Налоговые льготы для роснефти
Опубликовано: 15.05.2024
Кто быстрее получит помощь от государства: население или Игорь Сечин?
Итак, в тяжелую годину бывшая государственная нефтяная компания "Роснефть" (после выгодного обмена венесуэльских нефтяных активов на пакет собственных акций доля государства в компании сократилась ниже 50% ) в очередной раз попросила помощи у государства .
Кстати, в период, когда контрольный пакет "Роснефти" принадлежал государству, она последовательно поглощала частные нефтяные компании ЮКОС, "ТНК-ВР" и "Башнефть" (впрочем, последняя приватизация была совершенно явным случаем воровства активов государства — вопиющим даже на фоне того, как проходила приватизация других нефтяных активов бывшего СССР).
Дальше можно было бы сказать много ярких эмоциональных слов о "Роснефти", ее руководстве, помянуть даже ее экстравагантного пресс-секретаря, вместе со всеми пожать на этом поле благодарность читателя, который вместе со всем народом не получил во время эпидемии и карантина прямой финансовой помощи от сидящего на мешке с деньгами государства.
Начнем с той нехитрой мысли, что если бы "Роснефть" не поглощала упомянутые выше частные нефтяные компании, то и размер требуемой ей помощи был бы в разы меньше, чем требуется сейчас. А частники или справлялись бы сами, или взяли бы на себя в обмен на помощь государства те или иные обязательства — например, понизить к голосованию по поправкам в Конституцию цены на бензин.
Впрочем, это исключено, ведь в России цены на бензин могут только расти, потому что:
- в розничной стоимости бензина более 60% составляют налоги;
- когда стоимость нефти растет, розничная цена бензина также растет, потому цена нефти все же играет свою, пусть и небольшую роль в формировании стоимости бензина;
- когда стоимость нефти падает, налоговая составляющая в цене бензина не уменьшается, а растет, потому что бюджет пустеет, и нужно компенсировать ему выпадающие расходы.
Да и страдающим нефтекомпаниям, как нам прямо объяснил в 2009 году глава правительства Путин, надо помогать в тяжелый для них период, ведь до этого они как могли наполняли бюджет.
Возможно, частные нефтяные компании отказались бы от помощи государства в тот непростой момент, когда без работы и зарплаты сидят десятки миллионов россиян. Или, как частный "Сургутнефтегаз", накопили бы огромный, размером в $46 млрд (на середину 2019 года) резерв наличности на счетах. Или даже бы и обратились, но государство бы им отказало.
Можно предположить, что компании с крупным иностранным участием было бы сложнее обращаться за госпомощью, но доля BP Russian Investments Limited в капитале НК "Роснефть" также весьма весома и составляла на 1 марта 2020 года целых 19,75% .
Что конкретно просит у государства "Роснефть" в этот раз?
Основное, о чем попросил Сечин — снижение тарифов государственной "Транснефти" на прокачку нефти по ее нефтепроводам : "Ключевой вопрос для нас также — это приведение в соответствие тарифов транспортных монополий к текущим ценам на рынке. Если в 2008 году, скажем, стоимость нефти в рублях составляла порядка 1100 рублей, сейчас 1200 — это сопоставимые величины. Но раньше тариф был 822 рубля за тонну прокачки, а сегодня — больше двух тысяч: 2100 рублей".
В общем, "Транснефть" не бедствует и некоторый запас прочности имеет, зафиксировав за последние пять лет более 960 млрд рублей чистой прибыли .
Но и Сечин в приведенной цитате хитрит, указывая стоимость барреля нефти, а тариф за прокачку приводя уже за тонну. Поскольку в тонне российской нефти 7,3 барреля, то в реальности математика выглядит так:
"Роснефть" продает тонну нефти за 8760 рублей и из них 2100 рублей платит за прокачку. То есть доля тарифа за прокачку в стоимости тонны нефти составляет 24% .
Однако тут есть сразу два "но".
Во-первых, столь низкую стоимость барреля нефти (1200 рублей — это по текущему курсу $16,5) "Роснефть" имела далеко не всегда, а лишь в последний месяц, до того десятилетиями она была в три-четыре раза выше. И даже при том огромном налоговом изъятии, которое до последнего времени существовало в нефтяной отрасли, она должна была бы накопить кое-какие резервы, пусть и не $46 млрд, как у "Сургутнефтегаза".
Фактическое отсутствие таковых резервов — это уже вопрос выбранной компанией стратегии своего развития.
Во-вторых, столь низкая продажная стоимость российской нефти продержалась считанные дни, уже сейчас российская нефть продается дороже.
В принципе, "Транснефть" в итоге получит гораздо большие убытки в случае, если "Роснефть", а с ней и остальные российские нефтяные компании будут вынуждены из-за убыточности продаж резко сократить прокачку по ее нефтепроводам, чем в случае, если ей директивно из Кремля прикажут сократить свою прибыль.
Также "Роснефть", отчитавшаяся о начале поисково-разведочного бурения в таймырской части проекта "Восток-Ойл", попросила перенести налоги на геологоразведку на период с более высокими ценами на нефть.
Как мы помним, ставка Кремля на то, что нефть вырастет в цене достаточно быстро, в считанные месяцы после того, как в США в начале ноября пройдут выборы президента. Но даже если этого не случится, в ситуации, когда налоги мешают даже геологоразведке, наверное, действительно стоит рассмотреть снижение налогов — иначе добыча в будущем может серьезно снизиться.
То, что, по словам замминистра энергетики Павла Сорокина, таймырская часть проекта "Восток-Ойл" будет рентабельна при крайне низком уровне налогообложения (новая 5-я группа по уплате налога на добавленный доход и налоговый вычет на строительство инфраструктуры) и продажной цене нефти в $35-40, мы оставим за пределами нашего анализа.
Ну и, как обычно, Сечин попросил денег — правда, в кредит: "Это доступность кредитования на условиях, которые приняты сейчас Центральным Банком. Это рублевые кредиты в тех пределах, в которых находится наша банковская система. Если бы была возможность увеличения лимитов на кредитора, это сильно помогло бы поддержать наши инвестиционные программы, в том числе и даже новые какие-то начать, имея в виду, что в перспективе двух-трех лет мы все-таки преодолеем кризис, и надо будет обеспечивать рынок новыми объемами углеводородов".
Из этой цитаты непросто понять, о чем конкретно шла речь, но, судя по всему, "Роснефть" просит кредитовать ее в больших объемах и с процентной ставкой, равной или близкой текущей ставке, по которой ЦБ РФ кредитует российские банки. Сейчас таковая ставка составляет 5,5% годовых , но руководство ЦБ РФ уже заявило, что в ближайшее время может понизить ее до 4,5%. Кредитовать по такой ставке ЦБ РФ может, лишь выкупая облигации "Роснефти", либо же кредитуя ее дочерние банки.
Понятно, зачем "Роснефти" деньги в условиях очень большого падения выручки — в декабре 2020-го и январе 2021-го ей необходимо будет погасить выпуски биржевых облигаций совокупно на 800 млрд рублей . С другой стороны, отрадно, что у "Роснефти" в ближайшем будущем нет очень уж крупных валютных выплат, иначе мы бы рисковали получить второе издание 2014 года с девальвацией рубля .
Максим Авербух, директор Института прогнозирования конъюнктуры сырьевого рынка
Главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин попросил премьер-министра Михаила Мишустина предоставить компании налоговые льготы для трудноизвлекаемых залежей газа березовской свиты в Западной Сибири.
Об этом говорится в письме Сечина на имя Мишустина от 23 марта. У РБК есть копия документа, его подлинность подтвердили два федеральных чиновника и собеседник, знакомый с предложением компании.
Березовская свита имеет сложные геологические особенности и требует инновационных технологий, поэтому промышленная добыча газа из этих залежей без льгот нерентабельна, следует из письма Сечина. Глава «Роснефти» предлагает снизить ставку НДПИ для таких залежей, установив для нее коэффициент 0,21. Такая льгота еще с 2013 года действует для других трудноизвлекаемых запасов газа компании — так называемых туронских залежей, и было бы логично уравнять условия для похожих по характеристикам ресурсов, объясняет глава нефтяной компании.
Представитель «Роснефти» подтвердил предложение, подчеркнув, что речь идет не о каких-то эксклюзивных льготах для компании, а о равных условиях добычи трудноизвлекаемых запасов газа для всех участников рынка.
РБК направил запрос в пресс-службу правительства. Представители профильных ведомств — Минфина и Минэнерго — отказались от комментариев.
Что предлагает Сечин
Потенциальные ресурсы березовской свиты только в пределах участков «Роснефти» — 1,3 трлн куб. м газа, указано в документе. Компания уже разработала технологию добычи и получила приток газа на трех месторождениях.
Пока основным получателем льгот может стать один из крупнейших новых газовых проектов «Роснефти» — Харампурское месторождение, которое компания разрабатывает вместе с BP (у британской компании 49% в проекте), следует из письма главы российской госкомпании в правительство. BP также является крупнейшим иностранным акционером «Роснефти» (владеет 19,75%).
РБК направил запрос представителю BP.
Большая часть газа Харампура находится в туронских залежах, которые уже имеют льготу по НДПИ. Но два года назад «Роснефть» стала наращивать запасы газа из березовской свиты, на которую пока не распространяются льготы.
«Еще десять лет назад никто серьезно не мог ожидать выявления реальных промышленных залежей газа из нетрадиционных коллекторов березовской свиты Западной Сибири», — рассказывал «Интерфаксу» в октябре 2019 года главный геолог «Роснефти» Андрей Лазеев. Но в 2018 году, по его словам, компания применила «передовые технологии бурения, инновационные исследования керна и геологического моделирования». В результате в 2018 году компания поставила на баланс Харампурского месторождения первые 80 млрд куб. м такого газа, а по итогам 2019 года они выросли до 157 млрд куб м. Общие возможные запасы этого месторождения на конец 2019 года составили 735 млрд куб. м (3P по классификации PRMS).
В 2013 году, когда принимался закон, предусматривающий понижающие коэффициенты к НДПИ для сложных запасов, для березовской свиты такие коэффициенты не предусмотрели, напоминает представитель «Роснефти». Разработка этих запасов также требует сложных и дорогостоящих технических решений в процессе, а в закон они не попали, так как на тот момент не было проектов разработки таких залежей, объясняет он. Это сдерживает российские компании от инвестиций в добычу газа березовской свиты, заключает представитель «Роснефти».
Как это отразится на бюджете
Но объем пиковой годовой добычи из березовской свиты пока определить невозможно: коэффициент извлечения может быть низким, и не факт, что ресурсы превратятся в запасы, указывает он. Несмотря на льготы для туронских залежей, «Роснефть» с 2014 года добыла на Харампурском месторождении 0,6 млрд куб. м такого газа и готовится запустить месторождение в промышленную эксплуатацию только в 2021 году. На пике компания планирует добывать из турона 15,7 млрд куб. м, в этом случае экономия на НДПИ может составит около 7–8 млрд руб. в год, подсчитал эксперт.
Но говорить об экономии на налогах в случае с березовской свитой не совсем правильно: без льгот проект вообще может не иметь смысла, считает Маринченко.
По оценкам Сечина, освоение только уже поставленных на баланс запасов этой свиты позволит бюджету получить более 30 млрд руб. налогов.
С одной стороны, поддержав предложение «Роснефти», государство действительно выиграет: компания пока не добывает этот газ и, соответственно, не платит НДПИ, а в случае производства начнет платить налог, хоть и по сниженной ставке, говорит заместитель главного директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев.
С другой стороны, объем инвестиций «Роснефти» ограничен, и в условиях сложной мировой конъюнктуры, возможно, государство предпочло бы, чтобы компания направила эти деньги на другие проекты, рассуждает он. Кроме того, поддержка газового бизнеса «Роснефти» вызовет недовольство «Газпрома», который пока является единственным экспортером и крупнейшим поставщиком газа на внутренний рынок, заключает эксперт.
Зачем «Роснефти» льготы для газа
«Роснефть» давно объявила о важности газового бизнеса и планах добывать 100 млрд куб. м газа в год уже к 2020 году (для сравнения: «Газпром» добывает 500 млрд куб. м газа в год), но затем сдвинула амбициозные цели по добыче на 2022 год. В 2019 году компания добывала 67 млрд куб. м газа.
Компания также пыталась добиться права экспортировать газ (сейчас это разрешено только «Газпрому»). Например, в 2016 году она подписала меморандум с BP о поставках 7–20 млрд куб. м газа в Европу, но договор компании не заключили.
В долгосрочной перспективе газовый бизнес выглядит перспективнее нефтяного: мир, обеспокоенный климатическими проблемами, пытается перейти на более чистое топливо. По оценкам экспертов Энергетического центра бизнес-школы «Сколково», в радикальном сценарии ускоренного глобального перехода на безуглеродное топливо Россия снизит экспорт углеводородов к 2040 году на 15% в объемах и на 17% в деньгах в основном как раз за счет падения поставок нефти и нефтепродуктов. При этом даже в этом сценарии доля газа в экспорте, напротив, вырастет с 27% в 2015 году до 33–39% к 2040 году.
Перед «Роснефтью», как и перед нефтегазовым комплексом в целом, стоит задача долгосрочной диверсификации. Газ — одно из магистральных направлений, но не единственное, говорит Белогорьев. Есть нефтегазохимия, возобновляемые источники энергии, водородная энергетика и т.д. Кроме того, для газа более строгие требования к себестоимости, чем для нефти: и в мире, и в России достаточно относительно дешевых традиционных запасов, замечает он.
С 1 января 2021 года вступает в силу закон об отмене некоторых льгот для нефтяников. С этого дня прекращается субсидирование компаний по налогу на добычу углеводородов, а также по экспортной пошлине для сверхвязкой и вязкой нефти.
Какие льготы в нефтяной отрасли были отменены?
В конце прошлого года Правительство РФ объявило о сокращении налоговых преференций, что было связано со значительным снижением цен на нефть и сокращения поступлений в бюджет. По заявлению А. Силуанова, некоторые стимулирующие мероприятия в данной сфере оказались неэффективными. Планируется, что в результате такого решения в 2021-2023 г. государственный бюджет пополнится примерно на 308 млрд. руб. Вместо отмененных льгот компаниям предоставляется возможность перевести месторождения в режим НДД (налог на добавленный доход). С другой стороны, этот проект станет не совсем выгодным для нефтяников – именно за их счет за три ближайших года бюджет может получить около 200 млрд. руб.
Позиция корпораций
Больше всего от нововведений пострадали такие компании, как «Лукойл», «Татнефть» и «Газпром нефть». Практически все корпорации выступили с резкой критикой мер. Они заявили, что такое крайне негативно скажется на их инвестиционной политике. Однако никто из нефтяных «гигантов» не предоставил данные по выпадающим доходам, ссылаясь на необходимость проведения более глубокого анализа сложившейся ситуации и расчетов.
Руководство нефтедобывающих компаний обсуждают возможность дополнительных инициатив, которые стимулировали бы добычу углеводородов. К примеру, в Правительство РФ поступило обращение от «Газпром нефти», в котором предлагается рассмотреть меры по нивелированию усиления налоговой нагрузки на отрасль. В частности, речь ведется об ускорении перевода западносибирских месторождений на НДД и причислении ачимовской нефти к категории трудноизвлекаемой.
Аналитики говорят, что нефтяные компании смогут устоять против повышения нагрузки по налогам, но только в случае снижения объема инвестиций и переноса сроков реализации намеченных проектов. Специалисты считают, что данная сфера итак испытывает высокое фискальное давление. Есть мнение, что отечественные нефтяные корпорации в ближайшие пять лет потеряют почти 650 млрд. руб. денежного потока.
Закономерный скепсис
В 2021 году новый закон может принести государству 260 млрд. руб. Но как это отразится в перспективе? Некоторые эксперты утверждают, что из-за нововведений в течение ближайших 10 лет добыча нефти сократится на 600 млн. т., при этом доходы в бюджет упадут на 4,5 трлн. руб., а почти 35 тыс. чел., занятых в нефтедобывающей отрасли, потеряют работу.
Определенный удар будет нанесен по инвестиционному климату. Компании уже не раз просили Правительство о создании предсказуемой налоговой схеме или хотя бы о четких договоренностях и «правилах игры». Внезапные инициативы приводят к тому, что воплощение в жизнь крупных проектов становится очень рискованным делом, а мотивация инвестировать средства в разработку трудноизвлекаемых запасов попросту теряется.
Формально политику государства поддержала «Роснефть», сославшись на необходимость поддержать стабильность бюджета в условиях значительного падения поступлений. Но что еще могла сказать госкорпорация? С другой стороны, в заявлении говорится, что нефтегазовая отрасль – одна из основных в нашей стране, и именно к ней обращается власть, когда нуждается в дополнительных доходах.
Прогнозируется, что самые большие потери от нового закона понесут «Роснефть», «Лукойл», «Сургутнефтегаз». Однако «Роснефть» может компенсировать эти потери за счет введенных льгот по НДПИ для месторождений в Приобье. В то же время нельзя говорить о корпорации, которая работает практически на всей территории России. Некорректно сравнивать регионы с разработанными месторождениями и регионы с тяжелейшими условиями логистики и вахтовым методом работы. Создается такая ситуация: в одном месте льготы даются, в другом, наоборот, отбираются.
Изменения по сверхвязкой нефти очень нежелательны для «Лукойла» и «Татнефти». С 2007 г. для них действовал нулевой НДПИ. Развитие отрасли в Татарстане – это результат многолетнего и кропотливого труда. Основы сферы были заложены еще в советские времена, а позже именно «Татнефтью» был запущен полный цикл собственных конкурентных технологий. Добыча сверхвязкой нефти постепенно становилась рентабельной, что было связано с той льготой, которую сейчас отменили. Успешный, масштабный проект, продвигаемый исключительно за счет самой компании, рискует закрыться. Остановить добычу СВН – это не просто закрыть вентиль. В ходе процесса в недра закачивается пар, поддерживается определенная температура пласта, и только после этого выкачивается битумная нефть. Остановка будет не просто потерей льгот. Она неизбежно приведет к прямым убыткам и убыткам от не до конца окупившихся вложений в оборудование и особую инфраструктуру.
Авторы законопроекта советуют корпорациям сосредоточиться на переработке углеводородов и нефтехимии. Однако и эти направления требуют огромных инвестиций, так как отечественная сфера не догоняет зарубежное производство и вынуждена закупать технологии и оборудование у других стран.
Президент РФ Владимир Путин поручил Правительству ввести мораторий на новые преференции для нефтяных месторождений до момента завершения инвентаризации нефтяных запасов на предмет экономической эффективности их освоения. Против введения новых налоговых льгот последовательно выступает Минфин. Льготируется уже более половины запасов нефти, заявлял руководитель департамента налоговой и таможенной политики Министерства финансов РФ Алексей Сазанов. Однако компании ТЭКа ежегодно добиваются все новых льгот, которые оплачивает госбюджет.
В декабре 2018 г. глава "Роснефти" Игорь Сечин попросил президента предоставить льготы для Приобского нефтяного месторождения в Ханты-Мансийском автономном округе – вычет налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), Минфин оценил сумму потерь для бюджета за 10 лет в 460 млрд руб. Эти льготы президент тоже попросил обосновать, хотя в Правительстве ранее говорили о принципиальном согласии.
По данным gosrf.ru, в 2017–2018 гг. сумма налоговых послаблений для компаний ТЭКа достигла 41 млрд руб. Решение президента – намек нефтяникам на то, что нельзя постоянно выторговывать себе выгодные условия работы, считает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. Президент устал от диспутов между Минфином и нефтяниками и хочет получить информацию о реальной ситуации с льготами и экономических результатах, рассказал эксперт в интервью Накануне.RU.
– Игорь Валерьевич, на ваш взгляд, с чем связано такое поручение президента? Можно ли говорить о какой-то избыточности льгот?
– Я думаю, что это намек нефтяникам на то, что не нужно постоянно выторговывать себе какие-то выгодные условия и льготы.
Во-первых, нефтяники просят увеличить им выплаты по демпфирующей надбавке для того, чтобы не поднимать стоимость топлива. Путин в какой-то степени согласен с тем, что невозможно работать в убыток и государство не может приказывать нефтяникам, чтобы те постоянно сдерживали рост цен на заправках и оптовом рынке. Постоянное сдерживание цен – путь к дефициту, об этом тоже говорил президент. Если государство будет диктовать нефтяникам цены на топливо, то они, проработав в убыток, просто перестанут выпускать бензин. Поэтому государство корректирует механизм расчета демпфирующей надбавки, но топливо все равно будет дорожать.
Во-вторых, нефтяники постоянно требуют себе дополнительных льгот. Недавно "Роснефть" попросила льгот для себя и для компании "ННК" Эдуарда Худайнатова, что, мол, дайте льготы и мы будем разрабатывать арктические месторождения на Таймыре и сопутствующие участки. Нефть с новых месторождений пойдет по Северному морскому пути (СМП) и обеспечит его загрузку. "Майский указ" говорит о том, что к 2024 г. грузооборот по СМП должен составить 80 млн тонн. Однако "Роснефть" намерена гнать нефть по СМП через арктические порты не только с новых месторождений, но и с Ванкора, где уже есть труба для экспорта в Китай.
Возникает вопрос: вы требуете льготы, только для того, чтобы с действующего месторождения гнать нефть в совершенно противоположном направлении? Смысл этого непонятен.
Президенту поступают просьбы от нефтяников – "дайте нам льготы", от Минфина – "давайте не будем давать льготы". С третьей стороны звучат сигналы, что топливо на рынке все равно дорожает. В итоге все недовольны. Думаю, что Путину все это надоело, поэтому появилась пауза, принято решение разобраться, насколько хорошо работают предыдущие льготы.
Но стоит заметить, что у нас в стране такая ситуация происходит регулярно, когда предлагают "заморозить" систему налогообложения, ничего не сокращать и не увеличивать. Но в конечном счете мы опять все меняем. Стабильности в плане налоговой нагрузки на отрасль нет.
– В поручении речь идет о выработке единых подходов к предоставлению мер господдержки. Значит ли это, что власти решили прекратить соревнование лоббистов?
– Соревнование лоббистов прекратить невозможно. Они всегда будут просить какие-то преференции для новых проектов. И унифицировать правила тоже невозможно. Можно только принять иную модель налогообложения, которая будет автоматически устанавливать льготы.
– Каким образом?
– Сейчас у нас работает модель: экспортная пошлина плюс налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Мы проводим внутри этой налоговой модели маневр: сокращаем каждый год экспортную пошлину на 5% и увеличиваем НДПИ. Но с 1 января в нескольких регионах мы начали эксперимент по внедрению налога на добавленный доход (НДД). Расчет налога исходит не из того, какой объем ты добыл, а из того, насколько твой проект прибыльный. Чем более прибыльным он является, более маржинальным, тем больше ты отчисляешь денег государству. Предполагается, что такая модель позволит сократить затраты на стадии запуска, когда налог будет минимальным.
Если эксперимент окажется удачным, то такая налоговая система будет внедряться по всей стране и она автоматически приведет к тому, что произойдет та самая унификация: чем больше зарабатываешь с проекта, тем больше платишь государству. При этом, индивидуальные льготы не надо будет устанавливать.
Заработает модель, которая была выбрана для "Ямал-СПГ": они не платят НДПИ, экспортную пошлину, у них льготные ставки налога на прибыль и импортные пошлины для оборудования, которое не производится в России. Не надо будет выпускать отдельные законы, вносить поправки в Налоговый кодекс.
500? '500px': '100%' ); width:100%;" title="(2004)|Фото" />
– В мировом опыте поддержка добычи также носит адресный характер, как в России? Или есть общие правила?
– Работают две модели. В основном все приходят к тому, что льготируется какой-то определенный пласт проектов. Либо есть такая модель, которая ориентирована как раз не на объемы добычи, а на финансовый результат, либо добавленный доход. В какой-то вариации, но привязка все равно идет к экономическим результатам от разработки проектов. Например, Норвегия чем привлекательна для разведки месторождений на шельфе? Если компания приходит, берет лицензию на поиск месторождения, вкладывает деньги, ищет нефть и ничего не находит – государство компенсирует им все затраты.
– Почему дано поручение проверить эффективность льгот для Приобского месторождения? Объективна ли потребность в льготах?
– "Роснефть" говорит о том, что месторождение должно получать льготы, поскольку там большая обводненность месторождений. Здесь действительно надо проверять. Логика президента понятна. Компании говорят: "дайте нам льготы, иначе мы остановим разработку или сократим объем добычи, потому что это она неэффективна, мы будем все закрывать". С другой стороны Минфин говорит, что у нефтяников все прекрасно, они могут работать в плюс и без этих льгот. У каждого своя задача. У нефтяников – повысить маржинальность и увеличить добычу, у Минфина – как можно меньше отдать денег из бюджета и как можно больше получить. К спору, скорее всего, подключится Минэнерго, они смогут предоставить расчеты по Приобскому месторождению.
Фото Sergey Anisimov / Anadolu Agency / Getty Images
Мораторий на налоговую поддержку нефтедобывающих компаний вводится до 31 декабря, сообщается на сайте Кремля. При этом к 1 декабря правительство должно провести инвентаризацию нефтяных проектов и оценить их рентабельность. Таким образом, просьба «Роснефти» о государственной поддержке своих арктических проектов в виде освобождения от налогов на сумму до 2,6 трлн рублей не была удовлетворена.
Вопрос о льготах для добывающих компаний приобретает особую остроту для отечественной экономики. Отрасль, которая дает больше половины доходов государственного бюджета, оказалась в патовом положении. Против нее работают сразу три мощных фактора, способных привести если не к коллапсу, то к постепенному затуханию активности.
Трудности впереди
Во-первых, аналитики в России и за границей стали дружно предсказывать низкие цены на нефть при ее изобилии, и не без оснований. Дешевеет добыча из сланцевых пород, на глубоководных промыслах в море, новые технологии сулят рынку избыток нефти с низкой себестоимостью. О ценах выше ста долларов за баррель придется забыть, как утверждают, например, специалисты Центра энергетических исследований Московской школы управления в Сколкове и Института энергетических исследований РАН в недавнем «Прогнозе энергетики мира и России до 2040 года».
На этом фоне, считают ведущие эксперты отрасли, глобальный рынок нефти уже к 2035 году или еще раньше столкнется с падением спроса. Бурное развитие электротранспорта, высокая энергоэффективность новой экономики вкупе с энергосбережением и в целом стратегический прицел мировой энергетики на отказ от ископаемых энергоносителей ударят в первую очередь по углю и нефти.
Во-вторых, этот сценарий будет чувствительным ударом для России потому, что добыча нефти здесь не дешевеет, а становится дороже с каждым годом. Минприроды и Минэнерго уже не раз докладывали на заседаниях правительства, что из всей оставшейся в российских недрах нефти примерно 70% относятся к трудноизвлекаемым запасам. Новых крупных открытий давно нет. Помнится, «Лукойл» предупреждал, что разработка трудноизвлекаемой нефти требует цен не ниже $80 за баррель. А если учесть, что нефтяные проекты долгосрочны и окупаются не раньше семи-десяти лет с начала инвестирования, вкладывать деньги в такую добычу при ценах в районе $60 нет никакого коммерческого смысла. Гарантий роста цен в будущем, как показывают аналитики-сценаристы, нет никаких.
Именно поэтому стратегической линией для главной российской отрасли стали два направления: стимулирование нефтеотдачи на давно действующих промыслах и выпрашивание налоговых льгот у государства. Нынешний уровень добычи поддерживается в основном за счет бурения дополнительных скважин, ввода в эксплуатацию обойденных ранее участков и горизонтов на старых месторождениях, а также технологических методов воздействия на пласт для интенсификации притока нефти из недр. А в условиях так называемого налогового маневра правительства, то есть увеличения налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) за счет сокращения экспортной пошлины, единственным спасением проектов, требующих дополнительных затрат, стали точечные налоговые льготы для избранных месторождений. Действующие льготы будут сохранены, как обещал в июне премьер-министр Дмитрий Медведев.
Третий фактор, отрицательно влияющий на российскую нефтяную отрасль, — это международные санкции. Если эмбарго на поставки в Россию технологий и оборудования для разработки сланцевой нефти пока мало повлияло на работу промыслов, на которых можно ока работать по-старому, то ограничение доступа к иностранным источникам капиталов уже сказывается на деятельности наших компаний. Российские банки не в состоянии предоставлять долгосрочные кредиты на выгодных условиях, и долгосрочные нефтяные проекты страдают от недофинансирования. К тому же с исчерпанием запасов «легкой» нефти операторам проектов уже примерно с 2025 года придется всерьез браться за трудноизвлекаемую нефть, которая потребует передовых технологий добычи, а технологии эти уже сейчас под запретом из-за санкций.
Иными словами, все говорит о том, что добыча нефти в России должна сокращаться. Еще в сентябре прошлого года министр энергетики Александр Новак заявил на заседании правительства, что при сохранении нынешних тенденций и условий добыча сократится с ожидаемого в 2021 году пика 570 миллионов тонн до 310 миллионов тонн к 2035 году. Это значит, что страна фактически покинет ряды экспортеров нефти и будет добывать лишь столько, чтобы удовлетворить внутренние потребности. Чтобы задержать падение, считают нефтяники и их лоббист Новак, отрасли необходимы налоговые льготы.
Нужны ли льготы
Тем не менее министерство финансов к льготам относится не просто настороженно, но резко отрицательно. Оно расценивает их как «выпадающие доходы» государства и видит в них угрозу для наполнения бюджета. Низкие цены на нефть и перспектива падающего спроса уже бьют по бюджету, а льготы и субсидии нефтяникам еще больше сокращают его доходную часть. Налицо несовпадение мнений и целей двух ведомств в составе кабинета министров, и пока неясно, какая из точек зрения победит в результате намеченной «инвентаризации» отрасли. Одержат верх нефтяники во главе с руководителем «Роснефти» Игорем Сечиным, поддержанные министерством энергетики, — госбюджету придется нелегко. Сможет настоять на своем министр финансов Антон Силуанов — сокращение нефтедобычи начнется, возможно, раньше, чем предполагают эксперты.
В этих обстоятельствах белой вороной выглядят требования гигантских налоговых льгот, которые необходимы для освоения нефтяных запасов в арктической зоне, как считает «Роснефть». На первый взгляд планы освоения Арктики и арктических природных ресурсов, включая запасы нефти и газа, представляются делом перспективным и нужным. С этой точки зрения намерение руководства «Роснефти» вложить от пяти до восьми с половиной триллионов рублей в нефтяной проект вблизи от побережья Северного Ледовитого океана заслуживает всяческого поощрения. Более того, от российского бюджета, по мнению руководства «Роснефти», не требуется никакого финансового участия: надо всего лишь освободить проект от налогов на сумму примерно 2,6 триллиона рублей.
Если следовать логике предложения, с которым к руководству страны обратился Игорь Сечин, то выгода очевидна: затрат государственных средств вроде бы никаких, а потенциальная польза огромна, тем более с учетом стратегической задачи освоения Арктики. Будут льготы — будет проект, а не будет льгот — не будет и проекта. Освобождение от налогов, строго говоря, субсидией не является. Это стимул для инвестирования в проект, который без такого стимулирования вообще не имеет шансов на осуществление.
Вот только этими соображениями при оценке эффективности запрошенных льгот ограничиваться нельзя. В глаза бросаются факторы, заставляющие усомниться в пользе принятия предложения «Роснефти» для страны.
Это проект не только затратный, но и долгосрочный. Окупить освоение нескольких групп месторождений в тяжелейших условиях Арктики, строительство 5500 километров нефтепроводов и прочей инфраструктуры в тундре, на вечной мерзлоте, а также нефтеэкспортных терминалов на трассе Северного морского пути сразу не получится. Учитывая размер капиталовложений, окупятся они не раньше, чем лет через 15-20, по самым оптимистичным оценкам, а эксперты, выступавшие в мае на пресс-конференции в Минвостокразвития, утверждают, что окупаемость проекта не будет обеспечена и через 25 лет. Вызывают сомнения и оценки ресурсной базы месторождений, которые предполагается включить в арктический проект. Доказанные запасы, по данным Минприроды, пока составляют 870 миллионов тонн, и объема этого явно недостаточно для того, чтобы оправдать вложения в размере 8,5 триллиона рублей.
Если же рынок нефти действительно начнет сжиматься к 2035 году под давлением падающего спроса, нет смысла вкладывать колоссальные средства в организацию добычи дорогостоящей арктической нефти, когда в мире и без этого виден переизбыток нефти с низкой себестоимостью.
Кроме того, надо учесть чрезвычайную экологическую ранимость Арктики. Многие специалисты выступают против нефтяных проектов в этой зоне, поскольку даже небольшая авария на нефтепроводах или промыслах может нанести непоправимый ущерб природе.
Откуда деньги
Главным налогом, от которого «Роснефть» просит освободить арктические проекты, является уже упоминавшийся НДПИ. Это эквивалент того, что в других странах называется «роялти» и представляет собой плату за пользование недрами, которые, согласно Статье 11 Конституции РФ, находятся в исключительной собственности государства. Отказ государства от НДПИ в пользу недропользователя — это фактически подарок компании или консорциуму, который приобретает все права на добытое сырье, ничего не оставляя настоящему собственнику. Расклад по меньшей мере некрасивый. А если учесть, что портовую инфраструктуру для экспорта нефти надо построить за государственный счет, как полагается по закону, то подарок выглядит еще привлекательней для получателя льгот.
И совершенно непонятно, из каких средств «Роснефть» собирается финансировать огромный проект. Компания заложила значительную часть своей добычи, чтобы еще долгие годы расплачиваться с китайцами поставками нефти за кредиты, которые ей понадобились для совершенно неоправданного с точки зрения эффективности укрупнения: поглощения частных компаний, начиная с ЮКОСа, ТНК-ВР, «Башнефти» и т. д. Получить долгосрочные кредиты за границей компания Игоря Сечина не может — она находится под международными санкциями, а российские кредиторы готовы предоставить ей деньги лишь на короткий срок и под грабительский процент. Не исключено, конечно, что руководство «Роснефти» рассчитывает на материальную помощь государства сверх планируемых льгот, но здесь стеной на защиту бюджета встанет министерство финансов.
И, наконец, увеличения рыночной стоимости «Роснефти» с началом инвестиций в арктический проект — и в итоге размера ее дивидендов в пользу государства — ожидать не стоит. Достаточно вспомнить, что причитающиеся госбюджету дивиденды компания перечисляет не в бюджет, а в компанию-прокладку «Роснефтегаз», а там все финансовые операции официально засекречены. Куда на самом деле идут средства из этой прокладки, проверке не поддается.
Долгие годы, пока задуманное начинание не окупится и не станет приносить реальный доход, сливки с проекта будут снимать только его инициаторы, но никак не российское государство и тем более не население страны.
Сейчас невозможно угадать, во что выльется «инвентаризация» нефтяных проектов. Можно предположить, что правительственные ведомства просто не справятся с этой задачей в срок до 1 декабря. Многие поручения президента остались невыполненными — достаточно вспомнить разработку «Генеральной схемы развития газовой отрасли», очередную «Энергетическую стратегию» и прочие документы, подготовка и утверждение которых тянутся годами. Неясно также, что будет и с мораторием на государственные льготы. Вполне возможно, что под лозунгами освоения Арктики правительству придется отступить под натиском Сечина и Новака и согласиться на спонсирование заведомо неэффективных и нерентабельных начинаний из «политических» соображений, как это уже не раз случалось.
Читайте также: