Соотношение легализации преступных доходов и налоговых преступлений

Опубликовано: 17.05.2024

Любарская Мария Александровна
Гаченко Мария Сергеевна

1. Доктор экономических наук, профессор кафедры государственного и территориального управления
Санкт-Петербургский государственный экономический университет
2. Студент магистратуры
Санкт-Петербургский государственный экономический университет

Lyubarskaya Mariia Alexandrovna
Gachenko Mariia Sergeevna

1. Doctor of Economics Sciences, Professor of the Department of state and territorial administration,
Saint Petersburg state university of economics
2. Master student
Saint Petersburg state university of economics

Аннотация: В статье рассмотрена проблема отмывания денежных средств, полученных преступным путем в российской экономике. Выделены основные секторы экономики России, формировавшие спрос на теневые финансовые ресурсы, определена тенденция развития теневого сектора экономики в России. Рассмотрены основные результаты деятельности правоохранительных органов в области ПОД/ФТ.

Abstract: The article deals with the problem of money laundering in the Russian economy. The main sectors of the Russian economy that have shaped the demand for shadow financial resources are identified, the development trend of the shadow sector of the economy in Russia is determined. The main results of law enforcement in the field of counteraction of money facilities and terrorism financing.

Ключевые слова: экономическая безопасность, экономические преступления, отмывание преступных денежных средств, теневая экономика в России, теневые группы.

Keywords: economic security, economic crimes, criminal money laundering, shadow economy in Russia, shadow groups.

Отмывание денежных средств, полученных преступным путем, представляет собой процесс перехода криминальных денежных средств из теневого сектора экономики в легальные финансовые потоки путем сокрытия их происхождения. Проблема легализации преступных денежных средств создает дополнительные угрозы экономической безопасности и развития экономики государства в целом за счет вовлечения в схемы отмывания денежных средств различных секторов экономики, а также финансирования терроризма. Развитие преступлений в данной области ведет к нарушению стабильности всех сфер общественной жизни.

Согласно статье 174 УК РФ, отмывание денежных средств определяется как совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом [8].

По оценкам ООН ежегодно отмываемые доходы составляют от двух до пяти процентов мирового ВВП или от 1,6 до четырех триллионов долларов [10]. В соответствии с данными, представленными в Российском обзоре экономических преступлений за 2018 год, легализация доходов, полученных преступным путем, составляет 15% от всех экономических преступлений в России и 9% на мировом уровне [6]. При этом объем теневой экономики в России оценивается в 20,7 трлн руб. или 20% ВВП в 2018 г., 18,9 трлн руб. или 20,5% ВВП в 2017 г. и 24,3 трлн руб. или 28,3% ВВП в 2016 г. [9].

Для выявления проблемы отмывания дохода в России, перейдем к непосредственному анализу данных об экономических преступлениях, совершенных в России и преступлениях в области легализации доходов (Рисунок 1).

Рисунок 1. Количество экономических преступлений в РФ за 2014-2018 гг. (ед.) всего – левая ось; в области легализации денежных средств, полученных преступным путем – правая [2]

Как видно из данных графика, общее количество экономических преступлений в России с 2014 г. увеличилось на 1 666 ед. или 1,5% до 109 463 ед. в 2018 г., при этом наибольшее количество преступлений за рассматриваемый период зарегистрировано в 2015 г. (112 445), а наименьшее в 2017 г. (105 087). Незаконное присвоение активов остается самым распространенным видом преступной деятельности в сфере экономических преступлений как в России, так и во всем мире. Количество преступлений в области легализации денежных средств, полученных преступным путем, также увеличилось с 2014 г. на 219 ед. или 22,1% 993 ед. в 2018 г. Кроме этого, проанализируем и сопоставим с имеющимися данными информацию о размерах материального ущерба от экономических преступлений в РФ (Рисунок 2).

Рисунок 2. Материальный ущерб от экономических преступлений в РФ (по оконченным и приостановленным уголовным делам) в млрд руб. за 2014-2018 гг. [3]

Проанализировав данные, представленные на графике, можно отметить, что размер суммы материального ущерба от экономических преступлений в РФ демонстрировал положительную динамику с 2014 г. до 2017 г. Так, объем материального ущерба увеличился на 209,2 млрд руб. или 207% до 403,8 млрд руб., при этом, вне зависимости от тенденции к сокращению с 2017 г., в 2018 г. по отношению к уровню 2014 г., также наблюдалось увеличение объема на 39,7 млрд руб. или 16,9% до 234,3 млрд руб.

Сравнив данные о количестве экономических преступлений и суммы материального ущерба можем отметить, что с увеличением количества преступлений снижается сумма материального ущерба. Данная тенденция может означать изменение характера преступлений, таким образом, частота совершения преступлений увеличилась, при уменьшении среднего размера ущерба от одного совершенного преступления.

В связи с развитием киберпреступности и увеличением преступлений, совершенных при помощи банковского сектора, рассмотрим данные о количестве сомнительных операций в банковском секторе (Рисунок 3).

Рисунок 3. Количество сомнительных операций в банковском секторе РФ 2015-2018 гг. (млрд руб.) левая ось – вывод денежных средств за рубеж; правая ось – обналичивание денежных средств [4]

Рассматривая данные о количестве сомнительных операций в банковском секторе, представленные на рисунке 3, можно отметить отрицательную динамику количества сомнительных операций с 2015 г. по настоящее время. Таким образом, объем вывода денежных средств за рубеж уменьшился на 424 млрд руб. или 341% до 176 млрд руб., при этом также наблюдалось снижение объемов обналичивания денежных средств в структуре сомнительных операций на 428 млрд руб. или 686% до 73 млрд руб. Рассмотрим основные секторы российской экономики, в большей степени формировавшие спрос на теневые финансовые услуги в 2018 г. (Рисунок 4).

Как видно из круговой диаграммы, строительный сектор (29%) и услуги (22%) имели больший спрос на теневые финансовые услуги. На основе проведенной Росфинмониторингом оценке вовлечения субъектов в «теневые группы», использующие типологии ОД/ФТ (отмывания доходов и финансирования терроризма), можно отметить, что:

угроза вовлечения лизингового сектора (с использованием его инфраструктуры) в схемы легализации преступных доходов на умеренном уровне при относительно низком уровне уязвимости, который обуславливает потенциальный риск вовлечения сектора в противоправные схемы;
сектор операторов по приему платежей характеризуется крайне низкой криминализованностью и умеренным уровнем угрозы, при умеренном уровне риска использования сектора для целей ОД и низком уровне риска ФТ;
повышенным уровнем угрозы вовлечения в схемы легализации преступных доходов характеризуется сектор риэлторов, однако в силу сохранения высокого уровня корпоративного контроля в дополнении с государственным контролем, в секторе наблюдается умеренный уровень риска использования сектора в схемах ОД/ФТ;
угроза вовлечения факторинговых организаций в схемы ОД/ФТ минимальна, при умеренном уровне уязвимости и низком уровне риска, за счет эффективного контроля со стороны государства, «материнских» банков и кредитных организаций, обслуживающих сектор [7].

Рисунок 4. Секторы экономики России, формировавшие спрос на теневые финансовые услуги в 2018 г. [1]

Росфинмониторинг также отчитался о результатах принятых и принимаемых мерах по снижению рисков использования субъектов различных «теневых групп» в отмывании денежных средств:

в 2017 году банками принято 620 тыс. решений об отказе в совершении операций по переводу средств, что позволило пресечь вывод в теневой сектор более 181 млрд руб.;
в результате проверки достоверности ЕГРЮЛ, количество «фирм-однодневок» сократилось и составило 7,3% от общего числа юридических лиц в 2018 г.;
при реализации правоохранительными органами материалов Росфинмониторинга в области выведенных за рубеж преступных активов, в 2017 г. удалось арестовать активов на сумму около 10 млрд руб.;
в следствие введенной обязанности уполномоченных банков отказывать в проведении валютных операций, если таковые противоречат требованиям валютного законодательства, за последние годы объемы финансовых операций с признаками незаконного вывода средств за рубеж сокращены более чем в 20 раз – с 1,7 трлн рублей до 77 млрд рублей в 2017 г.;
при ужесточении уголовной ответственности за коррупционные преступления с 2015 г. осуждено свыше 4000 правоохранителей, более 400 депутатов, около 3000 должностных лиц;
в результате выявленных нарушений и соответствующего отзыва лицензии у 162 страховых организации в 2016-2017 гг. объем подозрительных операций сократился на 40% [5].

Проанализировав данные о проблеме легализации денежных средств, полученных преступным путем выявлено, что для российской экономики характерен рост объема отмываемых доходов и увеличение количества экономических преступлений в данной области. Определено, что в секторальной структуре экономики спрос на теневые финансовые ресурсы в большей степени формируют строительный сектор и услуги. Установлено снижение объема теневой экономики в структуре экономики России, при незначительном увеличении данного показателя в 2018 г. Отмечены результаты принятых и принимаемых мер государственными правоохранительными органами в области легализации денежных средств, полученных преступным путем.

Любарская Мария Александровна
Гаченко Мария Сергеевна

Lyubarskaya Mariia Alexandrovna
Gachenko Mariia Sergeevna

Keywords: economic security, economic crimes, criminal money laundering, shadow economy in Russia, shadow groups.

угроза вовлечения лизингового сектора (с использованием его инфраструктуры) в схемы легализации преступных доходов на умеренном уровне при относительно низком уровне уязвимости, который обуславливает потенциальный риск вовлечения сектора в противоправные схемы;
сектор операторов по приему платежей характеризуется крайне низкой криминализованностью и умеренным уровнем угрозы, при умеренном уровне риска использования сектора для целей ОД и низком уровне риска ФТ;
повышенным уровнем угрозы вовлечения в схемы легализации преступных доходов характеризуется сектор риэлторов, однако в силу сохранения высокого уровня корпоративного контроля в дополнении с государственным контролем, в секторе наблюдается умеренный уровень риска использования сектора в схемах ОД/ФТ;
угроза вовлечения факторинговых организаций в схемы ОД/ФТ минимальна, при умеренном уровне уязвимости и низком уровне риска, за счет эффективного контроля со стороны государства, «материнских» банков и кредитных организаций, обслуживающих сектор [7].

Рисунок 4. Секторы экономики России, формировавшие спрос на теневые финансовые услуги в 2018 г. [1]

в 2017 году банками принято 620 тыс. решений об отказе в совершении операций по переводу средств, что позволило пресечь вывод в теневой сектор более 181 млрд руб.;
в результате проверки достоверности ЕГРЮЛ, количество «фирм-однодневок» сократилось и составило 7,3% от общего числа юридических лиц в 2018 г.;
при реализации правоохранительными органами материалов Росфинмониторинга в области выведенных за рубеж преступных активов, в 2017 г. удалось арестовать активов на сумму около 10 млрд руб.;
в следствие введенной обязанности уполномоченных банков отказывать в проведении валютных операций, если таковые противоречат требованиям валютного законодательства, за последние годы объемы финансовых операций с признаками незаконного вывода средств за рубеж сокращены более чем в 20 раз – с 1,7 трлн рублей до 77 млрд рублей в 2017 г.;
при ужесточении уголовной ответственности за коррупционные преступления с 2015 г. осуждено свыше 4000 правоохранителей, более 400 депутатов, около 3000 должностных лиц;
в результате выявленных нарушений и соответствующего отзыва лицензии у 162 страховых организации в 2016-2017 гг. объем подозрительных операций сократился на 40% [5].

Новые рекомендации ФАТФ

В конце февраля на очередном пленарном заседании межправительственной Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF/ФАТФ) утверждена новая редакция рекомендаций, являющихся международным стандартом в сфере противодействия отмыванию преступных доходов, финансированию терроризма, а теперь и противодействию распространения оружия массового уничтожения.

Напомню, что ФАТФ была учреждена в 1989 году. В настоящее время ее членами являются 34 страны и 2 региональные организации. Статус наблюдателей предоставлен 21 международной организации. Евразийская группа по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма (ЕАГ), в состав которой входят Россия, Беларусь, Казахстан, Китай, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Индия и Туркменистан, является ассоциированным членом ФАТФ.

В 1990 году ФАТФ были разработаны первые рекомендации в сфере борьбы с отмыванием денег, озаглавленные «Сорок рекомендаций», а в 2001 году – рекомендации по противодействию финансированию терроризма под названием «Восемь специальных рекомендаций», дополненные в 2004 году девятой.

На упомянутом заседании президент ФАТФ Джанкарло Дель Буфало заявил, что утверждение пересмотренных рекомендаций демонстрирует приверженность всех государств-членов к общему делу по борьбе с отмыванием денег. Пересмотренные рекомендации включают в себя требования по укреплению гарантий в финансовом секторе, укреплению правоохранительных инструментов и укреплению международного сотрудничества. Они нацелены также на усиление глобальных мер зашиты от незаконного финансирования и обеспечат странам возможность более скрупулезно и полноценно выполнять эти рекомендации.

В разделе рекомендаций «Новые угрозы и приоритетные задачи» отмечается, что ФАТФ реагирует на новые и возникающие угрозы, связанные с незаконным финансированием, а также решает приоритетные задачи, поставленные международным сообществом, т.е. «большой двадцаткой». Одним из ключевых вопросов, на котором теперь сосредоточено внимание, является вопрос налоговых преступлений. Отныне список предикатных преступлений, используемых для отмывания денег, расширен, и включает налоговые преступления. По мнению ФАТФ, это позволит расширить и распространить полномочия, используемые для противодействия отмыванию денег, на незаконное уклонение от уплаты налогов и на доходы, полученные в результате уклонения от налогообложения. Это также послужит укреплению взаимодействия между налоговыми органами и органами, отвечающими за противодействие отмыванию денег, а также устранит возможные препятствия на пути международного сотрудничества в вопросах борьбы с налоговыми преступлениями.

Предикатные преступления

Предшествующие отмыванию денег преступления, вследствие совершения которых получены «незаконные доходы», в специальной литературе и профессиональных юридических кругах часто именуются «предикатными», или «основными».

Предикатное преступление всегда является корыстным преступлением. После его совершения у преступника или группы преступников образуется доход, которым они хотят воспользоваться в полной мере и без каких-либо ограничений. Но для этого таким доходам необходимо придать вид законно полученных, то есть «отмыть».

Термин «отмывание» появился в середине 30-х годов в США, когда преступные группировки вкладывали для легализации средства, полученные от незаконных промыслов, в сеть принадлежащих им прачечных. В соответствии с определением, сформулированным в Президентской комиссии США по организованной преступности, под «отмыванием денег» понимается процесс, посредством которого скрывается существование, незаконное происхождение или незаконное использование доходов, а также дальнейшие попытки представить эти доходы как имеющие законное происхождение.

Именно с этой целью преступные доходы подвергаются отмыванию, после чего они выглядят легально и могут использоваться, не привлекая внимания правоохранительных органов. Таким образом, без совершения предикатного преступления не может быть совершено следующее преступление – отмывание денег.

В соответствии с международными стандартами в сфере противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма, а также требованиями целого ряда международно-правовых документов, страны обязаны чётко определить круг предикатных преступлений, сделав его как можно шире.

Существует несколько подходов к определению круга предикатных преступлений. Они могут устанавливаться путем ссылки на все преступления или же на порог, относимый либо к категории тяжких преступлений, либо к сроку лишения свободы, применяемого к предикатному преступлению, или на перечень предикатных преступлений, или на перечень преступлений, которые не относятся у предикатным, или же на комбинацию этих подходов.

Российский подход к предикатным преступлениям

Статья 174 УК России («Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем») начала работать с января 1997 года. За первый год действия уголовной ответственности за легализацию незаконных доходов в России было зарегистрировано 241 такое преступление. В 1998 году их количество резко увеличилось и достигло 1003. В 1999 году число выявленных фактов легализации осталось практически на уровне предшествующего года – 965. При этом никаких оговорок относительно того, какие преступления являются предикатными к легализации, не было, то есть все составы УК России потенциально могли предшествовать отмыванию преступно полученных доходов. (см. И. Соловьев, «О противодействии легализации доходов, полученных преступным путем», Налоговый вестник, 2005, № 4)

Однако существовавшие тогда у Российской Федерации проблемы с принятием в члены ФАТФ и многочисленные претензии этой организации к прозрачности отечественной банковской системы, а также к полноте законодательных норм по противодействию отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма, стимулировали нашу правоохранительную систему на более широкое применение статьи 174 УК. При этом нередко, в силу ряда причин, вопросы легализации исследовались в связке с налоговыми преступлениями.

Одним из тревожных звонков для предпринимателей стало уголовное дело, возбужденное в конце 1999 года по материалам одного из межрайонных отделов управления налоговой полиции по Нижегородской области. В ходе расследования было установлено, что Шевченко Е.Н. (имена и названия организаций изменены), являясь директором Дзержинского филиала ЗАО «СКП», директором Дзержинского филиала ОАО «Страховая компания П», учредителем ЗАО «С-Монтаж», систематически с 1996 по 1999 гг. занимался организацией уклонения от уплаты налогов и обязательных платежей во внебюджетные фонды предприятий и физических лиц Дзержинска путем использования договоров страхования имущества, жизни и здоровья.

Также было установлено, что Шевченко, помогая предприятиям и физическим лицам уклоняться от уплаты налогов и обязательных платежей, получал от них вознаграждение в процентном соотношении от суммы, укрытой от налогообложения. Так, от ЗАО «Дорис» вознаграждение составило 123 тысячи рублей, от Дзержинского филиала «П» банка – 73000, от банка «Возрождение» – 145000 рублей, и т.д., всего на общую сумму 1,3 млн рублей.
Деньги от преступной деятельности поступили на счет филиала «ПСК» под видом страховых взносов, а затем были легализованы Шевченко через ЗАО «С-Монтаж» путем фиктивных внутренних проводок.

Надо сказать, что расследование этого уголовного дела вызвало повышенный общественный резонанс. Во-первых, активизировались страховщики, так как такой прецедент ставил под угрозу благополучие их бизнеса по предоставлению готовых схем для оптимизации налогообложения. Во-вторых, в отношении Шевченко была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, которая затем продлевалась (что крайне редко наблюдалось по делам о налоговых преступлениях). В-третьих, масштабно мыслящие люди поняли, что статья по легализации может очень «утяжелить» в общем-то безобидные составы налоговых преступлений. А это в итоге повлечет за собой содержание до суда под стражей и итоговый приговор, связанный с реальным лишением свободы, а не штрафом или условным сроком, что в 95% случаев наблюдалось по налоговым составам (надо еще учитывать и имевшийся тогда в примечании 2 к ст. 198 УК специальный случай освобождения от уголовной ответственности в случае полного возмещения причиненного ущерба).

В мае 2000 года уголовное дело по обвинению Шевченко по ч. 2 ст. 199 УК РФ, ч. 2 ст.198, п.п. «б» и «в» ч. 2 ст. 174 было направлено прокурору Дзержинска, который утвердил его и направил в городской. В марте 2001 года в отношении Шевченко был вынесен обвинительный приговор – 8 лет лишения свободы, что окончательно повергло в шок заинтересованных лиц, которых такая складывающаяся судебная практика могла коснуться напрямую. И суммы здесь уже были бы не как у «стрелочника» Шевченко – чуть более миллиона рублей, а в сотни и тысячи раз больше.

Справедливости ради надо отметить, что приговор вскоре был отменен, однако сам прецедент дал сигнал о том, что пора начинать что-то с этим делать, и при этом со всей энергичностью, с которой только возможно. Дело еще и в том, что у налоговой полиции тогда были проблемы с показателями уголовных дел, доведенных до суда. Да, возбуждалось дел много – около 20 тысяч в год, однако до суда доходило сначала 10, затем 20, а в «лучшие» годы – 50% от них. Это и было предметом для критики как стороны СМИ, так и прокуратуры и смежников в правоохранительной системе. А «пристежка» антиотмывочной статьи давала определенные надежды на то, что такая совокупность дойдет до суда, и даже если состав преступления по ст. 174 УК доказать не удастся, то останется налоговая составляющая. Таким образом, построение не от хорошей жизни некой технологии, с помощью которой удавалось «утяжелять» уголовные дела, и попытка поставить ее на поток привели к тому, что вместо хорошо подготовленных, штучных дел по совокупности уклонения от уплаты налогов и легализации преступно полученных доходов, особенно в регионах, стали появляться наскоро слепленные суррогаты. Они сыпались в судах и, к сожалению, нередко использовались правоприменителями (правоохранителями, прокурорами, адвокатами, судьями) для зарабатывания денег, а лоббистами определенного профиля – для формирования аргументированной позиции для прекращения такой технологии.

Корни сложившейся тогда ситуации преимущественно находились в палочной системе показателей правоохранительных органов, когда о качестве их работы судят по неким тенденциям: росту количества зарегистрированных преступлений, возбужденных уголовных дел, иным странным процентным соотношениям. Непонятно, что плохого было в том, что значительная часть дел по налоговым преступлениям не доходила до судов? Были соответствующие признаки, необходимая величина недоимки – в такой ситуации следователь обязан был возбуждать дело. Другой вопрос, как формировались потом доказательства, насколько качественными были акты налоговых проверок, сколько команд сверху поступало о более «внимательном» рассмотрении того или иного дела. Но не надо забывать, что вместо обвинительных приговоров бюджет получал колоссальные средства. А это было именно то, в чем нуждалась тогда экономика страны и то, что не могло не раздражать в работе налоговой полиции «широкие» слои населения – от менее удачливых смежников по цеху до тех, кто считал, что формирует правила игры в российской экономике рубежа тысячелетия.

Поворотный момент

В итоге, более 11 лет назад налоговые преступления были выведены из перечня противоправных деяний, которые предшествуют легализации доходов, полученных преступным путем.

При обсуждении в 2001 году в Государственной Думе проекта закона о противодействии легализации денежных средств, полученных преступным путем, отмечалось, что поскольку налоги уплачиваются только с легальных видов деятельности, то в отношении легальных доходов, с которых не уплачены налоги и таможенные платежи, задача стоит во взимании с них неуплаченных налогов, штрафов и пеней, которые затем должны работать на экономику страны. В итоге, депутаты фактически заставили правительство согласиться с тем, что под ответственность за легализацию не должны подпадать следующие преступления: невозвращение из-за границы валютных средств экспортерами, уклонение от уплаты таможенных платежей и уклонение от уплаты налогов.

Сторонники такой позиции отмечали, что за все это Уголовным кодексом уже установлена своя, гораздо более мягкая, чем за отмывание денег, ответственность.

Правительство в качестве компенсации за вывод налоговых нарушений из-под прямого действия этого закона предлагало закрепить в нем хотя бы то, что банки и финансовые организации «не вправе отказать уполномоченному органу в предоставлении информации на основании того, что соответствующая операция, сделка связана с легализацией доходов, полученных в результате совершения вышеперечисленных правонарушений». Однако Государственная Дума и такое требование сочла излишним.

По мнению депутатов, через отслеживание налоговых и таможенных нарушений вообще бессмысленно искать «грязные» деньги. Если можно выявить неуплату налогов с каких-то доходов, то это означает, что эти доходы, даже если они и были «грязными», уже каким-то способом легализованы.

Таким образом, позиция отдельных, но влиятельных на то время депутатов привела к тому, что из-под действия закона о борьбе с легализацией были выведены налоговые преступления.

В итоге сегодня в Федеральном законе от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» легализация определена как придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученным в результате совершения преступления, за исключением преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 УК, ответственность по которым установлена указанными статьями.

Перспективы реализации рекомендаций ФАТФ

На сегодняшний день отмывание преступных доходов, финансирование терроризма и иные виды незаконного финансирования представляют угрозу для безопасности, развития и безупречности финансовой системы. По оценкам МВФ, размеры «отмытых» преступных доходов составляют от 2 до 5% от мирового ВВП.

Преступления по легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, относятся к преступлениям, совершаемым как на территории Российской Федерации («внутренние схемы «отмывания»), так и за ее пределами («международные схемы «отмывания»). Наиболее серьезные преступления (по величине причиненного ущерба) носят международный характер.

Учитывая изложенное, а также то, что в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ раскрытие и расследование преступлений по легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, регламентируется российским уголовным и уголовно-процессуальным законодательством с учетом норм и принципов международного уголовного права, и помня, как непросто нашей стране было наладить рабочее взаимодействие и стать членом ФАТФ, представляется, что проигнорировать или, как часто пытаются у нас делать, не заметить новые рекомендации будет очень сложно, да и чревато для репутации.

Грядущие законодательные изменения уже комментируются в СМИ. Так в марте 2012 года в телепрограмме «Утро России» прошло интервью с членом Комитета Госдумы по бюджету и налогам Евгением Федоровым. Он отметил, что отныне интерес будут вызывать все подозрительные сделки. Ннапример, директор организации, которая платит налоги, живет в одном городе, а организация находится в другом. Значит, есть вероятность того, что каким-то образом фальсифицируется отчетность или еще что-то. Это вызывает дополнительные подозрения, которые будут специально изучаться. Если нарушение будет выявлено, продолжил Федоров, это может привести к уголовному делу. В этом случае, расследование «будет идти не по уклонению от налогов, а по отмыванию, а это другие статьи, потому что уклонение – это штрафы, а статьи по отмыванию – это уголовная ответственность, то есть тюрьма».

В результате возникает ситуация, когда за налоговое преступление человек не просто платит штраф, как это сейчас предусмотрено законом, а может оказаться под уголовной ответственностью. То есть фактически в законах в ближайшие несколько лет будет резкое ужесточение наказания за отмывание денег.

Таким образом, после десятилетнего перерыва статус-кво с налоговыми преступлениями в качестве предикатных восстановлен. Ведь преступления в сфере экономической деятельности (в том числе и налоговые) совершаются с целью получения материальной выгоды, дохода (в подавляющем большинстве случаев в денежной форме). Как показывает практика, полученные таким образом доходы вкладываются не только в расширение преступной деятельности, но также инвестируются в недвижимость, финансовые инструменты, иные ценности. По понятным причинам покупка на незаконно полученные доходы предметов роскоши практически не приносит дивидендов, поэтому вполне объяснимо стремление владельцев таких средств, придав им вид законно полученных, вкладывать их в различные сферы финансово-хозяйственной деятельности для того, чтобы деньги «работали» и приносили новые деньги.

При этом теперь, относительно отмывания преступных доходов, средства, полученные в результате уклонения от уплаты налогов, также являются незаконными, а уклонение от уплаты налогов – таким же преступлением (виновно совершенным общественно опасным деянием, запрещенным УК под угрозой наказания), как и все иные. Остается ждать внесения соответствующих изменений в законодательство – федеральный закон о противодействии отмыванию доходов.

Библиографическая ссылка на статью:
Махтиева М.С. Методика расследования отмывания преступных доходов // Современные научные исследования и инновации. 2013. № 12 [Электронный ресурс]. URL: https://web.snauka.ru/issues/2013/12/30309 (дата обращения: 23.04.2021).

Процесс расследования имеет ситуационную природу. В содержании следственной ситуации, характеризуемой состоянием незавершенного расследования преступления в конкретный момент, следует выделить фактическую (что известно) и проблемную (что требуется установить) стороны. Содержание следственной ситуации связано с особенностями источника информации (на стадии возбуждения уголовного дела – поводами для возбуждения уголовного дела). Организация расследования без учета следственной ситуации, складывающейся по делу на начальном этапе расследования или на стадии принятия решения о возбуждении уголовного дела, невозможна.

Учитывая повторяемость источников информации, послуживших поводом к возбуждению уголовного дела, можно выделить типичные следственные ситуации, возникающие на начальном этапе расследования отмывания преступных доходов [1].

Ситуация 1. Уголовное дело возбуждено по материалам органов Федеральной службы по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг). Указанные материалы носят ориентирующий, разведывательный характер, не могут быть приобщены к уголовному делу и подлежат проверке оперативным и следственным путем. Содержание и порядок использования информации Росфинмониторинга подробно рассмотрены в 4 главе настоящего издания.

Ситуация 2. Уголовное дело возбуждено по основаниям, содержащимся в материалах проверки, проведенной оперативными подразделениями правоохранительных органов. Фактическая сторона данной следственной ситуации содержит данные о многих обстоятельствах, подлежащих доказыванию по делам этой категории, в частности о введении в гражданский оборот доходов, о преступном происхождении таких доходов, о размере, способе, месте и времени совершения преступления, подозреваемых лицах. Информацию, содержащуюся в материалах оперативной проверки, нельзя считать вполне достоверной, она подлежит подтверждению следственным путем. Другими словами, следователь обязан процессуальными средствами проверить информацию, содержащуюся в оперативных материалах.

Ситуация 3. Уголовное дело возбуждено по акту выездной проверки, составленному налоговой инспекцией. Выявлению признаков отмывания денег способствуют такие положения Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК), как контроль налоговых органов за ценами по сделкам между аффилированными лицами по товарообменным операциям и внешнеторговым сделкам, при отклонении цен более чем на 20% в сторону повышения или понижения от уровня обычных цен за непродолжительное время ( п. 2 ст. 40 НК), понятие взаимозависимых лиц ( ст. 20 НК). Объем информации о признаках отмывания в данном случае будет таким же, как и в оперативных материалах. Однако изъятые налоговыми органами документы могут подтверждать только выявленные факты налоговых правонарушений ( п. 5 ст. 94 НК). Кроме того, информацию, содержащуюся в акте выездной налоговой проверки, нельзя считать вполне достоверной, она подлежит проверке следственным путем.

Сопоставление содержания фактической стороны каждой из представленных следственных ситуаций приводит к выводу о совпадении их содержания в части. Вместе с тем указанные ситуации отличаются объемом (содержанием) и источниками информации.

Типичную следственную ситуацию начального этапа расследования отмывания преступных доходов характеризуют следующие фактические признаки:

- данные о лице, совершающем финансовые операции (сделки), или лице, в интересах (по поручению или от имени) которого они совершаются, – месте его жительства или пребывания (если эти операции (сделки) совершаются юридическим лицом, то ИНН, регистрационный номер, место регистрации и адрес нахождения юридического лица);

- данные о получателе по операциям с денежными средствами и иным имуществом или его представителе, в том числе ИНН, место жительства (пребывания) или место нахождения;

- данные о характере финансовых операций (сделок), о сумме совершенных операций (сделок), о месте совершения операций (сделок).

Практический эффект выделения типичных следственных ситуаций возникает при определении обстоятельств, подлежащих установлению в ходе расследования по делам об отмывании преступных доходов.

В зависимости от предмета преступного деяния перечень обстоятельств, подлежащих установлению при производстве предварительного следствия и судебного разбирательства ( ст. 73 УПК) по делам об отмывании преступных доходов, а также направления доказывания имеют особенности. Внимание, в первую очередь следует уделить исследованию предикатного преступления. Учитывая сложный характер объективной стороны отмывания и изначальную направленность на искажение информации в результате его совершения (прерывание связи имущественных результатов с преступлением, маскировка источника, смешивание с легальными доходами, изменение объема имущественной массы), эта задача – не из простых.

В ходе расследования устанавливаются не только обстоятельства получения дохода от преступной деятельности, но и время их отмывания, а также размер законно полученного дохода за определенный период. В материалах дела должно быть отражено, какой именно доход был получен в результате преступлений, какая часть указанной суммы и каким образом была отмыта, место и время совершения операций (сделок), какие документы и иные данные подтверждают факт отмывания. Эти данные должны быть конкретизированы по периодам, если доходы от преступной деятельности поступили не одномоментно.

Для определения места совершения преступления требуется установить местонахождение организаций, используемых преступником для отмывания, в том числе банков, специально созданных в этих целях. Отмывание осуществляется во всех сферах экономики. Способ его совершения обусловлен не только последовательностью действий преступника, но и спецификой организаций, используемых для отмывания.

К примеру, банки привлекательны для преступника своей филиальной или дочерней сетью, в том числе международной, через них можно укрыть финансовые операции практически любого характера и объема. Оборотные средства банка и простота их обращения позволяют легко скрывать, перемещать и возвращать себе доходы от преступлений. Обстоятельства, подлежащие исследованию при отмывании денег через банки, включают:

- источники и каналы поступления преступных доходов;

- последовательность и способ фиксации банковских операций, совершенных преступником;

- характер нарушения банками правил организации операционной деятельности, внутреннего контроля, учета и отчетности по операциям и расчетам;

- время (период) совершения преступления;

- отправитель и получатель денежных средств.

Преступный характер происхождения отмываемых средств также входит в круг обстоятельств, подлежащих установлению. Его доказанность имеет ключевое значение для решения вопросов о привлечении к уголовной ответственности и обращении в доход государства незаконно полученного [2].

Факт осознания обвиняемым преступного происхождения доходов, используемых им для осуществления финансовых операций либо иных сделок, может быть доказан в результате анализа объективных обстоятельств совершения преступления. В частности, нарушение лицом установленных правил совершения финансовых операций и осуществления сделок, их заведомая фиктивность служат косвенным доказательством осведомленности лица о криминальном происхождении предмета. По мере отдаления от предикатного преступления участники отмывания становятся менее осведомлены о признаках этого преступления.

Следующей группой обстоятельств, подлежащих исследованию, являются обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого.

Следователь должен установить, в частности, образ жизни подозреваемого (явное несоответствие легальных доходов лица его расходам). Знание этих обстоятельств позволяет выдвинуть версию о наличии в целом события преступления.

Выявление связей подозреваемого помогает следователю выдвинуть версию о возможных сообщниках и структурах, задействованных в процессе отмывания. Решению тактических задач следствия способствует установление особенностей характера подозреваемого, его отношений и потребностей.

Обобщенно предмет доказывания по делам об отмывании преступных доходов формируют следующие обстоятельства, подлежащие установлению и исследованию в рамках конкретного уголовного дела:

- лицо (лица), совершившее (причастные к совершению) отмывание преступных доходов, – соответствие признакам субъекта преступления, роль в совершении преступного деяния, наличие признаков соучастия;

- денежные средства или иное имущество, которые подлежали отмыванию, – соответствие признакам предмета преступления;

- факт преступного происхождения отмываемого имущества;

- лицо, получившее преступным путем имущество, подлежавшее отмыванию;

- подлежавшее отмыванию имущество заведомо для субъекта отмывания получено в результате совершения преступления;

- место и время отмывания преступных доходов;

- какие финансовые операции и сделки совершены с целью отмывания – способ совершения преступления;

- размер (стоимость) операций по отмыванию преступных доходов;

- вина (в виде прямого умысла) и цель совершения преступления;

- обстоятельства, характеризующие личность субъекта отмывания;

- обстоятельства, способствовавшие совершению преступления;

- обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность;

- обстоятельства, влекущие освобождение от уголовной ответственности или наказания;

- обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (в том числе – получение преступных доходов от преступлений, предусмотренных ст. 193 , 194 , 198 , 199 , 199.1 , 199.2 УК).

Установление всех перечисленных обстоятельств составляет типовую программу исследования события с признаками отмывания преступных доходов.

Организация расследования на начальном этапе с помощью типовой программы исследования события преступления предполагает следующие операции: анализ исходной информации на предмет того, что известно об обстоятельствах исследуемого события, что неизвестно, что необходимо установить; выдвижение версий; формулирование общих и частных задач расследования; определение средств, приемов и методов решения поставленных задач на основе рекомендаций типовой программы расследования; реализация принятых решений и выполнение намеченных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий; использование полученной информации для организации дальнейшей работы.

Типовая программа исследования события с признаками отмывания преступных доходов представляет собой логически упорядоченную систему общих и промежуточных (частных) типовых задач расследования, определяемых системой обстоятельств, подлежащих доказыванию при расследовании преступления и обусловленных содержанием элементов криминалистической характеристики отмывания денег, призванную обеспечить целенаправленный поиск недостающих данных и надлежащую работу с имеющейся в деле информацией.

Для целенаправленного расследования преступления необходимо, чтобы следователь в результате анализа исходных данных определил перечень вопросов, на которые в процессе расследования должны быть получены ответы. Для этого необходимо правильно и своевременно сформулировать общие и промежуточные (частные) типовые задачи расследования. Типовые задачи расследования взаимосвязаны, решение одной помогает решению другой. Рассматривая каждую из них, необходимо использовать информацию, полученную при решении предыдущих, при этом важно проверить, не позволяют ли полученные сведения решить предыдущие задачи, ранее оставшиеся нерешенными. Определение типовых задач расследования производится путем оценки имеющейся информации об обстоятельствах, подлежащих установлению по делу. При этом учитываются результаты решения промежуточных задач расследования.

Общую типовую программу исследования события с признаками отмывания преступных доходов образует совокупность следующих общих типовых задач расследования (ОТЗ).

Библиографический список

Жубрин Р.В. Борьба с легализацией преступных доходов: теоретические и практические аспекты. – М.: Волтерс Клувер, 2011 г. – 339с.
Камынин И. Противодействие легализации преступных доходов с учетом рекомендаций ФАТФ // Законность. 2009. С. 18-22.

Количество просмотров публикации: Please wait

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Жубрин Р., ведущий научный сотрудник НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ, кандидат юридических наук.

Эффективность и полнота расследования легализации преступных доходов во многом зависит от правильности ее квалификации. Однако правоохранительные органы сталкиваются с трудностями при применении ст. ст. 174, 174.1 УК РФ, что связано с неверной оценкой как предикатного преступления, так и составов легализации преступных доходов.

Зачастую в погоне за показателями ст. ст. 174, 174.1 УК вменяются необоснованно, чем нивелируется важность экономического подхода в борьбе с преступностью. Ошибки в квалификации - одна из основных причин ходатайств прокуроров об исключении из обвинения легализации денежных средств и иного имущества и оправдания судом обвиняемых по этим составам. Так, в 2007 г. по ст. 174 УК зарегистрировано 365 и по ст. 174.1 - 8670 преступлений, а осуждено по ст. 174 - 107, по ст. 174.1 - 415 человек.

Для правильного применения ст. ст. 174, 174.1 УК необходимо учитывать положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. N 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем".

Легализация преступных доходов вменяется при совершении финансовых операций и сделок с имуществом, полученным лицом в результате совершения преступления или заведомо добытым преступным путем. Если доходы возникли в результате противоправной, но не преступной деятельности, то сделки с ними не могут рассматриваться как отмывание. Исключением из предикатных преступлений являются криминальные деяния, предусмотренные ст. ст. 193, 194, 198, 199, 199.1, 199.2 УК РФ.

Следует отметить, что в теории уголовного права длительное время дискутировалась необходимость приговора суда для установления преступного происхождения имущества и денежных средств при квалификации легализации преступных доходов. Практикам без помощи ученых пришлось идти методом проб и ошибок, вменяя отмывание уже при предъявлении обвинения. Эта точка зрения и была поддержана Пленумом Верховного Суда РФ, который в упомянутом Постановлении отметил, что если лицо приобрело денежные средства или иное имущество в результате совершения преступления и использовало эти денежные средства или иное имущество для совершения финансовых операций и других сделок, то содеянное этим лицом подлежит квалификации по совокупности преступлений (например, как получение взятки, кража, мошенничество и как легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества).

При решении вопроса о наличии в действиях лица состава преступления, предусмотренного ст. 174 или ст. 174.1 УК, необходимо отличать фиктивные сделки, являющиеся способом совершения предикатного преступления (хищения, незаконной банковской деятельности), от сделок, посредством которых легализуются полученные преступные доходы.

Анализ практики правоохранительных органов показывает, что в качестве легализации преступных доходов в ряде случаев рассматривается получение в банках крупных сумм наличных денежных средств, так называемое обналичивание. Однако получение наличной валюты может быть способом не только отмывания, но и уклонения от уплаты налогов, хищения. Поэтому при решении вопроса о квалификации деятельности по получению наличных денежных средств следует учитывать данные об их преступном происхождении, совершенных с ними сделках.

Важным моментом для квалификации легализации преступных доходов является правильное определение дохода от предикатного криминального деяния. Например, доходом от совершения хищения являются похищенные денежные средства или иное имущество. В то же время доходом от незаконного предпринимательства (ст. 171 УК) признается выручка от реализации товаров (работ, услуг) за период осуществления незаконной предпринимательской деятельности без вычета произведенных лицом расходов, связанных с ее осуществлением. Доходом же от незаконной банковской деятельности (ст. 172 УК) будут не перечисленные в процессе ее совершения денежные суммы, а процент, полученный за криминальную деятельность. Таким образом, доход от предикатного преступления необходимо определять в каждом конкретном случае вменения отмывания.

В практике работы правоохранительных органов возникают затруднения при квалификации сделок с доходами, полученными юридическим лицом в результате совершения преступления его руководителем (например, незаконное предпринимательство, незаконное получение кредита). В этом случае руководитель должен нести ответственность по ст. 174.1 УК, так как преступные доходы получены в результате его криминального деяния, которое может совершаться и в интересах третьих лиц, в том числе и юридического лица.

Для квалификации отмывания предикатное преступление не обязательно должно быть оконченным, поскольку доходы могут образоваться и в результате покушения или продолжаемого преступления. Например, лицо покушалось на хищение в особо крупном размере, но успело совершить только хищение в крупном размере, однако сразу начало отмывать полученные денежные суммы. Таким образом, предикатное преступление может совершаться одновременно с отмыванием, но отмыть можно только уже полученный преступный доход.

Легализуемый криминальный доход может быть получен в результате совершения преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. В этом случае если лицо участвовало в совершении предикатного преступления в составе группы и отмывает затем преступный доход, то оно должно нести ответственность за легализацию полученных им преступных доходов (ст. 174.1 УК). Статья 174 вменяется, если лицо не участвовало в совершении предикатного преступления.

При квалификации отмывания необходимо учитывать, что под финансовыми операциями и другими сделками понимаются действия с денежными средствами, ценными бумагами и иным имуществом (независимо от формы и способов их осуществления, например, договор займа или кредита, банковский вклад, обращение с деньгами и управление ими в задействованном хозяйственном проекте), направленные на установление, изменение или прекращение связанных с ними гражданских прав или обязанностей. К сделкам с имуществом или денежными средствами может относиться, например, дарение или наследование.

При этом по смыслу закона ответственность за легализацию преступных доходов наступает и в тех случаях, когда виновным лицом совершена лишь одна финансовая операция или одна сделка с приобретенными преступным путем денежными средствами или имуществом.

Доходы, полученные лицом в результате своей преступной деятельности, могут быть легализованы посредством использования в предпринимательской или иной экономической деятельности. В соответствии со ст. 2 ГК РФ предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Экономическая деятельность может внешне подпадать под признаки ст. 2 ГК, но, в силу прямого указания закона или будучи основанной на иных правовых отношениях, не являться предпринимательской. Так, в ч. 2 ст. 1 ФЗ от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" прямо указано, что адвокатская деятельность не является предпринимательской.

Следует отметить, что ст. 174 УК не содержит указания на использование преступных доходов в предпринимательской или иной экономической деятельности, однако это не исключает возможности отмывания преступных доходов, полученных другими лицами, в данных видах деятельности посредством совершения сделок и финансовых операций.

Минимальный размер финансовых операций и сделок, осуществляемых для легализации преступных доходов, не установлен в уголовном законе, но определяется с учетом положений ч. 2 ст. 14 УК, в соответствии с которой не является преступным деяние, хотя формально и содержащее признаки какого-либо преступления, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.

При определении малозначительности отмывания надо учитывать, что нередко легализация преступных доходов представляет собой совокупность последовательно совершаемых сделок и финансовых операций, объединенных единым умыслом. Такие преступления являются продолжаемыми и квалифицируются как одно криминальное деяние, предусмотренное ст. 174 или ст. 174.1 УК, включающее в себя несколько эпизодов преступной деятельности.

Преступления этой категории совершаются с прямым умыслом. При решении вопроса о наличии в действиях лица признаков состава преступления, предусмотренного ст. 174 УК, следует выяснять, есть ли в деле доказательства, свидетельствующие о том, что лицу, совершившему финансовые операции и другие сделки, было достоверно известно, что денежные средства или иное имущество приобретены другими лицами преступным путем.

В случае если лицо передает имущество, полученное им преступным путем, другому лицу, не осведомленному о его криминальном происхождении, с поручением использовать такое имущество в законной экономической деятельности, то, при наличии у первого лица умысла на отмывание преступных доходов, оно должно нести ответственность по ст. 174.1. Второе лицо, как не осведомленное о преступном происхождении имущества, должно освобождаться от уголовной ответственности.

Для вменения ст. 174 УК необходимо установить, что лицо совершило указанные финансовые операции и другие сделки с денежными средствами или иным имуществом в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом.

Сбыт имущества, полученного в результате совершения преступления (например, хищения) иными лицами, не образует состава легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества (ст. 174 УК), если такому имуществу не придается видимость правомерно приобретенного. В зависимости от конкретных обстоятельств дела указанные действия могут содержать признаки состава преступления, предусматривающего ответственность за хищение (в форме пособничества), либо состава преступления, предусмотренного ст. 175 УК.

Правоохранительные органы сталкиваются с трудностями при квалификации сделок, совершаемых лицом с полученными им преступными доходами (ст. 174.1 УК), когда сбывается имущество, приобретаются продукты и предметы личного потребления, жилые помещения. Практика в данном случае противоречива, в одних случаях такие сделки рассматриваются как легализация преступных доходов, в других случаях исключаются из обвинения.

Связано это с тем, что ст. 174.1 в отличие от ст. 174 не содержит четкого указания на цель совершаемых сделок - придание правомерности владению, пользованию и распоряжению преступными доходами и формальное толкование ст. 174.1, казалось бы, позволяет квалифицировать как отмывание любую сделку, совершенную лицом с имуществом, приобретенным им в результате совершения преступления.

Однако в ст. 3 ФЗ от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" есть общее определение легализации доходов, полученных преступным путем, которой является придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления. Следовательно, противопоставление ст. ст. 174 и 174.1 необоснованно, поскольку они карают сходные криминальные деяния.

Кроме того, имущество и денежные средства, с которыми совершаются сделки в процессе отмывания, не изъяты из гражданского оборота. Чтобы признать такие сделки противоправными и ограничить конституционную свободу обращения с таким имуществом, необходимо условие, указанное в ст. 169 ГК, - совершение сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.

Таким образом, при применении ст. 174.1 УК следует учитывать направленность умысла лица именно на отмывание, т.е. сокрытие преступного происхождения имущества и денежных средств. О направленности умысла можно судить по следующим признакам: совершение с имуществом, нажитым преступным путем, одной или множества документально оформленных финансовых операций и сделок, зачастую не имеющих экономического смысла и направленных на изменение вида, номинального владельца имущества; принятие мер к маскировке сделок - использование поддельных документов, подставных юридических и физических лиц, запутанный характер сделок и т.п.

Наличие у лица умысла на придание правомерности владению, пользованию и распоряжению имуществом, полученным преступным путем, при его сбыте или приобретении товаров необходимо устанавливать в каждом конкретном случае, исходя из материалов уголовного дела.

Отмывание имущества, добытого преступным путем, требует его сохранения, иначе подобная деятельность теряет свой смысл. Следовательно, потребление имущества, приобретенного криминальным путем, не может рассматриваться как его легализация.

В практике работы правоохранительных органов распространены случаи квалификации отмывания сделок, в результате которых имущество передается для финансирования преступной деятельности. Например, полученные от сбыта наркотиков деньги пересылаются через систему небанковских переводов для приобретения новых партий наркотиков. Такая квалификация неверна, так как цель отмывания - сокрытие преступного происхождения имущества путем введения его в легальный, а не криминальный оборот.

Лицо, легализующее часть преступных доходов в составе группы лиц по предварительному сговору или в организованной группе, должно нести ответственность как соисполнитель отмывания, совершенного всей группой.

Отмывание должно считаться оконченным после совершения сделок и операций, которыми придается видимость законности обладания имуществом, полученным криминальным путем. Дальнейшее распоряжение имуществом (например, благотворительность) на квалификацию не влияет.

Читайте также: