Декларация арбитражного управляющего налоговая

Опубликовано: 16.05.2024

Федеральная налоговая служба направляет для сведения и использования в работе письмо Департамента налоговой и таможенной политики Министерства финансов Российской Федерации от 18.07.2017 N 03-04-07/45582 по вопросу обложения налогом на доходы физических лиц доходов арбитражного управляющего.

Доведите указанное письмо до нижестоящих налоговых органов.

МИНИСТЕРСТВО ФИНАНСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПИСЬМО

от 18 июля 2017 г. N 03-04-07/45582

Департамент налоговой и таможенной политики рассмотрел письмо по вопросу обложения налогом на доходы физических лиц доходов арбитражного управляющего и сообщает следующее.

Согласно пункту 1 статьи 20 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ арбитражный управляющий является субъектом профессиональной деятельности и осуществляет профессиональную деятельность, регулируемую указанным законом, занимаясь частной практикой.

Согласно пункту 1 статьи 206 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ арбитражный управляющий имеет право на вознаграждение в деле о банкротстве, а также на возмещение в полном объеме расходов, фактически понесенных им при исполнении возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве.

Суммы вознаграждений арбитражного управляющего в деле о банкротстве, а также суммы возмещения фактически понесенных арбитражным управляющим расходов в связи с исполнением обязанностей в деле о банкротстве, являются доходами арбитражного управляющего, полученными от деятельности в качестве арбитражного управляющего, и подлежат обложению налогом на доходы физических лиц в порядке, установленном главой 23 "Налог на доходы физических лиц" Кодекса.

Вместе с этим, в соответствии со статьей 221 Кодекса при исчислении налоговой базы лица, занимающиеся в установленном действующим законодательством порядке частной практикой, имеют право на получение профессиональных налоговых вычетов в сумме фактически произведенных ими и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением доходов. При этом состав указанных расходов, принимаемых к вычету, определяется налогоплательщиком самостоятельно в порядке, аналогичном порядку определения расходов для целей налогообложения, установленному главой 25 "Налог на прибыль организаций" Кодекса.

Таким образом, арбитражный управляющий при определении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц вправе уменьшить сумму доходов, полученную от осуществления деятельности в качестве арбитражного управляющего в деле о банкротстве, на профессиональный налоговый вычет в сумме расходов, фактически понесенных им при исполнении возложенных на него обязанностей в указанном деле о банкротстве.

Пунктом 1 статьи 252 главы 25 "Налог на прибыль организаций" Кодекса определено, что расходами признаются обоснованные и документально подтвержденные затраты (а в случаях, предусмотренных статьей 265 Кодекса, убытки), осуществленные (понесенные) налогоплательщиком.

Под обоснованными расходами понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме.

Под документально подтвержденными расходами понимаются затраты, подтвержденные документами, оформленными в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо документами, оформленными в соответствии с обычаями делового оборота, применяемыми в иностранном государстве, на территории которого были произведены соответствующие расходы, и (или) документами, косвенно подтверждающими произведенные расходы (в том числе таможенной декларацией, приказом о командировке, проездными документами, отчетом о выполненной работе в соответствии с договором). Расходами признаются любые затраты при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода.

Таким образом, фактически произведенные и документально подтвержденные расходы могут быть включены арбитражным управляющим в состав профессиональных налоговых вычетов только в случаях, когда такие расходы понесены в целях осуществления деятельности в качестве арбитражного управляющего.

С учетом изложенного, расходы арбитражного управляющего на приобретение личного автомобиля, а также затраты на ОСАГО и КАСКО указанного автомобиля сами по себе не могут считаться расходами, непосредственно связанными с исполнением обязанностей, возложенных на арбитражного управляющего в деле о банкротстве.

Соответственно, указанные расходы не могут включаться арбитражным управляющим в состав профессионального налогового вычета по налогу на доходы физических лиц.

Вместе с этим, если какие-либо расходы арбитражного управляющего, возникающие в связи с использованием его личного автомобиля, непосредственно связаны с исполнением им обязанностей в деле о банкротстве, то при наличии документального подтверждения их размера и осуществления в указанных целях они могут быть учтены в составе профессионального налогового вычета по налогу на доходы физических лиц.

Письмо Департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина РФ от 17 января 2013 г. N 03-04-05/3-29

Вопрос: Я являюсь арбитражным управляющим. Согласно п. 1 ст. 20 Федерального закона N 127-ФЗ от 26.10.2002 г. "О несостоятельности (банкротстве)" с 01.01.2011 г. деятельность арбитражных управляющих признана частной практикой (арбитражный управляющий осуществляет регулируемую Законом N 127-ФЗ профессиональную деятельность, занимаясь частной практикой). Согласно п. 1 ст. 20.3 Закона N 127-ФЗ арбитражный управляющий имеет право на вознаграждение в деле о банкротстве за период осуществления им своих полномочий. В связи с изменениями статуса арбитражного управляющего с 01.01.2011 г. доходы арбитражного управляющего облагаются налогом на доходы физических лиц в порядке, установленном главой 23 НК РФ. В соответствии с подпунктом 2 п. 1 ст. 227 НК РФ лица, занимающиеся в установленном законодательством порядке частной практикой, производят исчисление и уплату НДФЛ по суммам доходов, полученных от такой деятельности. Согласно п. 7 ст. 227 НК РФ лица, занимающиеся частной практикой, в случае появления в течение года доходов, полученных от занятия частной практикой, обязаны представить налоговую декларацию с указанием суммы предполагаемого дохода от данной деятельности в текущем налоговом периоде в налоговый орган в пятидневный срок по истечению месяца со дня появления таких доходов. При этом сумма предполагаемого дохода определяется налогоплательщиком.

1. В целях своевременного предоставления арбитражным управляющим в налоговые органы декларации по форме 4-НДФЛ какую дату считать "днем появления дохода" при том, что в течение процедуры банкротства вознаграждение мне как арбитражному управляющему не выплачивалось в связи с отсутствием денег у предприятия-должника: 1). день вступления в законную силу судебного акта о взыскании с налогового органа как заявителя по делу о банкротстве вознаграждения арбитражного управляющего по конкретному делу (при невыплате вознаграждения за счёт имущества должника в связи с отсутствием средств в деле о банкротстве) или 2). день поступления на счёт арбитражного управляющего денежных средств, составляющих его вознаграждение по конкретному делу или 3). иную дату?

2. Согласно ст. 221 Налогового кодекса, а также ряду писем Минфина РФ управляющий, как лицо занимающееся частной практикой, имеет право на получение профессионального налогового вычета в сумме фактически произведенных и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением дохода. Доход от занятия частной практикой (вознаграждение за работу на конкретном предприятии) я как арбитражный управляющий получу в 2013 г. Иных доходов от занятия частной практикой за указанный период у меня не было. Расходы, направленные на получение указанного дохода (по сопровождению процедуры банкротства на данном предприятии), фактически понесены арбитражным управляющим в 2010 г., 2011 г. и в 2012 г. Вправе ли я как управляющий применить профессиональный налоговый вычет в сумме указанных расходов при исчислении и уплате НДФЛ? Расходы каких налоговых периодов я как управляющий вправе принять к вычету в данном случае?

Ответ: Департамент налоговой и таможенно-тарифной политики рассмотрел обращение по вопросам обложения налогом на доходы физических лиц доходов арбитражного управляющего и в соответствии со статьей 34.2 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс) разъясняет следующее.

В соответствии с изменениями, внесенными в статью 20 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" Федеральным законом от 30.12.2008 N 296-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ) с 1 января 2011 г. деятельность арбитражного управляющего в деле о банкротстве не требует регистрации в качестве индивидуального предпринимателя.

Арбитражный управляющий является субъектом профессиональной деятельности и осуществляет регулируемую Федеральным законом от 26.10.2002 N 127-ФЗ профессиональную деятельность, занимаясь частной практикой.

Согласно пункту 1 статьи 20.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ арбитражный управляющий имеет право на вознаграждение в деле о банкротстве, а также на возмещение в полном объеме расходов, фактически понесенных им при исполнении возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве.

Согласно подпункту 2 пункта 1 статьи 227 Кодекса лица, занимающиеся в установленном действующим законодательством порядке частной практикой, самостоятельно осуществляют исчисление и уплату налога на доходы физических лиц с сумм доходов, полученных от такой деятельности, в соответствии со статьей 227 Кодекса.

Лица, занимающиеся частной практикой, в случае появления в течение года доходов, полученных от занятия частной практикой, обязаны представить налоговую декларацию с указанием суммы предполагаемого дохода от такой деятельности в текущем налоговом периоде в налоговый орган в пятидневный срок по истечении месяца со дня появления доходов. При этом сумма предполагаемого дохода определяется арбитражным управляющим (пункт 7 статьи 227 Кодекса).

Исходя из изложенного, обязанность представления арбитражным управляющим налоговой декларации с указанием суммы предполагаемого дохода от деятельности в качестве арбитражного управляющего возникает с момента фактического получения дохода арбитражным управляющим от такой деятельности.

При этом дата фактического получения дохода согласно пункту 1 статьи 223 Кодекса определяется при получении доходов в денежной форме как день выплаты дохода, в том числе перечисления дохода на счета налогоплательщика в банках либо по его поручению на счета третьих лиц.

В соответствии со статьей 221 Кодекса при исчислении налоговой базы лица, занимающиеся в установленном действующим законодательством порядке частной практикой, имеют право на получение профессиональных налоговых вычетов в сумме фактически произведенных ими и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением доходов. При этом состав указанных расходов, принимаемых к вычету, определяется налогоплательщиком самостоятельно в порядке, аналогичном порядку определения расходов для целей налогообложения, установленному главой 25 "Налог на прибыль организаций" Кодекса.

При этом для получения профессионального налогового вычета указанные расходы должны быть документально подтверждены.

Заместитель директора Департамента
С.В. Разгулин

О суде

Профессиональные налоговые вычеты при исчислении НДФЛ.

Статьей 57 Конституции РФ и ст. 23 Налогового кодекса РФ на налогоплательщиков возложены обязанности по уплате законно установленных налогов, представлению в налоговые органы документов, необходимых для исчисления и уплаты налогов.

Глава 23 части II Налогового кодекса РФ, введенная в действие с 01.01.01, регламентирует работу по налогообложению доходов физических лиц.

В соответствии со ст. 221 Налогового кодекса РФ при определении размера налоговой базы в соответствии с п. 2 ст. 210 данного Кодекса налогоплательщики - индивидуальные предприниматели имеют право на получение профессиональных налоговых вычетов.

Профессиональные налоговые вычеты предоставляются в размере сумм фактически произведенных и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением доходов.

Пунктом 1 ст. 221 Налогового кодекса РФ предусмотрено, если налогоплательщики не в состоянии документально подтвердить свои расходы, связанные с деятельностью в качестве индивидуальных предпринимателей, профессиональный налоговый вычет производится в размере 20% от общей суммы доходов, полученной индивидуальным предпринимателем от предпринимательской деятельности.

Статья 221 Налогового кодекса РФ специально оговаривает, что налогоплательщик имеет право предъявить к вычету либо документально подтвержденные, либо условно исчисленные расходы в размере 20% от доходов.

Вместе с тем, норма ст. 221 Налогового кодекса РФ не является правовой презумпцией освобождения от доказывания невозможности представления документов, подтверждающих осуществленные предпринимателем расходы.

В арбитражный суд обратилась налоговая инспекция с заявлением о взыскании с индивидуального предпринимателя, осуществляющего деятельность в области арбитражного управления, налога на доходы физических лиц за 2002 г., пени и штрафа по ст. 122 Налогового кодекса РФ.

По мнению налоговой инспекции, арбитражный управляющий необоснованно исчислил профессиональный налоговый вычет в размере 20% ОТ общей суммы доходов, полученной им от предпринимательской деятельности.

Суд первой инстанции удовлетворил требования налоговой инспекции, мотивировав решение тем, что расходы индивидуальных предпринимателей в размере 20% учитываются лишь в той мере, в какой они прямо связаны с получением дохода, и по своей величине никак не могут быть выше извлеченного с их использованием дохода.

Суд сделал вывод о том, что в целях соблюдения баланса публичного и частного интересов арбитражный управляющий имеет право на получение профессионального налогового вычета в связи с осуществлением им своих функций в отношении должников, у которых отсутствует имущество, лишь в том случае, если расходы им производятся фактически и подтверждаются документально.

Пояснений о том, по каким причинам у предпринимателя отсутствует возможность документально подтвердить расходы, произведенные им в связи с ведением конкурсного производства отсутствующих должников, предприниматель не представил, и не указал, какие конкретно расходы имели место.

В силу ст. 215 Арбитражного процессуального кодекса РФ обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для взыскания обязательных платежей и санкций, возлагается на заявителя.

Статья 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ возлагает равные обязанности на лиц, участвующих в деле, доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований и возражений.

Суд первой инстанции посчитал, что предприниматель (арбитражный управляющий) не доказал таких обстоятельств: не обосновал объективных причин невозможности подтверждения расходов, произведенных им в связи с ведением конкурсного производства отсутствующих должников.

Постановлением апелляционной инстанции решение суда в части взыскания с предпринимателя налога на доходы физических лиц за 2002 г., пени и штрафа по налогу отменено.

Судебный акт мотивирован тем, что в соответствии со ст. 221 Налогового кодекса РФ предпринимателю предоставлено право получения профессионального вычета при наличии двух фактов: осуществления деятельности в качестве индивидуального предпринимателя и получения дохода от этой деятельности. Право выбора схемы получения профессионального вычета закон предоставляет налогоплательщику и не возлагает на него обязанности объяснений причин непредставления документов, подтверждающих расходы.

Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа решение суда первой инстанции оставил без изменения, а постановление апелляционной инстанции отменил, сославшись на непредставление предпринимателем суду каких-либо пояснений относительно того, по каким причинам у него отсутствует возможность документально подтвердить расходы, произведенные им в связи с ведением конкурсного производства отсутствующих должников, и какие конкретно расходы имели место.

Суд кассационной инстанции исходил из того, что правовая конструкция нормы, содержащейся в п. 1 ст. 221 Налогового кодекса РФ, основывается на обязанности налогоплательщика документально подтвердить осуществленные им расходы либо причину объективной невозможности представления таких документов.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил в порядке надзора постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа и оставил в силе постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Ростовской области (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11.05.05 N 15761/04).

Свою позицию суд надзорной инстанции обосновал следующим.

В соответствии со ст. 210 Налогового кодекса РФ налоговая база по налогу на доходы физических лиц определяется как денежное выражение всех доходов, подлежащих налогообложению, уменьшенных на сумму налоговых вычетов, предусмотренных ст. 218-221 указанного Кодекса.

В силу ст. 210, 218-221 Налогового кодекса РФ налогоплательщику предоставлено право получать профессиональный налоговый вычет в упрощенном порядке именно в том случае, когда он не в состоянии документально подтвердить понесенные им расходы.

В связи с этим при подаче заявления налогоплательщик обязан доказать лишь факты осуществления деятельности в качестве индивидуального предпринимателя и получения дохода от этой деятельности.

Обязанность представления доказательств понесенных расходов, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, в целях получения профессионального налогового вычета в размере 20% от полученного дохода законом не установлена.

Предусмотренный ст. 221 Налогового кодекса РФ профессиональный налоговый вычет не может ставиться в зависимость от вида предпринимательской деятельности либо от ее направления.

Следовательно, разграничение деятельности предпринимателя на осуществление функций арбитражного управляющего в отношении отсутствующих должников и осуществление указанных функций в отношении иных должников противоречит законодательству о налогах и сборах.

Противоположность позиции судов, сложившаяся при применении одних и тех же норм материального права, основывается не различном подходе к вопросу о необходимости доказывания предпринимателем объективной невозможности представления им налоговому органу документов, подтверждающих осуществленные им расходы.

Формальный подход судов к этому вопросу может повлечь прямую заинтересованность предпринимателей в непредставлении документов, подтверждающих фактически понесенные расходы, по причине их незначительности по сравнению с расходами, исчисленными по формуле ст. 221 Налогового кодекса РФ: "профессиональный налоговый вычет производится в размере 20% от общей суммы доходов, полученной индивидуальным предпринимателем от предпринимательской деятельности".

Освобождение предпринимателя от обязанности доказывать то, что он действительно не в состоянии документально подтвердить понесенные расходы, будет способствовать минимизации налогов, основанной на формально законном занижении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц.

Поскольку уплата налога является обязанностью, а не правом, налогоплательщик должен доказать тот факт, что документы, подтверждающие фактически понесенные им расходы, не могут быть представлены по причинам, объективно не зависящим от налогоплательщика (утрата в результате стихийного или техногенного бедствия, незаконное удержание кем-либо, хищение и т.д.).

Обязанности налогоплательщика вести учет своих доходов (расходов), представлять в налоговые органы налоговые декларации по тем налогам, которые они обязаны уплачивать, представлять налоговым органам документы, необходимые для исчисления и уплаты налогов возникают не столько из фактической обязанности уплатить налог, сколько из потенциальной обязанности делать это в силу определенных законом обстоятельств.

Такой вывод основан на положениях ст. 23 Налогового кодекса РФ, регламентирующей обязанности налогоплательщиков, которые в конечном итоге сводятся к обязанности быть более "прозрачными" для налоговых органов за счет раскрытия в обязательном порядке информации о собственной деятельности.

В соответствии со ст. 10 Гражданского кодекса РФ не допускается злоупотребление правом как со стороны граждан, так и со стороны юридических лиц. Этот общеправовой принцип должен быть главным правилом и в такой многогранной и сложной конструкции, совместно "возводимой" налоговыми органами и налогоплательщиками, как налоговые правоотношения.

Т.Н. Драбо,
судья Федерального арбитражного суда
Северо-Кавказского округа

"Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа", N 5, сентябрь-октябрь 2005 г.

Страницы: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11

В очередной раз рыская в «морях и океанах» новелл отечественного (и не только) права, наткнулся на Письмо ФНС РФ от 11 октября 2019 г. № ОА-4-17/20985.

Документ мог бы показаться, на первый взгляд, ординарным и ничем не примечательным… Однако ключевое слово «мог бы».

Казалось бы, ну что еще ожидать от письма ФНС РФ - очередные разъяснения для «особо одаренных», как оформлять счет-фактуру или заполнять декларации. Но не тут-то было! Кто бы мог подумать, но разъяснения коснулись не порядка расчета налогов и оформления документов, а банкротства вообще и арбитражных управляющих в частности.

Основная идея Письма заключается в том, что, дескать зачастили арбитражные управляющие писать в налоговую службу обращения, мол, предоставьте нам сведения об иностранных счетах должника, нам эта информация позарез как нужна; вся надежда на вас, дорогие налоговики, ибо вам в рамках международного сотрудничества ваши же заморские коллеги такие сведения дают.

Однако ФНС РФ посчитала, что сведения об иностранных счетах должника являются налоговой тайной и не могут раскрываться арбитражным управляющим.

И это на фоне всех этих «амнистий капиталов», «раскрытий информации» и «деофшоризации».

В общем, зацепило, зачитался, стал думать. И додумался до того, что ФНС РФ в данном конкретном случае несколько ограничительно (опять же на мой субъективный взгляд) толкует закон.

Главный фискальный орган пытается аргументировать свою позицию, во-первых, статьей 20.3 Закона о банкротстве, во-вторых, Парижским Протоколом от 27 мая 2010 года к Конвенции о взаимной административной помощи по налоговым делам.

В первом случае ФНС РФ говорит следующее. Налоговая тайна, коей являются сведения о счетах за границей, прямо не поименована в норме ст. 20.3 Закона о банкротстве, там лишь речь идет о служебной, коммерческой и банковской тайне. Поэтому с горячим приветом всем арбитражным управляющим, но ничего не дадим, поскольку не обязаны по закону.

К этой аргументации налоговый орган пытается присовокупить свое «особое» толкование Протокола к Конвенции по налоговым делам. Дескать международный договор позволяет использовать полученные сведения лишь тем, кто рассчитывает и взыскивает налоги, к коим не относятся арбитражные управляющие поэтому «дырку вам от бублика, а не Шарапова», как говорилось в одном прекрасном советском фильме.

Попробуем разобраться в этой позиции и начнем с международного аспекта.

Статья 4 Протокола, которую, видимо, имел в виду налоговый орган (ссылок на «пруфы» Письмо ФНС не содержит), в моем понимании несколько об ином.

В-первых, как я понимаю эту норму, любая информация, которую получают стороны Конвенции в рамках взаимодействия, должна иметь в любом случае стандарты защиты не ниже и не хуже национальных.

То есть, сведения, полученные при взаимодействии фискальных органов стран-участниц Конвенции, подвергается такой же защите, как и те данные, которые бы получил налоговый орган при «национальной» проверке.

Проще говоря, как на данные, которые самостоятельно получила налоговая на территории РФ, так и на информацию, которую она получила от иностранных коллег, одинаково распространяются как гарантии, так и изъятия при использовании этих данных на территории РФ.

Таким образом, подпадает ли информация об иностранных счетах должника под режим налоговой тайны и как этот режим должен обеспечиваться и гарантироваться, какие изъятия из режима тайны могут иметь место, все это устанавливается российским национальным законодательством. Конвенция и Протокол 2010 года к ней никакого запрета явного не содержат.

То есть, для того чтобы понять, может ли арбитражный управляющий запрашивать сведения налоговой тайны или нет, мы должны проанализировать нормы Закона о банкротстве вообще и ст. 20.3 в частности.

Во-вторых, нет такого запрета в упомянутой ст. 4[1] Протокола на использование информации арбитражными управляющими в разных странах. Использовать сведения, ставшие известными в рамках взаимодействия по налоговым делам, могут лица, имеющие отношение к исчислению и взысканию налога, – вот в чем основная суть этой нормы.

Но позвольте, в том случае, когда организация-банкрот «свалилась» в «финансовое пике» и стремительно «падает» вниз, лицом, который фактически возвращает налог в бюджет, как раз таки является арбитражный управляющий.

Именно он, исходя из своих обязанностей, разыскивает имущество должника, включая злополучные счета в банках (российских и не очень), возвращает это имущество, продает его с торгов, формирует денежную массу, из которой в том числе частично возмещается недоимка по налогу.

Поэтому справедливо ли считать, что арбитражный управляющий вправе использовать данные, полученные налоговым органом в рамках международного сотрудничества, для возврата денег в бюджет?

По-моему, ответ утвердительный и полностью согласуется с нормами Конвенции и им не противоречат.

Теперь к любимому, родному российскому праву.

Давайте прочитаем ст. 20.3 Закона о банкротстве (не всю, а тот абзац, который гарантирует арбитражным управляющим право на получение информации, необходимой для его деятельности).

Арбитражный управляющий вправе запрашивать необходимые сведения о должнике, о лицах, входящих в состав органов управления должника, о контролирующих лицах, о принадлежащем им имуществе (в том числе имущественных правах), о контрагентах и об обязательствах должника у физических лиц, юридических лиц, государственных органов, органов управления государственными внебюджетными фондами Российской Федерации и органов местного самоуправления, включая сведения, составляющие служебную, коммерческую и банковскую тайну.

Для начала толкуем грамматически. Итак, арбитражный управляющий может и вправе запрашивать любые сведения, ВКЛЮЧАЯ… сведения, составляющие служебную, коммерческую и банковскую тайну.

Вот слово «включая» в данном случае ключевое, поскольку означает, что перечень сведений не закрыт и не исчерпывающий[2]. Законодатель в данном случае конкретизировал лишь некоторые виды охраняемой тайны из всего множества, но отнюдь не ограничился ими.

С таким же успехом законодатель мог бы использовать слова «например»[3] или «к примеру», «в частности», «не ограничиваясь». Смысловое значение нормы при этом не поменялось бы.

Теперь толкуем системно, исходя из целей Закона о банкротстве.

Цель процедуры банкротства — либо восстановить платежеспособность должника и вернуть его к «нормальной» хозяйственной жизни, либо наиболее эффективным образом ликвидировать должника, так, чтобы вернуть долги настолько, насколько это объективно возможно (тогда, когда «пациент» скорее «мертв», чем «жив»).

Для этих целей в наш правопорядок Законом о банкротстве была введена такая фигура, как арбитражный управляющий (и его различные ипостаси в зависимости от процедуры).

Этот арбитражный управляющий наделен целым рядом правовых, административных механизмов для установления имущества (включая недобросовестно скрытое), его возврата и продажи в целях погашения долгов. Именно таким образом и достигается одна из целей банкротства – цель справедливого и пропорционального удовлетворения требований при ликвидации должника.

Более того, судебная практика не только поддерживает «арбитражников» в их праве на запрос сведений, которые прямо не поименованы ст. 20.3 (например, персональные данные, сведения о регистрационных данных владельцев автомобилей), но и указывают на то, что это является прямой обязанностью управляющего в соответствии с целями Закона о банкротстве. [4]

Плюс ко всему, при банкротстве граждан (п. 10 ст. 213.9 Закона о банкротстве) финансовый управляющий вправе запрашивать любую иную охраняемую законом тайну (не исключая и налоговую).

Вопрос, как тогда в этой ситуации быть налоговым органам? Давать сведения о счетах только лишь при банкротстве граждан, а в остальных случаях отказывать? Или «включать» такую же логику – банковская тайна в норме не поименована, значит никаких вам сведений?

Представляется, что нет. Не усматривается в данном случае противоречия между нормами ст. 20.3 и 213.9 Закона о банкротстве.

Просто последняя норма построена более точно и ясно с точки зрения юридической техники, однако, по смыслу, на мой взгляд, они абсолютно одинаковы и об одном и том же, а именно: арбитражный управляющий вправе запрашивать любые сведения, включая и налоговую тайну.

В противном случае воля законодателя была бы непоследовательна и нелогична (почему в этом случае можно, а в этом нет, почему банковскую тайну можно, а налоговую или, скажем, адвокатскую нельзя, хотя цель одинакова – предпринять максимум мер для поиска имущества и максимальным образом «наполнить» конкурсную массу для наиболее эффективного возврата долгов, не исключая бюджет).

Необоснованность подхода ФНС РФ также можно подтвердить тем, что законодатель, устанавливая право «арбитражников» на получение любой информации, возложил на него обязанность не разглашать ее никому, а при необходимости рассматривать обособленные споры с использованием «тайны» в закрытом судебном заседании[5].

То есть, получается все логично – законодатель дал право запросить любую информацию в целях розыска имущества и последующего возврата долгов, вместе с тем, возложив на арбитражного управляющего обязанность «молчать, как партизан» и использовать эти сведения в качестве доказательств в закрытом процессе.

Соответственно, подход, который продемонстрировала ФНС РФ в обсуждаемом письме, не только противоречит буквальному (грамматическому толкованию) закона, его целям. но и может создать просто массу поводов для уловок и злоупотреблений со стороны так называемых «недобросовестных» контролирующих должника лиц или по простому - «жуликов».

Фактически идея налоговой службы воспринимается так: банки обязаны и дадут сведения о всех счетах организации, контрагенты должника предоставят сведения, руководство самого должника, но не мы, мы – нет.

Представляется, что такой подход может только усугубить и без того существующие проблемы возврата денег от организации – банкрота. Многие «недобросовестные» лица, поняв, что сведения об иностранных счетах сакральны и табуированы (как говорится, с Дона выдачи нет), просто начнут переводить деньги за рубеж, в ущерб добросовестному бизнесу.

«Критиковать и злобствовать способен каждый» – можно справедливо заметить на все то, что было изложено выше. Что вы предлагаете, каков выход?

Выход из ситуации видится в оспаривании сообществом арбитражных управляющих комментируемого Письма ФНС РФ в порядке главы 21 Кодекса административного судопроизводства РФ (Письмо, безусловно, носит нормативный характер и предназначено для определенного сообщества субъектов и неоднократное его применение).

Можно, конечно же, оспаривать в суде конкретные случаи бездействия и отказа в предоставлении сведений арбитражным управляющим со стороны налоговых инспекций, однако, на мой взгляд, проблему следует решать «в корне». Это наиболее эффективно, ибо никто не застрахован в таком случае от следующей логики и мотивировки со стороны суда: «коль скоро Письмо ФНС РФ не оспорено и не признано недействующим, у налогового органа не имелось оснований не применять его положений, отказ в предоставлении сведений обоснован».[6]

[1] Статья VI "Протокол о внесении изменений в Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам" (CETS N 208) [рус., англ.] (Подписан в г. Париже 27.05.2010)

[2] См. Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.06.2019 № 20АП-1864/2019 по делу № А09-10656/2018

[3] Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.09.2018 N 13АП-20334/2018 по делу N А56-12789/2018

[4] См. Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 08.07.2019 № 07АП-5275/2019 по делу № А45-41270/2018, Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.11.2014 № 17АП-12879/2014-АК по делу № А50-8068/2014

[5] П. 13 "Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016) (ред. от 26.12.2018)

[6] См. например, Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.10.2011 № 09АП-23878/2011-АК по делу № А40-28385/11-129-127

Арбитражная управляющая — о своей работе и доходах

В рубрике «Познакомьтесь» мы пишем о людях, которые выбрали не самый очевидный способ зарабатывать или тратить деньги.

В этом выпуске — арбитражная управляющая. Это тот человек, что во время процедуры банкротства по назначению суда управляет деньгами должника, распродает его имущество и следит, чтобы он расплатился с кредиторами. Она рассказала, как проходит этот процесс и сколько можно на нем заработать, какие люди обычно становятся банкротами в России и почему их число растет.

Это история читателя из Сообщества Т⁠—⁠Ж. Редакция задала наводящие вопросы, бережно отредактировала и оформила по стандартам журнала.

Карьера

У меня два высших образования. Первое — юридическое, училась в Саратовской государственной академии права, окончила ее в 2002 году. Потом захотела поменять сферу — поступила в Финансовую академию (сейчас это университет) при правительстве РФ на специальность «бухучет, финансовый анализ, аудит».

Юристом работала с 2002 по 2019 год. Сначала в Саратове, в юридическом отделе строительной компании. Это была работа для начального уровня, я получала 3000 Р в месяц. Через два года прошла собеседование на должность главного юрисконсульта крупной консалтинговой компании в Москве. Через четыре года зарабатывала там 4000 $ и иногда, на усмотрение руководителя, получала премии в конверте. В 2007 году устроилась в юридический отдел очень крупного банка: мне нужен был белый доход, чтобы оформить ипотеку, сбережений на квартиру не хватало. Дослужилась до начальника отдела.

В 2014 году получила дополнительное образование в сфере антикризисного управления — это деятельность арбитражных управляющих, которых назначают в делах о банкротстве.

Такие курсы организовывают большинство крупных вузов, у которых есть соглашение с Росреестром. Обучение длится 780 часов, 6 месяцев. Я дистанционно училась в Высшей школе экономики, заплатила 56 000 Р . В конце сдала сложный квалификационный экзамен. Его принимает Росреестр, он проводится в очной форме — по билетам, в присутствии комиссии. В каждом билете — три вопроса по разным темам законодательства о банкротстве.

Потом было два года стажировки в саморегулируемой организации арбитражных управляющих (СРО). Это обязательный этап для начала работы, но он был лишь формальностью: от меня ничего не требовали, а я заплатила 10 000 Р .

Каждый арбитражный управляющий должен состоять в СРО, организация распределяет между нами работу. Всего в России примерно 50 СРО, в них состоят почти 20 тысяч арбитражных управляющих. Реально из них работают примерно 10 тысяч: остальные, по данным Росреестра, дисквалифицированы за нарушения в работе.

Я начала брать дела по банкротствам в ноябре 2016 года. Сначала совмещала: с 9:00 до 18:00 работала в банке, с 20:00 до полуночи занималась банкротствами. Чувствовала нестабильность своего положения на основной работе — и оказалась права: у банка отобрали лицензию, а всех сотрудников уволили.

Тогда мне повезло: довольно скоро бывший коллега предложил работу в многопрофильном холдинге. До марта 2019 года я руководила там корпоративной службой и получала 275 000 Р плюс годовой бонус в размере шести месячных окладов. По иронии судьбы холдинг обанкротился. После этого я переключилась на работу арбитражным управляющим, хотя всегда рассматривала это занятие как подработку.

Работа с банкротствами

Чтобы начать работать, нужно соответствовать большому количеству критериев: высшее образование, повышение квалификации, двухлетняя стажировка в СРО, двухлетний стаж работы на управленческой должности. Нельзя иметь судимости и числиться в реестре дисквалифицированных лиц налоговой службы — туда попадают люди, которые совершили административные правонарушения. Еще нужно вложить немало денег. На некоторые взносы СРО предоставила мне беспроцентную рассрочку на четыре года.

Расходы арбитражного управляющего

Я специализируюсь на банкротстве физических лиц и индивидуальных предпринимателей, иногда веду дела по юридическим лицам. Банкротство физлица проще и занимает меньше времени.

Во время процедуры банкрот не распоряжается своим имуществом и деньгами. Его банковские счета блокируются — каждый месяц я снимаю деньги и выдаю ему прожиточный минимум. Имущество тоже на время переходит в управление к арбитражному управляющему — в том числе то, что купили во время брака. Новые сделки с имуществом не регистрируются.

Моя задача — организовать продажу имущества банкротов, которое вошло в так называемую конкурсную массу, и рассчитаться с кредиторами.

Процесс

Все банкротства делятся на два типа: когда должник банкротит себя сам и когда его банкротит кредитор либо государство в лице налоговой службы — если есть долг по платежам в бюджет.

В апреле из-за пандемии правительство ввело мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлению кредиторов, но только для некоторых компаний и предпринимателей. Он действует до 7 января 2021 года и не распространяется на случаи, когда должник сам заявляет о своем банкротстве.

Подать в суд заявление о признании должника банкротом может любой кредитор при просрочке более трех месяцев. Банкротят граждан при крупной задолженности: от полумиллиона рублей в сумме.

Потом клиент — сам или через юриста — обращается в СРО, просит дать для банкрота управляющего и вносит на депозит арбитражного суда вознаграждение за его работу, 25 000 Р . Если должника банкротит государство или компания, платят они.

СРО анализирует, чьи компетенции подойдут в этом деле, и предлагает работу — нам несколько раз в неделю приходят письма со списком вариантов. Я их просматриваю и пишу, на что согласна.

Я сама определяю объем работы и решаю, сколько банкротов в какой месяц мне брать на сопровождение. Спрос на услуги управляющего превышает предложение, поэтому работа есть.

После того как арбитражный суд признает должника банкротом, управляющий начинает свою работу. Суд может ввести две процедуры: реструктуризацию долга или реализацию имущества.

Реализация имущества. Если суд отказывается принять план реструктуризации, вводится процедура реализации имущества. Тут задача финансового управляющего — найти имущество банкрота в реестре и продать, чтобы погасить долг. Еще он проводит финансовый анализ деятельности гражданина за три года, проверяет подозрительные сделки.

Иногда должники перед банкротством пытаются вывести имущество из владения, чтобы сохранить его, — например дарят родственнику. Это плохая идея: информация обо всех сделках должника будет отражена в выписке из ЕГРН, которую обязательно запросит финансовый управляющий. Закон о банкротстве позволяет нам оспорить сделку и вернуть имущество в конкурсную массу. Еще управляющий может сделать вывод о признаках преднамеренного или фиктивного банкротства.

Преднамеренное банкротство — это когда должник умышленно ухудшает свое положение, чтобы его признали банкротом. Например, один гражданин обратился в фирму, которая специализируется на помощи заемщикам в получении кредитов. Они ему помогли подготовить и подать заявки одновременно в большое количество банков. Он прошел проверку как надежный заемщик — семь банков одобрили ему кредит. В течение нескольких дней он обналичил деньги со своих ссудных счетов. Пропал, по кредитам не платил, а через полгода подал в суд на банкротство. Поскольку должник не смог объяснить, куда он потратил кредитные средства и почему сразу после получения кредитов уволился с работы, суд сделал вывод о преднамеренном банкротстве.

Фиктивное банкротство — это когда должник подает на банкротство, желая освободиться от долгов, но при этом у него есть имущество, которого достаточно для удовлетворения требований кредиторов. Арбитражный управляющий обязан сообщить об этом суду, а если есть основания — и в правоохранительные органы. Должнику это грозит административной или уголовной ответственностью.

Для поиска имущества мы пишем запросы в банки и органы, которые регистрируют квартиры, дачи, земельные участки, плавательные средства, самоходную и авиатехнику, патенты. На эти запросы нам должны ответить в течение семи дней. Продавать для погашения долга нельзя единственное жилье, вещи индивидуального пользования вроде одежды и обуви, имущество, которое нужно для профессиональной деятельности, продукты, призы и государственные награды. Но, например, если квартира в ипотеке, то ее могут выставить на продажу.

Бывают сложные случаи: если старая стиральная машинка стоит меньше 10 тысяч рублей, то продавать ее смысла нет, потому что расходы на продажу превысят сумму дохода. А если речь идет о дизайнерской мебели стоимостью выше 10 тысяч рублей, финансовый управляющий обязан ее продать.

Оценку имущества проводит финансовый управляющий, а если оно залоговое, цену и порядок продажи определяет залоговый кредитор. Имущество стоимостью до 100 тысяч рублей можно продавать напрямую: публиковать объявления в едином федеральном реестре сведений о банкротстве или на «Авито» и заключать договор купли-продажи. Все остальное выставляется на торги.

Торги проходят онлайн, на специальных лицензированных торговых площадках. На первом этапе цена растет согласно шагу аукциона. Если покупатель не нашелся, на втором этапе идет первое понижение цены, как правило на 10%. Если и после второго этапа имущество не продано, финансовый управляющий переходит к публичным торгам на специальных электронных площадках — тогда цена последовательно снижается до минимальной. Иногда она падает на 80—90% . Есть предприниматели, которые профессионально занимаются скупкой имущества с торгов и перепродажей.

После продажи имущества и завершения расчетов с кредиторами финансовый управляющий представляет в арбитражный суд подробный отчет. Это важный этап: там содержатся сведения о конкурсной массе, реализации имущества должника, требованиях кредиторов и проценте их удовлетворения. Обычно этот процент невысок. Бывает, что кредиторы получают 70—100% , но редко.

Самое большое требование кредиторов в моей практике — 12 млн рублей. Погашения не было, дело завершилось освобождением должника от кредитных обязательств.

Но есть обязательства, на которые банкротство не распространяется: возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, выплата зарплаты или выходного пособия, возмещение морального вреда или алименты. Их банкроту все равно придется выплачивать.

Заседания

Я планирую свой график примерно на месяц вперед, отталкиваясь от назначенных судебных заседаний. Хожу в суд только на важные: финальные отчеты, оспаривание сделок. По всем остальным судебным спорам заранее пишу в суд свою позицию и прошу рассмотреть в мое отсутствие. В среднем хожу на 7—10 заседаний в месяц.

В эти дни не планирую других дел: заседания в арбитражных судах задерживаются, приходится долго ждать своей очереди в коридоре. Мой рекорд — пять часов. В среднем на одно дело отводится 3—5 минут. Этого не хватает, но суды перегружены, особенно в Москве и Московской области. В день у судьи может быть более 50 заседаний. Понятно, что по факту судьи рассматривают дела дольше — и график съезжает.

Самая острая проблема — относительная нестабильность законодательства. Есть закон о банкротстве, по которому мы все работаем. Но есть еще и Верховный суд, который дает разъяснения о применении судами норм закона. Порой эти разъяснения в корне меняют трактовку закона. Нужно постоянно быть в тонусе, отслеживать судебную практику и все изменения.

Читайте также: