насколько правильно рядовой налогоплательщик определил налоговую базу в соответствии с изложенными правилами, будет осуществляться в ходе обычных выездных и камеральных налоговых проверок. Иными словами, налоговый орган, как и прежде, должен доказать обстоятельства, на которые ссылается он, а налогоплательщику будет предоставлен шанс опровергнуть доводы. Ни о каком одностороннем вменении нарушения или о создании отдельной проверочной процедуры речь не идет.

Однако и завоевания добросовестных налогоплательщиков не были оставлены без внимания. При наличии деловой цели, подтвержденной целесообразности заключенных сделок и их реальном исполнении, доначисления налогов будут несостоятельными.

Итак, во-первых, вместо презумпции добросовестности налогоплательщика и презумпции достоверности сведений в бухгалтерской и налоговой отчетности, закон констатирует:
«Не допускается уменьшение налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога в результате искажения сведений о фактах хозяйственной жизни, об объектах налогообложения» в налоговом и/или бухгалтерском учете.
В кодексе не используется столь привычное понятие «налоговая выгода». Однако, говоря о недопустимости искажения сведений для уменьшения налоговой базы и/или суммы налога, законодатель и имеет в виду то, что раньше считалось необоснованной налоговой выгодой.

снижение размера налоговых обязательств не является единственной целью сделки;
обязательство по сделке исполнено именно тем лицом, которое заявлено стороной договора, либо лицом, к которому обязательство перешло по закону или договору (например, по договору цессии, в порядке правопреемства и т.п.).

И снова что-то до боли знакомое, не так ли?
Первое условие - не что иное как «деловая цель» сделки, которая не должна быть связана исключительно с уменьшением налоговых обязательств.
Иногда приходится слышать такой ответ на вопрос о целесообразности создания двух сбытовых компаний, применяющих УСН: «Если все обороты будут в одной компании, она не сможет из-за оборотов применять УСН, и бизнес станет невыгодным». Запомните: это пример чистосердечного признания для налогового органа - иной цели, нежели соблюдение условий применения специального налогового режима, у предпринимателя нет.
Если же речь идет о территориально обособленных отделах продаж, различных целевых категориях клиентов, разных управленческих командах да еще и соревнующихся между собой в результативности, то эффект от применения пониженной ставки налога становится уже не первостепенным.

Второе условие говорит, что сделка должна быть исполнена именно тем лицом, которое указано в документах. Или иным, к которому обязательство исполнить сделку перешло по закону или договору. То есть не неким, неустановленным третьим лицом.
Условие крайне важное, так как может переломить сложившуюся в интересах налогоплательщика тенденцию «установления действительного размера налоговой выгоды», когда речь идет о налоге на прибыль. Напомним, еще в 2012 году Высший Арбитражный Суд постановил:

. реальный размер предполагаемой налоговой выгоды и понесенных налогоплательщиком затрат при исчислении налога на прибыль подлежит определению исходя из рыночных цен, применяемых по аналогичных сделкам.

Иной правовой подход влечет искажение реального размера налоговых обязательств по налогу на прибыль.

Постановление Президиума ВАС РФ № А71-13079/2010-А17 от 03.07.2012

подписание первичных документов неустановленным или неуполномоченным лицом.
Аналогичный подход был отражен и в письме ФНС России от 23.03.2017 г. № ЕД-5-9-547, в котором упоминалось о назревшей проблеме осуществления налоговыми органами формального сбора доказательств для целей подтверждения получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды. Очень часто налоговые органы не оспаривают реальность осуществления операций с контрагентами, а просто ограничиваются доводами о недостоверности первичных документов, основываясь на допросах руководителей контрагентов, заявлявших о непричастности к деятельности компаний, и почерковедческих экспертиз. В связи с этим ФНС России заявила, что факт отрицания допрашиваемыми лицами подписания документов от имени контрагентов или наличия у них полномочий руководителя не является безусловным и достаточным основанием для вывода о получении налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды.
нарушение контрагентом налогоплательщика налогового законодательства. Если документы составлены поставщиком идеально, товар поставлен (услуги оказаны), причем сомнений в их необходимости для реальной экономической деятельности не было, но внезапно оказалось, что контрагент перестал уплачивать налоги, проверяемый налогоплательщик не может нести за это ответственность. Несомненно, закрепление этого правила в законе будет на пользу налогоплательщикам;
возможность получения налогоплательщиком того же результата экономической деятельности при совершении иных не запрещенных законодательством сделок (операций). Также давно устоявшееся правило о том, что предпринимательская деятельность осуществляется на свой риск, а задним числом указывать, что сделка оказалась невыгодной, бесполезной да и другие поставщики были на рынке, налоговый инспектор не вправе.

Таким образом, законотворцы проделали многоступенчатую работу, в которой искали разные варианты закрепления в кодексе того, что сложилось на практике. Начинали с попыток найти универсальное определение «злоупотреблению правом», а пришли к предельно лаконичным формулировкам, лишенным простора для оценки и субъективизма.
Однако и завоевания добросовестных налогоплательщиков не были оставлены без внимания. При наличии деловой цели, подтвержденной целесообразности заключенных сделок и их реальном исполнении, доначисления налогов будут несостоятельными.

Другие наши материалы по теме "Контекст и уровни налоговой безопасности":

Ст. 54.1 НК РФ, вступившая в силу 19 августа 2017 года, вводит дополнительные условия реализации прав налогоплательщиков, разъясняя вопросы законной и незаконной оптимизации налогов. В ней появились новые термины и определения, которые несут для бизнеса как очевидные плюсы, так и серьезные минусы и расширяют понятие необоснованной налоговой выгоды.

Понятие «налоговая выгода» и концепция необоснованной налоговой выгоды были определены в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 №53. В документе уточняется, что под налоговой выгодой понимается уменьшение размера налоговой обязанности в результате пяти действий:

уменьшения налоговой базы,
получения налогового вычета,
получения налоговой льготы,
применения более низкой налоговой ставки,
получения права на возврат (зачет) или возмещение налога из бюджета.

Но в ряде случаев налоговая выгода может быть признана необоснованной. К ним относятся случаи, когда для целей налогообложения учтены операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом или не обусловленные разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера).

В Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 №53 уточняется, что налоговая выгода не может считаться обоснованной, если она получена вне связи с осуществлением реальной предпринимательской или иной экономической деятельности.

Кроме того, есть целый ряд обстоятельств, свидетельствующих о необоснованной налоговой выгоде:

налогоплательщик не может реально осуществлять указанные операции, потому что для производства товаров, выполнения работ или оказания услуг у него нет экономически необходимых условий: времени, места нахождения имущества, объема материальных ресурсов;
у налогоплательщика нет условий для достижения результатов экономической деятельности из-за отсутствия управленческого или технического персонала, основных средств, производственных активов, складских помещений, транспортных средств;
налогоплательщик учитывает для целей налогообложения только те хозяйственные операции, которые непосредственно связаны с возникновением налоговой выгоды, но для данного вида деятельности также требуется совершение и учет иных хозяйственных операций;
налогоплательщик совершает операции с товаром, который не производился или не мог быть произведен в объеме, указанном в документах бухгалтерского учета.

В то же время Постановление Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 №53 напоминает судам об обстоятельствах, которые сами по себе не являются основанием для признания налоговой выгоды необоснованной, но в совокупности могут стать негативным сигналом:

создание организации незадолго до совершения хозяйственной операции;
взаимозависимость участников сделок;
неритмичный характер хозяйственных операций;
нарушение налогового законодательства в прошлом;
разовый характер операции;
существление операции не по месту нахождения налогоплательщика;
осуществление расчетов с использованием одного банка;
осуществление транзитных платежей между участниками взаимосвязанных хозяйственных операций;
использование посредников при осуществлении хозяйственных операций.

Стоит обратить внимание на то, что в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 №53 содержатся три важных понятия:

Презумпция добросовестности налогоплательщика. Значит, что действия налогоплательщика, имеющие своим результатом получение налоговой выгоды, экономически оправданы, а сведения, содержащиеся в налоговой декларации и бухгалтерской отчетности, достоверны.
Цель делового характера. Этот термин подразумевает, что экономическая деятельность, во-первых, должна быть реальной. Во-вторых, операции должны учитываться в соответствии с их действительным экономическим смыслом. В-третьих, получение дохода исключительно или преимущественно за счет налоговой выгоды не должно быть главной целью налогоплательщика.
Обязанность налогоплательщика действовать с должной осмотрительностью (ситуации, когда налогоплательщику должно было быть известно о нарушениях контрагента — в силу отношений взаимозависимости или аффилированности налогоплательщика с контрагентом)

Статья 54.1 НК РФ и «агрессивная» налоговая оптимизация

Положения Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53 нашли свое продолжение в новой редакции Налогового кодекса, вступившей в силу 19 августа 2017 года. В Налоговом кодексе появилась новая ст. 54.1 НК РФ (в ред. Федерального закона от 18.07.2017 N 163-ФЗ), которая определила пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы и (или) суммы налога, сбора, страховых взносов.

ФНС выпустила Письмо от 31.10.2017 № ЕД-4-9/22123@, в котором пояснила, что введенная Федеральным законом от 18.07.2017 № 163-ФЗ ст. 54.1 НК РФ направлена на предотвращение использования «агрессивных» механизмов налоговой оптимизации. То есть в ней определены:

конкретные действия налогоплательщика, которые признаются злоупотреблением правами;
условия, которые должны быть соблюдены налогоплательщиком для возможности учесть расходы и заявить налоговые вычеты по имевшим место сделкам (операциям).

В ст. 54.1 НК РФ есть четыре пункта, которые требуют объяснений:

Пункт 1 ст. 54.1 НК РФ: Не допускается уменьшение налоговой базы (суммы налога) в результате искажения сведений о фактах хозяйственной жизни (совокупности таких фактов), об объектах налогообложения, подлежащих отражению в налоговом и (или) бухгалтерском учете либо налоговой отчетности налогоплательщика.

Согласно Письму ФНС от 31.10.2017 № ЕД-4-9/22123@, искажение – это умышленные действия налогоплательщика, выразившиеся в

сознательном искажении сведений о фактах хозяйственной жизни, объектах налогообложения, подлежащих отражению в целях уменьшения налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога, неправильного применения налоговой ставки, налоговой льготы, налогового режима, манипулирования статусом налогоплательщика и др.

Искажение сведений можно наблюдать в следующих ситуациях:

создание схемы дробления бизнеса ради неправомерного применения спецрежимов;
совершение действий, направленных на искусственное создание условий по использованию пониженных налоговых ставок, налоговых льгот, освобождения от налогообложения;
создание схемы, направленной на неправомерное применение норм международных соглашений об избежании двойного налогообложения;
нереальность исполнения сделки сторонами (отсутствие факта ее совершения);
неотражение налогоплательщиком дохода (выручки) от реализации товаров (работ, услуг, имущественных прав), в том числе в связи с вовлечением в предпринимательскую деятельность подконтрольных лиц;
отражение в регистрах бухгалтерского и налогового учета заведомо недостоверной информации об объектах налогообложения.

Пункт 2 ст. 54.1 НК РФ: При отсутствии обстоятельств, предусмотренных п. 1 ст. 54.1 НК РФ, по имевшим место сделкам налогоплательщик вправе уменьшить налоговую базу и (или) сумму подлежащего уплате, если основной целью совершения сделки не являются неуплата (неполная уплата) и (или) зачет (возврат) суммы налога; если обязательство по сделке исполнено лицом, являющимся стороной договора, заключенного с налогоплательщиком, и (или) лицом, которому обязательство по исполнению сделки передано по договору или закону.

Итак, п. 2 ст. 54.1 РК РФ содержит условия, при соблюдении которых у налогоплательщика возникает право использовать расходы и вычеты.

В Письме ФНС от 31.10.2017 № ЕД-4-9/22123@ уточняется, что основная цель сделки должна заключается не в налоговой экономии, а в конкретной разумной деловой цели. В пп. 2 п. 2 ст. 54.1 НК РФ ограничивается право учесть расходы и вычеты по сделке при исполнении ее контрагентом, не указанным в первичных документах. В этом случае налоговикам придется доказывать, что налогоплательщик использовал формальный документооборот с целью незаконного учета расходов либо заявления налоговых вычетов.

Признаки формального документооборота:

факты обналичивания денежных средств проверяемым налогоплательщиком или взаимозависимым лицом;
факты использования таких средств на нужды налогоплательщика, учредителей налогоплательщика, его должностных лиц;
использование одних IP-адресов;
обнаружение печатей и документации контрагента на территории проверяемого налогоплательщика;
нетипичность документооборота, несоответствие обычаю делового оборота поведения участников сделки, должностных лиц при заключении, сопровождении, оформлении результатов сделок.

Пункт 3 ст. 54.1 содержит в себе несколько критериев, которые самостоятельно не могут служить основанием для предъявления претензий к налогоплательщику. Эти критерии: подписание первичных учетных документов неустановленным или неуполномоченным лицом; нарушение контрагентом налогового законодательства; наличие возможности получения налогоплательщиком того же результата экономической деятельности при совершении иных не запрещенных законодательством сделок.

Что изменилось для налогоплательщиков

В новшествах есть как плюсы, так и минусы для бизнеса.

Если говорить о плюсах, то:

Сохраняет силу принцип презумпции добросовестности налогоплательщика как один из важнейших элементов конституционно-правового режима регулирования налоговых отношений.
Теперь не ошибки, а реальность сделки стали приоритетными. Ранее именно на ошибки ФНС обращала довольно пристальное внимание. Одним словом, ушел в прошлое формальный подход к выявлению необоснованной налоговой выгоды — налоговый орган должен четко понимать целесообразность проведения каждого мероприятия налогового контроля. Кроме того, нарушение контрагентом налогового законодательства не является самостоятельным основанием для предъявления налоговых претензий. П. 2 ст. 54.1 НК РФ не предполагает негативных последствий для налогоплательщиков за неправомерные действия контрагентов второго, третьего и последующих звеньев.
Исполнения сделки контрагентом становится достаточно для того, чтобы налоговая выгода считалась обоснованной. При этом налогоплательщики должны быть готовы представить налоговикам доказательства реальности сделки в результате исполнения ее контрагентом. Поэтому бизнес по-прежнему должен знать, как проверить контрагента, и пользоваться необходимыми для этого инструментами, например, сервисом Контур.Фокус.
Вводится концепция деловой цели, а это значит, что действия налогоплательщика не ставятся под сомнения, если у него есть разумная экономическая цель помимо собственно оптимизации налогов.

Из минусов можно отметить следующие:

Появились термины с расплывчатой, как считают эксперты, формулировками, одно из которых — искажением сведений.
Новые нормы распространяются на страховые взносы и на плательщиков страховых взносов.
В ходе налоговой проверки у компании могут запросить копии договоров с посредниками.

Не пропустите новые публикации

Подпишитесь на рассылку, и мы поможем вам разобраться в требованиях законодательства, подскажем, что делать в спорных ситуациях, и научим больше зарабатывать.

Читайте также: