Налоговое право в решениях конституционного суда

Опубликовано: 15.05.2024

Рубрика: Юриспруденция

Дата публикации: 12.05.2017 2017-05-12

Статья просмотрена: 3155 раз

Библиографическое описание:

Сидоров, Е. С. Решения Конституционного суда как источник налогового права / Е. С. Сидоров. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 19 (153). — С. 236-238. — URL: https://moluch.ru/archive/153/43197/ (дата обращения: 20.05.2021).

В статье раскрывается сущность и роль решений Конституционного суда в системе источников налогового права. Делается вывод, что решения Конституционного Суда являются источником налогового права.

Ключевые слова: налоговое право, Конституционный суд, решения Конституционного суда

Источники налогового права — это способы выражения и закрепления норм налогового права. Система источников предопределяет особенности построения всей отрасли права. Конституционный суд является важнейшим звеном в системе органов государственной власти Российской Федерации. Его основное предназначение толкование Конституции Российской Федерации и контроль, и надзор за соблюдением основного закона страны. Актуальность данной темы заключаются в том, что решения Конституционного суда, по сути, стали источниками в иерархии источников налогового права, но вопрос этот остается дискуссионным в науке. Так как аргументы высказываются с разных точек зрения. Если обратиться к Конституции, то она занимает главенствующее место в источниках налогового права. Отправные исходные начала содержатся именно в статьях Конституции. Конституционный суд специальный конституционный орган. В случае возникающих спорах о применении Конституции органы государственной власти, органы местного самоуправления, граждане и юридические лица обращаются за помощью в Конституционный суд. Первая точка зрения основывается на том, что решения Конституционного суда не могут быть источниками налогового права, так как они не образуют новых норм налогового права, а только разъясняют и конкретизируют. Но с другой стороны, можно сделать вывод, что решения являются источниками. В данном случае аргументом будет выступать то, что решения Конституционного суда являются особыми источниками налогового права в современной системе налогового права. В России не признан судебный прецедент, но в современных условиях при огромной правовой глобализации возрастает влияние решений Конституционного и Верховного судов России. Проверка конституционности правовых актов имеет важнейшее значение для понятия смысла институтов налогового права. Спорным является в науке вопрос и о том, какое место занимают решения Конституционного суда в системе источников налогового права.

Существуют ряд признаков, которые определяют решения Конституционного суда, например, обобщающий характер правовых позиций в решениях Конституционного суда. Во-вторых, оценочная природа решений Конституционного суда, об оценке конституционности положений норм права. В третьих, правовые позиции Конституционного суда — это своеобразный итог конституционного смысла толкуемых положений законодательства. В четвертых, своеобразный концептуальный характер позиций в решениях Конституционного суда, в которых рассматриваются проблемы в сфере налогообложения. В актах Конституционного суда впервые были обоснованы принципы налогового права и получили непосредственное выражение в Налоговом Кодексе. В данном случае трудно переоценить роль и значение решений Конституционного суда. Важнейшей характеристикой решений Конституционного суда является общий характер, так как решение распространяется на все субъекты и на все аналогичные случаи. В решениях Конституционного суда просматривается юридическая обязательность его правовых позиций. Обязательный характер выражается в том, что постановления Конституционного суда обязательны не только для граждан и организаций, но и для органов государственной власти законодательной, исполнительной, судебной ветвей.

Начиная с момента создания Конституционного суда, издано значительное количество постановлений и определений в сфере налогообложения. Например, Конституционный суд исходит из того, что в соответствии со статьёй 75 Конституции полномочия по разработке и установлению общих принципов налогообложения закреплены за федеральным законодателем, установление существенных элементов налогообложения для придания налогу статуса законно установленного должно производиться федеральным законом. [1] Важную роль сыграли решения Конституционного суда о недопустимости придания обратной силы актам законодательства о налогах и сборах.

В целом можно сделать вывод о том, что Конституционный суд, выступает арбитром в налоговом законодательстве, разрешая правовые споры в налоговой сфере. В противоречия в налоговом законодательстве органы исполнительной и законодательной власти неоднократно обращались в Конституционный суд за разрешением правового конфликта. Правовые позиции Конституционного суда определенным образом находятся в системных взаимосвязях с правовыми позициями законодателя. Если норма налогового права будет признана противоречащей Конституции, то наблюдается определённое противоречие между Парламентом и Конституционным судом. В этих условиях приоритет будет за правовой позицией Конституционного суда. Хотя Парламент выражает плюрализм и политическое многообразие в своих актах.

Следует отметить, что в России как демократическом правовом государстве, граждане обращаются именно в Конституционный суд за защитой своих прав, в том числе в сфере налогообложения. Тем самым можно сказать, что решения Конституционного суда как источник налогового права многоаспектный и многоплановый. Он требует дальнейшего изучения и анализа. Публично правовой характер решений Конституционного суда говорит об огромном значении, самого суда в системе органов государственной власти в России. Решения Конституционного суда придают налоговому законодательству, в частности, четкость, лаконичность, ясность, определенность для применения налогово-правовых норм. Причем, Конституционный суд даёт толкование норм налогового права не только в Конституции, но и Налогового, Уголовного кодексов и других нормативно правовых актов. Таким образом, Конституционный суд устраняет противоречия в налоговом законодательстве и выстраивает целостную систему институтов и норм в сфере налогообложения, что в свою очередь способствует эффективности реализации основных принципов налогообложения и всего механизма налогово-правового регулирования. К источникам налогового права относятся не все решения Конституционного суда, а только те, которые вынесены по итогам проверки нормативно правовых актов и норм налогового права. Конституционный суд не только отменяет ненормативные нормы и акты в сфере налогообложения, но и выступает позитивным законодателем, формулируя правовые позиции, имеющие общеобязательный характер.

В отечественной правовой науке отсутствуют единые мнения и подходы, о том, что представляют правовая позиция Конституционного суда. [2] Решения Конституционного суда аргументированы и обоснованы знатоками права. Это свидетельствует об огромной значимости и ценности решений Конституционного суда.

Общие принципы налогообложения имеют конституционную природу. К ним относятся принципы единства экономического пространства и свободного перемещения финансовых ресурсов, демократизма, законности, федерализма, разделения властей. Важно отметить, что системный анализ и толкование Конституции Конституционным судом обеспечивает и способствует реализации принципов налогового права.

Постановления Конституционного суда имеют значение для разграничения применения норм налогового и гражданского права. Конституционный суд в постановлении по делу о проверке конституционности отдельных положений Налогового кодекса Российской Федерации и Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Е. Н. Беспутина, А. В. Кульбацкого и В. А. Чапланова сделал следующий вывод. 1. Признать положения статей тридцать второй, сорок восьмой, шестьдесят девятой, семидесятой и сто первой Налогового кодекса Российской Федерации, а также пункта 3 статьи 2 и статьи 1102 ГК Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку эти положения по своему конституционно-правовому смыслу при отсутствии в законодательстве о налогах и сборах специального регулирования порядка возврата неправомерно (ошибочно) предоставленного имущественного налогового вычета не исключают возможность взыскания с налогоплательщика денежных средств, полученных им вследствие неправомерно (ошибочно) предоставленного по решению налогового органа имущественного налогового вычета по налогу на доходы физических лиц, в порядке возврата неосновательного обогащения в случае, если эта мера оказывается единственно возможным способом защиты фискальных интересов государства. [3]

Постановление Конституционного суда РФ от 24 марта 2017г. N 9-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Налогового кодекса Российской Федерации и Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Е. Н. Беспутина, А. В. Кульбацкого и В. А. Чапланова»// Российская газета. 2017г. N 71
Определение Конституционного суда от 23 марта 2005 г. № 272-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Бакунина Владимира Васильевича на нарушение его конституционных прав положениями пунктов 1 и 2 статьи 361 Налогового Кодекса Российской Федерации» // Архив Конституционного Суда РФ. 2005.
Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного суда России. М. 2003. С. 37–59

Аннотация: в настоящей статье рассматриваются вопросы о месте и роли в конституционно-правовой доктрине правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, направленных на установление конституционных начал налогообложения, как одной из гарантий обеспечения экономической безопасности государства. Отмечается, что особую роль конституционно-правовая доктрина играет и при анализе практики деятельности Конституционного Суда Российской Федерации.

Ключевые слова: Конституция, Конституционный Суд, КС РФ, справедливость, налоги, сборы, налогообложение, правовая позиция, национальная безопасность, экономическая безопасность, Россия, РФ.

Интерес современных исследователей к конституционно-правовым аспектам обеспечения национальной безопасности, в том числе различных ее сторон, далеко не случаен, поскольку именно Конституция имеет решающее значение в системе правовых средств сбалансированного обеспечения безопасности личности, общества и государства, а сама безопасность как определенный режим статусного состояния соответствующих субъектов приобретает конституционные характеристики, становится конституционной безопасностью.

Ценность конституционного права как науки заключается, прежде всего в том, что «данная отрасль юридических знаний, теснейшим образом соприкасаясь с общей теорией права и философией права, выступает методологической основой для современной юриспруденции». При этом получающие обоснование в науке конституционного права понятия и категории имеют универсальное межотраслевое значение.

Особую роль конституционно-правовая доктрина играет и при анализе практики деятельности Конституционного Суда Российской Федерации.

Роль Конституционного Суда Российской Федерации с точки зрения выявления нормативного содержания конституционных положений приобретает особое значение в условиях относительно ограниченной налоговой и финансово-правовой «специализации» Конституции Российской Федерации, когда соответствующие конституционные положения, существуют в качестве универсальных, всеобщих норм-принципов, норм- деклараций, норм-дефиниций [2].

Реализация налогового законодательства всех развитых стран свидетельствует о том, что налогоплательщики, используя предоставленную им Основным законом страны свободу выбора юридических форм деятельности, стремятся минимизировать свою налоговую нагрузку.

В этой связи одним из наиболее актуальных вопросов деоффшоризации экономики России является проблема предотвращения получения собственниками капитала необоснованной налоговой выгоды за счет использования схем налоговой оптимизации и принципов международного налогообложения и международного налогового планирования [1].

Кроме того, особенность налоговой оптимизации заключается в нарушении общего запрета действовать добросовестно, при этом само по себе поведение не будет являться противоправным, поскольку субъект экономической деятельности действует в соответствии с нормами материального права, основы которых содержатся в Конституции Российской Федерации.

При этом следует учитывать, что указанные действия не преследуют достижения какого-либо экономического эффекта, кроме как уменьшения сумм налоговых платежей. Если налогоплательщик осуществляет предпринимательскую деятельность, не только не нарушая букву закона, но и не злоупотребляя своими правом на получение льгот, такая деятельность называется налоговым планированием и не влечет ответственности. Если же речь идет об умышленном сокрытии некоторой суммы налога, подлежащего уплате, – это уклонение, уголовно наказуемое деяние. Во избежание указанных последствий частные субъекты налогового права изобретают новые и совершенствуют имеющиеся схемы уклонения от уплаты налогов, которых в настоящий момент только в России насчитывается более двухсот.

Отметим, что в российском налоговом законодательстве прямо не установлены критерии правомерности той или иной деятельности по минимизации налогов. Правоприменительная практика также складывается не единообразно, зачастую позиции налогоплательщиков, налоговых органов и судов по этому вопросу крайне противоречивы. Поэтому, как показывают последние исследования, даже планируемое к внедрению согласование предпринимателями с ФНС России схем налоговой оптимизации вряд ли сможет кардинально снизить указанные выше показатели оффшоризации экономики России и преступности в кредитно-финансовой сфере [3].

Следует учитывать, что в сфере закрепления конституционных основ налогообложения, в том числе связанных с вопросами обеспечения экономической безопасности, существенными являются не все решения Конституционного Суда Российской Федерации, а прежде всего те постановления и определения, которые вынесены по итогам проверки конституционности нормативных правовых актов или отдельных норм, содержащихся в федеральных законах, конституциях, уставах, законах субъектов Российской Федерации и др. Также важны и решения Конституционного Суда Российской Федерации, дающие толкование соответствующих положений Конституции Российской Федерации. Юридическая природа решений Конституционного Суда Российской Федерации как источников правового регулирования налоговых отношений в Российской Федерации решающим образом связана с получающими отражение в соответствующих решениях правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации.

В конечном счете именно правовые позиции, с одной стороны, придают решениям Конституционного Суда Российской Федерации юридические (нормативные правовые) качества источников права, а с другой — предопределяют весьма существенную специфику данного вида правовых источников.

Само по себе понятие «правовая позиция» применительно к Конституционному Суду Российской Федерации имеет легальное, законодательное закрепление (ст. 73 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

Однако содержание этого понятия, его юридическая природа в Федеральном конституционном законе не раскрываются, хотя сама практика конституционного правосудия сложилась таким образом, что проблема правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации имеет весьма широкий характер и принципиальное значение и для деятельности самого Конституционного Суда Российской Федерации (с точки зрения строгого соблюдения и на этой основе обеспечения преемственности принимаемых решений Суда с ранее высказанными им правовыми позициями), и для законодателя, и для правоприменителей, к которым обращены решения Конституционного Суда Российской Федерации как акты, обладающие свойствами правовых источников.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 5 мотивировочной части постановления от 8 октября 1997 г. № 13-П, законодатель в целях реализации конституционной обязанности граждан платить законно установленные налоги и сборы должен обеспечивать, чтобы законы о налогах были конкретными и понятными [7].

Неопределенность норм в законах о налогах может привести к не согласующемуся с принципом правового государства (ч. 1 ст. 1 Конституции Российской Федерации) произволу государственных органов и должностных лиц в их отношениях с налогоплательщиками и к нарушению равенства прав граждан перед законом (ч. 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации).

В этой связи примечательна правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированная им в определении от 23 июня 2005 г. № 274-0, согласно которой федеральный законодатель при установлении налога связан требованиями «полного, четкого и непротиворечивого определения правового содержания каждого из элементов устанавливаемого налога, чтобы исключить двойственность их толкования в правоприменительной практике и не допустить основанных на неопределенности налогового регулирования возможных способов уклонения от уплаты налогов» [5].

Налог представляет собой, как известно, односторонне-властное изъятие собственности у налогоплательщика в общественных интересах. Соответственно, установление обязанности платить налоги и сборы, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 17 декабря 1996 г., «имеет особый, а именно публично-правовой характер». В этой обязанности налогоплательщиков воплощен публичный интерес всех членов общества. Развивая данное положение в постановлении от 23 декабря 1997 г., Суд отметил, что налоги являются важнейшим источником доходов бюджета, за счет которого должны обеспечиваться соблюдение и защита прав и свобод граждан, а также осуществление социальной функции государства [8].

Поэтому государство согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации вправе и обязано «принимать меры по регулированию налоговых правоотношений в целях зашиты прав и законных интересов не только налогоплательщиков, но и других членов общества» (постановление от 17 декабря 1996 г.).

Названные моменты должны строиться на основе строгого подчинения налогоплательщика требованиям законодательства о налогах и сборах и возложения функций контроля за исполнением данных требований на налоговые органы. Права и обязанности участников налоговых правоотношений устанавливаются не в диспозитивном, а в императивном порядке.

В целях обеспечения исполнения налогоплательщиками конституционной обязанности платить налоги и возмещения ущерба, понесенного казной в случае ее неисполнения, федеральный законодатель на основании ст. 57, 71 (п. «в», «ж», «з», «о»), 72 (п. «б», «и» ч. 1), 75 (ч. 3) и 76 (ч. 1 и 2) Конституции Российской Федерации устанавливает систему налогов, взимаемых в бюджет, и общие принципы налогообложения, а также предусматривает меры государственного принуждения, которые могут быть как правовосстановительными, обеспечивающими исполнение налогоплательщиком его конституционной обязанности (погашение недоимки и возмещение ущерба от несвоевременной и неполной уплаты налога — пеня), так и штрафными, возлагающими на нарушителей в качестве меры ответственности дополнительные выплаты [6].

Важное значение имеют также выводы Конституционного Суда Российской Федерации о реализации принципов справедливости и равенства в системе налоговых отношений, соразмерности (пропорциональности) как при установлении налогов, так и при определении ответственности за налоговые правонарушения.

Так, в уже упоминавшемся постановлении от 4 апреля 1996 г. Конституционный Суд Российской Федерации указал, что в целях обеспечения регулирования налогообложения в соответствии с Конституцией Российской Федерации принцип равенства требует учета фактической способности к уплате налога исходя из правовых принципов справедливости и соразмерности. При этом принцип равенства в социальном государстве в отношении обязанности платить законно установленные налоги и сборы (ст. 6, 57 Конституции Российской Федерации) предполагает, что равенство должно достигаться посредством справедливого перераспределения доходов и дифференциации налогов и сборов [4].

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в постановлении от 21 марта 1997 г., принцип равного налогового бремени, вытекающий из ст. 8 (ч. 2), 19 и 57 Конституции Российской Федерации, в сфере налоговых отношений означает, что «не допускается установление дополнительных, а также повышенных по ставкам налогов в зависимости от формы собственности, организационно-правовой формы предпринимательской деятельности, местонахождения налогоплательщика и иных носящих дискриминационный характер оснований». При этом конституционный принцип равенства в налоговой сфере не исключает дифференцированных подходов к налогообложению. Однако такая дифференциация должна быть основана на объективно обусловленных критериях и не может устанавливаться по неэкономическим мотивам, в том числе исходя из социальных различий и других подобных критериев.

Принцип соразмерности налогообложения необходимо соблюдать и при применении к налогоплательщикам мер ответственности за нарушения законодательства о налогах и сборах. В этом отношении Конституционный Суд Российской Федерации высказал правовую позицию, согласно которой законодатель в выборе принудительных мер должен быть ограничен требованиями справедливости, соразмерности и иными конституционными и общими принципами права; устанавливая налоговую ответственность, он также должен исходить из того, что ограничение прав и свобод возможно, только если оно соразмерно целям, прямо указанным в Конституции Российской Федерации (ч. 3 ст. 55) (постановление от 15 июля 1999г. № 11-П) [9].

Одним из проявлений принципа соразмерности является запрет двойного налогообложения, который используется Конституционным Судом Российской Федерации как основание для проверки оспариваемых норм налогового законодательства с точки зрения их соответствия Конституции Российской Федерации.

В соответствии с правовыми позициями Суда законодатель, исходя из общеправовых принципов справедливости наказания, его индивидуализации и соразмерности, должен определять санкции за нарушение административных (в том числе налоговых) правил таким образом, чтобы обеспечивалась возможность применения конкретной меры взыскания с учетом характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и иных существенных обстоятельств деяния.

Одной из форм судебной защиты нрав налогоплательщиков выступает и конституционное правосудие. Согласно ч. 1 ст. 96 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» правом на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане, чьи права и свободы нарушены законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, а также объединения граждан.

Таким образом, налогово-правовой режим регионального налогообложения в действительности сформулирован не только в нормах налогового права, но и в правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации, а формой реагирования государства на допускаемые субъектами Российской Федерации нарушения пределов налоговой компетенции, в том числе с целью обеспечения экономической стабильности – а значит и безопасности, являются акты Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам регионального налогового нормотворчества, в которых сформулированы правовые позиции, в том числе по вопросам установления, введения и взимания региональных налоговых платежей.

Список литературы

1. Авдеенкова М.П. Формирование института фискального сбора в решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2007. № 2.

2. Атабиева А.А. Реализация и соотношение конституционных и налоговых принципов в практике Конституционного Суда Российской Федерации // Российский судья. 2009. № 7.

3. Кондратенко Н.А., Пашкова Е.Ю. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в формировании судебной практики по налоговым спорам обзор практики Конституционного Суда Российской Федерации за 1997 - 2002 год // СПС«КонсультантПлюс», 2012.

4. Конституция Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. 26.01.2009. № 4.

5. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23.06.2005 № 274- О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Грант-2000» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом «в» статьи 5 Закона Российской Федерации «О налоге на имущество предприятий» // СПС «КонсультантПлюс», 2015.

6. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 05.07.2005 № 301- О «По жалобе гражданина Кукушина Николая Викторовича на нарушение его конституционных прав положениями подпункта 7 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2005. № 6.

7. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 08.10.1997 № 13-П «По делу о проверке конституционности Закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 года «О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году»» // Собрание законодательства Российской Федерации. 20.10.1997. № 42.

8. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23.12.1997 № 21-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации и части шестой статьи 15 Закона Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» в связи с запросом Президиума Верховного Суда Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации". 29.12.1997. № 52.

9. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15.07.1999 № 11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «О государственной налоговой службе РСФСР» и Законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции» // Собрание законодательства Российской Федерации". 26.07.1999. № 30.

О правовых позициях Конституционного Суда РФ и их обязательности

В Определении от 8 октября 1998 г. № 118-О Конституционный Суд РФ определил правовую позицию Конституционного Суда РФ как положения мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Конституционного Суда РФ, сформулированные в резолютивной части этого же постановления. Суд указал, что эта часть решения также носит обязательный характер.

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 27 февраля 2003 г. № 1-П установил, что данная им оценка проверяемой нормы как не соответствующей или, напротив, соответствующей Конституции РФ, а также выявленный им конституционный смысл правовой нормы обязательны как для законодателя, так и для правоприменителя, и не могут быть отвергнуты или преодолены в законотворческой или правоприменительной практике. При этом, по мнению Суда, не имеет значения, в решении по какому делу выражена правовая позиция [1] .

В Определении от 6 февраля 2003 г. № 34-О Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что истолкование им спорной нормы закона общеобязательно, в том числе и для судов.

Конституционный Суд о налогах адвокатов

Относительно пенсионных взносов адвокатов Конституционный Суд РФ разъяснил, что правовое регулирование, предоставляющее самозанятым возможность формировать свои пенсионные права независимо от получения дохода, который для указанных категорий граждан не является постоянным и гарантированным, направлено на реализацию права на пенсионное обеспечение, а поэтому не может рассматриваться как нарушающее их конституционные права [2] .

Исчерпывающего перечня расходов, связанных с профессиональной деятельностью адвоката, не установлено ни в НК РФ, ни в Законе об адвокатуре. Конституционный Суд РФ в Определениях от 4 июня 2007 г. № 320-О-П и 366-О-П высказал несколько правовых позиций, позволяющих восполнить этот правовой пробел:

– законодатель оправданно отказался от закрытого перечня затрат налогоплательщика, которые могут быть учтены при расчете налоговой базы, имея в виду многообразие содержания и форм экономической деятельности и видов возможных расходов;

– детальное и исчерпывающее их нормативное закрепление привело бы к ограничению прав налогоплательщика, поэтому налогоплательщикам предоставлена возможность самостоятельно определять в каждом конкретном случае, исходя из фактических обстоятельств и особенностей финансово-хозяйственной деятельности, относятся или нет те или иные не поименованные в главе 25 НК РФ затраты к расходам в целях налогообложения;

– общие критерии отнесения тех или иных затрат к расходам, указанные в ст. 252 и других статьях главы 25 НК РФ, должны применяться с учетом целей и общих принципов налогообложения, а также позиций Конституционного Суда РФ;

– налоговое законодательство не использует понятия «экономическая целесообразность» и не регулирует порядка и условий ведения финансово-хозяйственной деятельности, а потому обоснованность расходов, уменьшающих в целях налогообложения полученные доходы, не может оцениваться с точки зрения их целесообразности, рациональности, эффективности или полученного результата; в соответствии с принципом свободы экономической деятельности [3] налогоплательщик ведет ее на свой риск и вправе самостоятельно и единолично оценивать ее эффективность и целесообразность.

В Определении Конституционного Суда РФ от 18 июля 2019 г. № 2171-О Суд в очередной раз разъяснил положения ст. 57 Конституции РФ: обязанность каждого платить законно установленные налоги и сборы корреспондирует праву каждого не быть принужденным к уплате налогов и сборов, не отвечающих указанному критерию. Из данной правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом РФ в Постановлении от 17 марта 2009 г. № 5-П, следует, что обязанность платить налоги должна, среди прочего, пониматься как обязанность платить налоги в размере не большем, чем это установлено законом. При этом в силу указанной статьи Конституции РФ, если закон устанавливает налоговые вычеты и льготы, то налогоплательщик вправе в полной мере воспользоваться ими при определении суммы налога.

В силу ст. 221 НК РФ адвокаты при исчислении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц имеют право на получение профессиональных налоговых вычетов в сумме фактически произведенных ими и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с извлечением доходов. При этом состав указанных расходов, принимаемых к вычету, устанавливается налогоплательщиком самостоятельно в порядке, аналогичном порядку определения расходов для целей налогообложения, закрепленному гл. 25 «Налог на прибыль организаций» данного Кодекса, которая определяет понятие расходов и их виды.

Таким образом, законодатель, регулируя вопросы получения физическими лицами, включая адвокатов, профессиональных налоговых вычетов по налогу на доходы физических лиц, без каких-либо специальных оговорок отсылает к законоположениям о налоге на прибыль организаций.

Из положений гл. 25 «Налог на прибыль организаций» НК РФ следует, что расходами признаются обоснованные и документально подтвержденные затраты, осуществленные (понесенные) налогоплательщиком; под обоснованными расходами понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме (п. 1 ст. 252); расходы в зависимости от их характера, а также условий осуществления и направлений деятельности налогоплательщика подразделяются на расходы, связанные с производством и реализацией, и внереализационные расходы (п. 2 ст. 252).

Следовательно, положения ст. 221 НК РФ во взаимосвязи с положениями гл. 25 указанного Кодекса не исключают возможности учета затрат на содержание помещения, используемого адвокатом в профессиональной деятельности, но при условии их обоснованности, документального подтверждения и связи с осуществляемой им профессиональной деятельностью.

Из смысла налогового законодательства, а также из ряда Определений Конституционного Суда РФ (от 25 июля 2001 г. № 138-О; от 4 декабря 2003 г. № 442-О; от 16 октября 2003 г. № 329-О; от 4 ноября 2004 г. № 324-О и др.) следует, что в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности налогоплательщика. Следовательно, обязанность по доказыванию недобросовестности адвоката, представившего в налоговый орган декларацию с указанием суммы фактически произведенных расходов, учитываемых в составе профессионального налогового вычета, а также документы, подтверждающие эти расходы, лежит на налоговом органе.

Положения ст. 221 НК РФ, предусмотренные для адвокатов, учредивших адвокатские кабинеты, не могут рассматриваться как исключающие право адвоката, осуществляющего деятельность в коллегии адвокатов, на профессиональные налоговые вычеты в сумме фактически произведенных и документально подтвержденных расходов, непосредственно связанных с оказанием им адвокатских услуг [4] .

[1] Часто Суд, не принимая жалобу к рассмотрению по существу, провозглашает, что спорная норма не противоречит Конституции РФ и не нарушает прав заявителя, поскольку не предполагает толкования, примененного судами в его деле. Такие «отказные определения с позитивным содержанием» также содержат правовую позицию Суда. Они ценны именно судебным толкованием спорных норм, где видно, как их следует понимать с учетом требований Основного Закона.

[2] Определения КС РФ от 23.04.2013 № 620-О, от 22.03.2012 N 622-О-О

[3] Часть 1 ст. 8 Конституции РФ.

[4] См.: Определение КС РФ от 18 октября 2012 г. № 1855-О.

Аннотация. В статье рассматривается место решений и постановлений КС РФ в системе конституционного права, а именно: поднимается вопрос, являются ли указанные акты КС РФ источником права? Автор исследует нормы законодательства, закрепляющие полномочия Конституционного Суда РФ, и на их основе делает вывод о значении решений и постановлений данного органа власти.

Если мы обратимся к научной юридической литературе, то увидим, что вопрос о том, какое место отведено решениям Конституционного Суда Российской Федерации (далее – КС РФ) в российской правовой системе, имеет множество неоднозначных трактовок. Так, ряд авторов (Б.С. Морщакова, Т.Я. Хабриева, В.А. Туманов и др.)[1], полагает, что данные нормативные акты следует рассматривать в качестве полноценных источников конституционного права. И это несмотря на то, что в отечественной правовой системе судебные прецеденты принято не относить к источникам права – они могут носить лишь рекомендательный характер. Однако стоит учитывать, что законы и другие правовые акты – не единственная форма выражения права, хотя и играют решающую роль в континентальной (или романо-германской) правовой системе. Конечно, судебные решения в нашей стране не относят к источникам права, тем не менее, повседневная практика показывает, что в некоторых случаях правоприменитель вынужден принимать их во внимание.

Как считает В.А. Савицкий, самые разные источники могут способствовать возникновению норм права, здесь важна лишь их сущность – т.е. чтобы возникшие нормы были именно правовыми[2].

Следует учитывать, что в каждой стране правовая система подвержена постоянным изменениям – т.е. источники и нормы права постоянно обновляются, приобретая новые свойства и черты. Отметим, что на современном этапе развития общества, с постоянными преобразованиями в сфере политики и экономики, происходит отказ от прежних устоявшихся стереотипов. Это способствует тому, что государства все больше стараются придерживаться позиции, которая признает судебный прецедент в качестве источника права, но до сих пор официальной доктрины прецедентного права так и не выработано. Наиболее важным фактором преобразования правовой системы является институт конституционного правосудия. Указанное обстоятельство позволяет, в свою очередь, утверждать, что решения КС РФ должны стать полноценным источником права.

Но почему же все-таки решения КС РФ занимают особое место в российской судебно-правовой системе? Это обусловлено закрепленным в ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации»[3] положением об исключительном полномочии данного судебного органа на толкование Конституции РФ[4]. Более того, КС РФ уполномочен разрешать дела об оспаривании соответствия (несоответствия) федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, иных нормативных актов, Конституции. Как видим, КС РФ наделен довольно широкими полномочиями, кроме вышеперечисленных, к его компетенции относится рассмотрение жалоб на нарушение конституционных прав граждан. Такая обширная компетенция свидетельствует об уникальности данного института: ведь его решения не могут быть пересмотрены или отменены ни одним государственным органом, а из исполнение – обязательно на всей территории РФ.

При толковании Конституции КС РФ принимаются решения такого масштаба, отсутствие которых уже делает текст Основного закона неполным. Не допускается интерпретировать конституционную норму какому-либо иному органу власти, если ее толкование уже было дано КС РФ.

Обращает на себя внимание один интересный факт: еще задолго до того, как в России был создан Конституционный Суд, в юридической литературе затрагивался вопрос о том, признать ли нормативным официальное судебное толкование или нет. Проявлялось это в том, что в постановлениях Пленума Верховного суда РФ содержались руководящие разъяснения по применению законов, которые считались обязательными для правоприменителей[5]. Указанное обстоятельство породило множество дискуссий относительно вопроса об их нормативности. Поскольку Верховный Суд РФ имеет особый статус, являясь высшей кассационной и одновременно – надзорной инстанцией, уполномоченной пересматривать решения всех судов общей юрисдикции, то всем правоприменителям необходимо было обязательно учитывать решения данного судебного органа, «сверяясь» с ними.

Но каков же статус КС РФ? Если взять за основу конституционный принцип разделения властей, то КС, как и все суды – правоприменительный орган, соответственно, не наделен правотворческой функцией. Однако далеко не все решения КС РФ однотипны по своей структуре: в практике толкования норм Конституции часто встречаются такие, в которых четко прослеживаются новые нормы права. Ярким примером является постановление КС РФ от 28 ноября 1995 г. № 15-п по делу о толковании ч. 2 ст. 137 Конституции[6]. В нем установлено положение об изменениях текста Конституции (а именно – в ст. 65): такие изменения могут быть внесены только на основании указа Президента РФ, который, в свою очередь, издан на основе решения субъекта РФ, принятого в установленном порядке. Такое постановление наглядно подтверждает правотворчество КС РФ.

Как уже упоминалось выше – КС РФ рассматривает большую часть дел, связанную с проверкой соответствия принятых нормативных актов Конституции. Законом установлено, что те нормативные акты, которые КС РФ признает несоответствующими Конституции, подлежат отмене, таким образом, они утрачивают силу. Если речь идет о международном договоре, который не соответствует Конституции, то он не вводится в действие и также не применяется в РФ. Это означает, что акт, признанный неконституционным, перестает быть источником права, хотя орган, его принявший, не отменил его действие. Если речь идет о признании не соответствующим основному закону какого-либо акта в части, то перед нами уже будет новый правовой акт, поскольку прежний теряет свое значение и смысл. Учитывая вышеизложенное, становится наиболее очевидна правотворческая функция суда: иначе говоря, прецедент становится значимым юридически в системе российского права. Как считает М.С. Саликов, решения КС РФ и законы равны по своей юридической силе: решения КС даже в большей степени защищены с точки зрения права, поскольку решения КС не подлежат отмене или пересмотру никаким иным органом власти, тогда как законы могут быть отменены или пересмотрены.

Справедливой представляется и позиция, которой придерживается В.А. Кряжков[7]. Автор полагает, что роль КС РФ в законотворчестве довольно значительна: он избавляет правовую систему от ненужных, засоряющих ее норм. Однако при этом роль КС РФ – не законодательная, так как он отменяет несоответствующую норму только формально, т.е. «на бумаге» но вместе с тем, отмена закона происходит фактически.

Но такая форма осуществления правосудия имеет серьезный минус: КС РФ выносит решения, отменяющие конкретные нормативные акты, т.е. имеют отношение не ко всем правовым актам, содержащим аналогичные нормы (акту, который был отменен). Это не согласуется с нормой, закрепленной в ч. 2 ст. 87 Закона о Конституционном суде[3], исходя из которой, если тот или иной нормативный акт был признан несоответствующим Конституции, полностью, либо в части, то отмене подлежат также и положения других нормативных правовых актов, в которых присутствуют аналогичные положения. Однако на практике, увы, данное положение не соблюдается.

Вполне закономерным и логичным будет вопрос о том, для каких субъектов обязательно решение КС РФ, если предметом рассмотрения была жалоба на нарушение конституционных прав граждан? Стоит отметить, что в первую очередь, вынесенное решение обязательно для исполнения участникам спора, но если иные субъекты правоотношений в какой-либо ситуации столкнутся с данным решением, то оно приобретет обязательную силу и для них. Приведем пример: если конкретная норма (полностью или в части), содержащаяся в уголовном или уголовно-процессуальном законе, была отменена по решению КС РФ, то правоприменители в лице органа следствия, дознания и т.д. не могут применять такую норму при осуществлении предварительного расследования, всякий раз делая ссылку на решение КС РФ, согласно которому, конкретная норма признана не соответствующей Конституции.

Выше мы рассмотрели решения КС РФ в качестве источника права. Но какую роль играют постановления КС РФ? Здесь нельзя дать однозначного ответа. Безусловно, любые правовые акты, вынесенные судом данной инстанции, имеют огромное значение и обязательны к исполнению. Но опять же, учитывая особенность романо-германской (континентальной) правовой системы, мы видим, что в ней суд не рассматривается в качестве правотворческого органа. Вместе с тем, как уже было выяснено ранее, КС РФ не творит право, но оказывает на него существенное влияние, очищая правовую систему от неконституционных норм и осуществляя толкование существующих норм Конституции.

Обратим внимание на то, что постановления, выносимые КС РФ на основании ч. 5 ст. 125 Основного закона[4], рассматриваются как источники конституционного права, поскольку в них содержатся нормы, носящие конституционный характер. Учитывая данное обстоятельство, полагаем, что основаниями для причисления к источникам права постановлений КС РФ являются:
- содержание в данных постановлениях конституционных норм, а также способность отменять те или иные нормы;
- постановления КС наделены в определенных случаях силой закона, они также выносятся именем Российской Федерации, и аналогично решениям КС, являются окончательными, не подлежат пересмотру никаким другим органом власти;
- постановления КС носят обязательный характер на всей территории РФ для всех субъектов права – органов власти, предприятий, организаций, граждан и т.д.;
- постановления КС РФ официально публикуются;
- сильный моральный авторитет.

Однако стоит заметить, что толкование Конституции КС РФ осуществляет не только тогда, когда разрешает дела по специальным запросам уполномоченных органов о даче такого толкования. В компетенции КС РФ могут находиться и другие дела, которые связаны с проверкой соответствия Конституции нормативных актов, исходя из ч. 2 и 4 ст. 125 Конституции[4]. И в данном случае КС РФ формирует собственную правовую позицию по данным вопросам, которая отчасти является особой формой конституционного толкования. Тем не менее, такую правовую позицию считать нормой права нельзя, поскольку она в данной ситуации содержится лишь в мотивировочной части постановления КС РФ.

В сборник включены материалы XVII Международной научно-практической конференции, которая состоялась в апреле 2020 г. в заочном режиме на портале «Закон.ру». На конференции проанализированы работа Конституционного Суда РФ в 2019 г., его ключевые решения по налогам. Авторы статей также рассматривают вопросы налогообложения и правоприменения, которые требуют разрешения Конституционным Судом РФ. Сборник содержит Резолюцию конференции, выработанную ее участниками по итогам работы, перечень решений и обзор правовых позиций Конституционного Суда РФ за 2019 г. Для практикующих юристов, адвокатов, налоговых консультантов, судей, представителей законодательной и исполнительной власти, аудиторов, бухгалтеров, а также студентов, аспирантов, преподавателей юридических и экономических вузов и факультетов.

В статье рассматривается проблема осознания общей (регулятивной) противоправности деяния при неисполнении субъектом обязанностей налогового агента (статья 199.1 УК РФ). Анализируются объективные и субъективные факторы, от которых зависит подобное осознание. Исследуется влияние противоречивых позиций высших судебных инстанций и нижестоящих судов, а также несовершенства законодательных формулировок, включая технические ошибки в законодательстве, на осознание субъектом противоправности деяния. Особое внимание уделяется необходимости адаптации субъектов к изменяющемуся законодательству и правоприменительной практике. Анализируется судебная практика по налоговым спорам, ее значение для установления факта осознания субъектом преступления, предусмотренного ст. 199.1 УК РФ, противоправности совершенного деяния, рассматриваются позиции Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека, оцениваются доктринальные аргументы, связанные с проблематикой осознания общей противоправности деяния. Сделан вывод о том, что существенные противоречия в судебной практике могут указывать на отсутствие осознания субъектом общей противоправности деяния. Указано на потребность обеспечить более последовательное толкование норм законодательства о налогах и сборах высшей судебной инстанцией. Обоснована необходимость разъяснять влияние того или иного толкования норм законодательства о налогах и сборах на применение конкретного уголовно-правового запрета в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.

Статья посвящена одному из необходимых признаков состава преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 1992 УК РФ, а именно времени совершения преступления. Авторы освещают начальный момент совершения данного преступления и предлагают прояснение по этому вопросу судебной практики. Далее обсуждается вопрос продолжительности во времени данного преступления. Статья завершается обзором специфики ответственность за сокрытие в процессе банкротства.

Настоящая книга представляет собой исследование института stare decisis как стержневой и общей составляющей судебного прецедента в любом правопорядке. В работе предпринята попытка объяснить, из чего вытекает признание судебного прецедента источником права. Полученные данные эмпирического исследования и их интерпретация опровергают теоретические положения российской доктрины, отвергающие правоустановительную роль судебной практики в России. Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических факультетов и вузов, практикующих юристов и в особенности судей и всех интересующихся судебной

В статье освещаются некоторые аспекты противоречия общеустановленного порядка взыскания страховых взносов на обязательное социальное страхование принципу эффективности использования бюджетных средств. На основе проведенного формально-юридического и логического анализа законодательства предлагаются варианты их решения с использованием средств правового регулирования.

Сборник посвящен рассмотрению актуальных проблем истории и права. Вопросы права разделены на три самостоятельные направления, включая государственно-правовое, гражданско-правовое и уголовно-правовое. Сборник является оригинальным, поскольку рассматриваются вопросы истории, анализируются различные нормы и с учетом исторического опыта, формулируются предложения по совершенствованию действующего законодательства.

Сборник издан по результатам круглого стола, состоявшегося в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации 11 апреля 2011 года. Круг обсуждаемых вопросов – правовое регулирование охраны окружающей среды в России и странах СНГ.

В статье рассматривается понимание основ и задач международного частного права в учениях французских бартолистов.

Статья посвящена анализу права на проведение контрдемонстраций, являющегося одним из проявлений свободы собраний. Подчеркивая ценность данного права как элемента демократического общества, автор признает наличие риска насильственных столкновений между участниками публичных мероприятий, придерживающихся противоположных идей. Данное обстоятельство диктует необходимость установления соразмерных ограничений права на контрдемонстрации, отдельные виды которых анализируются в настоящей работе.

Учебник «Философия» представляет собой систематическое, многоплановое пособие, в котором изложены основные проблемы философского знания, рассмотрены категории и принципы философии, раскрыты ее функции, место и роль в обществе и жизни человека. Особое внимание уделяется военно-философским вопросам, что вызвано современным этапом формирования нового облика Вооруженных Сил и спецификой профессиональной подготовки обучаемых.

Представленная рукопись предназначена для курсантов и слушателей военно-учебных заведений, изучающих философию по программам подготовки специалистов в различных областях гуманитарного знания. Его содержание адаптировано к учебной программе и тематическим планам курса «Философия», преподаваемом курсантам и слушателям Военного университета, и соответствует требованиям Государственного образовательного стандарта к преподаванию философских дисциплин по гуманитарным специальностям.

Структурно учебник состоит из 25 глав, в которых раскрывается содержание основных разделов философского знания, таких как истории философии, систематической философии, социальной философии, философской антропологии, философии и методологии науки и др. Отдельные главы посвящены проблемам войны, мира, национальной безопасности и вооруженной организации государства.

В статье рассматривается развитие норм международной управляемости в мировой энергетике, применяется институциональный подход к развитию международного правового режима Энергетической хартии. Определение управляемости связано с развитием международных норм разрешения споров, которые достаточно широко представлены в данном документе. В общем контексте вопроса управляемости рассматриваются интересы России - защита инвестиций в ЕС и поощрение экологических инвестиций.

Читайте также: